Потеря права на принадлежность

Но если один из членов рода убивает другого, он теряет свое право на принадлежность к роду. И должен быть исключен. Если же он тем не менее продолжает там оставаться, тогда вместо него нередко уходит кто-то другой, в большинстве случаев опять-таки ребенок. Поэтому мягкость по отношению к убийце — это жестокость по отношению к невинному ребенку. То же, впрочем, относится и к угрозам убийства, и к покушениям на убийство. А вот аборты не подпадают под действие этого родового закона, хотя лично для родителей это может иметь иногда сходные последствия. Абортированные дети, как правило, не замещаются другими детьми.

Убийцы, не принадлежащие роду убитого, должны потерять право на принадлежность к собственному роду, возможно, потому, что в душах семей по-прежнему бессознательно действует закон кровной мести. В этом случае их исключение было бы компенсацией по отношению к системе жертвы (которая понесла потерю). Здесь тоже имеет силу правило: если не уходит преступник, вместо него часто уходит кто-то невиновный, и чаше всего это снова ребенок.

Если убийца не понес должного наказания и/или система жертвы не требует компенсации за причиненный ей ущерб, это вызовет плохие последствия для детей из обоих родов. Ребенок из рода убийцы впоследствии может стать жертвой, а ребенок из рода жертвы - убийцей. Причем отношения «жертва — убийца» вследствие их чрезмерной эмоциональной заряженности в последующих поколениях могут проецировать на других людей: например, ребенок из рода жертвы, находясь под воздействием закона компенсации, может мстить кому-либо или даже убить, не осознавая причин. А ребенок из рода убийцы в силу действия этого же закона может как бы «притягивать» к себе несчастья: с ним постоянно что-то случается, он может в раннем возрасте очень тяжело заболеть и т. п. - Прим. научного редактора.

Порядки любви

Итак, в роду царит некий архаичный порядок, который, вместо того чтобы не допускать несчастья и страдания, умножает их. Поскольку когда кто-то из нижестоящих под давлени-1 ем слепого органа равновесия стремится задним числом исправить что-то ради кого-то из вышестоящих, то злу нет конца. И пока этот порядок остается неосознанным, он сохраняет свою силу. Но когда он обнаружен, мы можем выполнять его требования по-другому, без этих скверных последствий. Тогда начинают действовать другие порядки, которые, также имея в виду восстановление равновесия, дают более поздним равные права с более ранними. Эти порядки я называю порядками любви. Однако в противоположность слепой любви, пытающейся злом уравновесить зло, эта любовь является знающей. Она восстанавливает равновесие целительным образом и добром кладет предел злу.

Приведу несколько примеров. Сначала я поясню то, что касается фраз: «Я последую за тобой» и «Лучше я, чем ты».

Если кто-то произносит в душе подобные фразы, я велю ему сказать их перед лицом того человека, за которым он хочет последовать или вместо которого он готов страдать, искупать вину или умереть. Глядя этому человеку в глаза, он уже не может сказать эти слова. Потому что в этот момент он осознает, что этот человек тоже его любит и не примет такого предложения. Следующим шагом было бы сказать этому человеку: «Ты большой, а я маленький. Я преклоняюсь перед твоей судьбой и принимаю свою такой, как она мне подарена. Пожалуйста, благослови меня, если я останусь и отпущу тебя — с любовью». В этом случае его связывает с этим человеком гораздо более глубокая, любовь, чем когда он хочет qa ним последовать или взять на себя его судьбу. И тот человек, вместо того чтобы угрожать его счастью, как он, возможно, опасался, будет теперь с любовью его оберегать.

Или если человек хочет последовать в смерть за кем-то умершим, например, ребенок за рано умершим братом или сестрой, то он может сказать ему или ей: «Ты мой брат (моя сестра), я

уважаю тебя как моего брата (мою сестру). У тебя есть место в моем сердце. Я преклоняюсь перед твоей судьбой, какой бы она ни была, и повернусь лицом к моей, какой она мне предначертана». И тогда, вместо того чтобы живые шли к мертвым, мертвые приходят к живым и с любовью о них заботятся.

Или если ребенок чувствует себя виноватым, потому что жив, а его брат или сестра умерли, он может сказать ему или ей: «Дорогой брат (дорогая сестра), ты мертв, а я поживу еще не-; много, потом я тоже умру». Тогда его самонадеянность по отношению к мертвым исчезает, и именно поэтому оставшийся в живых ребенок может жить, не испытывая чувства вины.

Или если один из членов рода был исключен или забыт, полнота рода может быть восстановлена путем признания этих исключенных и уважения к ним. Процесс этот в первую очередь внутренний. Тогда, например, второй жене пришлось бы сказать первой: «Ты первая, я вторая. Я признаю, что ты уступила; мне место». Если по отношению к первой жене была совершена несправедливость, она может добавить: «Я признаю, что с тобой поступили несправедливо и что муж у меня за твой счет». Еще она может сказать: «Пожалуйста, будь ко мне добра, если я приму и сохраню моего мужа как мужа, и, пожалуйста, будь дружелюбна по отношению к моим -детям». В семейных расстановках можно наблюдать, как смягчается лицо первой жены и она соглашается, потому что ее уважают. В этом случае поря- док оказывается восстановлен, и ребенку больше не нужно ее замещать.

Приведу еще один пример. Один молодой человек, предприниматель и монопольный агент некоего продукта в своей стране, приезжает на «порше» и рассказывает о своих успехах. Совершенно очевидно, что он обладает определенными возможностями, кроме того, у него есть неотразимый шарм.

Но он пьет, и бухгалтер фирмы обращает его внимание на то, что он берет слишком много казенных денег на свои личные нужды и этим ставит предприятие под угрозу. Несмотря на все свои предыдущие успехи, втайне он был нацелен на то, что- бы все потерять.

Выяснилось, что его мать выгнала своего первого мужа, поскольку, по ее словам, тот был тряпкой. Потом она вышла замуж за отца этого молодого человека, а ребенок от первого брака остался жить с ними. Но мальчик не должен был никогда видеться со своим родным отцом и по сегодняшний день не имел с отцом никакого контакта. Он даже не знал, жив ли его отец.

Молодой предприниматель понял, что подолгу не решался быть успешным, поскольку считал, что своей жизнью обязан несчастью своего брата. И тогда он нашел следующее решение.

В первую очередь он смог признать, что брак его родителей и его собственная жизнь находились в роковой взаимосвязи с потерей, которую пришлось претерпеть его брату и отцу брата. Во-вторых, несмотря на это, он смог принять свое счастье и сказать другим, что будет считать себя равным им и равноправным с ними.

В-третьих, он был готов оказать своему брату особую услугу, признавая этим свою готовность уравновесить «давать» и «брать». Он решил найти исчезнувшего отца брата и устроить их встречу.

Там, где царят порядки любви, прекращается внутриродовая ответственность за произошедшую несправедливость. Потому что вина и ее последствия остаются там, где должны остаться, и место смутной потребности уравновешивания во зле, которое постоянно порождает новое зло, занимает теперь уравновешивание в добре. Оно удается, если более поздние принимают от более ранних, какой бы ни была цена, если они уважают более ранних, что бы те ни сделали, и если прошедшее, плохое или хорошее, может остаться в прошлом. Тогда исключенные снова обретают свое право гостя, и вместо того чтобы внушать нам страх, они приносят благословение. А мы пребываем в ладу с ними, если предоставляем им подобающее место в своем сердце, и поскольку у нас теперь есть все, чье место с нами, мы чувствуем себя цельными и полноценными.

9—3090



Наши рекомендации