Основные элементы понятия «я»

Для концептуализации появления понятия «я» су­ществует несколько приемлемых схем, каждая из кото­рых подходит к этой проблеме со своей стороны. Лихтенберг, например, утверждает, что развитие осознания собственного «я» происходит в четыре этапа. На первом, до самодифференциации, формируются «острова бытово­го опыта». На втором, более упорядоченные группы пред­ставлений о себе срастаются. На третьем этапе эти теле­сные представления о себе (представления о себе отно-

– 155 –

сительно отдаленных объектов) и грандиозные «я»-обра­зы постепенно интегрируются в связанное «я», которое на четвертой, финальной фазе развития, упорядочивает­ся и фокусируется на психической жизни, что отражает­ся в функционировании Эго (1975). Штерн намечает че­тыре последовательно появляющихся «осознания «я»», каждое из которых соответствует «области» межличност­ных отношений (1985). Малер и МакДевитт проследили появление осознания личности и ее постоянства относи­тельно практики диады мать — дитя и процесса разделе­ния — индивидуации (1980). Кохут сосредоточил внимание на способе, с помощью которого Я-объект через интер­нализации кристаллизуется в содержащее ядро структуру «я» (1971, 1977). Кернберг также рассматривал «я» как структуру; он в деталях описал пять стадий развития структуры «я», включая стадии интеграции «хорошего» и «плохого» «я» и объектных представлений (1976).

Мы полагаем, что детское формирование интегри­рованного или взаимосогласованного чувства собствен­ного «я» — процесс длительный, последовательный в своем развитии и отражает синтезирующие и интегриру­ющие функции Эго. Поэтому мы сосредоточимся на субъективном чувстве «я», а не на «я» как структуре. Соответственно наше объяснение развития чувства «я» организовано в рамках постепенной интеграции различ­ных видов бессознательного, предсознательного и созна­тельного практического переживания «я» и связанного с ней самопредставления. Для эвристических целей мы классифицируем эти опыты в терминах развития теле­сных ощущений, опытов восприятия себя и других и спектра эмоциональных переживаний.

Ощущение тела в первую очередь связано с био­логическими потребностями и поддержанием состояния. Такие действия как сосание, голод, насыщение и чув­ства, связанные с ними, а также циклы сна — бодрство­вания формируют основной пласт жизненного опыта «я». Одновременно расширяется область ментальных впечатлений ребенка о собственном теле, у него появ-

– 156 –

ляется примитивное сознание о границах собственного тела и большая легкость в управлении им (координа­ция глаз — рука — рот, переворачивание, ковыляние и т. п.). Фрейд считал, что появление способности различать границы тела вследствие синтеза различных телесных переживаний было результатом раннего функциониро­вания Эго и означает одну из ранних стадий в осозна­нии «я»; следовательно, он ссылается на телесное Эго⁸. Представления о теле и интерес к нему остаются цент­ральными аспектами переживаний «я» на всю жизнь. Болезни, медицинское или хирургическое вмешательство, рост тела, его изменение — все это вызывает ряд со­знательных и бессознательных фантазий, волнений о проблемах тела и может играть центральную роль в патологии. К тому же самооценка часто частично зави­сит от того, соответствует или нет осознаваемый образ тела желаемому образу тела: «собственное тело личнос­ти, и, прежде всего, его внешний вид, является тем местом, откуда могут вытекать и экстернальные и ин­тернальные восприятия» (1923а, стр. 25).

Переживания «я» в отношении постепенно отделя­емого объекта также вносит вклад в субъективное чув­ство «я». В своих ранних работах Шпитц подчеркивал, что каждый ребенок может существовать только в кон­тексте взаимоотношений с матерью или няней. Винни­котт писал: «Не существует такой вещи как ребенок» (1952). Более тридцати лет назад Малер начала изучение способов взаимодействий ребенка с матерью и вклада, который они вносят в появление чувства собственного «я». Результатами этой работы стали концепции «вылуп­ления» (Mahler & Gosliner, 1955), диалог «взаимными на­меками» и детская потребность в «подзаправке» (Mahler, 1975), «социальные отношения» и чувство «мы» (Emde, 1983), межсубъектные связи или «постепенное, шаг за шагом, разделение распознавания событий и вещей» (Stern, 1985, стр. 128). Все эти концепции подтверждают важность эмоционального окружения взаимодействия матери и ребенка для появления детского чувства соб-

– 157 –

ственного «я». В современных исследованиях детально изучена тщательная разработка детской предадаптации для последующего участия в человеческих взаимоотно­шениях. Поэтому телесная практика напрямую зависит от действий ухаживающего за ребенком лица. Через ре­альную, познанную на собственном опыте практику фи­зических контактов в период взаимодействия матери и ребенка, ребенок быстро выучивает, что при взаимодей­ствии с матерью он ощущает удовольствие и безопас­ность. Познания на опыте границы собственного тела — в данном случае, их ментальное представление — спо­собствуют тому, что у ребенка появляется более упоря­доченное представление об окружающих его объектах и о себе, взаимодействующим с объектами. Эти, установ­ленные во время взаимодействия, паттерны вносят вклад в чувство неразрывности на протяжении всего развития, так как они реактивируются в личностном контексте на протяжении всей жизни.

Аффективно-значимые переживания, первые удо­вольствия и неудовольствия и затем последовательно-дифференцированные раздельные эмоции вносят следу­ющие изменения в чувство «я». Аффективные пережива­ния являются центральными в практике взаимодействий и телесной практике. Они помогают при ухаживании за младенцем — например, плач ребенка сигнализирует ма­тери, что он нуждается во внимании. На основе прият­ных и неприятных переживаний ребенок изучает свое тело и со временем учится контролировать свои ощуще­ния. На основе межличностных взаимодействий медлен­но формируется область таких положительных эмоций как радость или интерес. Они в свою очередь, помогают создавать стимулы для социального взаимодействия, ис­следования и обучения, а также способствуют появле­нию представления об идеальном состоянии эмоциональ­ного существования (Joffe и Sandier, 1967). Соответствен­но, это желательное состояние зависит от наличия объек­та, который рассматривается как идеал. Желание под­держивать такие идеальные взаимоотношения постелен-

– 158 –

но приводит ребенка к интернализации или к построе­нию значимых внутренних правил и стандартов. Это обуславливается тем, что для ребенка становится значи­мым, что одобряется и что не одобряется.

Со временем это идеальное эмоциональное состоя­ние начинает зависеть от внутреннего идеала (Эго—иде­ал, часть Суперэго). Поддерживание самооценки зависит от функционирования Суперэго, так как уровень само­оценки отражает степень приближения «я» к идеалу.

Важность аспекта аффективных переживаний «я» подчеркивалась у Шпруэлла (1975) и Эмди (1983, 1984), которые описали биологически обоснованное «аффек­тивное «я»» или «аффективное ядро». Это эмоциональ­ное ядро обеспечивает непрерывность в нашем разви­тии, несмотря на различные изменения. Это также уси­ливает межличностные взаимодействия, ибо это «гаран­тирует, что мы в состоянии понимать других людей» (Emde 1983, стр. 180).