Половое развитие: теоретический обзор

В теории психосексуального развития Фрейда от­сутствует концепция половой идентичности. Правда, по­всюду в его работах можно найти упоминания мужествен­ности и женственности, однако его определения этих концепций основаны на инфантильной сексуальности и никак не учитывают влияния развития объектных отно­шений, чувства «я», Суперэго и Эго. Концепция поло­вой идентичности, включающая все это, появилась от­носительно недавно, когда были в большей мере осозна­ны различные факторы развития.

Мы следуем Столлеру в предпочтении термина «по­ловая идентичность» более многозначному термину «сек­суальная идентичность». Дело в том, что если последний относится к биологической характеристике мужественно­сти или женственности, то первый обозначает более широкую концепцию. Это психологическая система, ко­торая соединяет и интегрирует личностную идентичность с биологическим полом и на которую оказывает значи­тельное влияние объектные отношения, идеалы Суперэ­го и факторы культуры. Наконец, понятия, связанные с корнем «секс», часто используются для обозначения эро­тических фантазий или поведения, что скорее относится к психосексуальности, чем к идентичности.

С полом различными путями связан широкий спектр чувств, мыслей, фантазий, убеждений и действий, складывающихся в манеры ухаживания, вступления в брак, воспитания детей (Meyer, 1980). Вследствие разно­образия участвующих элементов, а также множественно­сти форм психопатологии, связанных с теми или иными

– 335 –

из этих элементов, мы считаем целесообразным разли­чать половую идентичность, поло-ролевую идентичность и сексуальную ориентацию. Хотя и то, и другое, и тре­тье в глобальном смысле обусловлено половым развити­ем, каждое зависит от своих факторов и своих условий развития. Клинически четко различая признаки каждой из трех характеристик, мы можем более конкретно определять вклад тех или иных факторов развития и психо­патологические элементы любой данной клинической картины.

Еще одно вводное замечание: психоаналитические авторы нередко пытались делать общие теоретические выводы о развитии женственности, основываясь на представлениях о мужском развитии. На последующих страницах после теоретического обзора концепций мы обсудим развитие чувства пола отдельно у мужчин и женщин, чтобы прояснить их различные пути, насколь­ко позволяет текущее состояние наших знаний. При этом мы рискуем повторяться, зато противостоим со­блазну пытаться понять один пол на основе контраста с другим.

ПОЛОВАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ

Половая идентичность — это широкая концепция, включающая все качества индивидуальных сочетаний мужских и женских черт, обусловленная большим масси­вом биологических, психологических, социальных и куль­турных факторов (Stoller, 1968a. 1976). Столлер подчер­кивает, что в ходе развития эффекты идентификаций с объектами как своего, так и противоположного пола накладываются друг на друга, поэтому окончательная по­ловая идентичность — то есть личностная идентичность в соединении с биологическим полом — представляет собой сочетание мужских и женских черт. Столлер гово­рит, что даже само определение мужественности или женственности является личностным: конечно, культур-

– 336 –

ные факторы могут наложить на него отпечаток, однако каждый человек развивает сложную систему представле­ний о самом себе, в том числе восприятие себя как муж­чины или женщины (1976, 1985).

Половая идентичность строится на основании того, что Столлер называет ядром половой идентичности (1968а, 1968b). Это самое примитивное, отчасти осоз­нанное и отчасти неосознанное чувство принадлежности одному биологическому полу, а не другому. Столлер оп­ределяет его как базовое «чувство своего пола — мужс­кого у мужчин и женского у женщин... Оно есть часть, но не эквивалент более широкого чувства половой иден­тичности» (1976, стр. 61). Среди многих факторов, уча­ствующих в формировании ядра половой идентичности: физиологические и биологические силы, психологичес­кие факторы, объектные отношения, функции Эго и когнитивные способности, — со многих сторон обсуж­давшиеся Гринэйкр (1950, 1958), Кольбергом (1966, 1981), Столлером (1968а, 1976), Мани и Эрхардтом (1972), Рой­фом и Галенсоном (1981) и другими.

Столлер предполагает, что ядро половой идентич­ности зарождается еще у плода как биологическая сила; половые гормоны, воздействующие на плод, вносят су­щественный вклад в этот процесс. Анатомия и физиоло­гия внешних половых органов также играют важную роль в формировании ядра половой идентичности; обычно по ним происходит отнесение к биологическому полу.

На эти биологические и анатомические факторы накладываются социальные и психологические условия. Определение биологического пола при рождении побуж­дает родителей к определенному стилю обращения с ма­лышом. Они посылают ему множество вербальных и не­вербальных сообщений о том, что значит и в чем выра­жается в этой семье мужественность или женственность; в них отражаются позиции родителей, братьев и сестер по отношению к ребенку данного пола, а также разно­образные сознательные и бессознательные фантазии. Дей­ствительно, с тех пор как родители узнают биологичес-

– 337 –

кий пол своего ребенка (до рождения или тут же после), их отношение к нему принимает определенный образец, зависящий от того, мальчик это или девочка.

Считается, что фантазии и ожидания матери во время беременности влияют на первоначальные ее реак­ции по отношению к ребенку (Kestenberg, 1976; Broussard, 1984). Ощущения и настроения, сопровождающие теле­сные изменения при беременности, способствуют регрес­сии, давая беременной женщине шанс разрешить пре­жние и текущие конфликты между ней и ее матерью, а также интегрировать прежние свои фантазии в оформ­ленную фантазию о ребенке. Беременность представляет собой кульминацию желаний, зародившихся еще в ран­нем детстве; в течение ее ранние и поздние детские же­лания и фантазии, вместе с юношескими модификация­ми и доработками, интегрируются с текущей реальнос­тью. Кроме того, беременность подтверждает идентифи­кацию с матерью, возрождая сопутствующие амбивален­тность и конфликты из всех этапов развития. Если от­ношения женщины с ее собственной матерью были кон­фликтными, то мысль о том, что будет девочка или о том, что будет мальчик, может вызывать у нее особенно сильные эмоции.

То, в какой степени женщина способна разрешить ранние конфликты и интегрировать ранние желания и фантазии, оказывает глубокий эффект на ее первона­чальные реакции по отношению к ребенку и ее обра­щение с ним. Например, если младенец — девочка, женщина может начать бояться повторения с ней соб­ственных конфликтных отношений с матерью. При наи­худшем сценарии мать может идентифицировать дочь с очерненной частью своего образа. Механизмы проек­ции приводят затем к соответствующим интерпретаци­ям поведения младенца. Так, одна мать рассказывала: «В первый раз, когда я взяла ее на руки, она посмотре­ла на меня холодным, ледяным взглядом и отвернулась». Далее может последовать пренебрежение или пло­хое обращение (см. Sleele, 1970, 1983; Sleele & Pollock,

– 338 –

1968). С другой стороны, женщина может отнестись к тому, что у нее девочка, как к шансу заново прорабо­тать материнско-дочерние конфликты, и попытаться восстановить или воссоздать присутствующие в фанта­зии идеализированные утраченные симбиотические от­ношения раннего младенчества; в менее удачном вари­анте она может стремиться полностью поглотить ребен­ка, воспрепятствовать его независимости и самостоя­тельности, так что маленькой девочке нелегко будет вырваться из ее объятий. Если младенец — мальчик, на реакции матери по отношению к нему и ее обращение с ним могут повлиять фантазии, связанные с обретени­ем вожделенного пениса, или фантазии, ассоциирован­ные с отцом или братом, или даже разочарование от невозможности достигнуть чувства единения, которое, как она верит, могло бы быть с девочкой.

Вследствие множества неразрешенных конфликтов и патологических фантазий для женщины иногда мате­ринство и мазохизм — примерно одно и тоже, независи­мо от пола младенца (Blum, 1976). В таких случаях для женщины появление младенца означает потерю самосто­ятельности и независимости, что дает почву для различ­ных садомазохистких взаимодействий. Позиция отца мо­жет прямо или косвенно влиять на реакцию матери по отношению к новорожденному. По некоторым данным, поддержка мужа способствует успешной адаптации жен­щины к беременности (Shereshefsky & Yarrow, 1973). От­ношения с мужем также могут предотвращать чрезмер­ную регрессию матери.

Следует рассмотреть еще влияние отца на половую идентичность младенца. Его пренатальные фантазии на­кладывают отпечаток на его последующее обращение с младенцем, так же, как и у матери. Если младенец — мальчик, отец может надеяться на то, что сын разделит его интересы, или может фантазировать о повторении с сыном тех значимых переживаний, которые он имел с собственным отцом, или может надеяться, что у него с сыном будет что-то, чего ему недоставало в отношениях

– 339 –

с собственным отцом. Если младенец — девочка, у отца могут быть фантазии на тему ее физической внешности. Он может надеяться, что она будет хорошенькая и при­влечет множество поклонников, а также, что самое важ­ное, ответит на его любовные намеки (см. Burlingham, 1973). Иногда у мужчины бывает беспокойство о том, как он будет взаимодействовать с девочкой, поскольку он не сможет повторить с ней свой опыт с собственным отцом. Подобные тревоги зачастую выражаются, хотя и неосознанно, в выборе двусмысленного имени, которое, будучи женским, имеет мужскую уменьшительную фор­му, так что, например, Вероника становится Ронни, или Андреа — Энди.

С первых мгновений жизни младенцев отцы взаи­модействуют с ними иначе, чем матери. И с сыновьями, и с дочерьми они обычно более активны и привносят больше стимуляции и возбуждения; Герцог (Herzog, 1982) высказывает мысль, что это, в конечном счете, оказывает важное влияние на способность ребенка модулировать агрессивные импульсы. Мы бы добавили, что и сексу­альные импульсы тоже, особенно если отец умеет не только привести ребенка в возбуждение, но и помочь ему перейти из возбужденного состояния в более тихое. Как менее «заряженный» объект, отец может оптимально способствовать окончательному разрешению конфликта воссоединения, помогая ослабить чрезмерно сильную связь с матерью и, таким образом, снижая вредное вли­яние конфликта между анальностью и воссоединением на половое развитие. Сыновьям отцы передают свой взгляд на мужественность, который те обычно принима­ют как идеальный. Это влияет на отношение мальчиков к мужественности: то, насколько они могут соответство­вать идеалу, накладывает отпечаток на их отношение к собственной мужественности. В то время как мать мо­жет амбивалентно относиться к возрастающей женствен­ности дочери, отец больше готов испытывать гордость (Ticho, 1976) и поощрять женственную идентификацию девочки с ее матерью. В то время как матери нередко

– 340 –

выказывают отвращение и негодование в связи с гени­тальными исследованиями младенца-дочери, отцы склон­ны быть менее оценочны на эту тему (Herzog, 1984).

По некоторым данным, существует определенный «критический период» развития привязанности и ин­тереса отца к ребенку. Отцы, не имевшие контакта со своими детьми в течение первых нескольких месяцев их жизни, могут впоследствии испытывать трудности в проявлении теплоты по отношению к ним (Greenberg & Morris, 1974). Если, напротив, отец становится ос­новным заботящимся родителем, на него направляются все нормальные привязанности и конфликты, обычно испытываемые по отношению к матери (см. Pruett, 1983, 1984, 1987).

Ядро половой идентичности, или первичная муже­ственность и первичная женственность, связана также с ощущением младенцем собственного тела. Младенец строит образ тела путем включения различных оральных, анальных, уретральных и генитальных ощущений, возни­кающих при кормлении, пеленании, купании, игре и других интимных аффективных взаимодействиях с мате­рью или другим основным заботящимся лицом. Перцеп­тивное, моторное и когнитивное функционирование, бо­лее зрелое при рождении, чем принято было думать, помогает младенцу в различении частей тела, в том чис­ле гениталий, и в интеграции различного телесного опыта и ощущений в «образ тела», это раннее чувство «я», основанное на появляющемся образе тела, делает важ­ный вклад в ядро половой идентичности.

Наблюдения показывают, что по мере того, как чув­ство «я» начинает приобретать психическое выражение, у младенца формируется некоторое осознание оральной, уретральной, анальной и генитальной телесных зон (Mahler et al., 1975; Roiphe & Galenson, 1981). Это кажется на­столько несомненным, что мы приходим к выводу: базо­вое или ядерное чувство принадлежности к мужчинам или женщинам является интегральной частью своего образа с самого начала. Правда, Фаст (1978, 1979) выдвигает пред-

– 341 –

ставление о наличии в самый ранний период жизни не­дифференцированной половой матрицы¹⁷, однако боль­шинство авторов признают, что к пятнадцати-восемнад­цати месяцам, когда появляются признаки формирующе­гося чувства «я»,появляются и указания на то, что мла­денец начинает сознавать себя существом мужского или женского пола, обладающим соответственно мужскими или женскими гениталиями (Kleeman, 1965, 1966, 1971; Stoller, 1976; Roiphe & Galellson, 1981). В возрасте между двумя и тремя годами можно наблюдать уже более четкие призна­ки осознания пола, поскольку в этом возрасте мальчики начинают вести себя в соответствии с характеристиками мужественности, а девочки — женственности. К этому времени ядро половой идентичности уже устанавливается так прочно, что считается большинством авторов неизме­няемым (Money et al., 1955a, 1955b; Stoller, 1985).

Хотя ядро половой идентичности устанавливается в первые несколько лет жизни, половая идентичность в широком смысле по мере дальнейшего развития продол­жает усложняться, разрабатываться, детализироваться. На различных стадиях развития накладываются эффекты из­бирательных идентификаций с каждым из родителей. Кро­ме того, имеют место определенные попытки разотожде­ствления, которые действуют как стимул развития. Ран­ние идентификации дорабатываются более поздними. Окончательный результат этих процессов — половая иден­тичность, включающая множество элементов из многих стадий развития.

ПОЛО-РОЛЕВАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ

Поло-ролевая идентичность возникает на базе ядра половой идентичности, но не тождественна ей: это обус­ловленные полом паттерны сознательных и бессознатель­ных взаимодействий с другими людьми. Этот аспект своего образа формируется на основе тонких взаимодействий меж­ду родителями и ребенком с самого рождения, которые

– 342 –

зависят от позиций родителей по отношению к биологи­ческому полу ребенка, а также от того, как они ощущают себя мужчиной или женщиной и от стиля взаимодействий каждого из них с другими. У младенца вместе с самыми ранними представлениями о себе и объектах возникают представления о взаимодействиях, отношениях и диалогах с другими (Sandier & Sandier, 1978, стр. 239). Представления о «ролевых отношениях» соединяются с другими аспектами полового сознания, и в итоге образ себя содержит элемен­ты половой идентичности вместе с ролью или привычным способом взаимодействия, принимаемым для отношений с другими людьми в связи с собственной мужественностью или женственностью.

Не следует смешивать поло-ролевую идентичность, как мы ее здесь понимаем, с социально обусловленными выученными ролями: в отличие от последних, она пред­ставляет собой внутри психическое представление взаимо­действий. Пока ребенок растет, его идентификации с объек­тами его пола и его внутрипсихические представления ро­левых отношений действительно испытывают влияние куль­турных и социальных факторов, и, в конечном счете, поло-ролевая идентичность вбирает в себя многое из поведения, обусловленного культурной средой. В этом плане большое значение имеют когнитивные способности. Восприятие ре­бенком физических и поведенческих различий у братьев и сестер своего и противоположного пола, сверстников и родителей побуждает его отнести себя самого к определен­ной категории. Категоризация себя как мужчины или женщины организует половой опыт и руководит поиском «по­добных себе объектов» в качестве ролевых моделей, с ко­торыми можно было бы идентифицироваться (Kohlberg, 1966, 1981, стр. 439).

СЕКСУАЛЬНАЯ ОРИЕНТАЦИЯ

Грин (1975) выделил сексуальную ориентацию сре­ди других аспектов половой идентичности. Она выража­ет предпочтение объектов любви определенного пола.

– 343 –

Сексуальная ориентация берет начало рано, в доэдипо­вых или эдиповых объектных отношениях, хотя может не установиться окончательно и не быть источником конфликта до наступления юношеского возраста, пока не достигнута сексуальная зрелость и ранние объектные отношения не переработаны в подростковом возрасте.

Именно в связи с сексуальной ориентацией обыч­но возникает тема бисексуальности и бисексуального конфликта. Фрейд (1905b) рассматривал бисексуальность как нормальную черту психологического устройства че­ловека, которая особенно ярко проявляется в связи с позитивным и негативным Эдиповым комплексом. По­скольку слово «бисексуальность» используется для обо­значения как сексуальных устремлений, направленных на оба пола, так и идентификаций, осуществляемых с каж­дым из родителей в процессе развития (Moore & Fine, 1968), этот термин размывает границу между половой идентичностью в широком смысле и сексуальной ориен­тацией. Поэтому он и сам становится «смазан». Мы счи­таем полезным разграничивать характеристики выбора объекта и качества идентификаций, участвующих в фор­мировании половой идентичности.

ОБСУЖДЕНИЕ

Предложенное разграничение половой идентичности, поло-ролевой идентичности и сексуальной ориентации позволяет сделать более точным наше понимание факторов развития. Определяя вклады каждой из трех компонент в процесс развития, мы способны яснее представлять себе возможные опасности; кроме того, многие чувства и пове­дения, связанные с полом, обретают новую значимость, когда рассматриваются не только в глобальных терминах. Наконец, при таком рассмотрении, более очевидными ста­новятся различия мужского и женского развития.

Например, считается, что психосексуальное разви­тие у девочек много сложнее, чем у мальчиков, потому

– 344 –

что девочкам для вступления в фазу Эдипова комплекса необходимо сменить объект любви. Здесь речь идет о сексуальной ориентации. Однако хотя у девочки различ­ные желания, фантазии и связанные с объектами пере­живания могут ослабить нарциссический вклад в чувство женственности, в целом, установление прочного ядра чувства своего пола — достаточно гладко протекающий процесс. Прочное установление мужской половой иден­тичности связано с относительно большими трудностя­ми. У мальчика идентификация с первичным объектом любви может подрывать чувство мужественности, поэто­му, чтобы сформировать надежное чувство себя как муж­чины, он должен разотождествиться с матерью (Greenson, 1954, 1968). Сравнивая мальчиков и девочек, мы можем сказать, что у мальчиков переход к эдиповой фазе может проходить более гладко, но формирование идентичности у них протекает сложнее вследствие необходимости сме­нить объект. Смена объекта нужна и для установления поло-ролевой идентичности. Вхождение же в Эдипов комплекс у мальчиков требует не смену объекта, а смену роли по отношению к объекту. Эта смена роли возмож­на лишь при условии достаточной прочности у мальчика ощущения себя мужчиной.

Различение половой идентичности, поло-ролевой идентичности и сексуальной ориентации полезно также клинически. Рассмотрим пример: взрослый человек жа­луется на то, что не может найти подходящий объект любви, и на сексуальную неадекватность. Аналитическое исследование показывает, что его половая идентичность достаточно прочна и сексуальная ориентация является гетеросексуальной. Но если он не смог идентифицировать­ся с отцом и мужской половой ролью, он будет чувство­вать себя «маленьким мальчиком во взрослом мире», и это приведет к чувству неадекватности в сексуальных от­ношениях с женщинами. Таким образом, патология связа­на прежде всего со сферой поло-ролевой идентичности. Поэтому в данном случае благоприятной может быть ди­рективная терапия. Иное дело — если бы патология ко-

– 345 –

ренилась главным образом в непрочном чувстве муже­ственности, которое может заставлять мужчину видеть в каждой женщине агрессора и возможного кастратора. Хотя предъявленные симптомы могут быть те же самые, тера­пия показана другая. Рассмотрим, например, пациента, который в фантазиях представляет себя наделенным фал­лическим всемогуществом и силой. Идеал такого рода был описан Пирсоном (1986, стр. 3) как мужчина с большим, мощным, неутомимым фаллосом, способный заставлять женщин сходить с ума от желания. Наш пациент, видя себя таким, тем не менее жалуется на преждевременную эякуляцию. При подробном исследовании выясняется, что главным источником удовольствия для него была мастур­бация, потому что в контрасте с его фантазиями покоре­ния бесчисленного множества женщин, бессознательный страх кастрации заставлял его опасаться потери пениса в половом акте. Таким образом, его идеализация фалличес­кого всемогущества представляет собой защиту от неуве­ренности, связанной с чувством мужественности и выз­ванной тем, что страх кастрации подорвал у него процесс установления прочного чувства мужского «я».

РЕЗЮМЕ

Концептуальные границы, проведенные нами между половой идентичностью, поло-ролевой идентичностью и сексуальной ориентацией, дают в наше распоряжение струк­туру, позволяющую понять эволюцию пола в развитии. В следующей главе мы опишем пути взаимодействия между этими тремя линиями развития пола и другими одновре­менно развивающимися психическими системами ребенка.

– 346 –

Глава 16

ПОЛОВОЕ РАЗВИТИЕ: ДЕВОЧКИ

Теперь мы проследим установление ядра половой идентичности или первичной женственности у девочки, и затем рассмотрим, как объектные отношения и фор­мирование Суперэго на втором и третьем годах способ­ствуют расширению аспектов половой идентичности. После этого мы обсудим то, как половая идентичность и поло-ролевая идентичность способствуют эдиповым кон­фигурациям, формируя основу для будущей сексуально-партнерской ориентации. И затем мы проследим после­дующее развитие в течение латентного и подросткового периодов.

ЯДРО ПОЛОВОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ

Чувство женственности у девочки зависит от фор­мирования ядра половой идентичности. Столлер отме­чает, что, раз установившаяся женственность, становит­ся «настолько прочной частью идентичности, что ника­кие превратности жизни не могут разрушить ее» (1968b, стр. 48).

Вдобавок к влияниям, описанным ранее, таким, как гормоны и родительское управление, ранняя иден­тификация девочки—младенца с матерью делает важный вклад в первичное ощущение принадлежности к женско­му полу. Фантазии о единстве мать-дочь часто встреча­ются у матерей (Chodorow, 1978), в частности, многие матери могут легко идентифицироваться с телом своих маленьких дочерей (Bernstein, 1983). Иногда материнские фантазии сопровождаются тенденцией поглотить малень­кую дочь или обладать ею. Эти фантазии и тенденции

– 347 –

потенциально вредны, они создают сильное аффектив­ное «окружение» (Spitz, 1965), которое воспитывает у девочки примитивную идентификацию с матерью. По мере того, как возникает образ тела и, затем, образ себя, эти идентификации влияют на формирование примитив­ного чувства принадлежности к женскому полу.

Формирование образа тела является важной состав­ной частью на пути к первичной женственности. В ис­тории существовали споры о вагинальном осознании де­вочки и, следовательно, о степени возможности девочки представить и воспринять ощущение гениталий в образе собственного тела (см. Greenacre, 1950, 1958, Kestenberg, 1956, 1961, 1968; Barnet, 1966; Mure, 1976: Silverman, 1981). Фрейд считал, что девочка остается в неведении относительно своей вагины до полового созревания, не­которые современные авторы, такие как Плот и Хьюс­тон (1986) согласны с этим мнением. Однако, не только осознание существования вагины включено в гениталь­ное осознание и представление. Женские гениталии име­ют несколько видимых и доступных для прикосновения частей, которые являются источником приятных ощуще­ний — половые губы, части между ними, влагалище. Для девочки не составляет труда локализовать их, и в дей­ствительности, девочки трогают и обследуют свои гене-талии во время пеленания, что предполагает понимание наличия гениталий и опыт генитальных ощущений. Пред­ставление об этих внешних частях гениталий, по пред­положению Майера, может быть ранним предвестником концептуализации вагины по мере того, как оно ведет девочку к ощущению своих гениталий, как «имеющих открытое потенциальное внутреннее пространство» (1985, стр. 334). Следующий шаг в последовательном формиро­вании умственного представления о вагине, по мнению Майера, ссылающегося на Барнета (1966) — осознание влагалища, которое прокладывает путь к осознанию ва­гины, так как предполагает существование пространства за найденной «открытостью»; то есть эта ассоциативная связь своих гениталий с потенциально открывающимся

– 348 –

пространством внутри подготавливает девочку к представ­лению своей вагины. Мы можем заключить, что, так как гениталии девочки и ощущения, ассоциирующиеся с ними, — настолько неотъемлемая часть ее тела и пере­живаний тела с самого начала, развитие образа собствен­ного тела будет включать чувство осознания гениталий, которое может быть расплывчатым и смутным. Даже, если раннее самосознание несвязное и фрагментарное, когда у девочки в младенчестве возникает представление о себе, оно включает в себя некое примитивное ощуще­ние себя женщиной с женскими гениталиями. (Silverman, 1981, и Person, 1983, придерживаются того же мнения).

Вполне возможно, что формирование уверенного ощущения своего тела с полноценными гениталиями для девочки может быть даже легче, чем для мальчика, так как женские гениталии не являются видимым придатком, уязвимым для потери. Тревога относительно повреждения гениталий может появиться позже из-за чувства вины, вследствие мастурбации, но, несмотря на то, что связан­ные с этим конфликты могут привести девочку к сексу­альным фантазиям о том, что ее могут побить, изнасило­вать или навредить ей как-нибудь еще, ее страх повреж­дения гениталий обычно не нарушает интегрированное ощущение своего тела. Фантазии о том, что ее могут по­бить, не исключение в развитии девочки, но гораздо реже встречаются у мальчиков. О связи этих фантазий с разви­тием мазохизма (см. Glen, 1984; Galenson, 1988, 1972, 1990; D. Novick & K. K. Novick, 1987).