Стадии алкоголизма и степени опьянения (по Г. А. Шичко)

Пьянство есть начало безбожия, ибо помрачается разум, которым познается Бог.

Святитель Василий Великий (329—378)

Дорогие соратники! Сейчас, наверное, самое время по­говорить о стадиях алкоголизма и заодно решить, куда же конкретно каждого из нас завела многолетняя алкогольная гипоксия.

Решать этот вопрос на первых лекциях не имело смыс­ла, потому что признать себя алкозависимой личностью — дело непростое. Как пошутил один наш единомышленник: «Нельзя сказать, что я много пью, я могу часами обходить­ся без выпивки». Да что греха таить, и сам я полтора де­сятка лет назад рассуждал примерно также.

Зато теперь мы с вами знаем, что внедренные в наше со­знание алкогольно-табачные программы, хотя и отравили нам годы жизни, но все же не сломили наш дух. Гаранти­ей тому является наше настойчивое стремление к овладе­нию методом Шичко.

И не признание существования разрушающих душу и тело программ, а твердая уверенность в их уничтожении наполняет наше сознание. Уже сам факт ежедневного утвер­ждения программы трезвости становится для нас источником вдохновения и оптимизма.

Но поскольку для победы над врагом его «надо знать в лицо», давайте посмотрим, как описывал стадии алкоголиз­ма, степени опьяненияи как определял основные трезвенни­ческие терминыавтор метода Геннадий Андреевич Шичко.

Стадии алкоголизма— степени тяжести алкогольного страдания, определяемые потребностью и зависимостью от этилового спирта. Физиологическими спутниками алкого­лизма являются: невосприимчивость к алкоголю (толеран­тность), подавленность рвотного рефлекса, утрата количе­ственного и ситуационного самоконтроля, похмельный (абстинентный) синдром, наличие палимпсестов[25], а также характер пьянства и психозы.

Первая стадия алкоголизма.Потребность слабо выраже­на, но по мере продолжения возлияний усиливается, алко­голик способен ее преодолеть и самостоятельно стать воз-держанником.Толерантность непрерывно поднимается и превосходит первоначальную раза в три. Отсутствует рвот­ная защитная реакция. Утрачивается способность произ­вольного прерывания выпивки. Похмельный абстинент­ный синдром слабо выражен и не всегда появляется. От­мечаются палимпсесты. Пьянство имеет относительно си­стематический характер.

Вторая стадия алкоголизма.Потребность настолько зна­чительна, что алкоголик не способен справиться с нею. То­лерантность достигает наибольшего значения и далее мно­гие годы держится примерно на этом уровне, затем наме­чается ее падение. Рвотный рефлекс отсутствует. К утрате количественного контроля присоединяется утрата ситуаци­онного. Становится выраженным похмельный абстинент­ный синдром. Палимпсесты сменяются забыванием все больших отрезков периода опьянения. Пьянство система­тическое и запойное. Изредка появляются психозы и эпилептиформные[26] припадки.

Третья стадия алкоголизма.Потребность в спиртном ярко выражена, она вспыхивает и становится непреодолимой после приема рюмки алкоголя. Толерантность значитель­но снижена. Восстанавливается рвотный рефлекс. Полно­стью утрачивается количественный и ситуационный само­контроль. Абстинентный синдром ярко выражен. Забыва­ние событий периода опьянения бывает постоянное, пол­ное и происходит даже после приема небольших доз алко­голя. Пьянство систематическое и запойное. Часто появляются психозы и выраженные эпилептиформные припад­ки. Быстро протекает деградация личности. Резко снижа­ются профессиональные навыки и трудоспособность.

Степени опьянения- уровни отравленности головного мозга алкоголем. Имеется много классификаций степеней опьянения; клиническая классификация исходит из кон­центрации этанола в крови, которая выражается в тысяч­ных долях — промилле. Степени опьянения и соответству­ющие им концентрации алкоголя в крови: легкая — 1—2, средняя — до 4, тяжелая — до 6—7, смертельная — свыше 7 промилле.

Существует классификация, исходящая не из концент­рации алкоголя в крови, а из нарушения функций отрав­ленного алкоголем мозга. Выделено шесть степеней опья­нения: дурашливость, буйность, параличность, безумность, усыпленность и наркозность. Четких границ данных степе­ней опьянения может и не быть. Более того, некоторые из этих проявлений опьянения могут сочетаться между собой.

Первая степень опьянения (дурашливость)— слабое опья­нение, появляется после приема малой дозы этанола. Ха­рактеризуется повышенной подвижностью, болтливостью, развязностью, бахвальством, шумливостью, самонадеян­ностью.

Вторая степень опьянения (буйность)— опьянение, при котором отравление мозга обуславливает повышенную раз­дражительность, вспыльчивость, озлобленность, склон­ность к скандалам и дракам. Буйность не всегда проявля­ется в таком виде. Если пьяного никто и ничто не трево­жит, он может спокойно вести себя.

Третья степень опьянения (параличность)— степень опья­нения, при которой возникает и усиливается токсическое торможение мозга. Характерными признаками является усиливающееся нарушение координации двигательных ак­тов: речи, ходьбы, работы рук. В крайнем случае паралич-но пьяный не может самостоятельно передвигаться.

Четвертая степень опьянения (безумность)— такая отрав­ленность мозга этанолом, при котором имеет место как бы функциональный распад мозга. Утрачена тонкая согласо­ванная мозговая деятельность, сознание подавлено, поэто­му безумно пьяный не соображает, что делает и говорит, он порой бормочет всевозможные нелепости. Способность ду­мать нарушена, в крайнем случае, полностью утрачивает­ся. Признаки безумности наблюдаются при первых трех степенях опьянения, однако она ярко выражается лишь при четвертой, когда переходит в безумство.

Пятая степень опьянения (усыпленность)— алкогольный сон. Пьяный не утрачивает чувствительность, поэтому его можно тем или иным способом разбудить и даже заставить встать на ноги.

Шестая степень опьянения (наркозность)— алкогольный наркоз. Пьяный полностью утрачивает чувствительность и защитные рефлексы, поэтому может утонуть в ванне и в лу­же, захлебнуться рвотной массой, сгореть в огне, вызван­ном выпавшей изо рта сигаретой.

Наркотическая широта этанола мала, то есть мало отли­чаются дозы, приводящие к наркозу и к смерти, поэтому в части случаев наркоз переходит в смерть.

Приведенные выше классификации пагубного воздей­ствия алкоголя на человека разработаны учеными. А вот как ярко определил суть происходящих в человеке измене­ний живший в X веке арабский поэт и ученый Абу-ль-Фа-радж Аль-Исфахани:

«Вино сообщает каждому, кто пьет его, четыре качества. Вначале человек становится похожим на павлина — он пыжит­ся, его движения плавны и величавы. Затем он приобретает характер обезьяны и начинает со всеми шутить и заигрывать. Потом он уподобляется льву и становится самонадеянным, гордым, уверенным в своей силе. Но в заключение он превра­щается в свинью и, подобно ей, валяется в грязи».

Будь моя воля, я бы в законодательном порядке обязал всех производителей водки, вина и пива наклеивать на свою алкогольную продукцию это изречение. И через пол­года они бы все разорились или застрелились!

6.4. Некоторые трезвеннические термины, разработанные Г. А. Шичко и используемые при изучении его метода

Опьянение — добровольное сумасшествие.

Аристотель (384—322 до н. э.)

В изучаемом курсе мы постоянно оперируем присущи­ми ему терминами. Разработаны они Г. А. Шичко [64], и некоторые из них требуют пояснений.

Трезвенник— человек, не имеющий питейной запрограм­мированности и совершенно не употребляющий спиртное.

Пьяница- проалкогольно (питейно) запрограммирован­ный человек, имеющий привычку к регулярному употреб­лению спиртного и поглощающий его. Так называемые умеренно пьющие, на самом деле, являются пьяницами.

Алкоголик- проалкогольно (питейно) запрограммиро­ванный человек, испытывающий потребность в регуляр­ном употреблении спиртного и поглощающий его.

Воздержанник— питейно запрограммированный человек, но в силу тех или иных причин не пьющий.

Абсурдист— носитель и пропагандист различных глу­постей.

Алкогольный абсурдист— носитель и пропагандист лож­ных сведений об алкогольных изделиях и последствиях их употребления.

Дезалкоголизмия— процесс превращения алкоголика в трезвенника путем замены в сознании человека програм­мы потребления алкоголя на программу сознательного его неприятия.

Культурное употребление спиртного. Умеренное питье— не­лепые словосочетания. Поглощение любого вредного для здоровья или испорченного продукта, тем более яда и нар­котика — признак бескультурья. Термин «культура», как и«умеренность», не может сочетаться со словами, обознача­ющими отрицательное, вредное. Так, не может быть как умеренного взяточничества или культурного воровства, так и умеренного курения или культурного алкоголепития.

Проалкогольная (питейная) запрограммированность— изуродованность сознания ложными проалкогольными све­дениями, вынуждающая человека, вопреки инстинкту са­мосохранения, поглощать алкогольную отраву. Включает в себя настроенность (установку) на употребление спир­тного и развернутую программу положительного отноше­ния к нему.

Гортоновика— (лат. hortatio — различные виды речевых воздействий, novo — обновлять, изобретать) — новая наука, изучающая возможности благотворного влияния на чело­века целенаправленной речью.

Так что, изучая эту книгу, постигая, в данном случае, письменную речь, мы проходим курс гортоновической дезалкоголизмии. Икогда бывшие собутыльники, по старой па­мяти, будут приставать к вам с предложением «выпить», вы им скажите, какой курс наук освоили. И пока они будут размышлять, что же это такое, вы уже будете от них за пару кварталов.

6.5. «За что я уважал алкоголь и табак...»

В чарке тоска ищет облегчения, малодушие — храб­рости, нерешительность — уверенности, печаль — радости, а находят лишь гибель.

Бенджамин Джонсон (1572—1637), английский драматург и поэт

Дорогие мои друзья! Вот мы и заканчиваем вторую треть нашего курса и завтра перейдем к третьей, заключительной части. Наше продвижение к трезвости мы вновь увекове­чим литературным трудом — сегодня и завтра напишем по сочинению. Дневники в эти дни писать не нужно.

Тема сегодняшнего сочинения: «За что я уважал алко­голь и табак, что «хорошего» дали мне эти яды, и почему я решил от них отказаться?» «О чем же писать в этом сочинении? Да и тема уж боль­нонеобычная. Взять хотя бы слово «уважал». Оно хоть и заключено в кавычки, но все же режет слух. Да и не ува­жал я алкоголь никогда. Просто казалосьмне раньше, что есть от него какая-то польза: веселье дарит, горе притуп­ляет, но это раньше...»

Вот так дословно начинается сочинение одного нашего соратника. А слова в нем подчеркнуты мною, дабы обра­тить на них ваше внимание. Смотрите, пошел всего шес­той день наших занятий, а уже режет слух автору сочине­ния сочетание слов «алкоголь» и «уважал».

А ведь еще недавно многие соратники слушали, а то и говорили, открывая бутылку отравы, примерно так: «Ты меня уважаешь? Я тебя уважаю. Оба мы уважаемые люди». К счастью, все это в прошлом. Так и должно быть.

Однако, где-то подспудно, в глубине души существует протест — не хочется вспоминать совсем недавнее прошлое. Не хочется, потому что это больно вспоминать.А вот совсем недавно было больно так жить.Ведь не будь больно, не взя­ли бы вы в руки эту книгу или не пришли бы ко мне на лекции.

Так вот, боль боли — рознь. Совсем недавно болела душа, потому что ее мучила совесть. Совесть — это от Бога. А вот сейчас больно вспоминать, хочется забыть бесцель­но потраченное время. Так вот эта больот кого, от Бога? Нет, от Его противника.

Мы обязаны помнить недавнюю боль, да и не только свою, ведь не одна наша душа страдала, переживали за нас наши близкие и родные нам люди. С годами боль утихнет, но мы никогда не должны забывать, почему она существо­вала, откуда она бралась.

Дорогие мои читатели, все, о чем я пишу вам, пережито мною. К сожалению, я не могу привести вам свои сочине­ния тех времен, они не сохранились, зато остались целы два стихотворения.

Первое написано незадолго до прихода на курсы к Юрию Александровичу Ливину в только что созданный им клуб «Оптималист». Привожу его, чтобы показать, что творчество, а именно оно требуется от вас сейчас, всегда подразумевает победу одной половины нашего Я над другой.Победу той части нашего естества, где властвует совесть, над той половиной, где затаился грех.

Муки творчества, муки любви, — Звуки рыдают, ты их позови: Ширь океана, просторы земли, Слезы Господни, улыбки твои.

Хмурое утро и звездная ночь; Когда-то смеялся, больше невмочь. Мне бы увидеть юности цвет, Но позабыты любовь и рассвет.

Мне бы промчаться птицей во сне. Мне бы алмазом явиться к тебе. Мне бы украсить родное чело, И позабыть то, что было давно.

Ширь океана, просторы земли, Мне вас не увидеть — вы не мои. Только забытый мною рассвет Совесть пробудит, а может, и нет.

Второе стихотворение написано уже в «Оптималисте». У меня тогда, как и у вас сейчас, возникло твердое, осмыс­ленное желание жить новой, трезвой жизнью. А вот молить Бога о помощи в делах должны мы все и всегда.

Рюмка, последняя рюмка, Когда же ты будешь моей, Иль успокоится сердце В сени родных тополей.

Иль успокоится совесть, Или любовь пропадет, Иль материнская горесть В последний проводит полет. Или разбуженный громом, Или сраженный грозой, Или наказанный Богом, Или спасенный Тобой.

Иль наберусь я терпенья, Или охватит азарт, Нет для меня повторенья, Нет мне дороги назад.

Сочинения мы пишем в дополнение к дневникам, по­тому что в них мы учимся неформально отвечать себена важ­нейшие вопросы: «почему это случилось?», «к чему приве­ло?» и «что я сделаю, чтобы это не повторилось?» Верные ответы на эти вопросы — залог успеха в нашем стремлении к трезвой и бездымной жизни.

Ниже я привожу сочинения нашей соратницы, успешно прошедшей курс в этом году. В нем она ответила на неко­торые из приведенных вопросов. Успеха вам в вашем труде!

«За что я уважала алкоголь и табак?