Это событие изначально было обречено войти в историю – бог и человек, свет и тьма, день и ночь пришли в столкновение на глазах миллионов, и ничего не могло их разнять.

Где-то в середине полета, когда уже виднелись низкие деревья, Бэннери взял некоторый контроль над ситуацией и обхватил ногу неуемного местника. Небо разверзлось, раздалась гроза! Художественное клише, когда при битве двух главных героев/злодеев обязательно идет дождь с каплями размером с градусник, часто используемое в фильмах, не обошло вниманием и этот поединок.

Взгляды ньюйоркцев, еще недавно отмечавших День Всех Святых, устремились высоко-высоко на дерущихся имб, чьи разборки со стороны казались инфантильным дурачеством с преувеличенной эмоциональностью поначалу, и только лишь затем их мордобой заставил поверить в серьезность ситуации. По всему вероятию, кельтская бесовка, происходящая ежегодно, не могла конкурировать по части впечатлений с таким эпохальным пассажем, как Spawm vs Heroman. Предметы обсуждения в человеческом сознании взаимосвязаны, извечные проблемы всегда активно втягивают в долгие размышления, а вопрос социокультурной функции феномена супергероя абсолютно точно станет самым часто обсуждаемым, особенно после сегодняшнего эпика. Стык двух незыблемых легенд…

Героймен не стал особенно усердствовать, допуская, что слишком грубое падение может привести к гибели Джона, и обеспечил драчуну комфортное приземление. Когда ноги обоих коснулись земли, Вэйн не успокоился, а вошел в раж по-новой. Для него игра в войну никогда не прекратится…

Но теперь у Спауна не было ничего, ни зеддериана, которым он мог бы облучить Кэйла и на время обезвредить мистера Бэннери, ни SS, врезавшегося в дом и получившего серьезные техповреждения. Быть голым - означает быть уязвимым. Но настоящий воин вступает в бой вне этих условностей, несмотря на явное отсутствие шансов.

- Дерись со мной! - не смея сопротивляться голосам в голове, постепенно теряя разум от гнева, отчаяния и злобы, Спаун стал беспомощно и смешно махать руками. Он выглядел косолапым мишкой в своей экзоброне как минимум по двум ведренным причинам: во-первых, потому что передвигался в ней очень неуклюже, а во-вторых, броня была толстой, толще любого скафандра, и совсем не облагораживала мужскую фигуру, - Дерись, не будь трусом! Бей, если можешь! Не играй со мной, не поддавайся!

О готовности к примирению и о прощении обид исписано горы и тонны листов пергамента, папируса и бумаги. Вся эта мораль настолько навороченная, что в ней черт, скорее, ногу сломит, чем кто-то выявит правду.

“Как же мне хотелось избежать этого, но, видно, не судьба” – Кэйл до последнего надеялся, что все закончится далеко не так мерзко, и максимально оттягивал плохое удовольствие хотя бы раз дать старому другу понять, с чем он играет, с какой непостижимой силой пытается соревноваться.

Небо свой окрас так и не сменило, до первых признаков рассвета ждать осталось час.Дождь, чья пленка на деревьях благолепно блестела, не усиливался, но и не слабел,причём он был невероятно холодным. Создавалось ложное ощущение зимы.

Героймен выдохнул так громко, что это услышали в соседних домах. Изо рта вылетел густой клубок пара. Инопланетянин сделал три широких шага и остановился у самых ног Спауна, взял его за обе руки, подержав некоторое время в своих мокрых и очень сильных руках, затем поднапрягся и сдавил пальцами наручные устройства, таким образом сломав их, и согнул металл.

Лишившись доступа сразу ко всем вундервафлям, к своим единственным козырным картам, Спаун постарался настолько достойно принять поражение, насколько это было возможно для человека, который никогда не проигрывал. Хотя все иллюзии победы рассеялись еще в процессе полета, он не отказывал себе в удовольствии лишний раз помечтать и манипулировал своими задумками сумрачного гения.

- Я несу ответственность за всеобщий баланс, за государственный порядок, за общественное спокойствие… - уничтожая одну деталь брони Джона за другой, отламывая и швыряя их на асфальт, Кэйл с умеренным аффектом давал выход раздражению, снимая нервное напряжение. Благородный пришелец выражал свои отрицательные эмоции, ругая и справедливо критикуя демона-защитника, чьи выходки уже стоили салону огромных убытков, включая разрушение пустующего здания, - И так уж вышло, что наши дороги разошлись. Хотя кого я обманываю? Тебе стало чихать на все это, на нашу дружбу! На войну с беззаконием!

Кэйл успокоился только лишь, превратив добрую половину экипировки Спауна в хлам, но и этого оказалось ему мало. Чтобы исключить вероятность повторения инцидента и вразумить товарища больше никогда, ни при каких обстоятельствах так не поступать, зеддерианец ударил лбом по металлическому шлему. Головной убор мистера Вэйна помялся, можно сказать, раскололся. Сотрясение мозга, черепно-мозговая травма – были обеспечены.

У каждого из них осталось по последнему ходу. Ходу, который необходимо сделать здесь и сейчас!

“Я должен показать ему”

Героймен не посмотрел на то, что их окружала толпа, состоящая на треть из детей подросткового, переходного возраста, психологические особенности которых обязывали любое происшествие воспринимать как развлечение. Он поступил с Джоном ровно так, как ему велели эмоции, ни больше, ни меньше.

“Я должен показать, я должен показать им всем”