Критерии диагноза «вероятная деменция с тельцами Леви» (McKeith I.G.Et al.,1996)

1. Обязательный признак — прогрессирующее нарушение когнитивных функций, достаточное по выраженности для того, чтобы препятствовать нормальным социальным и профессиональным функциям (деменция). Выраженные нарушения памяти необязательно присутствуют на начальных стадиях, но, как правило, имеются на развернутых стадиях заболевания. На начальных стадиях характерно наличие «лобно-подкорковых» когнитивных расстройств: нарушение внимания, зрительно-пространственных способностей, регуляции произвольной деятельности и др.

2. По меньшей мере два из следующих признаков:

• колебания выраженности когнитивных нарушений, внимания, тревожности (флюктуации);

• повторяющиеся зрительные галлюцинации (подробные, детальные);

• симптомы паркинсонизма, не связанные с приемом нейролептиков.

3. Дополнительные диагностические критерии:

• расстройство поведения в фазе сна с быстрыми движениями глаз;

• повышенная чувствительность к нейролептикам;

• снижение активности дофаминергической медиации в подкорковых базальных ганглиях, по данным ОФЭКТ или ПЭТ.

4. Признаки, не противоречащие диагнозу ДТЛ:

• повторяющиеся падения или обмороки;

• преходящие необъяснимые эпизоды потери сознания;

• выраженная вегетативная недостаточность (ортостатическая гипотензия, недержание мочи);

• галлюцинации других модальностей (не зрительные);

• систематизированный бред;

• депрессия;

• относительная сохранность медиальных структур височных долей при КТ/ МРТ;

• изменения при сцинтиграфии сердца;

• выраженная медленноволновая активность на ЭЭГ с транзиторными острыми волнами в височных отведениях.

5. Диагноз ДТЛ маловероятен при наличии:

• связанной с перенесенным инсультом очаговой неврологической симптоматики или постинсультных изменений при визуализации мозга;

• каких-либо других заболеваний мозга или соматических заболеваний, достаточных для объяснения клинической картины;

• развития паркинсонизма только на стадии тяжелой деменции.

6. Временная последовательность симптомов:

Диагноз ДТЛ правомочен, если деменция развивается до формирования синдрома паркинсонизма, одновременно с этим или в течение одного года после манифестации паркинсонизма.

Нейровизуализационное исследование при ДТЛ имеет вспомогательное значение: наличие патологических изменений на КТ или МРТ головного мозга не является обязательным для диагноза. Тем не менее существует специфический нейровизуализационный признак ДТЛ, который рассматривается в качестве дополнительного подтверждения диагноза: значительное расширение задних рогов боковых желудочков (см. рис. 2.4). Также весьма характерен перивентрикулярный лейкоареоз.

Дифференциальный диагноз. Дифференциальный диагноз проводят с другими наиболее распространенными причинами выраженных когнитивных нарушений в пожилом возрасте, такими как болезнь Альцгеймера, сосудистая деменция, лобно-височная лобарная дегенерация, болезнь Паркинсона с деменцией.

Для болезни Альцгеймера, особенно пресенильной формы, весьма характерно развитие прогрессирующих речевых нарушений по типу акустико-мнестической афазии, которые крайне нетипичны для ДТЛ. Экстрапирамидные симптомы встречаются редко и обычно на стадии тяжелой деменции. Нехарактерны также прогрессирующая вегетативная недостаточность и «большие» флюктуации. Галлюцинаторные расстройства встречаются значительно реже и в основном только на стадии умеренной и тяжелой деменции. Есть также различия по данным нейровизуализации: при БА атрофический процесс наиболее выражен в области гиппокампа и височно-теменных отделов, а при ДТЛ — теменно-затылочных.

СоД характеризуется указаниями на значимые цереброваскулярные расстройства в анамнезе. Характерна очаговая неврологическая симптоматика в виде псевдобульбарного синдрома, асимметричных пирамидных расстройств, нарушений ходьбы, которые носят характер лобной диспраксии. КТ/МРТ головного мозга выявляет признаки сосудистого поражения: очаговые изменения белого и/или серого вещества, выраженный лейкоареоз. С другой стороны, для СоД нетипичны иллюзорно-галлюцинаторные нарушения и «большие» флюктуации.

Лобно-височная дегенерация обычно характеризуется более ранним возрастом начала (50–70 лет), часто (не менее трети случаев) прослеживается семейный анамнез. Отличительными признаками являются преобладание поведенческих нарушений над когнитивными, прогрессирующая динамическая или амнестическая афазия. Нехарактерны экстрапирамидные расстройства, за исключением крайне редкой формы сочетания лобно-височной деменции с паркинсонизмом с локализацией патологического гена на 17-й хромосоме (так называемая ЛВД с паркинсонизмом — 17, см. «Лобно-височная дегенерация»). Нейровизуализационная картина характеризуется атрофическим процессом преимущественно передней локализации (лобные и передние отделы височных долей), часто асимметричным.

Наиболее труден диагноз: ДТЛ с болезнью Паркинсона с деменцией. По основным клиническим характеристикам оба состояния весьма похожи. Однако при БП деменция развивается спустя 5-10 лет и более от появления экстрапирамидных симптомов. При ДТЛ деменция и другие нервно-психические нарушения либо опережают двигательные расстройства, либо развиваются одновременно с ними, либо формируются в первые 1–2 года от появления двигательных нарушений. Для БП на ранних стадиях более характерны асимметричность ригидности, гипокинезии и тремор покоя.

Лечение и прогноз. Для лечения ДТЛ применяются те же препараты, что и для лечения БА. Это связано с тем, что основным нейрохимическим субстратом данного заболевания также является ацетилхолинергическая недостаточность. Для коррекции нейротрансмиттерных нарушений при ДТЛ применяются ингибиторы ацетилхолинэстеразы (донепезил, галантамин, ривастигмин) и модуляторы NMDA-рецепторов (мемантин). Так как нейротрансмиттерные нарушения при ДТЛ выражены в большей степени, чем при БА, ответ на проводимую терапию при ДТЛ нередко оказывается более заметным, чем при БА [3, 12, 17].

Поскольку для ДТЛ весьма характерны психиатрические симптомы (галлюцинации, спутанность сознания), часто встает вопрос о назначении нейролептиков. С патогенетической точки зрения применение данных препаратов крайне нежелательно, так как для ДТЛ в целом характерна повышенная чувствительность к данным препаратам, весьма велик процент развития двигательных осложнений. Следует отметить, что зрительные галлюцинации, как правило, значительно регрессируют на фоне терапии ингибиторами ацетилхолинэстеразы и/или мемантином. В крайних случаях допустимо назначение атипичных нейролептиков, которые редко вызывают экстрапирамидные побочные эффекты (кветиапин, оланзапин, клозапин) [4, 17].

Для лечения синдрома паркинсонизма при ДТЛ используются малые дозы препаратов леводопы (до 500 мг). Предпочтительна монотерапия препаратами леводопы. Присоединение других противопаркинсонических препаратов (агонисты дофаминовых рецепторов, амантадин, ингибиторы МАО-B) значительно увеличивает риск возникновения галлюцинаторных расстройств при относительно небольшом эффекте в отношении двигательных расстройств. Доза препаратов леводопы подбирается индивидуально, рекомендуются меньшие дозы по сравнению с БП. При возникновении осложнений (в виде галлюцинаций) используют сочетание препаратов леводопы с ацетилхолинергической терапией. Если данная тактика не приносит ожидаемого эффекта, следует уменьшить дозу леводопы. Однако в случае значительного утяжеления двигательных нарушений возвращаются к первоначальной дозе и в схему лечения добавляют атипичные нейролептики (см. выше). Следует отметить, что неустрашающие галлюцинации при сохранной критике и адекватном поведении не всегда нуждаются в неотложной медикаментозной коррекции [12, 13, 18].

Для лечения синдрома нарушения поведения в фазе сна с быстрыми движениями глаз используются препараты мелатонина или малые дозы клоназепама. Следует отметить, что клоназепам, как и все препараты из группы бензодиазепинов, оказывает негативное влияние на когнитивные функции, поэтому при ДТЛ он должен использоваться с осторожностью [17].

Особую терапевтическую ситуацию представляет собой ведение пациентов с ДТЛ во время «больших» флюктуаций. Значительное нарастание выраженности имеющихся нарушений требует госпитализации пациента в отделение интенсивной терапии и тщательного мониторирования жизненно важных функций. Необходимо обеспечить введение достаточного количества жидкости, контроль питания, коррекцию имеющихся нарушений со стороны внутренних органов и системного метаболизма. Если до этого не проводилась терапия ацетилхолинергическими препаратами, ее следует начать по обычной схеме. При трудностях глотания можно использовать ривастигмин в форме питьевого раствора, который может быть введен через назогастральный зонд. Применение нейролептиков для купирования психотических нарушений крайне нежелательно. Однако при отсутствии эффекта от других видов лечения допустимо использование малых доз кветиапина или оланзапина [4].

ДТЛ характеризуется весьма быстрым темпом прогрессирования когнитивных и других психических расстройств, который превышает таковой при БА. Поэтому прогноз достаточно серьезен. Как правило, между начальными проявлениями и фазой тяжелой деменции проходит 4–5 лет [4, 8, 12, 17].

Клинический случай. Больная Н., 68 лет, по профессии — учитель, в настоящее время не работает. Жалуется на снижение памяти, скованность и замедленность движений, нарушения походки, частые падения.

Больна 4 года. Дебют болезни с исподволь возникшей общей замедленности движений и ухудшения памяти и внимания. Постепенно появились аспонтанность, безынициативность, сонливость, родные отметили некоторое эмоциональное притупление. Через год после начала болезни был поставлен диагноз болезни Паркинсона. Стала получать наком в дозе 375 мг (по 0,5 табл. 3 раза в день). В такой дозе больная принимала препарат регулярно в течение 3 лет, отмечался умеренный положительный эффект в отношении двигательных симптомов. Однако постепенно состояние пациентки ухудшалось. Усугубились гипокинезия, нарушения походки. Стали более выраженными аспонтанность, сонливость, нарушения памяти. Присоединились психотические расстройства в виде зрительных иллюзий (принимала за человека перекинутую через спинку стула одежду или за живое существо — сложенное белье), периодических галлюцинаций (больная сообщает о маленьких человекоподобных существах, живущих у нее в доме, которых она периодически видит и даже слышит, как они общаются между собой свистом), появился бред ущерба. Периодически имеет место агнозия на лица: больная не может узнать своего мужа, пока тот не заговорит.

Анамнез жизни: без особенностей. Семейный анамнез не отягощен. Со стороны соматического статуса патологии не выявлено.

При осмотре: больная в ясном сознании, контактна, в месте и времени ориентирована, поведенчески не всегда адекватна, некритична. Фон настроения снижен, отмечается умеренная психомоторная заторможенность. Со слов родственников, вследствие имеющихся психических нарушений больная не полностью самостоятельна, нуждается в помощи при общении с другими людьми. Самообслуживание не страдает, но иногда требуются напоминания и контроль.

В неврологическом статусе: черепные нервы без патологии. Оживлены рефлексы орального автоматизма. Отмечается диспросодия: речь тихая, монотонная, интонационно не окрашена. Парезов нет. Сухожильные рефлексы несколько повышены, D=S. Патологические пирамидные симптомы отсутствуют. Мышечный тонус умеренно повышен по пластическому типу в конечностях и аксиальной мускулатуре. Отмечаются гипомимия и гипокинезия. В пробе Ромберга устойчива, но выявляется умеренно выраженное нарушение постуральных рефлексов. Походка: замедлена, шаг укорочен, повороты затруднены, шарканье, ахейрокинез с обеих сторон, пропульсии. Тремора нет. Нарушений чувствительности, тазовых и мозжечковых расстройств не выявляется. Ортостатической гипотензии нет.

Нейропсихологическое исследование: КШОПС — 23 балла. В пробе на серийный счет смогла выполнить только первое действие, не вспомнила два слова из трех, неправильно перерисовала пятиугольники. Выраженные трудности при рисовании часов, перерисовывании сложных геометрических фигур. Все пробы делает в замедленном темпе, часто отвлекается и быстро устает. Афатических нарушений не выявлено.

Клинический анализ крови выявил легкую анемию. Биохимический анализ крови, анализ мочи — без патологии. ЭКГ в норме. На глазном дне ангиосклероз сетчатки. УЗДГ: атеросклеротические изменения магистральных артерий головы, стеноз левой внутренней сонной артерии на 50 %.

МРТ головного мозга: диффузный атрофический процесс с акцентом в теменно-затылочных отделах, выраженное расширение задних рогов боковых желудочков с двух сторон. Умеренный перивентрикулярный лейкоареоз.

Диагноз: деменция с тельцами Леви.

В представленном случае отмечается одновременный дебют экстрапирамидных и когнитивных нарушений. Когнитивные нарушения носят полифункциональный характер: отмечаются нарушения памяти, пространственного праксиса, лицевого гнозиса. По выраженности они достигают стадии деменции, так как пациентка несамостоятельна при взаимодействии с другими лицами, нуждается в напоминаниях и контроле при самообслуживании. Диагноз деменции с тельцами Леви в данном случае базируется на характерном сочетании деменции с экстрапирамидными расстройствами и зрительными галлюцинациями. Весьма характерно, что галлюцинаторные расстройства провоцируются небольшими дозами леводопы.

Литература

1. Левин О.С. Болезнь диффузных телец Леви (деменция с тельцами Леви) / В кн.: «Экстрапирамидные расстройства: руководство по диагностике и лечению» Под ред. В.Н.Штока, И.А.Ивановой-Смоленской, О.С.Левина. — М.: МЕДпресс-информ, 2002. — С. 233–256.

2. Преображенская И.С . Когнитивные нарушения при деменции с тельцами Леви // Неврол. журн. — 2006. — Приложение № 1. — С. 19–26.

3. Яхно Н.Н. Когнитивные расстройства в неврологической клинике // Неврол. журн. — 2006. — Приложение№ 1. — С- 4-12.

4. Яхно Н.Н., Преображенская И.С- Деменция с тельцами Леви // Неврол. журн. — 2003.- № 6. — С. 4–12.

5. Ballard С., McKeith, Yarrisor R. et al. A detaieled phenomenological comparison of complex visual hallucinations n dementia with Lewy bodies and Alzheimer's disease // Int. Psychogeriatr. - 1997. - Vol- 9. - № 4. - P. 381–388.

6. Doubleday E.S., SnowdenJ.S, Warma A.R. et al. Qualitative performance charactetistics differentiate dementia with Lewy bodies and Alzheimer's disease // J. Neurol. Neurosurg. Psychiatry. - 2002.- Vol 72. - P. 602–607.

7. Gibb W.R.G., Erisi M.M, Lees A.J. Clinical and pathological features of diffuse cortical Lewy bodies disease(Lewy bodies dementia) // Brain. - 1987. - Vol. 110. - P. 1131–1153.

8. Hansen L.A., Samuel W. Criteia for Alzheimer's disease and the nosology of dementia with Lewy bodies // Neurology — 1997. - Vol. 48. - P. 126–132.

9. Karla S., Bergeron C., Langs AE. - Lewy bodies disease and dementia. A review // Arch. Intern. Med. - 1996. - Vol. 3 — P 487–493.

10. Kosaka K., Yoshmura M., Ikda K. et al. Diffuse type of Lewy bodies disease: Progressive dementia with abunant cortical Lewy bodies and senile changes of various degree — a new disease? //Clin. Neuropathol. - 1984. - Vol. 3. - P. 185–192.

11. Lennox G.G. Lowe J.S. Dementia with Lewy bodies / In: «Bailliere's Clinical Neurology». - 1997. - Vol. 6. - P. 117–165.

12. Lippa C.F., O'Connel B. Dementia with parkinsonism: Alzheimer's disease or Lewy bodies disease? // Neurology- 1997. - Vol. 48. - P. A142.

13. Litvan I. Parkinsons-dementia syndromes / In: «Parkinson's Disease and Movement Disorders». J.Jankovic, E.Toosa (Eds). - Williams Wilkins, 1998. - P. 819–836.

14. Lopez O.L., Hamilton R.L., Lecker J.T. et al Severity of cognitive impairment and the clinical diagnosis of AD with Lewy bodies // Neurology. - 2000. - Vol. 54. - № 9. - P. 1113–1123.

15. McKeith I.G., Galasko D., Iosaka K. et al Consensus guidelines for the clinical and pathologic diagnosis of dementia with Lewy bodies // Neurology. - 1996. - Vol. 47. - № 5.-P. 1113–1123.

16. Morris S., Olichney J., Сору-Вloom J. Psychosis in dementia with Lewy bodies // Semin. Clin. Neuropsychiatry. - 1998. - Vol. 3. - P. 51–60.

17. Perry P., McKeith I., Perry E. Dementia with Lewy bodies. Clinical, pathological and treatment issues. - Cambride, 1995. - 510 p.

18. Quinn N.P. Parkinsonism — recognition and differential diagnosis // BMJ. - 1995- Vol. 310.-P. 447–452.

Локальные корковые атрофии

Лобно-височная дегенерация

Лобно-височная дегенерация (ЛВД) представляет собой морфологически разнородный дегенеративный процесс с преимущественным поражением лобных и передних отделов височных долей головного мозга. История изучения ЛВД восходит к XIX в., когда в 1892 г. пражский невролог Арнольд Пик описал 71-летнего пациента с выраженными речевыми расстройствами, трудностями узнавания и называния предметов и вербальными парафазиями. На аутопсии была обнаружена локальная асимметричная атрофия левой височной доли с баллонообразной деформацией нейронов. В течение многих лет этот вид деменции рассматривался как клинико-морфологический вариант БА. В 1911 г. А. Альцгеймер повторно описал указанные выше патоморфологические изменения, отметив их различие с характерными для БА. Тогда же А.Альцгеймер предложил называть характерные для ЛВД внутриклеточные включения «тельцами Пика», а саму болезнь — «болезнью Пика». Данное название вошло в большинство руководств по неврологии и психиатрии и международные классификации болезней [2, 4].

В дальнейшем стало известно, что болезнь Пика представляет собой лишь один из вариантов деменции с преимущественным поражением лобных и височных долей головного мозга. При этом у большинства пациентов с атрофическим процессом данной локализации выявляются иные патоморфологические изменения, отличные от болезни Пика, при одинаковой клинической картине. В 1994 г. шведские и британские специалисты предложили термин «лобно-височные дегенерации» для дегенеративного процесса указанной локализации независимо от конкретного патоморфологического варианта [18].

Среди всех пациентов с деменцией больные с ЛВД составляют 5 %, а среди всех случаев пресенильных деменций — 20 %. ЛВД находится на 2-м месте после БА в списке причин деменций в пресенильном возрасте (до 65 лет). Заболеваемость ЛВД составляет 2,2 случая для возраста 40–49 лет; 3,3 случая — для 50–59 лет и 8,9 случая — для 60–69 лет на 100 тыс. населения в год [25]. Хотя традиционно ЛВД относится к пресенильным деменциям, начало болезни после 65–70 лет не исключает данный диагноз. Заболеваемость у мужчин несколько выше, чем у женщин (соотношение 1,7:1) [1, 2, 25].

Этиология и патогенез. Этиология ЛВД точно не установлена, но несомненна этиологическая роль генетической отягощенности. Семейный анамнез прослеживается в 30–50 % случаев болезни, при этом семейные формы характеризуются аутосомно-доминантным типом передачи. Семейные случаи связаны с мутацией гена, кодирующего микротубул-ассоциированный тау-протеин (тау-позитивный вариант ЛВД), или програнулина (убиквитин-позитивный вариант ЛВД). Оба патологических гена локализуются на длином плече 17-й хромосомы. Описываются также другие мутации, которые локализуются на 3, 9 и 14-й хромосомах [17].

Патогенез ЛВД нуждается в дальнейшем изучении. Предполагается, что ведущую роль играет нарушение метаболизма тау-протеина, который входит в состав внутренней мембраны нейронов. В связи с этим ЛВД относится к группе так называемых тау-патий, в которую также входят прогрессирующий надъядерный паралич и кортико-базальная дегенерация. Представляет интерес, что клинические признаки указанных заболеваний иногда отмечаются в некоторых случаях ЛВД (например, клиника лобно-височной деменции может сочетаться с атипичным паркинсонизмом и ограничением вертикального взора, характерными для прогрессирующего надъядерного паралича и кортико-базальной дегенерации).

Патоморфология. ЛВД характеризуется локальными дегенеративно-атрофическими изменениями в лобных и височных долях головного мозга. Чаще всего и в наибольшей степени страдают лобные доли, в особенности орбито-фронтальная кора, передние и медиальные отделы височных долей головного мозга. Весьма характерны асимметрия атрофического процесса, при этом в 50 % случаев отмечается преимущественное страдание левого полушария. В 20 % случаев в патологический процесс вовлекается преимущественно правое полушарие головного мозга, а симметричное поражение описывается приблизительно в 30 % случаев [8].

Заинтересованность лобных или височных долей неодинакова у разных пациентов. Одновременное поражение лобных и височных долей головного мозга наблюдается в 40–50 % случаев. У 25–30 % пациентов атрофический процесс развивается преимущественно в лобных долях, а у 25–30 % — в височных. Возможно также вовлечение в патологический процесс теменной коры. Нередко одновременно с корковой атрофией выявляются дегенеративные изменения в области черной субстанции, полосатых тел, бледного шара, таламуса, других подкорковых структур и передних рогов спинного мозга. Поражение подкорковых базальных ганглиев может приводить к присоединению экстрапирамидных двигательных расстройств, а передних рогов спинного мозга — к амиотрофиям и фасцикуляциям (синдром бокового амиотрофического склероза — деменции лобного типа) [8].

Гистохимические изменения при ЛВД характеризуются значительным полиморфизмом, который, однако, мало отражается на клинических особенностях заболевания. В зависимости от наличия и гистохимического состава интранейрональных цитоплазматических включений выделяют 4 основных гистохимических типа [17]:

• тау-позитивный, убиквитин-позитивный тип;

• тау-позитивный, убиквитин-негативный тип;

• тау-негативный, убиквитин-позитивный тип;

• тау-негативный, убиквитин-негативный (недифференцированный, икровакуольный) тип.

Наиболее часто встречается недифференцированный (микровакуольный) тип, который характеризуется отсутствием специфических гистологических изменений. Данный тип составляет приблизительно 60 % случаев ЛВД. При этом определяются гибель корковых нейронов, спонгиоформная дегенерация или микровакуолизация нейронов, небольшой субкортикальный глиоз. Данные изменения наблюдаются преимущественно в лобной и отчасти височной коре головного мозга. Лимбическая система и полосатые тела вовлекаются в небольшой степени [1, 2].

Тау-позитивные включения отмечаются приблизительно в 25 % случаев ЛВД. При этом весьма характерны гибель корковых нейронов, широко распространенный и выраженный глиоз. Спонгиоформные изменения или микровакуолизация отсутствуют или выражены в минимальной степени. Наряду с поражением лобных и височных долей головного мозга часто также страдают лимбическая система и полосатые тела. К тау-позитивному варианту ЛВД относятся болезнь Пика, сочетание лобно-височной деменции с паркинсонизмом, кортико-базальная дегенерация [13].

Убиквитин-позитивные включения отмечаются приблизительно в 15 % случаев ЛВД. При этом часто отмечается дополнительная заинтересованность двигательных нейронов головного и спинного мозга, которая может оставаться клинически не значимой или проявляться синдромом бокового амиотрофического склероза [1, 2, 17].

Клиническая картина. ЛВД характеризуется незаметным началом и неуклонным прогрессированием и проявляется когнитивными, эмоциональными и поведенческими нарушениями, характерными для патологии лобной и височных долей головного мозга. Обычно заболевание начинается на 6-м десятилетии жизни, однако описаны случаи как с более ранним (в том числе и на 4-м десятилетии жизни), так и с более поздним началом [1, 2, 4, 13]. Особенностью ЛВД является преобладание в начале заболевания поведенческих расстройств над когнитивными нарушениями. Когнитивные нарушения на начальных этапах патологического процесса могут быть малозаметны, а их выявление требует тщательного нейропсихологического исследования.

Первыми клиническими проявлениями ЛВД обычно являются постепенно нарастающиенарушения в эмоционально-волевой и поведенческой сфере, которые проявляются безразличием к окружающему и одновременным снижением критики (расторможенностью) [1, 2, 4, 13]. Данные изменения часто трактуются окружающими как рассеянность и забывчивость. Также обращает на себя внимание изменение характера больного. При этом сам пациент обычно не предъявляет каких-либо жалоб или они носят формальный характер. Развиваются аспонтанность, снижение мотивации и инициативы, апатия, эмоциональное притупление, безразличие, уменьшение речевой и двигательной активности. Недостаточность критики приводит к тому, что больные начинают неправильно вести себя в обществе, становятся бестактными, могут позволить себе грубые и вызывающие замечания или нескромные вопросы. Характерны дурашливость, плоский юмор, нарушение общественных приличий, сексуальная несдержанность. Часто изменяются пищевые пристрастия, повышается тяга к сладкой и богатой углеводами пище, могут появиться булимия (обжорство, утрата чувства насыщения), чрезмерное курение и употребление спиртных напитков. Возможны повышенная раздражительность, агрессивность, антиобщественное поведение. На развернутых стадиях пациенты начинают пренебрегать личной гигиеной, формируется так называемое полевое поведение (т. е. полное игнорирование общества и окружающих людей). Характерны бездеятельность либо стереотипная и малопродуктивная активность, эхолалия и эхопраксия. Типичные поведенческие симптомы ЛВД указаны в Шкале оценки поведенческих нарушений при ЛВД, приведенной в таблице 3.14.

Таблица 3.14

Шкала оценки поведенческих нарушений при лобно-височной дегенерации (МсМuгау А. еt al., 2006)*

Основные симптомы:

1. Несдержанность (в речевых высказываниях, поступках, сексуальном поведении).

2. Пренебрежение общественными приличиями (грубое, нетактичное или асоциальное поведение).

3. Апатия (пассивность, инертность, инактивность).

4. Гипоманиакальное поведение: избыточная активность, резонерство, чрезмерная и нерелевантная веселость, гиперсексуальность.

5. Эмоциональная холодность и безразличие.

6. Снижение критики: больные не осознают собственный поведенческий дефект.

Дополнительные симптомы:

1. Невыполнение гигиенических процедур.

2. Интеллектуальная ригидность.

3. Быстрая отвлекаемость.

4. Изменение пищевого поведения.

5. Навязчивости и стереотипное поведение.

6. Импульсивное поведение.

* Шкала основана на диагностических критериях ЛВД, предложенных D. Nеагу и соавт. (1998) [24]. Для оценки выраженности нарушений каждый симптом оценивается по 5-балльной системе: 1 — нет симптома; 2 — характерен в незначительной степени; 3 — характерен в умеренной степени; 4 — очень характерен; 5 — чрезвычайно характерен. Суммарный балл = 0-60 баллов.

Исследование когнитивных функций выявляет у пациентов с ЛВД выраженные нарушения регуляции произвольной деятельности и в значительной части случаев нарушение речи [13, 17]. Нарушение регуляции произвольной деятельности приводит к трудностям программирования и контроля, нарушению абстрагирования, способности к обобщению, выявлению сходств и различий, вынесению суждений и умозаключений. На начальных этапах заболевания нарушения регуляции произвольной деятельности проявляются лишь во время выполнения наиболее сложных заданий, требующих способности создавать новые программы действий и гибкости мышления. При проведении нейропсихологического тестирования пациенты с ЛВД начинают упрощать условия задания. Например, в тесте «кулак-ребро-ладонь» вместо заданной программы выполняют «кулак-ребро-кулак». По мере прогрессирования заболевания нарушения программирования и контроля распростраяются на все сферы когнитивной деятельности. Пациенты не могут следовать какой-либо определенной цели, их действия становятся хаотичными и бессмысленными, характерны выраженные персеверации.

Наряду с нарушениями программирования и контроля, типичным видом когнитивных расстройств при ЛВД являются нарушения речи. Изредка речевые расстройства являются первым симптомом заболевания, которое в таких случаях может начинаться по типу первичной прогрессирующей афазии. Однако чаще нарушения речи развиваются одновременно с дизрегуляторными и поведенческими расстройствами.

Наиболее характерны для ЛВД нарушения речи в виде прогрессирующей динамической или/и амнестической афазии [1,13,17]. Описывается также развитие мутизма, т. е. полное исчезновение спонтанной речевой активности.

Прогрессирующая динамическая афазия отражает заинтересованность левой лобной доли головного мозга. Для данного вида речевых расстройств характерно уменьшение беглости речи: больные становятся немногословными, говорят отдельными грамматически не связанными друг с другом словами или словосочетаниями (так называемый телеграфный стиль). Из спонтанной речи пациентов исчезают глаголы. Часто речь пациента сводится к односложным ответам на поставленный вопрос, в то время как спонтанная речь редуцируется. Характерны логоклонии (повторения последних слогов слова), заикание с быстрым многократным повторением отдельных слогов, палилалия (повторения последних слов или фраз собственного высказывания), эхолалия (повторение слов или фраз собеседника), речевые стереотипии (навязчивые повторения одних и тех же слов, фраз или целых высказываний), может быть дизартрия. Персеверации и другие ошибки отмечаются как в устной, так и в письменной речи пациента.

При преимущественном поражении левой височной доли клинические проявления речевых нарушений соответствуют картине амнестической афазии. Наиболее ранний симптом данного вида речевых нарушений — недостаточность номинативной функции речи, т. е. затруднения при назывании предметов. Вначале забываются низкочастотные существительные, т. е. те, которые относительно редко встречаются в языке. На развернутых стадиях заболевания речь пациентов содержит мало существительных, вместо которых используются местоимения, нарушается узнавание существительных в обращенной речи, из-за чего частично страдает понимание. При этом беглость и грамматический строй речи пациента не нарушается, но она становится малосодержательной из-за отсутствия существительных.

В типичных случаях ЛВД память на события жизни остается относительно сохранной вплоть до стадии тяжелой деменции. Однако при углубленном нейропсихологическом исследовании выявляются нарушения памяти, связанные со снижением активности и избирательности воспроизведения. Последнее проявляется вплетениями посторонней информации при попытке вспомнить что-либо.

Таблица 3.15