Истории, не прошедшие цензуру лярвы

Десятикратное возмещение

Как-то раз в 1990-х мне выдали деньги на размещение рекламного ролика, и я его разместил, но что-то пересчитали на телекомпании, и у меня осталось 200 рублей (по тем временам для меня это было существенно). Дело сделал, осталась сдача, что приятно обрадовало, и я купил на них кое-что полезное для своей индивидуальной работы. Купил, всё нормально, а на следующий день, сдавая назад на своей машине, я помял новую «восьмёрку», которая полностью перекрывала мне выезд сзади. Тогда бандиты ездили на «восьмёрках», владелец оказался упёртым и выставил мне счёт — 2500 рублей, которых у меня не было в принципе. Я, конечно, выкручивался как мог, торговался и сторговался до двух, потому что ситуация грозила перерасти в забивание «стрелок» с бандитами. Я занял деньги у друга, а долг с горем пополам впоследствии вернул.

Но в последующие дни в какой-то момент меня осенило: 200 рублей — 2 тысячи рублей. Десятикратно. Начал со скрипом соображать, с трудом припоминая что-то про десятикратное возмездие, со слов экстрасенсов, сопоставлять. Получалось, что эти 200 рублей я украл, а меня будто бы Бог наказал. Но я совершенно не считал себя вором. Ну не украл же я! Просто оставил себе излишки... Или, получается, украл, что ли? Может, он так как-то посчитал? Но как он тогда меня наказал, как именно? Он что, из небытия поставил мне машину?.. И тут меня пробил холодный пот. Я вспомнил! Собираясь трогаться назад, я посмотрел в левое заднее зеркало, ничего не увидел, кроме проезжей части. Посмотрел в центральное — ничего. А в это время слева от капота прыгала маленькая девочка, и я очень внимательно следил, чтобы её не зацепить.

Интересное дело получается. Я не видел машины, но она стояла там, хозяина в ней не было. И ещё этот отвлекающий фактор с девочкой. Значит, моё восприятие попросту отключили и подсунули другую картинку, причём подкорректировали отвлекающий момент с девочкой. Значит, любому из нас можно переключить зрение, перехватить двигательный аппарат и вообще можно сделать всё что угодно. А в такие моменты счёт идёт на доли секунды. Чик — и человек уже в случайной потасовке, или летит с моста, или кого-нибудь ушиб до смерти, хоть и не собирался этого делать. Пойди и докажи это потом суду, что тебя чёрт дёрнул. Вот дела...

В общем, из этой ситуации напрашиваются три вывода.

Первый: украденное приходится возвращать десятикратно. Единицы измерения, видимо, выбирает сам Дух. Деньги, имущество, здоровье или здоровье близких — на его усмотрение, но, видимо, то, что наиболее болезненно для человека на данный момент.

Второй: он запросто создаёт ситуации из людей, вещей и явлений и легко манипулирует воспринимающими органами человека.

Этой истории предшествовала ещё одна, когда я рассчитывался в магазине и мне с 50 рублей сдали как с сотни. Я стоял и сомневался: удача это или «нехорошо», как тут подскочил тесть, а когда я ему поведал о своём смятении, он оттащил меня в сторону и убедил с горящим взором, что продавцы — сволочи и нас всё время обсчитывают, а тут такая удача. Я повёлся, а на следующий день потерял 500 тоже весьма незатейливым, но таким же неприятным способом. Причём возмещать надо было вещами, и я старательно потом пересчитал и убедился, что десятикратному это соответствует.

Впоследствии я сделал ещё один вывод: наказывают не того, кто совратил, а того, кто повёлся. «Совратитель» — лишь часть сцены, и он несёт на себе свой перечень наказаний, отдельный от моего. То есть к каждому — индивидуальный подход. В то время это знание свалилось на меня как откровение.

Вот я припомнил этот случай, потом и многие другие, произошедшие не только со мной. Круг замкнулся, что-то с чем-то совпало, и пришло осознание постоянного вмешательства и контроля со стороны некой силы.

Главбух и проклятье

В году так в 93-м я работал коммерческим директором и ежедневно мотался в банк. Банк был крупным, солидным, а главным бухгалтером банка была замечательная и обаятельная женщина Галина Ивановна лет сорока пяти. Мы с ней сдружились и частенько, пока документы готовились, о чём-нибудь душевном разговаривали. И я как-то выяснил, что она не бабушка и даже не мать ни разу. Вот уж я испытал лёгкое потрясение: такая на вид семейная женщина просто не может не быть замужем. У неё на лице написано, как она любит своих детей и внуков, уравновешена, рассудительна и мудра. На вопрос, почему ни разу не вышла замуж, ответила не сразу, а потом как-то разговорилась.

Начиная с юности её преследовал какой-то злой рок: как только познакомится с парнем, сразу начинала пухнуть, отёки на лице, скручивало её какой-то необъяснимой болезнью, которую врачи, как ни старались, определить не могли, а валили на психологию. Парень через некоторое время, поглядев на это безобразие, её бросал, и потом она как ни в чём не бывало выздоравливала. Это повторялось постоянно, до тех пор, пока она, решив так не страдать, не перестала вообще заводить любые близкие знакомства. А недавно, говорит, лет семь назад, она в разговоре с хорошим знакомым экстрасенсом, услышала от него, что на ней проклятье.

Он пригласил её к себе на приём, она согласилась не сразу, но любопытство взяло верх, и она всё-таки пришла. Он помахал руками и как-то начал её подталкивать к вспоминанию: мол, ты была на каком-то празднике, возможно свадьбе, напротив сидела женщина, возможно мать подруги... Что она делала? Возможно, что-то со стаканом и ложкой...

Галина Ивановна долго не могла взять в толк, какая ещё свадьба, перебрала подруг, родители-то уже поумирали, а он всё её подталкивает: мол, может, это в юности было, не сейчас. И тут как молнией шарахнуло: свадьба её сестры двадцать с лишним лет назад! Вспомнила и маму подруги, которая действительно завидовала сестре её дочери, потому что парень ей достался, а гулял вначале с её дочерью. И что слыла она колдуньей в деревне. И как она вилки им с сестрой обеим вверх ногами в стаканы поставила, когда они танцевать пошли... Тогда они не придали этому значения.

И вот с тех пор с ними с обеими начались эти оказии. Сестра прожила в браке с тем парнем недолго: видимо, тоже пухла или с мужем что случилось, не запомнилось. Так вот они до сорока и дожили.

— И что же теперь делать? — спросила она.

— Ну, раньше надо было делать, когда колдунья жива была, — ответил её знакомый экстрасенс, — хотя... если есть сильное желание, то можно и сейчас кое-что сделать.

И описал процедуру. Прийти на то место, где жила колдунья, с собой принести трёхлитровую банку святой воды, тазик и, встав в её доме, раздеться и омыться этой водой, тщательно собрав её обратно в тазик, а затем слить в банку. Потом что-то начитать и с этой водой куда-то вылить.

В общем, Галина Ивановна и сестра, всё тщательно взвесив, решили: надо избавляться. Долго рядились, но собрались и приехали в эту деревню, в которой не были уже 20 лет. Нашли место, где стоял дом на окраине. Оказалось, что дом сгорел, а колдунья умерла несколько лет назад, как и предсказал экстрасенс. Видимо, деревенские ещё долго терпели и после её смерти дом подпалили. Надо было ритуал провести на рассвете, решили это сделать на пепелище.

— И вот, — рассказывает она, — солнышко вышло, птички поют, мы — на рубеж, шутим, хихикаем, две взрослые тётки, надо же до такого додуматься!.. Подходим к остаткам дома, а нас словно что-то не пускает. Только было бодрое настроение, а вдруг резко упало, страх навалился. Сестра говорит: смотри! Я на небо-то глянула, а солнца уже нет, всё за минуту какую-то облаками затянуло. Сумерки! Как такое может быть?! А мы упорные такие, зубы стучат, но прём танком, не останавливаемся. Ветер ледяной дунул, и тут началось! Обгоревшие брёвна как зашевелились, и ты знаешь, как будто хлопанье крыльев вперемежку со свиным визжанием, да так пронзительно! Волосы у меня на голове зашевелились...

— Ну и что, вы всё-таки сделали это? — не выдержал я затянувшейся паузы.

—...Нет. Мы банки бросили и бежать... А только отбежали, оглянулись — а над опушкой снова солнце, птички поют...

После этого у меня осталось какое-то разочарование: всё-таки надо было до конца идти. Хотя, с другой стороны, сам-то не обделался бы в штанишки, попади в такую ситуацию, при том, что никогда с таким раньше не сталкивался? И, конечно, сомнения: как-то это уж чересчур, чтобы вот так утро-вечер резко в течение одной минуты туда-сюда скакали. С другой стороны, не верить ей, главбуху крупного банка, лишнего никогда не болтающей, я тоже не мог.

А потом, через несколько лет, я узнал, вычитал, да и сам убедился: когда человек переходит на другой уровень восприятия в результате стресса, медитации, магического ритуала или в силу каких-то других условий, то действительно днём наступают сумерки, а в кромешной темноте ночью, наоборот, наступает как бы предрассветное утро. Голоса птиц исчезают, случайные люди разбегаются в разные стороны, и человек входит в изменённое состояние сознания, которое невозможно в обычной жизни. А видит человек то, что предлагают страх, неуравновешенность и стереотипы мышления. И попадать туда стоит только в подготовленном и бесстрастном состоянии, точно зная, зачем это нужно, и зная, как действовать, иначе либо разрыв сердца, либо дурдом. Удача, когда после такого приключения остаётся только простирнуть штанишки.

Авария в Самаре

Году в 94-м был в командировке в Тольятти, оформлял партию машин для отгрузки с завода. Днём решал вопросы, а ночевать ездил в Самару. Эпопея подходила к концу. И вот еду с утра, подъезжаю к окраине Самары и вижу: метрах в трёхстах навстречу мне едет «копейка». На перекрёстке вылетает скорая и на полном ходу в неё врезается. Полетели как спичечные коробки, у меня аж дыхание перехватило. Подъезжаю, выхожу. Пока суть да дело — уже вокруг столпилось прилично народу. «Копейка» вверх ногами, открываю заднюю дверцу, оттуда вываливается тело без головы! Но крови нет и шевелится! Давай вытаскивать, а это живёхонькая старушка так вжала голову в плечи, что всю её упрятала под куртку. Оказалось, что это ехала вся семья — мама, папа, сын, дочка и бабушка. Мама сама вышла, отца зажало, ногу придавило, а детей я достал. Мальчишка лет семи-восьми живой, а девчонка лет пяти — без сознания. Присел, приподнял на руках, а у неё пена изо рта, хрипит, и всё лицо осколками стекла изрезано. Мальчик ревёт, носовым платком ей пытается кровь стереть и задирает порезы. В общем, я в шоке, мальчишке говорю — не делай так, а сам соображаю: надо бы перевернуть на живот, чтобы пена вытекала, и, главное, срочно надо в больницу. Оборачиваюсь к людям и громко говорю: «Срочно девочку в больницу надо! Кто знает, где находится больница?» И вижу, что никто не отвечает. Люди встали полукругом и молча смотрят, не шевелятся даже, как остолбенели. Причём человек десять, наверно, сейчас точно не помню. Я уже закричал:

— Да вы что, охренели, что ли?! Девочка сейчас умрёт!

Смотрю, два человека вышли из ступора, двое пошли в разные стороны как во сне, один что-то мямлит:

— Тут... это... есть...

— Можешь показать где? Там её примут? Там хирургия есть?!

— Не знаю...

— Со мной поедешь, покажешь дорогу.

— Я не помню... — говорит и шарахается в сторону.

Что-то я ещё наорал, и тут появились двое-трое нормальных и сразу включились. Одна женщина рассудила: надо уложить её в такси (которое только что подъехало), таксист дорогу знал, но тут же запротестовал: не повезу. На вопрос: «Почему?» — говорит: «Кровью сиденье запачкается!» Короче, и на него уже орали хором. Подложили одеяло и увезли в больницу.

И вот еду я в Тольятти, а у меня перед глазами эти люди полукругом. Натурально — зомби... но почему? Они же не сбежали из психбольницы гуртом, а собрались совершенно разные случайные люди, точно такие же, как и все. Почему же они стояли в ступоре, не помогая, не в силах пошевелиться, что заставило их войти в такое состояние. И что это за состояние?

В общем, документы на заводе я доделал, на обратном пути разыскал ту больницу и узнал, что девочка умерла. Ком в горле, ощущение надежды, что я мог помочь спасти девочку, рухнуло.

Возвратился в свой город, а сам в раздумьях: как теперь относиться к людям? То ли ненавидеть, то ли как-то ещё? Но среди этой «мёртвой» толпы есть же исключения — живые, которые в критические моменты не столбенеют и идут на помощь. А чем ещё отличаются те от этих?

И вот еду на следующий день по центральной дороге, останавливаюсь на перекрёстке в левом ряду перед светофором, справа переходит дорогу длинный парень, руки в брюки, и идёт как-то неуверенно (пьяный, что ли?). И вдруг сзади, справа от меня, несётся «Москвич», резко тормозит юзом и, почти остановившись, сбивает этого длинного. Вроде бы удара-то уже не должно было быть, но длинный взлетает прямо вверх, переворачивается в воздухе и головой вниз падает на асфальт. Проходит несколько секунд. Гляжу я, вылезая, на мужчину-водителя, а он в ступоре! Вцепился в руль и невидящими глазами смотрит вперёд. Тут меня как шарахнуло, и стало совершенно наплевать и на пострадавшего, и на водителя. Это уже было слишком. Я было вылез, чтобы пойти разбираться, но передумал, сел обратно, захлопнул дверь, завёл машину и уехал.

Что-то во мне тогда то ли рухнуло, то ли переключилось. После этого я больше не мог накричать на свою дочь, а до этого позволял себе раздражаться на неё мрачно, а иногда и шлёпал (тот ещё папа был!), а тут как обрубило. Вот с этого момента и пришло ощущение, что нельзя быть мелочным в отношениях с близкими, потому что в любой момент человек может просто умереть, и как жить-то потом, помня, что ругался с ним и раздражался на него до последнего. Что уж говорить о том, куда попаду я, застань меня смерть за этим занятием. В общем, в итоге я сделал свой выбор: близких нужно любить и относиться к ним с бесконечным терпением.

Ну а насчёт понимания, что такое этот ступор, в дальнейшем всё стало понятно. Это жалость к себе, причём в обнажённом виде. Давно уже психологами доказано, что когда человек прямо до боли жалеет котёночка, выброшенного на улицу, то он представляет на его месте себя и начинает интенсивно себя же жалеть. И котёнку этому он помочь не может, потому что, когда приходит мысль взять его себе или даже накормить, то жалость к самому себе тут же выдвигает аргумент, что человек этот станет ещё несчастнее, потому что ему придётся ухаживать за котёнком: он же будет гадить и орать, — а если не брать, но прикормить, то он будет это делать перед дверью. В сущности, точно так же в отношениях с людьми: все вокруг и повсеместно охают и вздыхают, входя в положение другого, но и пальцем не пошевелят, чтобы помочь. Потому что это не входит в план себяжаления, а вот посажалеть на словах и эмоциях — это самое то.

В жизни реально помочь готовы только те, кто меньше всех руками машет, голосит и не рекламируется где надо и где не надо, какой он весь такой сострадательный. Не очень-то переживает, но рубашку с себя снимет. Почему? Может, потому что жалость к себе не так гипертрофированно развита?

Потому-то и стояли люди кольцом в ступоре, что думали: «А на их месте мог бы оказаться я...» и боялись запачкаться.

И я наконец понял, что именно нужно ненавидеть священной и тихой ненавистью. Не людей, а их жалость к себе. И, проанализировав, понял, что гордыня зиждется именно на ней.

Стал бы человек красть, мстить, раздражаться, обижаться, жаждать власти, денег, быть трусливым, завистливым и так далее, если бы не жалость к себе? По-моему, нет. Всё было бы иначе. Настолько иначе, что это был бы совсем иной человек.

Потом уже я узнал, что эта жалость к себе не что иное, как первооснова сознания энергетического паразита. Вот потому-то так долго и стояли у меня перед глазами эти люди полукругом и создавали ощущение, что это инопланетяне с нечеловеческим взором, — в тот момент они и не были людьми, а были летунами, а может, лярвами во всей своей красе.

Сейчас бы я встал напротив них и, улыбнувшись, сказал бы: «Ну что, сгрудились, лярвы, а ну, кыш, разлетелись! Люди здесь есть?!» Интересно, как бы они тогда отреагировали? Может, и разлетелись бы...

Непричинение вреда

История первая

В процессе практических изотерических изысканий, я как-то пришёл к выводу, что нужно практиковать «непричинение» вреда. Есть такой термин.

Йоги, практикующие это, как бы распространяют вокруг себя мир и уравновешенность. И ни один голодный зверь не нападёт на жертву, если рядом этот йог. В общем, все правильные духовные практики так или иначе направлены на достижение такого внутреннего состояния.

Снимал я как-то квартиру, тараканов там было — караул. Чем я их только не травил. В конце концов я так этим озаботился, что просто начал их убивать подручными средствами. И вот как-то смотрю: здоровенный такой таракан вальяжно ползёт по мойке. Я — хвать тапок, изготовился — хрясь!.. Всегда попадал, а этот таракан оказался особенный. Он мгновенно перекинулся через голову, уходя с линии огня и, громко так сбренчав о металлическую мойку своей хитиной, пулей мызнул в какую-то щель. Я пытался его достать, сбивая кастрюли тапковыми очередями, но тщетно. «Джеки Чан хренов!» — подумал я с раздражением и уважением одновременно. Рассказал потом друзьям, посмеялись вроде и всё, но какое-то сомнение в меня закралось. Очевидно, что потенциал живучести этой домашней утвари превосходил всякие возможности изготовителей ядохимикатов. И самое противное, как я тогда уже смутно догадывался, что тараканы живут там, где грязная энергетическая обстановка. В чём она, эта грязность, заключалась, я тогда понять был не в состоянии. Да ещё ночью мне приснился сон, как я гоняюсь и убиваю тараканов, а утром проснулся и с ужасом подумал, что я их натурально начинаю ненавидеть, если они мне во сне уже снятся! Это просто переходило все границы, такими темпами уже очень скоро я начну ненавидеть всё, что мне мешает жить. До чего я тогда докачусь?

Начал я искать ответ на вопрос, как избавиться от тараканов, и мне попалась как раз эта статья про йога. Выходило так, что он, не причиняя вреда, любит всех тварей, какими бы они ни были, а взамен получает способность ими управлять. И я начал учиться тараканов любить. Лобызаться с ними, конечно, не стал, но убивать перестал, присвоил им клички и, когда они совсем наглели, подталкивал пальцем под зад со словами: «Васька, совсем обнаглел, а ну иди на место, и на глаза не попадайся, твоя территория — там, а тут моя». В общем, начал с ними общаться и относиться как к домашним животным. Собственно, они ими и были, хотелось мне того или нет.

Лазить по столам они через некоторое время перестали, стали какие-то вялые, и вроде бы их стало меньше. В какой-то момент, словно по импульсу, я встал у входа на кухню и говорю им: «Всё, теперь вы должны все уйти из квартиры, даю вам три дня! Потом применю ужасное химическое средство, от которого все, кто здесь останется, погибнут!» Подумал и глупо добавил: «Я вас всех люблю». Тут же представилась картина, как они умирают, и мне их стало жаль, а у самого — мурашки по коже. Уже потом я стал понимать, что мурашки — это признак приведения в движение магии, подключения энергии, истины или ещё там чего.

Мне действительно пообещали какое-то новое суперсредство и через два дня принесли. Но тогда я и не посмотрел, что это было то самое, которое я уже не раз сыпал, да всё было без толку. И вот я его беру, рассыпаю и приговариваю: «Вот и пришла ваша смерть. Я предупреждал...»

Надо сказать, что за эти три дня тараканов стало совсем мало, видимо, предупреждение было как-то принято. Потом ушёл на работу, прихожу... А там такое!.. Шевелящимся ковриком сдыхают сотни тараканов. Маленькие, большие... У меня шары на лоб. Я их тщательно заметаю трясущимися руками, наутро просыпаюсь — та же картина. Я в панике: они что, со всего дома набегают, чтобы сдохнуть здесь?! Может, они решили отомстить таким образом? Завалить меня своими трупами?

Друзья приходили, показывал — шизеют. Даже ночью тараканы забирались из последних сил на потолок, а потом валились мне на голову несколько раз подряд за ночь! «Вот, смотри, что ты с нами сделал!» — как бы говорили они и дрыгали в предсмертных конвульсиях лапами... А на кухне и в зале — шлёп... шлёп-шлёп... бамс... — падают тараканы в гулкой тишине. В общем, два дня меня терзали дурные предзнаменования и хронический недосып, но на третий день наступила долгожданная тишина. Я замёл последних и с тех пор — ни одного таракана!.. Впрочем, нет, пару раз были забеглые, но я к ним с любовью, с предупреждениями, и они, один раз показавшись, больше не появлялись. Ну не нравится им, когда их любят!..

История вторая

Переезды по съёмным квартирам были частые. Вхожу я как-то в очередную, а там тараканы кишат. Приподнимаю край обгаженной скатерти, и по моей руке уже несутся несколько тараканов!!! Хозяйка смотрит на меня так, словно я сейчас заору и выбегу на улицу и предлагает снять квартиру чуть ли не задарма. Я, оглядывая помещение, говорю, подразумевая энергетику: «Жили здесь плохие люди, всё очень грязно...» Хозяйка начинает жаловаться на бывшую съёмщицу, мол, сволочь она последняя, и рассказывать про то, как она не платила и что творила. Впрочем, это можно было читать как книгу по горе бутылок, сгнившему бульону из-под пельменей и другим следам жизнедеятельности. «Ладно, — говорю, через три дня тараканов здесь не будет, умею я с ними договариваться. Давайте ключи, вот вам деньги...» На лице хозяйки последовательно отобразились несколько сложно переплетённых чувств: «А парень-то того, может, ну его... А выглядит прилично, вежливый такой, доверие вызывает... А может, он в самом деле — того?.. Неужели такое возможно — договариваться с тараканами?..»

В общем, я её успокоил, рассчитались, ключи получил. И тараканы ушли. До единого. Но не через три дня, а через пять. Повинуясь какому-то внутреннему чувству, один день я потратил на генеральную уборку, в которой старательно пытался не зашибить ни одного, а другой — на знакомство с местной фауной. А вот на третий день провёл с ними беседу, походил со свечкой и молитвой, почистил все углы и сделал предупреждение. А через три дня я намазал ужасным колдовским зельем — карандашом «Машенька», но к тому времени они уже ушли, так что обошлось без массового жертвоприношения. Потом в течение года я иногда наблюдал визиты одиночных тараканов, но вскоре, к своему удивлению, находил их мёртвыми.

История третья

С тех пор у меня появилась своя квартира, я уже в ней обжился. Как-то поехал в Москву на семинар по работе на полторы недели. Завещал другу Игорю кормить кошку и вообще наслаждаться жизнью в одиночестве, пока я не вернусь. Отучившись, возвращаюсь, захожу — и передо мной предстаёт такая картина маслом: во все стороны по стенам, полу и перегородкам проложены дороги из муравьёв. Маленькие, чёрные, они всё время движутся, носят личинки, и их дорога пролегает даже через постель в дальней комнате. Понятно, что они пришли из подвала (квартира на первом этаже), щелей хватает.

— Смотри, как я с ними борюсь! — говорит Игорь, берёт баллончик с каким-то лаком для укладки волос, выпускает струю, поджигает зажигалкой и этим факелом начинает жечь их налево и направо вдоль косяка. Этакий безумный профессор, разочаровавшийся в результатах своих генетических опытов.

— Ты что делаешь-то?! Пожар устроишь!

— Да ладно, я их уже неделю жгу... А как ещё с ними бороться-то?.. — и смотрит на меня так, словно я предложил расправиться с диким львом собственным пуком.

В общем, сгонял я на рынок, взял самый мощный гель против муравьёв, мажу по всем углам, язык высунул. И тут замечаю, что точно такой же гель уже нанесён, но я тут ещё не проходился.

— А это что? — тупо спрашиваю я его.

— Так я уже тут всего насыпал и точно таким же гелем мазал. Думаешь, я так просто их жгу-то? — и показывает мне такой же тюбик.

Тут я намазывание обречённо бросил, и на меня мгновенно навалилась хандра.

— Ладно, — говорю, — езжай домой, я попробую своим старым методом.

— Что, опять будешь с ними разговаривать? — ухмыляется. — Это тебе не тараканы.

— Посмотрим... — говорю, а сам в глубоком сомнении. В самом деле, кем я себя возомнил?

Друг уехал, я сел на крышку унитаза, гляжу, как снуют муравьи через щель в полу, погоревал, а потом начал постепенно разговаривать. Мол, я не буду вас ни травить, ни жечь, простите моего друга, это он по глупости. Я вас люблю, но здесь я хозяин, и вместе в одной квартире мы никак сосуществовать не сможем. Поэтому вам придётся уйти, а мне — остаться... Ну, что-то там ещё такое говорил, а потом еле дополз до дивана в зале (на койке-то в спальне ползали муравьи!) упал как подрубленный и уснул.

Просыпаюсь через два часа, день с ночью попутал, хожу как в тумане, умылся, пошарахался, а потом вспомнил про напасть, когда увидел ползущего муравья. Но муравьёв уже почти не было! Тут я уже проснулся и давай наблюдать, что происходит. А они тащат в эту щель в полу свои личинки, даже пожжённые! У меня опять шары на лоб. Когда сталкиваешься с таким — всё время как в первый раз. Так не должно быть, но происходит! Звоню Игорю, говорю: если так дело пойдёт, завтра их уже не будет. Он такой: быть не может. Но, когда приехал, сам констатировал факт: может!

Делаем ещё один вывод: муравьи могли начать экспансию в квартиру в любой момент, но начали её только тогда, когда освободилось энергетическое пространство, занимаемое хозяином. Хозяин вернулся — извините, будьте добры.

Видимо, возможность управления этим наступает только с момента, когда человек начинает любить каждую тварь, созданную под небом, то есть практикуя это непричинение вреда и применяя ко всему, чтобы вернуть одно из божественных качеств.

Домовой

Снимал я как-то в квартиру...

Какая-то уже присказка получается дегенеративная, м-да... Ну и дальше-то что, спросите вы.

Ну так вот, снимал я как-то квартиру, которая год назад сгорела, а потом её отремонтировали и сдали. Вроде жил, нелегко было, проблем много и не особо задумывался о том, что с ней не так, не до того. Но после того, как снял другую у друзей, разницу почувствовал, да ещё как. Во-первых, та, предыдущая, была «мёртвая». В неё не хотелось приходить, тем более как-либо её благоустраивать, поэтому она так и осталась свинарником с остатками обгорелостей. Во-вторых, она вселяла обречённость, и дела, как бы я ни старался, не шли. Но как только переехал в другую — дела пошли! И друзья ко мне зачастили, и стало намного веселее и приятнее.

Те друзья, что сдали мне квартиру, Наталья с Димкой, были замечательной парочкой, у которых была дочка. В первое же знакомство с ними я ощутил, будто мы с детства были друзьями и вот вновь встретились. В одной квартире они жили сами, другую сдавали, её-то я и снимал до тех пор, пока они не двинули жить в Германию, продав всю недвижимость. Типа по родственным еврейским связям. Тоже мне евреи — рожи рязанские! Как они такие корни нашли — для меня это так и осталось загадкой. Но суть в другом. Будучи людьми душевными, в квартиры они вложили и всю свою любовь. Как только я вошёл, сразу про себя подумал: «А жизнь-то налаживается!» Как из того анекдота про найденный окурок утром после попойки.

И вот живу я, хорошо мне, но что-то не так. Мне всё время не спится, все ночи напролёт я ворочаюсь и болтаюсь где-то между сном и явью. К концу недели приходит ко мне друг Коля. Посидели, выпили, и он остался ночевать. Положил его на тот диван, где спал я, а сам ушёл в другую комнату. Наутро, проснувшись, я вдруг понял, что спал как убитый и выспался на все сто. Но на следующий день — опять бессонница. Опять ночевал один. Через два дня снова зазываю Колю и опять высыпаюсь. Я быстро смекнул, что высыпаюсь только тогда, когда Коля ночует у меня. А поскольку он от природы экстрасенс, то я заподозрил, что как-то это связано, и давай выяснять, где тут-то собака порылась и чего я недопонял. Завёл разговор о прежней мёртвой квартире: мол, там, наверно, домового нет, потому что она сгорела, как ты думаешь?

— Там домового нет не потому, что она сгорела, — подняв палец, отвечает Коля, — а она сгорела потому, что домовой ушёл! А ушёл он потому, что хозяева разрушили все отношения, все перелаялись и создали невыносимую обстановку. А если домового нет, то и квартира без защиты остаётся, и любая искра может стать фатальной.

Вот сказанул — как задвинул! И тут я прокрутил в памяти все контакты с этим семейством, которое имело права на эту квартиру. Все поразводились и друг с другом перелаялись, даже дети хозяйки знать её не хотят. Да, интересненькое дело... Коля-то о них знать ничего не знал...

— А здесь, я чувствую, домовой очень сильный... — подытожил Коля. — Честно говоря, никогда так явно такого не ощущал...

Наутро Коля ушёл, и я ещё две недели промаялся из-за бессонницы. Но начал обвыкаться и наладился высыпаться в полудрёме. И вот сижу как-то вечером после работы, читаю какую-то газету, а там на последней страничке наговоры, заговоры, привороты-отвороты. Пробежался глазами, похмыкал (принципиально стараюсь не читать эту магию с пристрастием), и глаз вдруг зацепился за наговор на домового. Чушь, бредятина типа сменить замки в новом доме, войти в гостиную и продекламировать неказистое трёхстишие: «Нежити не жить, с недругами не дружить, со мною в согласии жить...» и так три раза. Потом ещё что-то сделать. Опять похмыкал, повертел в руках, про себя прочитал... ну, не знаю, не знаю. Прочитал вслух... И тут меня как проняло! Что-то влилось через макушку и рассыпалось толпами мурашек по всему телу! Я аж соскочил, ходуном заходил, и в глазах вся комната в искорках! Едрён батон, да что же это такое?! А мне ещё хочется. Ещё раз читаю — то же самое! В общем, повторял, пока не притомился, а эффект вроде совсем убыл.

С тех пор спал как убитый, утром — как огурчик, во всём теле благодать. Стал я с домовым разговаривать, а потом вообще стал его видеть. Сяду и боковым зрением наблюдаю — в разных местах будто горячий воздух колышется цветными пятнами. Обычно рядом со мной. А то мызнёт в коридор в виде искорок. Потом он уже начал мне вовсю «помогать». То на кухне кастрюлями погремит, то шланг от душа уронит в ванну, когда вода наполнится в тазике. Хотя прихожу, смотрю: определённо шланг в ванной должен был упасть на пол, а кастрюля на кухне просто стояла на конфорке. Я с ним поговорю, спасибо скажу — всё веселее. Но это в лучшем случае — предмет для весёлых рассказов друзьям. Отъявленный материалист всегда найдёт причину, почему произошло именно так, и без вмешательства потусторонних сил. Но никто и не настаивает.

И вот как-то собрались мы весёлой толпой — хозяева квартиры Наталья с Димой, Колян, Игорян, стол накрыли, сидим, пиво пьём, ржём без умолку. И вот вскользь Наталья рассказывает очередную шутку, как она позавчера днём зашла. Меня не было, а ей надо было забрать кое-что из белья, которое в шифоньере лежит.

— Я тут позавчера зашла, вон тот шкафчик открываю, а мне — бац по рукам! Я отдёрнула, снова потянулась, а мне снова — бац! Валер, ты что, заклятье какое-то наложил?

— Смеёшься, что ли? Я такими глупостями не занимаюсь, да и если бы даже умел, то не занимался бы.

— Ну так ничего, что я без тебя завтра зайду, заберу что мне надо?

— Ладно, разрешаю!

А только на следующий день до меня и дошло, что это проделки домового, который признал меня хозяином в результате произнесения магической формулы. Можно было бы посчитать это всё за чушь, но с таким подходом за чушь можно будет посчитать вообще всё что угодно. Нет уж, пусть это будет моей материальностью, она мне оказалась по душе.

Сейчас в собственной квартире у меня другой домовой. Хороший, весёлый, ненавязчивый. Кошка с ним по ночам разговаривает. Сядет где-нибудь напротив прихожей на возвышении и давай на все лады перемякивать, будто стихи декламирует. Встаю, выхожу в зал, а она смотрит в одну точку и «читает», поэтесса на сцене — ни дать, ни взять. Остановится, переведёт на меня взгляд — мол, что хотел? А я оправдываюсь: мол, люди спят, заканчивай.

А по тому домовому я даже скучал. Коля посоветовал мне его с собой забрать при переезде, но я не решился. Вот если бы я точно знал, что в свою квартиру еду. В общем, оставил всё на усмотрение провидения и оказался прав.

Привет от дона Хуана

Читал я Кастанеду, ну и, само собой, тут же практиковал прочитанное. Дошёл до того, как Кастанеду дон Хуан познакомил с союзниками и как он с ними сам взаимодействовал. Лёг я как-то перед сном и давай их приглашать к «сотрудничеству». Я их не боялся, в чём их и уверял. Дело с ними не быстрое, через неделю вызываний я, как и было предписано, закончил «посыл» и забыл об этом.

Через месяц я начал чувствовать что-то неладное. Стал просыпаться по ночам от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Оборачиваюсь, смотрю в тёмный проём двери и никого не вижу. Но чувствую, что там что-то вот-вот должно проявиться, отчего страх нарастал, и я в конце концов соскакивал и включал свет, кожей чувствуя, что это «нечто» вот-вот проявится.

Ну ладно, думаю, не надо паниковать: что хотел, то и получил, не стану я суетиться, а тем более выказывать страх, на который эти теневые существа, собственно, и клюют как на наживку.

И вот просыпаюсь ночью, лежу не дёргаюсь, чувствую, как по ногам что-то поднимается, явственное такое ощущение! Терпел, сколько мог, но страх захлестнул, и я всё-таки соскочил, покрывшись ядрёными жёсткими мурашками и испариной. Включил свет, сижу шалею. Не, думаю, так дело не пойдёт — можно и обделаться, а то и вовсе двинуться. Не готов я к такому интенсивному взаимодействию! И давай злиться и это существо, чем бы оно ни было, отчитывать, чтобы искало способ общения без ужастиков. А если нет, то я, мол, отказываюсь, пусть уходит, такое хорошее.

Оно не ушло, но поостепенилось домогаться и стало как-то мотаться за мной хвостиком по квартирам. Куда я, туда и оно.

Сенсорные мои знакомые стали улавливать не одно существо, как я думал, а целых две сущности.

И это их пугало. Причём в какой бы снимаемой квартире я ни жил, всюду устанавливался определённый запах и продукты быстро скисали, холодильник совершенно не спасал. Я быстро смекнул, что вполне могу их останавливать, чтобы они не лезли, и отложил выход на более тесный контакт на потом, когда буду готов.

И вот как-то снял «гостинку», терзался безденежьем и неурядицами с любимой девушкой. Весь исстрадался, вообще стал злиться так, что самогнобление перешло пределы управляемости, ну и в качестве управы над озверевшим самобичеванием, дай, думаю, позову своих старых «друзей»: терять нечего, потому как дела хуже некуда.

Вызывал недолго, дня через четыре начал просыпаться среди ночи. Картина та же самая: чувствую, что-то стоит передо мной, но не вижу. Через несколько дней я уже спал со светом. Страшно — жуть, но самобичевание, как я и предполагал, начало отходить на второй план. «Оч-чень эффективно, — подумал я, — натравил на себя какую-то загробную хрень, когда надо, обделался, и все жизненные проблемы становятся пустяками, а потом прогнал их обратно». И вот просыпаюсь очередной раз, терплю сколько могу, но включённый в коридоре свет уже не даёт чувства защищённости. Таращусь в дверной проём, а напряжение всё возрастает. Цепенею, ощущение такое, что ещё немного — и кранты. И тут я начинаю злиться, и на ум приходит мысль-воспоминание, что надо сдвинуть восприятие, сбить фиксацию на страхе, а для этого нужно сделать что-то из ряда вон, внезапное для себя. Тут я что-то пронзительно гаркнул и оглушительно хлопнул в ладоши. Звук был такой, словно что-то взорвалось. Ба-бах!!! И в одно мгновенье это невидимое «нечто» метнулось от меня в сторону, вверх, через вещевой ящик под потолком, там громыхнуло и звук ушёл дальше! Я сидел, прислушивался, и до меня медленно доходило, что у соседей через стенку и этажом выше валится посуда, причём и кастрюли, и тарелки, и всё это с приличной высоты... затем послышались и голоса разбуженных людей. Эта сущность угодила прямо в посудную полку или ящик! О, в полной тишине ночи это звучало очень эффектно!

Страх исчез без следа, мне стало смешно, и настроение просто зашкалило за отметку отлично. И как удивительно — на материю они всё-таки могут воздействовать! Случись так, что это на меня напало бы, пришлось бы с ним