Оценки для испытуемых разных возрастов, входящих в общую

Репрезентативную выборку

Возр.	Кол-ва	Задание на прогн.	Задание на рис. с нат.	Зад ание на вообр.	Общая оценка
		М	m	М	m	М	m	М	m
5-6		6,67	7,67	6,42	20,50	1,60	2,02	1,51	2,58
6-7		8,58	8,29	6,84	23,77	1,82	2,23	1,39	4,16
7-8		9,17	9,87	7,94	27,17	1,89	1,41	1,14	3,05
8-9		10,14	10,49	8,11	28,78	2,40	1,89	1,34	3,72
9-1»		11,00	11,09	7,62	30,05	2,89	1,58	1,39	4,19
10-11		10,83	13,61	8,61	32,89	1,69	1,61	2,57	3,18
11-12		12,68	11,85	8,21	32,62	2,16	3,06	1,90	5,14
12-13		13,21	13,91	9,29	36,38	1,76	1,52	2,68	3,85
13-14		12,63	14,33	9,88	36,78	2,13	1,10	2,76	4,07
14-15		13,37	14,17	10,14	37,66	1,77	1,42	2,35	3,77
15-17		12,72	14,36	9,96	37,04	1,86	0,95	2,39	3,96
17-19		13,65	14,13	10,35	38,13	1,23	1,49	2,19	3,55
взрослые		13,95	14,89	12,15	40,98	1,36	0,34	1,86	2,40

в дошкольном возрасте и в младших классах шкалы. Начиная с 12-13 лет рост балльных оценок происходил медленнее. Обращает на себя внимание некоторое снижение показателей (наиболее явное в заданиях на рисование с натуры и на вооб­ражение) от 17 до 18 лет. В группе взрослых показатели выпол­нения всех видов заданий и общие оценки максимальны. Тен­денция к снижению показателей теста была также отмечена в американских исследованиях {Silver, 1996), но отсутствова­ла в бразильских (Алессандрини и соавт., 2001).

Сравнение нормативных показателей для испытуемых раз­ных возрастов, входящих в общую репрезентативную группу жителей Российской Федерации, с аналогичными американ­скими показателями позволяет констатировать более высокие показатели успешности выполнения теста российскими деть-

Рис. 3.8.Рост показателей выполнения задания на прогнозирова­ние по мере увеличения возраста испытуемых

Рис. 3.9.Рост показателей выполнения задания на рисование с натуры по мере увеличения возраста испытуемых

Рис. 3.10.Рост показателей выполнения задания на воображение па мере увеличения возраста испытуемых

Рис. 3.11.Рост общих оценок РТС по мере увеличения возраста испытуемых

ми и подростками, причем это было характерно для большин­ства возрастных групп. Показатели же выполнения отдельных заданий теста и общие оценки в группе взрослых россиян со­впадали с соответствующими показателями у взрослых амери­канцев.

Дифференцированное сравнение показателей выполнения отдельных заданий российскими и американскими детьми и подростками позволяет констатировать, что российские дети и подростки, как правило, успешнее справляются с заданиями на прогнозирование и рисование с натуры, в то время как аме­риканцы — с заданием на воображение.

Все это, на наш взгляд, может указывать на то, что развитие невербального, пространственного мышления в определенной мере связано с контекстуальными факторами. Мы предпола­гаем, что такими факторами в данном случае могут являться:, культура, условия жизни и деятельности людей в том числе, характер занятий и основные способы коммуникации в среде детей и подростков, а также характерные для того или иного общества подходы к воспитанию и образованию. Так, в част­ности, мы не можем не принять во внимание следующее:

а) все прошедшие тестирование дошкольники и большин­ство школьников из российской выборки посещают или посе­щали детские сады, в которых заметное место отводится разви­тию их невербального мышления, в то время как большинство американских детей и подростков детские сады не посещали;

б) в отечественной культуре развитие мануальных навыков как у мальчиков, так и у девочек тесно связано с традицион­ными тендерными ожиданиями и предполагает освоение ими разных видов деятельности, имеющих непосредственное отно­шение к невербальному мышлению;

в) государственная отечественная система образования имеет сравнительно высокий уровень.

Было бы, однако, преждевременно делать какие-либо одно­значные выводы о том, какие именно контекстуальные факто­ры и в какой степени являются причиной обнаруженных раз­личий в показателях РТС у российских и американских детей и подростков. Определение данных причин требует проведения

дополнительных системных исследований на основе исполь­зования соответствующих инструментов оценки. Совпадение же оценок РТС у взрослых россиян и американцев указывает на относительность этого влияния и то, что оно оказывается наиболее значимым в детском и подростковом возрасте и го­раздо слабее проявляется во взрослой жизни.

Сопоставление показателей выполнения теста детьми и под­ростками из разных городов и регионов Российской Федера­ции и из Эстонии свидетельствует об отсутствии сколь-либо существенных различий между ними. Так, различия в балль­ных оценках детей и подростков, проживающих в районных центрах и поселках Ленинградской, Московской и Новгород­ской областей, и их сверстников из Таллина были практиче­ски не заметны (рис. 3.12 и рис. 3.13).

В то же время были обнаружены ощутимые различия в ре­зультатах выполнения теста детьми и подростками из обыч­ных общеобразовательных школ и теми, кто посещает школу

Рис. 3.12.Рост общих оценок РТС по мере увеличения возраста

у детей и подростков, проживающих в Ленинградской, Московской

и Новгородской областях

Регион 3

Рис. 3.13.Рост общих оценок РТС по мерю увеличения возраста у детей и подростков из Таллинна

Регион 1

Рис. 3.14.Рост общих оценок РТС по мере увеличения возраста

у детей и подростков, посещающих школу с инновационной

программой (Чебоксары, Чувашия)

Регион 7

Рис. 3.15.Рост общих оценок РТС по мере увеличения возраста

у детей и подростков из коррекционной школы-интерната для лиц

с речевыми нарушениями (Уфа, Башкирия)

с инновационным подходом к образованию, делающим акцент на всестороннем и более гармоничном развитии учащихся (рис. 3.14). Интересно, что по результатам РТС дети и подрост­ки из коррекционной школы-интерната для лиц с речевыми на­рушениями практически ничем не отличались от своих сверст­ников с нормальным речевым развитием (рис, 3.15).

Представляет большой интерес также сравнение результа­тов выполнения теста лицами мужского и женского пола в раз­ных возрастных группах. Как видно при сопоставлении дина­мики роста общих оценок РТС, по мере увеличения возраста испытуемых мужского и женского пола (рис. 3.16), различия между ними были несущественны. В то же время были обна­ружены достоверные различия в показателях шкалы оценки эмоционального содержания рисунков и шкалы оценки образа «я» у испытуемых мужского и женского пола (рис. 3.17 и 3.18).

С целью более дифференцированного анализа показателей этих шкал мы сопоставили частоту пяти разных типов оценок у мужчин и женщин (рис. 3.19 и 3.20).

Рис. 3.16.Рост оценок РТС по мере увеличения возраста у испытуемых мужского и женского пола

Как видно на рис. 3.19, на фоне превалирования у обоих по­лов рисунков с нейтральным, неопределенным либо противоре­чивым эмоциональным содержанием (3 балла), у испытуемых мужского пола примерно в три раза чаще, чем у лиц женского пола, встречались рисунки с выраженным отрицательным эмо­циональным содержанием, на которых изображены грустные, одинокие или беспомощные персонажи, персонажи, находя­щиеся в смертельной опасности, либо такие рисунки, где име­ют место проявления агрессии и деструкции. У испытуемых же женского пола примерно вдвое чаще, чем у лиц мужского пола, встречались рисунки с умеренно положительным эмоци­ональным содержанием (4 балла), изображающие счастливых и получающих удовольствие, но пассивных персонажей, дру­жеские отношения между персонажами или сцены спасения. Кроме того, у испытуемых женского пола примерно в три раза чаще, чем у лиц мужского пола, встречались рисунки с выра­женным положительным эмоциональным содержанием (5 бал­лов), изображающие счастливых и достигающих свои цели персонажей а также проявления любви, заботы и поддержки.

Рис. 3.17.Сравнение показателей шкалы оценки эмоционального содержания рисунков у испытуемых мужского и женского пола

Рис. 3.18.Сравнение показателей шкалы оценки образа «я» у испытуемых мужского и женского пола

Рис. 3.19.Сопоставление разных типов оценок по шкале эмоционального содержания рисунков у испытуемых мужского и женского пола

Рис. 3.20.Сопоставление разных типов оценок по шкале образа «я» у испытуемых мужского и женского пола

Как следует из рисунка 3.20, хотя представители обоих по­лов чаще всего идентифицировали себя с переживающими противоречивые чувства или равнодушными персонажами, либо с теми, чей образ «я» неясен (3 балла), лица женского пола примерно втрое чаще, чем лица мужского пола, идентифи­цировали себя со счастливыми, но пассивными персонажами, либо, с теми, кого спасают (4 балла). Кроме того, испытуемые женского пола втрое чаще, чем лица мужского пола, иденти­фицировали себя с достигающими свои цели персонажами или теми, кого любят (5 баллов).

Данные наблюдения и их отличия отданных американских и бразильских исследований (Silver, 1996; Аллессандрини и со-авт. 2001), на наш взгляд, также могут свидетельствовать о вли­янии контекстуальных факторов. В данном случае наиболее значимым представляются гендерные ожидания, определяю­щие разный характер фантазий лиц мужского и женского пола. Кроме того, более низкие показатели по шкале оценки образа «я» у испытуемых мужского пола могут свидетельствовать о том, что в условиях характерной для нашего общества эко­номической и политической нестабильности образ «я» у лиц мужского пола (включая детей и подростков) страдает в боль­шей степени, чем у лиц женского пола, заставляя их уже с дет­ства сомневаться в своей социальной адекватности и эффек­тивности.

Определенный интерес представляют также результаты проведенного нами исследования корреляций между резуль­татами выполнения отдельных заданий и общей оценкой РТС, общей оценкой теста и показателями эмоционального содер­жания рисунков и шкалы оценки образа «я», а также между показателями РТС и арт-терапевтических шкал формальных

элементов.

Как видно из таблицы 3.15, коэффициенты корреляции меж­ду результатами отдельных пунктов разных заданий и общей оценкой РТС у 702 испытуемых колебались в диапазоне от 0,35 до 0,77. Это указывает на то, что показатели каждого пункта всех заданий положительно влияют на конечные результаты теста и являются достаточно информативными для оценки не­вербального, пространственного мышления. При этом, однако,

Таблица 3.15