МСАЗ, имеющих и не имеющих суицидальную попытку

Представленные данные позволили выделить так называемую

зону низкого риска суицидального поведения (за основу взят диапазон

КСО в группе женатых МНАЗ, суицидальность которых стремиться к

нулю - в группе отмечена лишь одна суицидальная попытка в период

юношеского возраста, которая носила открыто манипуляционо-

шантажный характер) - от 0 до 2,0. Промежуток от 2,0 до 4,7 представ-

ляет собой среднюю зону значений коэффициента, отражающую попу-

ляционный риск суицидального поведения среди больных алкогольной

зависимостью. И наконец, диапазон от 4,7 до 10 (теоретическое макси-

мальное значение) является зоной высокого риска.

Проиллюстрируем положение на примере МСАЗ с суицидаль-

ными попытками в анамнезе (n=40). Из них 27 (67,5%) человек имели

68

Группа КСО (M±m) Границы значений параметра МНАЗ 1,0±1,0 0 <−> 2,0 МСАЗ с суицидальной попыткой в анамнезе 5,5±2,7 2,8<−> 8,2 МСАЗ без суицидальной попытки в анамнезе 2,7±2,0 0,7<−> 4,7

значения КСО выше 4,7. Десять (25%) из них имели КСО ниже 4,7, но

выше 2,0, что позволяет предположить, что их суицидальное поведение

отражает среднепопуляционный риск совершения МСАЗ суицидальной

попытки. Только трое (7,5%) из этой группы МСАЗ имели значение КСО

в диапазоне 1,5-2,0, однако двое из этих пациентов пытались покончить

с собой в состоянии алкогольного психоза.

С другой стороны, среди МСАЗ, не имеющих суицидальной по-

пытки в анамнезе (85 человек), большинство (83,5%) имели КСО ниже

4,7. У остальных 14 человек значение КСО оказалось выше указанного

уровня, и именно они, по нашему мнению, представляют ту самую груп-

пу высокого риска совершения суицида при фактическом отсутствии у

них прямых указаний на вероятность совершения суицидальной попыт-

ки.

В нашем исследовании только за период брака попытку суицида

предприняло 23,2% обследованных МСАЗ, что значительно превышает

среднепопуляционные показатели для мужчин этой возрастной катего-

рии [127, 168]. Оценка риска этого контингента, по сути, уже не пред-

ставляет практического интереса, поскольку уже само обнаружение по-

добной активности в прошлом является лучшим индикатором риска

суицидального поведения в настоящем [11]. Однако и в этом случае воз-

можно осуществление динамического мониторинга суицидальной го-

товности.

Гораздо больший интерес представляет таковая оценка в группе

МСАЗ, где нет указаний на предыдущие суицидальные попытки. С уче-

том данных нашего исследования можно предположить существование

двух вариантов развития алкогольной зависимости: с высоким и обыч-

ным риском совершения суицидальной попытки, - что в определённой

степени согласуется с данными, приводимыми другими учёными [194].

То есть, в одном случае риск суицидального поведения не превышает

среднепопуляционный в алкогольной субпопуляции, в другом он явно

выше.

Коэффициент удобно использовать при первой встрече с МСАЗ,

поскольку в нем использованы глобальные условия наличия того или

иного признака (за весь жизненный период) и он не обладает возможно-

стью оценивать динамические характеристики аутоагрессивности лич-

ности МСАЗ (для этого предназначен другой коэффициент - КПСН за

последние два года).

Алгоритм использования КСО и его место при диагностике суи-

цидальных тенденций отражены на рисунке 2.5.

70

Резюмируя вышесказанное, можно утверждать, что аутоагрес-

сивное, в том числе суицидальное поведение, в клинике алкогольной

зависимости и созависимости крайне широко представлено. Наличие

суицидальной активности вносит существенные коррективы в клиниче-

ское своеобразие заболевания, экспериментально-психологические и

терапевтические характеристики пациентов, что диктует необходимость

более пристального внимания клиницистов к антивитальной компонен-

те.

ГЛАВА 3