Стадии психосексуального развития

Хартманн (1939, 1950) поддерживал идею развития Эго и Ид из общей матрицы. Он полагал, что по пове­дению новорожденного трудно определить, что можно будет позднее приписать функционированию Эго, и что следует рассматривать как инстинктивное влечение, об­ласть Ид. В действительности же, он не был уверен, представляет ли вообще поведение новорожденного пси­хологическое функционирование, и поэтому рассматри­вал самую раннюю стадию жизни как недифференциро­ванную фазу.

Мы рассматриваем процессы интеграции и струк­турализации Эго и Ид как взаимосвязанные; при рожде­нии ни одна из систем еще не действует в психологи­ческом смысле, и обе развиваются только в контексте объектных отношений. При рождении уже присутствуют биологические основы инстинктивных влечений, но именно аффективные отклики на окружающую среду, вызванные детской нейрофизиологической рефлексной структурой, которая связана с состоянием ребенка, при­дают форму психическим представлениям приятного и неприятного, любимого и ненавистного. Позднее они сочетаются и формируют инстинктивные влечения и пси­хическую структуру Ид.

Недавние наблюдения подтверждают идею о по­степенном разделении влечений. Во всяком случае, те­перь принято считать, что в самые ранние месяцы про­исходит нечто гораздо большее, чем простое удовлетво­рение влечений. Например, новорожденный прерывает принятие пищи, чтобы взглянуть на новый раздражи-

– 61 –

тель. Этот раздражитель, хоть и не связан с удовлетворе­нием влечения, все же может продлить бодрствование. Штерн отмечает ограничения теории влечений примени­тельно к наблюдениям за детьми младше года. Он пред­полагает, что мотивация может быть переформулирована в терминах многих дискретных взаимосвязанных мотива­ционных систем, которые, в конечном итоге, достигают более высокого или более низкого иерархического состо­яния (1985, стр.238). Этой же идеи придерживался Лих­тенберг (1988, 1989). Гейнгбауэр (Gaengbauer) замечает, что хотя и доказана клиническая и теоретическая польза теории двойственных инстинктов, будет ошибкой искать прямые проявления инстинктов в младенческом возрас­те. Вернее будет сказать, количество и вид инстинктив­ных влечений определяется уже в течение младенческого периода, в результате эмоциональных взаимодействий матери и ребенка (Loewald, 1971, 1978).

ОРАЛЬНАЯ ФАЗА

В возрасте от двух до трех месяцев у ребенка уже можно наблюдать различие между выражением удоволь­ствия и неудовольствия. Опыт удовольствия приобрета­ется при сосании.⁵

Фрейд признавал, что удовлетворение голода и удо­вольствие от стимуляции оральной слизистой оболочки при сосании являются удовлетворением различных по­требностей и качественно различаются.

Сосание большого пальца часто бывает уже во вре­мя внутриутробного периода, а в детстве оно рассматри­вается как врожденный рефлекс, связанный с укоренив­шимся, основным рефлексом. Но не существует способа удостовериться, имеют ли все эти действия какое-либо психическое значение для ребенка. Однако, переживания во время сосания и насыщения обеспечивают контекст многих самых ранних взаимодействий матери и ребенка, и, как только в памяти начинают формироваться воспо-

– 62 –

минания о приятных ощущениях, они организуются вок­руг этих переживаний. При хорошем, обеспечивающем удовольствие сосании, псе внимание ребенка сконцент­рировано на этом ритмичном действии, и он часто соче­тает его с трением какой-либо части своего тела, на­пример, мочки уха или гениталий.

Наблюдения Спитца (Spitz, 1945, 1946а, 1946b) на­глядно демонстрируют, какое драматичное и опустоши­тельное воздействие оказывает на ребенка недостаточная стимуляция в течение первого года жизни. У детей из приюта, которых он изучал, всегда удовлетворялось чув­ство голода, но, так как на длительные промежутки вре­мени они были предоставлены сами себе, сосание и дру­гие удовольствия в контексте эмоционального взаимо­действия с ухаживающим лицом в большей степени от­сутствовали. Эти дети испытывали глубокие задержки во всех сферах развития, а часть синдрома, характеризую­щего это явление, получило название «госпитализм». В других сообщениях (Spitz and Wolf, 1949; Spitz, 1962), подтвержденных Проувенсом и Липтоном (Lipton, 1962), Спитц описывал замещение ранней генитальной мастур­бации или игры (которые, как он наблюдал, присутству­ют у всех детей с достаточно хорошим взаимоотношени­ем мать — дитя) другими аутоэротическими действиями в случаях проблем в отношениях. Когда же мать вообще отсутствовала, как, например, в доме малютки, все эти явления и вовсе исчезали. Ясно, что ситуация кормле­ния играет решающую роль для нормального развития. Но, так же как и сама пища, для нормального хода раз­вития важно количество и вид стимуляций, равно как и эмоциональный климат ухаживающего окружения.

Коулингу предоставилась интересная возможность убедиться в важности оральных переживаний для разви­тия Эго: он проводил наблюдения за семью детьми с врожденной атрезией пищевода. Из-за этого дефекта детей обычно кормят через трубочку прямо в желудок, поэтому кормление для них не связано с сосательными движениями и с насыщением. Хирургическое лечение,

– 63 –

направленное на восстановление целостности пищевода и оральное кормление у таких детей не предпринима­лось ранее шестимесячного возраста (а иногда и позже), поэтому Коулинг мог изучать влияние сосания и соот­ветствующие врожденные оральные рефлексы отдельно от удовлетворения голода. Он наблюдал возникновение особого паттерна пассивности, а также моторного, эмо­ционального и социального отставания, которое продол­жало сохраняться достаточно долго после корректирую­щей хирургии. Он следил, как проходило развитие этих детей до двенадцати лет. В некоторых случаях Коулинг смог предотвратить негативные последствия, договорив­шись с матерью о комплексном кормлении ребенка: нор­мально, бутылочкой, и с помощью гастротрубки; при этом молоко, введенное сосанием ребенка, отводилось наружу через хирургически установленную фистулу. В этих случаях развитие шло нормально, а у детей не толь­ко стимулировалось сосание, но оно еще и ассоциирова­лось с удовлетворением чувства голода. На основании всего вышесказанного Коулинг сделал вывод о том, что к адекватным реакциям матери следует прибавить после­довательную картину характерных для каждой фазы сен­сорных опытов, начиная с сосания, и включая цикли­ческие паттерны голода и насыщения. Эта информация также подтверждает идею о том, что при рождении вле­чения еще не структурированы, они соединяются из предшествующих событий в зависимости от среднего со­стояния окружающей среды. В связи с этим, не удиви­тельно, что ранние искажения опыта оказывают широ­кое воздействие на многие процессы развития и роста ребенка.

Во вторые шесть месяцев при нормальном разви­тии появляются новые формы орального чувственного удовлетворения: жевание и кусание. Боль и дискомфорт, которые вызывают режущиеся зубки, побуждают ребен­ка к объектно не связанной кусательной активности, при этом такое жевательное использование зубов, по-видимому, еще и обеспечивает удовлетворение инстинк-

– 64 –

та. Как только ребенок начинает исследовать мир вок­руг себя более активно, он использует рот как принци­пиальное орудие исследований. С удовольствием тянет он в рот все, что находится в пределах его досягаемос­ти, а попытки жевать каждый попавший в его руки предмет довольно убедительно демонстрируют доказа­тельства инстинктивного удовольствия, связанного с «оральной зоной».

В течение того же периода можно наблюдать все большую дифференцированность в поведении, в котором наблюдается агрессивность. Из этого делается заключе­ние о дифференцировании либидных и агрессивных вле­чений. В возрасте от семи до девяти месяцев появляется связанный с раздражителем, короткоживущий, ситуаци­онно-специфический объектно-направленный гнев в от­вет на ограничение и фрустрацию (Spitz, 1953; Greenacre, 1960; Parens, 1979; McDevitt, 1983). Также можно наблю­дать невраждебную решительность и напористость в пре­следовании своих целей и интересов. В своих исследова­ниях ребенок использует кусание, царапанье, пинки, тол­чки и прочие агрессивные действия, которые часто сме­шаны с удовольствием и любовью к объекту. Например, это может быть дерганье матери за волосы или игривое кусание ее.

Хотя Штехлер и Хальтон (1987) рассматривали воз­никновение защиты и агрессии из различных систем, где защита связана с функциями строительства структуры и позитивными аффектами, а агрессия связана с самоза­щитой, мы понимаем эту ситуацию по-другому. Если защита и агрессия действительно возникают независимо друг от друга, переплетаются они так быстро, что разли­чить их раздельные истоки не так легко. Складывающи­еся баланс или пропорции будут зависеть от реакции окружающей среды на действия ребенка.

Абрахам (1924а) назвал эти вторые шесть месяцев жизни «орально садистическими», так как он предпола­гал, что за укусами скрывается враждебность, сочетаю­щая в себе сексуальное и агрессивное удовлетворение.

– 65 –

Он считал, что садистические черты характера или склон­ности к садизму у его взрослых пациентов были непос­редственными остатками инфантильных форм орального сексуального удовлетворения. Однако, Бегнер и Кеннеди (1980) указывают, что садизм подразумевает намерение причинить боль; не похоже, что ребенок в таком возра­сте (от шести до четырнадцати месяцев) может иметь подобную цель, потому что у него еще не хватает спо­собностей сформулировать символические представления и сделать ментальное различие между своим собствен­ным телом и телом другого. Часто кормящие матери из-за боли, нанесенной им, неправильно трактуют удоволь­ствие ребенка, когда тот кусается. Они принимают все это за выражение садистической враждебности, и, в свою очередь, отвечают враждебностью. Такая типично невер­ная интерпретация поведения ребенка взрослыми доволь­но часто оказывает пагубное влияние на изначально не­деструктивные притязания, связанные с объектом. Уку­сы, дерганье за волосы начинают ассоциироваться у ре­бенка со страданиями, которые вызывает в нем сердитая атака матери. Поэтому эти действия принимают враж­дебное, деструктивное содержание, последствия которых были описаны Гринэйкром (Greenacre, 1960).

АНАЛЬНАЯ ФАЗА

Вскоре после рождения ребенок уже способен ис­пытывать приятные ощущения от анальной зоны — на­пример, когда мать меняет пеленки. При созревании, в течение второго года, анальная эрогенность все больше выступает на первый план. Теперь уже легко заметить, что ребенок получает удовольствие от анального и урет­рального функционирования. Он наслаждается удержи­ванием и испусканием, а также прикосновениями, раз­глядыванием и обнюхиванием фекалий. При достижении большего контроля над сфинктером, совпадающего с ми­елинизацией нервных волокон (а это, ко всему прочему,

– 66 –

дает возможность ребенку ходить), — удерживание и ис­пускание фекалий и мочи могут стать способами по­лучения аутоэротичного удовольствия. Как только появ­ляется символическое мышление, моча и фекалии могут начать ассоциироваться с конфликтами, связанными с объектом и, особенно, с материнскими требованиями относительно отправлений туалета. Эти продукты тела также могут наделяться содержанием и восприниматься как подарок, ребеночек, бомба или даже как пенис, а могут выступать как средство манипулирования матерью. В процессе постепенного физического созревания появ­ляется все больший контроль над экскреторными про­цессами и движениями, и, тем самым, обеспечивается появление источников нарциссического удовлетворения.

При изучении семидесяти двухлетних детей Роуф и Галенсон выявили ряд знаков, индуцирующих начало анальной фазы; их ясные описания позволяют клиници­сту отметить важные ориентиры. Они включают: (1) из­менения в структуре кишечника, в том числе и ежеднев­ные, такие как понос, запор и задержка стула; (2) изме­нение поведения в течение или непосредственно перед дефекацией, такие как приседание, покраснение лица, напряжение, похрюкивание, дерганье за испачканную пеленку, резкое прерывание других действий, «взгляд во внутрь» с концентрацией на внутренних ощущениях, убе­гание и прятанье в углах или отдельных комнатах, сиде­ние на туалетном стульчаке или «детском» стуле; (3) из­менение поведения, непосредственно сопровождающего дефекацию, включая призыв к смене пеленки или со­противление ее смены и игра с нею, размазывание или стремление съесть экскременты; (4) эмоциональные со­стояния, сопутствующие дефекации, включая возбужде­ние, удовольствие, стыд или беспокойство; (5) «исследо­вание» анальной области (1981). Дети этого возраста про­являют огромное любопытство к действиям отправления туалета ровесников, братьев и сестер, родителей, а также получают удовольствие от различных анально-производ­ных действий.

– 67 –

В одном из ранних комментариев к тому, что по­зднее стало пониматься как часть агрессивного инстинк­та, Фрейд предположил, что в догенитальной либидной организации доминируют побуждения, позволяющие об­рести всемогущество (1950b, стр. 193). Теперь у ребенка появилось более полное ощущение своего тела и стало значительно больше возможностей для контроля над его движениями. Когда он получает подтверждение своего невсемогущества, все еще возникает фрустрация, сопровождаемая гневом, направленным на объект. Сочетание враждебной агрессии и позитивного чувства любви к матери — своего рода обучение терпеть некоторую сте­пень амбивалентности — становится решающим факто­ром развития в анальной фазе. В развитии всегда при­сутствуют множество разных тенденций, что приводит систему к потери равновесия и дисгармонии, а тенден­ция ребенка к регрессии является знаком движения про­цессов развития вперед-назад. Ребенок легко перевоз­буждается и быстро впадает в угнетенное состояние, и все это часто приводит к вспышкам ярости и фрустра­ции. Даже при небольших стрессах появляются капризы, хныканье и прочие признаки несчастья. Вполне обыч­ными являются хаотичные эмоциональные состояния, ясно проявляющиеся во вспышках раздражения.

Характерная для этого возраста враждебная агрес­сия, направленная на объект, навела Фрейда на мысль назвать этот период садистическо-анальной фазой (1905, заметка добавленная 1915). Наблюдать моменты направ­ленной агрессии можно в изобилии при игре маленьких детей, кусающих, пинающих и царапающих друг друга в попытках овладеть желанной игрушкой, при этом они часто идентифицируются с агрессором и используют по­ведение, направленное на причинение боли, которое ког­да-то уже ими использовалось (Parens, 1979; McDevitt, 1983). Хотя когнитивные способности маленьких детей теперь существенно более развиты по сравнению с тем уровнем, когда кусание начало играть важную роль, тем не менее, наличие здесь садизма все же представляется

– 68 –

сомнительным. Совершенно очевидным является ясное стремление к всемогуществу, но представляется весьма сомнительным, чтобы маленькому ребенку доставляли удовольствие болезненные последствия его агрессивных действий; поэтому непохоже, что «садистическое» стрем­ление причинять боль сопровождает попытки обрести всемогущество. Аналогично реакции кормящей матери, реагирующей на укусы на предыдущей стадии развития, ответная реакция других людей, подвергшихся нападе­нию, в конечном счете, вносит агрессивный смысл в это поведение. Такое наблюдение, возможно, заставило Фрей­да заявить: «Можно предположить, что импульс жесто­кости возникает из инстинкта власти. Вообще жестокость легко входит в детскую натуру, поскольку препятствие, которое заставляет стремление к господству останавли­ваться перед болью другой личности (способность к жа­лости) развивается относительно поздно» (1905b, стр. 193).

Именно сильный гнев и враждебность, которые маленький ребенок способен испытывать на этой фазе бросают вызов его незрелому Эго. Волны агрессии и сек­суального возбуждения могут сочетаться и легко преодо­левать слабый контроль Эго, добавляя тревоги в его эмо­циональный фон. Недостаточная защищенность или сер­дитый отклик объекта, в котором нуждаются как во вспо­могательном Эго, могут способствовать преувеличению фазово-специфичной амбивалентности. Один родитель или оба вместе, могут навязывать свои собственные са­домазохистические конфликты при разных формах взаимодействия, что в дальнейшем подвергает риску функ­ционирование Эго ребенка и позднее приводит к психо­патологии.

Уже давно отмечалось, что манифестацию аналь­ной фазы сопровождает увеличивающееся любопытство и интерес к гениталиям, увеличение стимуляции гени­талий и осознание генитальных различий между пола­ми (Ferenczi, 1924; Fenichel, 1945; Greenacre, 1952a; Kleeman, 1976; Roiphe and Galenson, 1981). Ройф и Га­ленсон (Roiphe and Galenson, 1981) сообщают, что все

– 69 –

семьдесят детей, которых они наблюдали, развили но­вое качество генитального поведения в течение второго года. Генитальное любопытство и интерес проявлялись вместе с анальными интересами, и дети, главным обра­зом, «открывали» и показывали осознание анатомичес­ких различий между полами. Реакция ребенка на это открытие, зависящее от ряда факторов, может влиять на объектные отношения и появление различных спо­собов самоощущения.