Пусть пьют по полной и до дна

Чтоб жизнь твоя была полна!

Эти стихи и очаровательный букет определили мой праздничный настрой на весь день. Поздравительных звонков было довольно много, звонили друзья и давние знакомые, говорили массу приятных слов, что ещё более поднимало настроение, позвонил и поздравил Арсений, но довольно спокойно, без эмоций. Это немного задело, но и успокоило. Потом меня вызвал шеф, и к букету Сергея добавился ещё один роскошный букет лилий, а перед самым концом дня я организовала лёгкий фуршет для сотрудников отдела.

Ещё накануне мы с мамой решили перенести домашнее празднование на завтрашнюю субботу, поскольку у сестры в пятницу вечером занятия в школе, да и Катерина сказала, что может зайти только завтра. Я была даже рада тому, что не придётся за одним столом собирать людей с разными интересами, что с возрастом становилось особенно заметно. Я не скажу, что это было решающим аргументом, но вот хотя бы по Екатерине, последние годы, когда у неё не заладилось дома, нам трём остальным незамужним подругам в компании с ней было как-то неуютно, не получалось общего разговора, и именно тогда оформился наш «тройственный союз».

С Людмилой, как и с Катериной, мы учились в школе в одном классе, а Наталья, что работала секретарём директора нашей юрфирмы, хотя и была на три года младше нас, отличалась общительным характером и жизнерадостностью и легко вписалась в нашу компанию. Мы не отказывали себе в удовольствии встречаться, как можно чаще, для совместного времяпровождения, но без Кати. На сей раз, таким днём стал мой день рождения.

Сразу же после фуршета, не заходя домой, мы втроём закатились в наше любимое кафе «Диана», что было не так далеко от работы и отличалось хорошей, и сравнительно не дорогой кухней. К тому же по вечерам там выступали двое ребят с прекрасными голосами и завидным музыкальным слухом, что позволяло хозяину кафе привлекать значительный контингент посетителей. Я заказала бутылку вина, фрукты и лёгкую закуску.

До выступления ребят было ещё время, и мы решили вдосталь поболтать о наших «девичьих проблемах». Все трое были в критическом возрасте «за тридцать», всех, пусть в разной степени, но не оставляла без размышлений дальнейшая перспектива жизни, а точнее - замужества, к чему вскоре и свёлся наш разговор. Больше всех это волновало Наташу, «младшенькую», как полушутя-полусерьёзно мы её называли.

-И чего ты изводишься? - осадила Наташу Людмила. - Мы с Мариной старше тебя и «в ус не дуем», а ты вся изпереживалась! И вообще, по исследованиям учёных Техасского университета женская сексуальность достигает апогея в период от 30 до 40 лет. Так что успокойся, у нас всех ещё всё впереди!

- Да я ничего, - оправдывалась Наташа, - только как-то волнительно, вроде и мужиков кругом достаточно, но что-то никто замуж особо и не зовёт!

- И особо не зовёт и не особо не зовёт, только стоит ли из-за этого переживать? - возразила Людмила. - Ну, допустим, выскочишь ты замуж, а где гарантия, что через два, три года или чуть позже, твой благоверный не флиртанёт на стороне или, ещё хуже, не уйдёт от тебя? Вон как у Катерины. Что тогда?

- Ну, ты и черноты навела! - вступила я в разговор.- Выход всегда есть. Одно правда, выйти замуж за молодого парня нам уже «не фартит». Да и где они молодые? Остаются старые холостяки и вдовцы, а вот нужны ли они нам? Так что у меня, девочки, тост.

Я долила вино в бокалы, и, стараясь оставаться серьёзной, начала произносить понравившийся мне тост, который совсем недавно вычитала в книжке:

- Не рассчитывайте, девочки, выйти замуж за холостяка, на других не женился и на тебе не женится. Не выходите замуж за разведённого, с женой развёлся и с тобой разведётся. Не выходите замуж за вдовца, жену в гроб согнал, и тебя изведёт, - я выдержала паузу, оглядела заинтересованных девчонок и, чуть улыбнувшись, закончила: - Любите, девочки женатого, жену любит, и тебя любить будет! Вот за это и выпьем!

Девочки заулыбались и отпили из бокалов, а я продолжила:

- А, если серьёзно, то я, девчонки, отчётливо понимаю, что хочу только сильных чувств, и на брак, при отсутствии таковых, не согласна. Не хочу полутонов.

- Так ведь так и одна останешься! - не согласилась Наталья.

- Почему одна? - возразила я. - Если смотреть со стороны официального статуса незамужней, то так и есть - одна, но я-то знаю, что не одна. Да и никогда не была одна, рядом всегда был мужчина, и вот это главное, девочки. Пусть мужчины будут всегда рядом с нами, а уж в каком качестве - это второй вопрос, - и мы снова дружно приложились к нашим бокалам.

Заиграла музыка, на импровизированную сцену вышел мужской дуэт и два голоса, сплетая с мелодией слова полузабытой песни, заполнили зал:

Далеко, далеко, где кочуют туманы,

Где от лёгкого ветра волнуется рожь,

В тихом городе ты, у степного кургана,

Обо мне вспоминая, как прежде, живёшь…

Песня завораживала, наполняла сознание каким-то внутренним теплом, неосознанно хотелось чего-то большого и светлого. Словно почувствовав это, зашептала Наташа, боясь спугнуть очарование от песни:

- Ой, девочки! Так хочется влюбиться по-сумасшедшему! Без оглядки на какие-то условности, запреты! Давайте выпьем за то, чтобы нам повезло испытать это и не пришлось долго ждать, а тебе, именинница, в первую очередь!

Наташа протянула ко мне руку с бокалом, придвинула свой бокал и Людмила, раздался мелодичный перезвон.

- Спасибо, девочки, - откликнулась я, - только я считаю, что любовь должна быть с преодолением. Не могу отказать себе в удовольствии, возвысится в чувствах или низвергнуться в омут переживаний! Я не приемлю любовь на блюдечке, без адреналина. Мне надо, чтобы было сопротивление каких-то внешних факторов, обстоятельств и, если хотите, через слёзы. И пусть даже, если это чувство будет запретным. Правильно говорят: «Не ищи того с кем можно жить, ищи того, без кого жить не сможешь!» Иногда в жизни бывает так, что голос разума просто не хочешь слышать и в такие минуты можно бросить в костёр желания всё: и устоявшуюся жизнь, и друзей, и всё, что тебе дорого! Всё, ради одного желания любить!

Говоря это, я мысленно представляла Станислава, и всё сказанное было сопоставимо только с ним, представила, как он обнимает и нежно целует меня, и сладостная истома заполнила сердце.

- Но для этого надо, чтобы и тебя любили, - заметила Наташа.

- Надо, обязательно надо! - согласилась я.

- А что-то не видно рядом влюблённых без ума, больше других, с другими «потребностями», - засомневалась Наталья.

- А ты не жди, когда в тебя влюбятся, сама влюби его! - заметила Людмила.

- Как это «влюби»? - заинтересовалась Наташа.

- А чего тут непонятного? Сделай так, чтобы мужчина сам проявил интерес к тебе. Вон сколько по этому поводу всего понаписано, а в Интернете - в особенности.

- Так ведь и мужики тоже могут прочитать эти «инструкции» и поймут, что к чему.

- Не вижу никакой связи. Откуда мужчина будет знать, что ты следуешь именно этим советам? Этим, а не другим, подобным. И, потом, что-то я не встречала, да и не слышала о таких вот, уж слишком любознательных. Чаще их интересует, как получить нечто другое, ты сама об этом только что обмолвилась.

- Ты и своего Игоря так в себя влюбляешь? А сама-то хоть любишь его? - повернулась Наталья к Людмиле.

- Почему не люблю? Он давно нравится мне.

- Так «нравится» или любишь? - не отставала Наташа.

- А какая разница? На сегодня мне достаточно этого, а если со временем, в основе наших взаимоотношений, появится постоянная взаимная тяга к друг другу, придёт и любовь. Сколько в жизни бывает, сначала целый фонтан чувств, а потом, как струйка из-под крана при худом напоре, и вообще я считаю, что хорошего мужчину надо не находить, а создавать.

- Может и так, а может и нет, - не согласилась я. - Помнишь Ирину Ведякину из нашего класса, так она, можно сказать, своими руками, воспитала и создала замечательного мужа. До прошедших с ним изменений, они прожили пять лет, и, благодаря ей, он сменил работу на более престижную, получил возможность неплохо подрабатывать, но перестал быть ведомым в семье, послушным и готовым выполнить любые её капризы, а в результате что-то надломилось в их семейных отношениях.

- Ну и что? - теперь уже не согласилась со мной Людмила. - Мужчины - они же наше зеркало, и пусть тысячу раз скажут, что мужчины сволочи, но от этого женщины не перестанут их любить. И такими сволочами, чаще всего, делают мужчин женщины, когда требуют от них неизвестно что. Мужчины они, как дети, а детей надо любить.

- А я никого не хочу в себя влюблять, - не согласилась я. -Это прерогатива мужчин так вести себя, вот пусть они и покоряют нас, а моё ко мне придёт и без этих искусственных усилий. В конце концов, кто сказал, что нельзя быть счастливой и вне брака? Вон Вика из бухгалтерии, моложе нас, а совсем заглюкчилась по поводу своего замужества. Начала ездить по святым местам, вымаливать себе мужа. Я уверена, что у меня всё впереди. Своё отношение к замужеству я считаю вполне нормальным. Да и как иначе? Это же моё отношение! И думаю, что я не одинока в своём мнении, и меня это не напрягает и не угнетает. Я не гоню от себя размышления о замужестве, они имеют право на существование, как и все остальные мысли. Я допускаю, что с кем-то мне, может быть, было бы хорошо жить рядом, но ведь это не всегда возможно! И я думаю о замужестве, но не больше, но и не меньше, чем о работе или о том, что мне приготовить на ужин.

- А что, девочки, если через Интернет познакомиться? Можно и в нашем городе кого-то найти, - спросила Наташа, оглядывая зал.

- Ой, не смеши нас! - возразила Людмила. Марина вон знает, лет пять назад я через Интернет познакомилась со здешним парнем. Пока переписывались, всё было хорошо. Потом договорились встретиться и погулять по городу. Внешне парень выглядел вполне прилично и мордашка симпатичная, но когда заговорили, стал изображать из себя такого крутого «мачо», такого бизнесмена, что я с трудом выдержала два часа общения и больше не встречалась, хотя он и звонил.

- Но не все же такие! - не согласилась Наташа.

- А ты попробуй, кто тебе запрещает. В конце концов, дело даже и не в Интернете, а в твоей активной позиции. Ведь если кого-то зациклило на замужестве, то надо рассматривать и другие варианты. Это и более широкий круг общения, - Людмила голосом словно разделила слово на слоги: - именно об-ще-ни-я. - И потом, почему не обратиться к свахе? Что в этом плохого? Тот же Интернет, только тысячелетней давности. Да и себя научись подавать, чтоб была заметней, но и не перебарщивай.

- Ну, такие мы все грамотные, только почему-то не замужем, - попробовала я, правда, не без грусти, съехидничать, - а ведь любовь через Интернет не выпишешь, и сваха её не принесёт. Нас женщин по отношению к замужеству можно разделить на три категории: первая - это те, которым жизненно необходимо выйти замуж, а вопрос чувств, при этом, имеет второстепенное значение; вторая - женщины, которым нужен именно этот мужчина и не важно, женат он или нет; третья - все остальные.

- И к какому разряду ты относишь себя? - хитро прищурившись, поинтересовалась Людмила, и сама ответила: - Я понимаю, ко второму?

- Правильно понимаешь! - согласилась я.

- А вдруг предметом твоего обожания окажется не тот, кого ты хочешь, или ты в нём ошибёшься? Что, проявится кто-то другой?

- А почему бы и нет? Но только чтобы снова зашкаливал адреналин, и не важно, женат он или не женат!

- А что делать, если и в правду полюбишь женатого? - неожиданно, и даже как-то чуть отрешённо, спросила Наташа то ли у нас с Людмилой, то ли у себя самой.

Я хотела ответить, но меня опередила Людмила.

- Ничего. Это неправильно. Связь с женатым не имеет никакой перспективы, или ведёт к разрушению семьи, так что люби себе в тряпочку и не порти другим жизнь.

- Правильно, неправильно, верно, неверно - не смогла я удержаться, чтобы не возразить, - всё это, в житейском плане, категории временные. Они меняются, забываются, а потом возвращаются. Здесь же всё взаимосвязано. Разрушать чужую семью - это неправильно. А жить с нелюбимым или с нелюбимой, через силу, превозмогая себя - это правильно? А если то и другое части одного целого, где же тогда правда? Всё не так просто. Любящих мужа с женой разлучить не удастся, а если удалось, значит лживой была любовь.

- А зачем людей подвергать этому испытанию? - не согласилась Людмила. - Возможно, у кого-то просто временное помутнение рассудка, а ты этим воспользовалась!

Вырвавшееся случайно и совершенно непреднамеренно из уст Людмилы слово «ты», непроизвольно кольнуло мне в сердце, хотя я прекрасно понимала, что она не имела ввиду конкретно меня, но, тем не менее, я уже была не рада, что включилась в этот разговор, только теперь не было смысла уходить от него, и, потом, совсем не плохо было проверить свои мысли, свои предположения.

- Вот ты говоришь, не надо подвергать испытанию,- продолжила я, - а ведь испытания для того и существуют, чтобы подтвердить или опровергнуть что-то.

- Но зачем проверять-то? - не сдавалась Людмила.

- О специальной проверке никто и не говорит, но уж если так произошло, не плохо было бы быть уверенной, что в трудную минуту, когда это особо необходимо, твоя семья не распадётся, и ты останешься увереной в своём муже «на все сто». Я чувствовала, что Людмила была готова снова возразить мне, и привела ещё один довод:

- Я тут недавно, совершенно случайно, наткнулась в Интернете на высказывание одной женщины по этому поводу, - я достала из сумочки записную книжку и зачитала: - «В моей жизни произошло чудеснейшее событие - я целый год была счастливейшим человеком, встретив мужчину, правда женатого, в которого безумно влюбилась, и спасибо провидению, что это произошло, а ЕМУ за то, что он был в моей жизни, а себе самой за то, что я заслужила и испытала эту любовь».

- Ну, что, бывает и так, - как бы в раздумье согласилась Людмила. - Наверное, быть любовницей, ещё надо уметь, и надо реально сознавать, кто ты и где твоё место, раз ты пошла на это.

Я не хотела больше продолжать разговор на эту скользкую для меня тему, хотя видела, с каким интересом прислушивается Наташа к нашей дискуссии с Людмилой, а потому добавила:

- Любовница, не любовница - не в этом суть, но когда речь идёт, действительно, о любви, то вопросов просто не возникает. Если любишь, то и малолетние дети не остановят, и советов не пойдёшь спрашивать по той простой причине, что каждый час, каждый день с любимым человеком ты расцениваешь, как подарок судьбы, словно на тебя Святой дух сошёл!

- Девочки! А всё-таки, что такое любовь? - вдруг спросила Наташа, внимательно посмотрев на нас с Людмилой.

- Я понимаю, ты спрашиваешь не вообще, а о той частности, что так нас всех беспокоит и волнует, - уточнила Людмила. - А сама- то, как считаешь?

- Я? - Наташа мечтательно подняла глаза вверх. - Любовь - это душевное состояние такое необычное, возвышенное и светлое, когда всё окружающее воспринимается совершенно по-другому, и весь мир ярок и прекрасен. Это труднообъяснимая тяга…

Наташа замешкалась, подбирая слово, и за неё, улыбаясь, закончила Людмила:

-…к человеку противоположного пола!

Наташа с напускным недовольством махнула рукой.

- Дай закончить! - и продолжила: - Когда хочется делать всем, всем что-то приятное, и сама способна сделать что-то необычное, неожиданное, может быть нелогичное, но обязательно доброе.

Наташа взглянула на меня, словно ища поддержки, и я включилась в разговор:

- Когда у тебя как бы открывается «второе дыхание», и тебе становится тепло при одном упоминании о нём.

- Девочки, дайте и мне сказать! - взмолилась Людмила.

- Так говори, кто же тебе запрещает! - откликнулась я.

- Когда считаешь его самым лучшим, - продолжила Люда, - не смотря на все его недостатки! Когда скучаешь по нему неимоверно и стремишься, как можно быстрей, снова увидеть!

- Когда ради него забываешь о собственных амбициях и без остатка и каких-либо условий отдаёшь ему всю себя! - добавила

я в каком-то душевном порыве.

- Когда он «свет в окошке», и только его мнение важно для тебя! - добавляет Наташа.

- Когда ты молишь Бога в первую очередь за него, и лишь потом за себя, - с какой-то долей грусти, говорит Люда.

- Когда благодаря этой любви, ты становишься сильнее и чувствуешь, что справишься с любыми трудностями, лишь бы ОН был рядом! Так выпьем же за любовь, без которой невозможно жить! - закончила я.

И мы, повинуясь какому-то внутреннему порыву, поднялись почти одновремённо, сдвинули наши бокалы и опорожнили их.

После небольшого перерыва вновь зазвучала музыка.

- Разрешите Вас пригласить?

Кто-то слегка тронул меня за плечо. Я оглянулась. Рядом стоял мужчина лет сорока в ожидании моего ответа.

- Пожалуйста, - я поднялась из-за стола.

Мы протанцевали и проболтали с девчонками часов до девяти, а десять я уже была дома.

- А я тебя заждалась! - встретила меня мама.

- Мамуль, я же предупредила тебя, - попыталась я оправдаться, но она прервала меня:

- Да не обижаюсь я на тебя, не обижаюсь! Просто заждалась.

Давай посидим немножечко.

И мы посидели, поговорили и даже чуток выпили.рерыва снова заиграла музыка. отерошо жить рядом, но ведь это не всегда возможно! другу, придёт и любовь.

ГРОМ С ЯСНОГО НЕБА

Ноябрь, да и декабрь тоже, оказались неблагоприятными для наших интимных встреч. Дачный сезон давно закончился, жена Станислава безвыездно сидела дома, а его друг, коего мы считали неизлечимым и закостенелым холостяком, вдруг «выздоровел», а может быть, наоборот, подхватил «инфекцию», поскольку он, неожиданно для нас, скоропалительно влюбился, и совершенно лишился рассудка, поскольку его «божество» довольно оперативно переместилось в его «берлогу», лишив нас последнего пристанища.

Объятия и поцелуи не насыщали, а только изводили нас. Я чувствовала себя далеко не лучшим образом, думаю, что и Стасу было не сладко. Хотя, его «отдушина» всегда была рядом, о чём вспоминала я всякий раз, когда неудовлетворённая, но растревоженная его руками и поцелуями, оказывалась в своей постели в тоскливом одиночестве, но у меня даже мысли не возникало о возможной встрече с Сергеем, хотя кажется, что в этом особенного, но «такое» было не для меня.

До Нового года оставалось меньше двух недель, когда в четверг утром позвонила Людмила:

- Очень хотелось бы встретиться. Ты не могла бы сегодня вечером заехать ко мне?

- Заеду. А что случилось?

- Не телефонный разговор, поговорим дома, - и она положила трубку.

День был суматошным. До обеда обговаривали с шефом предстоящие заседания в суде, потом были клиенты, я даже пообедать толком не сумела, и перекусила наспех у себя в кабинете бутербродами, что мама предусмотрительно сунула в мою сумку. Всякий раз, когда я думаю о ней, на мои глаза невольно наворачиваются слёзы. После смерти папы, переезда сестры, и по мере взросления внука и внучки, она всю свою любовь перенесла на меня. Но её неимоверная опека, которая, порой, так изводила меня, была совершенно неосознанной, чисто интуитивной, и на неё невозможно было обижаться! Вот и эти бутербродики, я не хотела брать и даже выложила из сумки, но она сунула их снова, пока я одевала пальто и обувь. Господи! Что с ней будет, если я выйду замуж и перееду на другую квартиру?» - подумала я и растерялась. Мысли о замужестве, или, по крайней мере, о своём доме, всё чаще и чаще посещали меня.

После тех двух неудачных попыток встретиться с мамой на наших «бездомных» встречах Стас неоднократно говорил мне, что его «в семье почти ничего не удерживает, так - мелочь», и просил подождать, чтобы он смог, как он выразился, «разрулить обстановку». У меня не было сомнения в правдивости его слов, поскольку жена его была самостоятельной особой, работала в администрации одного из районов города, а его двадцатипятилетняя незамужняя дочь жила и работала в Москве.

В декабре Стас реже заходил ко мне и звонил не так часто, что после прежних ежедневных напоминаний о себе было несколько необычно, но я не придала этому большого значения, учитывая предновогоднее время, хотя это и задело меня. В день, когда позвонила Людмила, он звонил утром и предупредил, что зайти не сможет.

«Уже пять дней не виделись», - констатировала я.

Вечером я была у Людмилы. После обычной болтовни, возникающей всякий раз, когда я к ней заходила, мы, поужинав на кухне, уединились в её комнате.

- Что стряслось у тебя? - спросила я, когда мы остались одни.

- Не у меня, а у тебя.

- Что у меня? - удивилась я.

- Ты когда последний раз встречалась со Станиславом?

- В воскресенье. А что?

Людмила была в курсе наших встреч со Стасом. После моего дня рождения я как-то разоткровенничалась перед ней. Конечно, рассказала далеко не всё, но она догадывалась, что наши отношения зашли достаточно далеко, хотя об этом я ей, напрямую, и не говорила, но она прозорливая девушка, и жизнь научила её анализировать и делать выводы из той информации, которой она располагала.

- Случайно узнала, встречается он ещё с одной дамой.

- Если можно, конкретней, - стараясь оставаться спокойной, попросила я, а у самой внутри, словно, враз всё заледенело.

- А конкретней некуда. Вчера встретила Галину Немирову, вместе работали, а она живёт в том доме, куда он ходит и, оказывается, она знает Станислава, когда-то работала у него. Вот она стала рассказывать про свою соседку, квартира у которой напротив, говорит, та давно мужиков привечает, а за последнее время уже дважды засекла у неё Станислава, причём второй раз он уходил от неё рано утром, случайно увидела. Так что, подруга, делай выводы сама.

По мере того, как она рассказывала, моё сердце словно сжимало тисками, стало трудно дышать, а глаза заполнили слёзы. Ожгла мысль: «Вот и растаяло моё счастье, как мираж! - и тут же другая, спасительная мысль: А может это всё неправда? Какая-то подруга, у какой-то женщины! Да мало ли зачем заходил человек! - но тут же сомнение: А чего же он там делал так рано утром?» - и от этих сумбурных мыслей стало ещё тяжелее. Я не могла ни говорить, ни больше здесь оставаться.

Людмила заметила, как изменилось моё настроение, и попыталась успокоить меня, повторив, по сути, мои мысли:

- Да может ерунда всё это, зря я тебя только расстроила!

Но мне не было никакого желания продолжать разговор, и я, как не уговаривала меня Людмила посидеть ещё, ушла домой.

Дома, стараясь не выдать себя, поужинала с мамой, хотя кусок хлеба не лез в горло. Но разве обманешь наших матерей! Она всё поняла, как поняла и то, что меня лучше не трогать, и не стала расспрашивать, отложив разговор на более благоприятное время.

Оставаться в неведении я не могла, и на следующий день позвонила Станиславу. Создавалось такое впечатление, что он искренне обрадовался моему звонку, забросал вопросами. От его голоса снова сжало сердце, и, стараясь ничем не выдать своего состояния, я спросила:

- Мы не могли бы сегодня встретиться?

- Конечно! - откликнулся Стас. - Я сам хотел просить тебя об этом, пора подумать о Новогоднем празднике и, более конкретно, о «новогодних каникулах». После четырёх зайду за тобой, сегодня же пятница!

По его голосу никак нельзя было заключить, что он чем-то обеспокоен или о наличии каких-то изменений в отношениях ко мне, он оставался прежним, по крайней мере, так и было, когда мы где-то около пяти зашли в кафе. Станислав попросил официанта принести вазу и поставить туда пышный букет гвоздик, что преподнёс мне при встрече.

Мы пили сухое красное вино, а я никак не могла решиться начать разговор на интересующую меня тему, а всё сказанное Людмилой казалось каким-то нереальным. Я смотрела на Станислава и не замечала в нём каких-либо изменений, он не отводил от меня глаз, шутил, часто брал за руку и подолгу держал её в своих ладонях. Мне даже трудно вспомнить, как всё-таки я решилась спросить, словно бросившись вниз головой в глубочайший омут с высоченного обрыва:

- Ты встречаешься с другой женщиной?

Станислав, только что увлёчённо рассказывавший о конфликте с шефом, из-за чего, по его словам, наши встречи стали реже, вдруг, как осёкся, и уже совершенно с другой интонацией, спросил:

- И кто это вооружил тебя такой информацией?

- Неважно, так это правда или нет? - я всё ещё надеялась, что всё разрешится наилучшим образом, что Людмила окажется не права, и мне придётся просить у Стаса прощения за свою неоправданную подозрительность.

- Ну а если это правда, тогда что? - совершенно спокойно спросил он, сжав пальцами одной руки пальцы другой.

Это было, как гром с ясного неба! Я что угодно готова была услышать, но то, что он даже не будет отпираться, предположить не могла! Я растерялась, и не знала, что отвечать, а он, не дожидаясь моего ответа, чётко, словно подчёркивая каждое произнесённое им слово, задал свой вопрос:

- Ты что думаешь, это так легко держать себя в узде, когда у тебя «не допросишься»?

«О чём это он?» - не сразу поняла я, а потом вспомнила, что недели три назад он попытался взять меня в подъезде, опрокинув на перила, чему я резко воспротивилась и даже обиделась.

- А что и жены тебе недостаточно? - со жгучей обидой спросила я.

- А тебе какая разница - моя жена или другая баба? - зло бросил он.

Этого выдержать я уже не могла. Резко поднялась из-за стола, чуть не уронив стул, судорожно глубоко вздохнула, чтобы громко ответить, но в горле словно застрял комок, и я лишь смогла выдавить из себя слова чуть ли не полушёпотом:

- Я не хочу тебя видеть!!

Я почти бежала через зал с одной единственной мыслью: «Только бы не зареветь. Только бы не зареветь!» Одевшись, я непроизвольно оглянулась. Станислав продолжал сидеть за столиком, не глядя в мою сторону, и медленно тянул вино из бокала. В свете бокового канделябра ярко выделялся краснотал гвоздик на его столе. «Как на похоронах!» - подумала я.

Домой шла пешком. Слёзы текли и текли из глаз. «Главное, взять себя в руки и не раскисать!» - убеждала я себя. Но как это было сделать, когда в одночасье рухнуло всё - и вера в светлое будущее семейных отношений, и надежда иметь ребёнка, и Любовь… «Он же предал меня, предал самым бессовестным образом! Как мог он отказаться от такой девушки, как я? Как мог променять меня на какую-то шлюху?!» - с душевной болью, как попавшие в сети птицы, бились в голове мысли, и один вопрос опережал другой. В моём сознании никак не укладывалось, как можно за такой короткий промежуток времени, (ведь прошло не более трёх недель!) так измениться?! Из такого бесконечно влюблённого, чуткого, внимательного, заботливого, поэтичного, превратиться в полную противоположность?! Куда делись его честность и порядочность? Никогда ранее я не сталкивалась ни чем подобным!

И от сознания этого было особенно обидно и горько. Возможно, так думалось, поскольку я совершенно неосознанно оценивала Станислава, мысленно сравнивая его с Сергеем. Ведь Сергею и в голову бы не пришло иметь «запасную» любовницу, и видимо, по этому так болезненен был этот удар по моему самолюбию. Я не заметила, как подошла к дому, взглянула на часы, прошло почти сорок минут, как я вышла из кафе, но я чувствовала, что ещё не в себе. Решила зайти в магазин и купить что-нибудь. Дома объяснила задержку предновогодним завалом на работе. Спать легла рано, хотя ещё долго не могла уснуть, и один и тот же вопрос долбил меня в голову, как дятел: « Как он мог так поступить? Как он мог?!»

Следующий день был тяжелейший. Я боялась за своё душевное состояние. Даже не могу вспомнить, чем я занималась этот день, поскольку всё делала чисто механически. Одно заметила, что моя «сожительница», так я заглаза называла свою «квартирантку», как-то притихла, и старалась не спрашивать меня ни о чём, и вообще вела себя «ниже травы, тише воды», а в кабинет нет-нет да заглядывал тот или иной сотрудник. Перед обедом меня вызвал шеф, спросил о самочувствии, и, сказав, что я выгляжу не лучшим образом, настоятельно порекомендовал отправиться домой, но я не вняла его совету, поскольку знала, что от пребывания дома в одиночестве мне легче не будет.

Я попыталась взять себя в руки и сказать себе: «Хватит хандрить! Жизнь продолжается, я должна быть сильной!» Да я и редко позволяю себе быть слабой. Раньше, когда в моей жизни случалось нечто подобное, мне удавалось за счёт этого самонастроя приводить себя в чувство, но на сей раз, не получилось. Да и не хотела я за шиворот вытаскивать себя из этого болота! Было какое-то абсолютное безразличие ко всему, а может быть, просто не было сил. И, тем не менее, я не переставала думать о нём, мучительно ждала его звонков, запретив себе даже думать о том, чтобы самой позвонить ему.

Не хотелось верить, что человек мог так резко измениться, но и простить его не могла, не смотря на всю свою мягкость, отходчивость и сумасшедшую влюблённость. Дома я не находила себе места. Потеряла сон и уверенность в себе, и всё время задавала себе одни и те же вопросы: «За что он так поступил со мной? Что было не так в наших отношениях?» Спрашивала себя: «А может быть, в чём-то и моя вина?» И тут же другая мысль: «Но не на столько же!» Не хватало сил придти в нормальное состояние, и я пила таблетки пустырника, но и они не приносили облегчения. Моё положение усугублялось ещё и тем, что надо было как-то скрывать своё состояние от мамы, и возможно, именно это помогло мне выйти из душевного штопора, хотя положительные изменения произошли не сразу и не скоро.

Мне было сложно, даже внешне, жить дальше так, словно ничего не произошло, ходить на работу, на занятия по аэробике, встречаться с подругами, для меня всё потеряло смысл. Я знала, что рано или поздно всё равно приду в норму, и старалась изо дня в день переломить это настроение и вытащить себя из этой любовной драмы, не хотела быть слабой, не хотела утрачивать интереса к жизни, хотелось, как можно быстрей, переступить через всё это.

Как-то незаметно проскочил Новый год, не помогли и «новогодние каникулы», в которые мама развила бурную деятельность по благоустройству нашей квартиры, решив выложить плиткой стены в ванной комнате и туалете. Безусловно, все основные работы делали мастера, но контроль за ними со стороны мамы, был самый непосредственный, и я тоже была привлечена к этому, исполняя её «обязанности» в период её отсутствия.

- Вашу бы мамашу контролёром ОТК, цены бы ей не было! - заметил с улыбкой бригадир отделочников.

Потом мы стали менять обои в прихожей, и это отняло ещё два дня. Мама всегда отличалась мудростью и прозорливостью, она поняла, что в моей жизни произошло что-то сверхординарное, но не стала расспрашивать и сочувствовать, а загрузила меня работой «по макушку» и так, что мне сначала в «новогодние каникулы», а потом и после них, было просто не продохнуть, вслед за рабочим днём на фирме, меня ждала дома вторая смена. Но ничего не помогало, я чисто механически исполняла мамины поручения и мне было абсолютно безразлично, на сколько качественно или не очень, делали ту или иную работу приглашённые мастера, а порой, просто хотелось сказать: «Да гори ты всё синим пламенем!».

На работе Наталья предложила сходить с ней в театр на «Риголетто», я согласилась в желании хоть как-то развеяться, но, видимо, зря. Смотрела и ничего не видела, всё было абсолютно безразлично, но надо было как-то скрывать своё состояние, чтобы не было ненужных вопросов. Наталья потащила меня в антракте прогуляться по фойе, и тут, совершенно неожиданно для себя я встретила Андрея. Оказывается, у них на работе профком закупил билеты на эту премьеру.

Мы не виделись с Андреем уже больше года, и я не хотела, чтобы он что-либо заметил по моему внешнему виду, а потому взяла себя в руки и мило улыбнулась, демонстрируя искреннюю радость по поводу неожиданной встречи. Мы немного поболтали, но меня ждала, отошедшая в сторону Наталья, а его друг, с которым он пришёл в театр, и мы, проговорив минут пять или семь, разошлись. Возвращаясь в зал, я увидела своё отражение в одном из зеркал и отметила, что выгляжу, действительно, замечательно, что и отметил Андрей при встрече, и, слава Богу, что он не заметил ничего другого!

Удар Станислава по моему доверию к нему оказался для меня очень болезненным. От себя я ожидала большей лёгкости и способности выйти их этого шока, максимум, дней за пять, но не получилось. Чувство раздавленности нарастало день ото дня. Казалось бы, как бывает обычно, сначала шок, потом человек постепенно приходит в себя. А здесь была всё нарастающая душевная боль, и никакие таблетки не помогали, даже более сильные препараты. Да я, в принципе, в первое время и не боролась с собственным горем. Знаю, что это защитная реакция организма - уйти в себя, отрешиться от окружающей действительности. Наверное, у каждого человека попавшего в такое положение, есть период, когда внешнее вмешательство может оказаться губительным и только затянет надолго процесс выздоровления, а проходит время и организм сам говорит: всё, хватит хандрить! Шло время, а я не чувствовала изменений в лучшую сторону, пила успокоительное, а мне становилось хуже и хуже. Для меня всё утратило смысл. Казалось, что счёт идёт не на дни, а на месяцы. Положение усугублялось ещё и тем, что уже буквально через три или четыре дня от Станислава стали вновь приходить sms-ки, правда, не такие «ураганные», как раньше, и хотя я не отвечала, их поток не иссякал.

В те дни я часто задавала себе вопрос: «Как мог он так быстро разлюбить меня? - и как-то вслед за этим вопросом всплывал другой: - А как можно было так скоротечно влюбиться в него?- и многое после этого встало на свои места. - А может быть, и не было любви вовсе? - думала я. - Может, это было что-то другое, а мы, изначально, просто поставили разные границы наших взаимоотношений, и его границы оказались «шире» моих, раз он счёл возможным быть в близких отношениях с двумя «особями» сразу? А если так, то какие к нему могут быть с моей стороны претензии? Выходит - никаких! Разве он виноват, что я не ожидала от него такой подлости? Он же это за подлость и не считал! Это же мои ожидания, к которым он никакого отношения не имеет!» - я понимала, что говорю чушь, но так хотелось найти выход из этой тупиковой ситуации и вернуть прежнее!

Первый раз после нашего разговора в кафе Станислав позвонил одиннадцатого января, когда я после «каникул» вышла на работу. Это было где-то ещё до обеда:

- Марина, прости и перестань дуться, нам давно пора помириться, это жизнь, от неё не уйдёшь. Ведь нет же никакой гарантии, что и ты мне не изменяла, но я не вижу необходимости проверять это! Так что давай забудем то, что произошло, и начнём с чистого листа.

Я чуть не задохнулась от этих слов, и с негодованием бросила трубку, но Станислав продолжал звонить и после этого разговора. Минусов добавляло ещё и то, что мы нет-нет да сталкивались в маршрутке, когда я утром добиралась до работы. На сколько это возможно я избегала его, но это не всегда удавалось. Бывало, что он садился рядом, и как-то так получалось, что втягивал меня в разговор, и всё это сбивало меня с настроя незамедлительно завершить наши взаимоотношения.

Мысленно неоднократно возвращалась к тому, что произошло. Искала ответ, оправдание, выход, и горжусь собой, что не проявила малодушия и слабости, и очень надеялась на своё дальнейшее благоразумие. Бывает же так, что человек поступает по сиюминутному велению сердца, а потом горько сожалеет об этом. Вот и я боялась, очень боялась, что в какой-то момент могу снова упасть в этот же омут и часто задавала себе вопрос: «Неужели я так долго лечилась от своей колдовской привязанности, чтобы вот так, в какой-то момент, снова сорваться и оказаться в первоначальной точке?» И сама себя призывала быть стойкой, и тут же сомневалась: «Не хочу, не хочу ходить по этому замкнутому кругу! Но что говорить об этом? Когда сердце болит - разум молчит!» И уповала на то, что он меня слишком сильно обидел и задел моё самолюбие, и моя гордость не позволит мне ни простить, ни принять, ни просто обсудить с ним сложившееся положение.

Прошла ещё неделя, заканчивалась другая. Как-то в один из вечеров я не выдержала и зашла к Людмиле. Чувствовалось, что она обрадовалась моему приходу, быстренько накрыла на стол, предложила выпить. Я не стала отказываться, присела к столу, мы выпили настоечки, что она готовил