Суперэго в подростковом возрасте

Биологические изменения подросткового возраста приводят в движение то, что Эриксон (1956) называет «нормативным кризисом» подросткового возраста, и ос­новой этого становятся результаты развития в латентной фазе. Функционирование Суперэго играет в это время решающую роль, определяя, реализует ли человек свой потенциал, поскольку в отношении Суперэго к идеалам, объектам и влечениям, должно быть, происходят новые перемены. Вдобавок, если подросток идет к тому, чтобы стать полностью самостоятельным, он должен принимать существенно большую ответственность за себя и свои поступки. Это подразумевает, что его Суперэго должно стать полностью интернализованным, что ведет к посте­пенному отказу от руководящей роли родителей. В ито­ге, функционирование Эго должно возобладать над фун­кционированием Суперэго.

По замечанию Фрейда: «...одно из наиболее значи­тельных, но одновременно и наиболее болезненных дос­тижений подросткового периода... — это обретение неза­висимости от родительского авторитета, процесс, кото-

– 299 –

рый сам по себе создает противостояние... между новым поколением и старым» (1905b, стр. 227). Якобсон (1961) делает наблюдение, что определенное и окончательное преодоление практической и психологической зависимо­сти от родителей часто сопровождается сильным чувством вины, которому нет аналогов в детстве. Это, как указы­вает Левальд, связано с тем, что разрушение родительс­кого авторитета и увеличение собственной значимости сродни, в психической реальности, убийству родителей; разрушается не только их власть, но и они сами, как либидные объекты (1979, стр. 390). Хотя процесс приня­тия на себя ответственности и начинается раньше, его завершение — это задача подросткового периода, того времени, когда ранние идеалы и интроекты переоцени­ваются и модифицируются, а Суперэго перестраивается, так чтобы оно могло функционировать как прочная и устойчивая система сообразно реалиям взрослой жизни. В это время оптимальное развитие подростка сопровож­дается параллельным процессом у родителей, которые должны постепенно отказываться от своего давления на молодую личность и руководящей роли.

Регрессивная персонификация Суперэго — то есть экстернализация внутреннего авторитета — это первый шаг подростка на пути реорганизации Суперэго. С этого времени он ощущает себя скорее в непрекращающемся противостоянии с родителями, чем осознает то, что у него имеется внутренний конфликт. Даже ожидая от ро­дителей поддержания стандартов и обеспечения стабиль­ности, он может, превозмогая себя, сопротивляться на­вязыванию этих стандартов.

С другой стороны, когда родители подростка рас­ходятся в своих требованиях к нему или когда кто-то из родителей не проявляет постоянства, результатом могут быть разнообразные проявления непоследовательности со стороны Суперэго. Временами родитель может быть тре­бовательным в одном и попустительствовать в другом, или требовать от ребенка определенного поведения, но сам подавать пример прямо противоположного. Так по-

– 300 –

ступает, например, мать, которая запрещает дочери встре­чаться с мальчиками, а в то же время сама ведет беспо­рядочный образ жизни (клинический случай см. у Блю­ма, 1985). Хоть мы и обсуждаем возможные пагубные результаты непоследовательного поведения родителей, когда говорим о раннем детстве, неустойчивость Суперэ­го в подростковом возрасте и потребность во внешнем авторитете создает условия для потенциально равновели­кого ущерба, если родители непоследовательны.

Ослабляя свой контроль, родители (или интерна­лизованные их фигуры), как либидные и авторитетные объекты, могут вызывать у подростка чувства одиноче­ства, несчастья и покинутости. Такое состояние души Анна Фрейд характеризует как «утрату внутреннего объек­та» (1958). Борясь с этими чувствами, ребенок переме­щает свои эмоциональные привязанности, также как и функции Суперэго, на коллектив и замещает идентифи­кации с родителями идентификациями с сильным, идеа­лизированным групповым лидером.

По наблюдению Фрейда, «сильные эмоциональные привязанности, наблюдаемые нами в группах, вполне достаточны, чтобы объяснить одну из их типичных черт — нехватку независимости и инициативы их членов, одинаковость реакций, их скатывание, так сказать, до уровня групповых людей». Но если мы рассмотрим груп­пу, как единое целое, мы увидим больше. Некоторые ее особенности, такие, как оскудение интеллектуального по­тенциала, несдержанность эмоций, стихийность, тенден­ция переходить все границы в выражении эмоций и це­ликом отреагировать их в форме действий — эти и по­добные черты... определенно создают впечатление рег­рессии психической деятельности на более раннюю ста­дию». (1921, стр. 117)

Данное Фрейдом описание группового поведения особенно полезно для понимания подростковых коллек­тивов. Создается впечатление, что подросток перестает страдать от чувства вины, вызванного неспособностью стойко придерживаться внутренних стандартов, как толь-

– 301 –

ко его эмоциональные связи и руководство его поведе­нием оказываются внутри коллектива. Последний спо­собствует переработке регрессивных бессознательных им­пульсов и зависящих от объекта конфликтов в тоже са­мое время, когда подвергаются пересмотру ранние инт­роекты и идеалы. В самом деле, коллектив предлагает альтернативные возможности для идентификации, новые стандарты и эмоциональную поддержку на фоне психи­ческого рассогласования, вызванного регрессией и реорганизацией Суперэго.

Успех в полном освобождении от эдиповых пут, установлении новых объектных отношений и реоргани­зации психической структуры достигается только при условии, что описанные изменения не подрывают ли­бидных вкладов прошлого, не устраняют прошлые иден­тификации (Jacobson, 1964, стр. 173). Если групповые стандарты слишком отличаются от уже интернализован­ного морального кодекса, то подросток может оказаться в невероятном смятении, и тогда произойдет просто по­вторение инфантильных конфликтов в новом контексте. Оставшиеся в прошлом узы таковы, что для оптимального прогресса подросток должен окончательно опреде­литься в отношении дальнейшего воссоединения с роди­телями, чтобы сознательно и бессознательно принять некоторые из их зрелых стандартов и нравственных прин­ципов и идентифицироваться с ними, отвергнув другие. Производимые подростком идентификации с отдельны­ми нравственными стандартами родителей и приведение их в соответствие как с теми нравственными нормами, которые исходят из раннего детства, так и с теми, кото­рые берут начало во взаимоотношениях со сверстника­ми, способствуют дальнейшему усложнению его психи­ческой структуры. Организация Суперэго становится бо­лее сбалансированной и устойчивой, что позволяет ре­бенку уверовать в свою значимость и принять ответствен­ность за себя в то самое время, когда он становится все менее зависимым от родителей.

– 302 –

Нужно, однако, быть осторожными, чтобы правиль­но оценить, сколь долго может идти этот процесс. Один девятнадцатилетний юноша попадает в аварию. Он не виноват, но считает, что с ним должен пойти в суд его отец. Поскольку он не видит себя наделенным авторите­том, ему трудно понять то, что ему кто-нибудь может поверить.

Вдобавок к модификации интроецированных роди­тельских стандартов, процесс реорганизации Суперэго подразумевает и модификацию ранних идеалов. Идеали­зированные родители раннего детства очень отличаются от родителей подросткового возраста, и цели, представ­ленные инфантильным идеалом, могут иметь мало об­щего с действительностью и с потенциальными возмож­ностями человека. Обсуждаемые перемены требуют от подростка оживления инфантильных бисексуальных же­ланий, представленных в его Эго-идеале. Перемещение этих желании в группу сверстников и вызывающий вос­хищение групповой лидер служат целям уменьшения вызываемой желаниями тревоги, хотя боязнь возникно­вения гомосексуальной привязанности иногда препятству­ет этому. Примерами других смещений являются увлече­ния учителями, спортсменами, певцами, рок — и поп-группами, кинозвездами — всем тем, что группа или социум в целом считает чем-то особенным — по мере того, как подросток перекраивает свой Эго-идеал, кото­рый обычно все больше и больше удаляется от первона­чальных родительских фигур.

Блос говорит о достижении «вторичного постоян­ства объекта» как о процессе, в котором обосновавшие­ся в Суперэго старые идеализированные образы всемогу­щих родителей «очеловечиваются» (1967, стр. 181). Впос­ледствии подросток переоценивает свое идеализирован­ное представление о родителях прошлого в свете более реалистических образов родителей настоящего; делая так, он дальше модифицирует идеальный объект и представ­ления о самом себе, добиваясь соответствия внешней реальности. Оптимальным результатом является интерна-

– 303 –

лизация идеальных целей, которые ценятся и при том относятся к числу реальных возможностей человека. Это открывает возможность для приведения в соответствие с Эго-идеалом взрослого представления о самом себе; впоследствии обретается способность последовательнее поддерживать чувство собственного достоинства.

Такой результат подразумевает также и то, что Су­перэго включает более реалистические идеалы и мораль­ные стандарты и в своих функциях руководства, вынесе­ния суждений, критики и наказания становится лояль­нее. Поскольку источник авторитетного голоса теперь вновь надежно размещен в пределах психического аппа­рата, структура Суперэго выгодно отличается индивиду­альностью, гибкостью и устойчивостью и превращается в зрелую, самостоятельную, согласованно и последовательно функционирующую психическую систему.

Нарисованная картина до некоторой степени идеа­лизирована, ибо Суперэго всегда сохраняет свойство оживлять ранние примитивные интроекты, моральные директивы и идеалы с их жестокими, карающими опре­делениями в адрес Эго. Принимая во внимание наличие такого примитивного ядра, нельзя отрицать потенциаль­ную возможность враждебных самообвинений и наказа­ний. Суперэго остается также всю жизнь подверженным экстернализации, например, тогда, когда мы ощущаем, что ожившие инфантильные невротические конфликты по характеру межличностны. Это встречается при психо­аналитическом лечении, например, когда аналитик зача­стую воспринимается выносящим суждения и преследу­ющим. Такой опыт свидетельствует о том, что вместо позднейших модификаций и пересмотров в центре Су­перэго сохраняются доэдиповы и эдиповы конфликты, объединенные в инфантильном неврозе.

– 304 –

РЕЗЮМЕ

История развития Суперэго простирается от его зачатков периода тесного взаимодействия матери и ре­бенка, узловых додэдиповых и эдиповых конфликтов, объединенных в инфантильном неврозе, через интерна­лизации латентной фазы и реорганизацию в подростко­вом возрасте до некоторой переменной величины возра­ста зрелого. Главные периоды его пересмотра имеют ме­сто после разрешения эдипова конфликта и в подрост­ковом возрасте, но идеалы, ценности и моральные прин­ципы могут подвергаться дальнейшему пересмотру в те­чение всей жизни, будучи определяемы воздействием новых людей, идей и ценностей. Сознание человека, продолжая оперировать категориями «правильно» и «не­правильно», может в зависимости от обстоятельств де­монстрировать гибкость в претворении своих «законов». Аналогично, хотя наши наиболее примитивные идеалы, с которыми мы желаем сравняться, и продолжают суще­ствовать, мы способны переоценивать их в свете реали­стической оценки своих возможностей.

Вдобавок к модифицируемости, Суперэго остается всю жизнь подверженным экстернализации. Преодолевая Эдипов комплекс как в его инфантильной, так и в под­ростковой версии, и по ходу внося необходимые измене­ния в структуру и функционирование Суперэго, мы об­ретаем ответственность за самих себя.

Здесь нами дано описание следующих основных этапов развития Суперэго:

1. Начало становления Суперэго.

2. Формирование примитивных интроектов и иде­алов.

3. Конфликт развития, уступчивость объекту, интернализация конфликта.

4. Интернализованный конфликт и уступчивость интроекту.

5. Внутрисистемный конфликт: конфликтующие интроекты и идеалы.

– 305 –

6. Эдипов комплекс, идентификация с интроектами и идеалами и чувство вины.

7. Разрешение эдипова конфликта и согласован­ность функционирования Суперэго.

8. Латентная фаза, внутренний авторитетный голос и самостоятельность Суперэго.

9. Экстернализация, модификация и реинтернализация в подростковом возрасте.

10. Главенство Эго.

– 306 –

Глава 14