Холистическое целительство и естественные науки
Мало кто из ныне практикующих врачей решается признать тот очевидный факт, что основная масса сегодняшних медиков бессознательно руководствуется механицистской парадигмой, которая была характерна для бурно развивавшегося оптимистически-физикалистского естествознания XIX века. Именно поэтому, когда речь заходит о реальности биокаталитических влияний гомеопатических средств или психобиоэнергетическом воздействии целителя на пациента, осуществляющемся на значительном расстоянии, ментально скукожившиеся медики спешат заверить других и самих себя в том, что реализация подобных эффектов физически невозможна. Отчасти виной тому является неглубокое естественнонаучное образование будущих врачей, отчасти — нежелание самих медиков отказываться от привычных морфологических представлений о телесном и всерьез обращаться к изучению воистину невообразимого эвристического потенциала современной науки.
Конечно, устойчивость любой традиции, не исключая традиции медицинского образования, обеспечивает стабильность наследования всего самого ценного и оберегает (насколько это возможно) канал передачи информации от множества хаотизирующих шумов. Но если эта устойчивость чрезмерно велика, то из охранительного условия она превращается в фактор стагнации развития всего живого и нового. Многие современные медицинские вузы являются чем-то вроде «государств в государстве». Им каким-то немыслимым образом удается сохранить внутреннюю концептуальную девственность за счет изоляции от жизни мира стремительно развивающегося естествознания. Такие «образовательные» учреждения, почти идеологически обслуживающие воспроизводство участников фантасмагорий закрытого врачебного клана, неизбежно характеризуются неизбежным нарастанием энтропии и не могут не порождать всевозможных альтернативных и оппозиционных течений.
Холизм альтернативен механицизму и редукционизму. Фактически в качестве руководящего принципа он провозглашает тот очевиднейший факт, что жизнь целого причинно определяет характер внутреннего динамического взаимодействия элементов и специфику развития частей. Психическое является уровнем развертывания активности целого, императивно креодизирующего («kreod» — «канал») все отдельные части (К. Уоддингтон). Даже если рассматривать такие (еще в недавнем прошлом казавшиеся чудесными) феноменальные демонстрации, как опыты Ури Геллера (телекинез), Роза Кулешова (телепатия), Нинель Кулагина (телекинез), Вольф Мессинг (ясновидение), Реми Шовен (управление скоростью радиоактивного распада), то с точки зрения современной физики никаких принципиальных запретов, препятствующих возможности реализации этих феноменов, не существует.
В.П. Казначеев с группой сотрудников при воспроизведении экспериментов А.Г. Гурвича смог экспериментально доказать факты, которые до сих пор с трудом укладываются даже в рамки представлений представителей ортодоксальной физической науки, а именно: единичные фотоны способны переносить информацию о целом комплексе молекулярных нарушений, специфичных для определенного вирусного заболевания. Речь идет о гиперинформативности энергетических взаимодействий, которые до сих пор ряд физиков предпочитают рассматривать как элементарные (читай: примитивные). Что уж тут говорить о более сложных и сознательно организуемых энергоинформационных эффектах.
Непредубежденные специалисты считают, что теоретически возможны любые из ныне известных паранормальных психических эффектов. Однако эксперименты, которые призваны подтвердить или отвергнуть их реальность, проектируются весьма некорректно. В моделях таких экспериментов не принимается в внимание центральность всего спектра психологических условий и обстоятельств, а ведь именно сам человек с его многосложной индивидуальной психикой оказывается центральным звеном, определяющим порядок и результаты проведения такого рода экспериментов.
До сих пор большинством медиков считаются фантастическими любые предоставления о так называемом многомерном пространстве, в пределах которого возможно осуществление любых сколь угодно мощных и сложных эффектов транслокального взаимодействия. Однако более сорока лет назад уже была разработана завершенная математическая модель такого рода многомерного континуума, предназначенная для объяснения подверженного в ходе экспериментов с тогда только еще изобретенными лазерами феномена дальнодействия. Речь идет о гомологической алгебре Александра Гротендика. Исследования последующих десятилетий не только не опровергли справедливости построений А. Гротендика, но, напротив, принесли массу экспериментальных свидетельств в ее защиту. Одним из натурфилософских построений, явившееся метафорическим философским выводом из открытий физики конца ХХ столетия, явилась концепция А.К. Манеева о креативном порождающем физические эффекты субстанциональном континууме. Этим же занимался и В.В. Налимов, последние десятилетия жизни уделивший немалое время разработке математической модели так называемой Семантической Вселенной.
Обратимся к тому, что пишет о связи полевой и вещественной форм существования живой материи Манеев А.К.: «Согласно концепции биополя, последнее одновременно и «выше» атомно-молекулярного уровня (ибо «обволакивает» и объемлет собою дискретные элементы системы организма), и «ниже» их (ибо «пронизывает» все вещественные образования биосистем, сливаясь с их субстратом...). Но как негэнтропийная динамично-устойчивая система, биополе, будучи связанным с вещественно-дискретной энтропийной подсистемой организма, поддерживает и последнюю в относительно устойчивом состоянии, поднимая ее до уровня негэнтропийности (столь характерной для всего живого) и обусловливая в организме тот его аспект, благодаря которому, несмотря на изменения, мы вправе сказать, что организм все же один и тот же, то есть имеет в себе и инвариантный аспект структуры» [Манеев А.К. Движение. Противоречие. Развитие. — Мн., 1980, с. 49.].
Манеев А.К. провидически прав, полагая, что в основе электронов и остальных известных современной субатомных физиком частиц лежит фундаментальный субстрат полевого типа. Бесплодность попыток объяснения современной наукой сущности жизни и проблемы активности конкретных материальных систем обусловлена практически полным отсутствием разработок проблем существования Субстанции как сверхсложного, сверхструктурного фундаментального Поля, которое в принципе беспредельно сложно и самоактивно, при одновременной непрерывности его структуры, т.е. оно является Полевым Континуумом.
Специфический полевой субстрат, целостно интегрирующий динамику организма и лежащий в основе активности и координации всего информационно-энергетического обмена, не подвержен энтропии именно благодаря его структурной близости к субстанциональному уровню организации материи — фундаментальному структурному уровню сущего. Заметим, что концепция Манеева А.К. (кстати, во многом близкая многим идеям восточной, в частности, древнеиндийской философии) может быть примерно выражена следующим образом: «На Единой Полевой Основе все в мире физически неразрывно связано. Дискретность же — относительные (конкретные, — в пределах данного уровня выделяемые) специфические различия объектов и явлений, которые по сути есть вихревые флуктуации Единого Общекосмического Поля, пронизывающего и в то же время обнимающего собой все в этом мире, — все объекты, все уровни структурной организации материи». В отношении же пресловутого биополя Манеев А.К. пишет следующее: «В конечном счете реализация возможностей, коренящихся на уровне Субстанции, выражающаяся, в частности, в формировании биополевых структур, и является... существенным детерминантом в генезисе жизни и психики в известных нам формах» [Проблема уровней в научном познании. Сборник. — Мн., 1970, с. 61.]. Манеев А.К. пишет, что «наиболее полно в качестве существенного, тотального свойства целостность выступает в объектах сравнительно высокой организации и предстает в виду максимальной интеграции элементов их структуры преимущественно за счет биополевой формации» [Проблема уровней в научном познании. Сборник. — Мн., 1970, с. 45-46.].
Сама по себе целостность предполагает наличие непрерывности, континуальности в связях всех уровней иерархической организации системы. И это может быть понято лишь на основе физически-непрерывной, кооперативно реагирующей полевой системы, которая и является субстратом целостной структуры ИЭО.
Инюшин В.М. кратко излагает основные моменты концепции биоплазмы:
1. Живой организм есть целостная резонансная энергосистема. Волновая структура целого организма представляет своеобразную объемную голограмму.
2. Целостность и резистентность системы обусловлена биоплазменными структурами, обладающими энергетически устойчивыми неравновесиями.
3. Целостность и нормальный ход процессов в значительной степени обусловлены устойчивостью квазинейтрального статуса биоплазмы и ее волновой структурой гомеостаза.
4. Биоплазма является матриксом для формирования сложного биополя, которое в свою очередь есть комплексная величина как результат объединения ряда физических полей, имеющих специфическую геометрию....
5. В процессе дифференциации организма при эмбриональном развитии биоплазменные системы не теряют окончательную связь между собой, образуя проводящие каналы, имеющие выход на поверхность кожи....
6. Внешние возмущающие факторы... могут вызвать эффекты энергетической дезактивации, сопровождающиеся ломкой пространственной и временной структуры тех или иных ячеек и каналов биополя, что нарушает координацию биоэнергетических процессов в целостном организме, изменяет энергобаланс биоплазменных структур организма» [Психическая саморегуляция. Сборник, вып. I, 1973, с. 364-365.].
Г. Нуждин пишет: «Очевидно, что последовательный «бутстрап-подход» к рассмотрению явлений природы, при котором все явления получают характеристику при помощи указания на их взаимосвязь друг с другом, довольно близок к восточному мировоззрению. Неделимая Вселенная, внутри которой все вещи и явления неразрывно связаны друг с другом, вряд ли имела бы смысл, если бы она не обнаруживала внутренней последовательности и взаимосогласованности частей целого. В определенном смысле, требование внутренней согласованности, лежащее в основе гипотезы бутстрапа, и принцип единства и взаимосвязанности всего сущего, которому придается такое большое значение в восточных мистических учениях, представляют собой только два различных аспекта одной и той же идеи.
Их связь становится особенно очевидной после знакомства с учением даосизма. Даосские мудрецы считали, что все явления, происходящие в мире, представляют собой часть космического Пути, или Дао, а те законы, которым подчиняется течение Дао, не были заложены в природу каким-то божественным законодателем, но изначально и имманентно присутствуют в ней. Так, в «Дао дэ дзин» мы читаем: «Человек следует законам Земли; Земля следует законам небес; Небеса следуют законам Дао; Дао следует законам своей внутренней природы» (48, гл. 25).
Как бы там ни было, но сама по себе метафора гиперпространственной связи объектов, позволяющая рассматривать всякую психическую активность в качестве аналога поведения в смысловых измерениях Универсума оказалось бы весьма продуктивной, будучи принятой на вооружение непредубежденно мыслящими медиками, всерьез заинтересованными в развитии новой антропологии. Двадцатилетние исследования этологов привели к отысканию массы свидетельств в пользу того, что реализация экобиосистемой интегративной организующей функции по отношению к отдельным составляющим ее организма предусматривает возможность реализации любых дистантных эффектов, при которых совокупность сигналов передается вне посредства контакта физических носителей. И это — лишь одно из многих сотен свидетельств в пользу того, что взаимодействие между человеческим организмом и окружающим миром должно рассматриваться шире и полнее, нежели то имело место до сих пор.
Получается, что дело вовсе не в физических запретах на энергоинформационные феномены, составляющие суть процесса катализации сил само оздоровления, но в концептуальной малоподвижности и парадигмальной толерантности некоторых ученых мужей, претендующих на право обладания истиной в последней инстанции.
Карл-Густав Юнг не раз отмечал поразительную невосприимчивость академических профессионалов ко всему, связанному с психическим: «Но ведь это всего лишь психологическое, — любит разочарованно констатировать закоренелые редукционисты». Не всего лишь, но именно и прежде всего! Любые физикалистские ограничения неотвратимо сковывают развитие и не позволяют воспринять физическое в качестве метафоры уплотненного психического. В конце концов, качественная различность физического и психического двустороння, а сами они находятся по отношению друг к другу в согласии с принципом дополнительности, и речь здесь идет не только о влиянии наблюдателя на ход эксперимента.
Методологические изыскания Фритьофа Капры, Дэвида Бома и Кена Уилбера, предпринятых на исходе XX века фактически предписывают необходимость трансформации всех ныне привычных для большинства из нас представлений о физиологии Универсума. Речь идет о последовательном принятии такой непривычно звучащей дисциплины как голографическая психофизика. Самым любопытным является то, что центральной сферой практики, в пределах которой успешно реализуются вычисленные на кончике пера принципы и формулы голографической психофизики, является область применения оздоровительных психотехнологий альтернативной медицины. Но для того, чтобы разобраться в существе механизмов, реализующих оздоровительные влияния парамедицинского характера, сначала необходимо привыкнуть рассматривать сам фактор холистической организации универсума всерьез.