Краткая сводка по половому созреванию
Половое созревание – период значительных физических, психологических и эмоциональных изменений.
Ваших детей это сбивает с толку не меньше вас.
Возраст, в котором начинается половое созревание, становится всё ниже, и детям приходится иметь дело с этим всё раньше.
Если вы не хотите, чтобы ваши дети носили вульгарную одежду, не покупайте ее.
Разговаривайте с вашими детьми о сексе и сексуальности.
Чем больше вы объясните им про секс, тем легче им будет принять правильное решение.
Основа третья
Сумасшедший дядюшка Джек
Кто‑то сказал, что все дороги ведут в Рим, но я в этом не уверен. Помню, как‑то раз в 8 году до Р. Д. (за восемь лет до рождения детей) мы с женой путешествовали по Италии. Мы пытались попасть в Рим. Это не так уж трудно, особенно если учесть, что Рим – довольно большой город. Странно, но мы обнаружили, что ни одна дорога не ведет в Рим. В какой‑то момент мы подъехали к Риму довольно близко, но потом дорога почему‑то свернула в сторону Германии. Это трудное путешествие стало испытанием для наших отношений.
«Почему ты просто не остановишься и не спросишь кого‑нибудь?» – предложила жена.
«Пустая трата времени», – ответил я довольно резко.
«Не груби», – сказала она.
Я закатил глаза, как это делают мужья‑мученики: «Они все говорят по‑итальянски. Проклятие, какой в этом смысл?»
«Смысл в том, – сказала она с терпением, которым обладают только жены‑мученицы, – что они могут показать».
Я на секунду задумался. Конечно, она была права – показать рукой может каждый. Но гордость взяла верх, и только через полчаса я согласился спросить дорогу в Рим. К моему огромному разочарованию, человек, который указал нам верное направление, не только очень хорошо говорил по‑английски, но даже нарисовал карту.
«Видишь? – ехидно добавила жена, когда сорок минут спустя мы въехали в Рим. – Я же тебе говорила».
* * *
Я ничего не видел, а даже если бы видел, то никогда бы не признал, что она права. Теперь (хотя, опираясь на собственный опыт, я готов поспорить с тем, что все дороги ведут в Рим) я точно знаю, что все трудные подростки ведут к сумасшедшему дядюшке Джеку.
Кстати, позвольте представить вам семью Буп и их милую дочку Бетти[8]. Мистер и миссис Буп когда‑то были приятными людьми. Теперь это не так. Они оставили попытки быть приятными уже лет сто назад, когда их дочери стукнуло тринадцать. Раньше она была принцессой, да и сейчас оставалась ею… М‑да, принцессой тьмы. В следующей главе мы поговорим об этом подробнее, а пока… Скажем, в доме семьи Буп всё шло не так уж гладко.
Миссис Буп начала рыдать еще до того, как я закончил свою занимательную небольшую вступительную речь. Мистер Буп выглядел несколько смущенным и… сдавшимся. Я попросил их рассказать о Бетти, и это было похоже на то, словно я вскрыл фурункул скальпелем. Из них так и хлынуло.
«Раньше она была такой милой, – говорила миссис Буп, и я слышал боль в ее голосе, как будто она была ранена. Конечно, она была ранена. По‑настоящему, жестоко и глубоко. – Не знаю, что случилось. Она стала такой …ужасной, такой злой».
Мистер Буп грустно кивал. Он выглядел потрясенным, рассерженным и в то же время убитым горем. Он тонул в непонимании, сбитый с толку дочерью, которая разве что только не плевалась зеленой кислотой, вращая головой на 360 градусов и разговаривая по‑арамейски. Мистер Буп старался помочь жене, измученное сердце которой было разбито на тысячи кусочков.
Они рассказали мне обо всех обычных приемчиках, всех причиняющих боль, грязных, жестоких вещах, которые с пугающей легкостью вытворяют девочки в этом возрасте. Бетти превратилась в кошмар, и родители не могли понять почему. Я позволил им выпустить пар и, дождавшись подходящего момента, включился в разговор.
«Она когда‑нибудь называла вас сукой?» – спросил я миссис Буп.
Она грустно кивнула.
«Долбаной сукой?»
Снова печальный кивок.
«Долбаной злобной сукой?»
Миссис Буп слегка приободрилась.
«Нет», – ответила она, и в ее голосе зазвучала надежда.
Я махнул рукой: «Не волнуйтесь, скоро назовет».
Маленький пузырь надежды лопнул с тихим, едва слышным хлопком.
«Думаю, нужно рассказать вам о сумасшедшем дядюшке Джеке», – сказал я.
Родители Бетти, казалось, были обеспокоены тем, что я собираюсь рассказывать им о своем спятившем родственнике. Но я не собирался.
«Представьте на секунду, – сказал я, – что вся ваша семья собралась и решила, что сумасшедший дядюшка Джек будет жить с вами. Никто больше не желает иметь с ним дело, потому что он безумен и пахнет мочой, и они подсунули его вам».
Мистер и миссис Буп внимательно слушали.
«А теперь представьте, что вы сидите и смотрите вечером телевизор. Начинается реклама, и вы оборачиваетесь, чтобы спросить сумасшедшего дядюшку Джека, не хочет ли он чашечку чая. Он смотрит на вас с минуту, а потом начинает прыгать. „Да пшел ты! – вопит сумасшедший дядюшка Джек. – Точняк, блин, ты сука, долбаная сука…“ – и мчится в свою комнату в подвале, извергая проклятия. Ну что, это испортит вам вечер или вы просто подумаете: „Ох, сумасшедший дядюшка Джек снова бесится, ничего удивительного“?»
Миссис Буп пожала плечами: «Наверное, я подумаю, что он псих, и не стану переживать».
Я глубокомысленно кивнул (а это не так уж просто): «Вы примете это на свой счет?»
«Нет».
«Будете ли вы задумываться о том, прав ли старый, безумный, вонючий дядюшка Джек? Начнете ли искать в себе причины его поведения?»
«Нет».
«Так почему, – спросил я, – вы расстраиваетесь, когда Бетти ведет себя как дядюшка Джек?»
Она пожала плечами: «Когда вы так об этом говорите… даже не знаю».
«Считается, что период полового созревания – одна из ступеней развития, – продолжал я, – но это миф. На самом деле это больше похоже на психическое расстройство».
И тут миссис Буп впервые рассмеялась.
«Когда я был подростком, – сказал я, приводя в качестве примера собственное безумие во время полового созревания, – мы с братом не на шутку дрались из‑за того, кому разбирать сушилку для тарелок».
Мы на самом деле дрались по тридцать – сорок минут почти каждый вечер из‑за того, кто должен вытирать и убирать тарелки. Закон тут был бессилен, это сложное дело вызывало длинные и жестокие споры. Один из нас мыл тарелки, а другой вытирал, но мы почему‑то никак не могли договориться, кто будет разбирать сушилку. Мы были словно граница между Северной и Южной Кореями и следили друг за другом, как коршуны. Дело доходило до драки, и я готов был биться до последнего издыхания, утверждая, что сушилку должен разбирать брат, потому что он всё еще держал крышку от кастрюли, когда я уже положил в сушилку последнюю ложку. Я был готов пожертвовать жизнью, только бы не отступить.
«Но вот что странно, – продолжал я, – эта сушилка до сих пор стоит у нас дома, и, когда несколько лет назад я гостил у родителей, я мыл посуду и вспомнил об этих драках. Я засек, сколько требуется времени, чтобы разобрать сушилку. Три секунды. Но когда я был подростком, мне ни разу не пришло в голову, что умнее всего было позволить брату думать, что он выиграл, разобрать сушилку и жить дальше. Никто ни разу так не поступил. Я действительно думал, что если мне придется ради чего‑то умереть, то я умру ради этого. Я буду биться до последнего из‑за сушилки для посуды, и если я умру, то, по крайней мере, останусь человеком принципов».
Бупы, которые выглядели уже не такими убитыми, улыбались (наверное, вспоминали свои закидоны в том возрасте).
«Псих, – сказал я. – Вот кем я был – гребаным психопатом. Пару лет назад я спросил маму, что она думала о наших драках, и знаете, что она сказала? Она сказала: „Я думала, что вы сошли с ума“. Моя мама – очень здравомыслящий человек Единственная и самая большая ошибка, которую совершает большинство родителей: они воспринимают неприятные и отталкивающие вещи всерьез. Если бы вы не стали обращать внимание на сумасшедшего дядюшку Джека, то почему обращаете внимание на безумную Бетти?»
«Значит, мы просто не должны переживать из‑за того, что она говорит?» – спросил мистер Буп.
«Именно».
«Есть ли какое‑нибудь лечение?» – спросила миссис Буп, которая заметно оживилась, когда поняла и приняла все, о чем я говорил.
«Да, – сказал я, – конечно».
«Какое? Может быть, таблетки?»
Я покачал головой:
«Есть только одно лечение для тринадцатилетних. Оно эффективно на сто процентов и абсолютно натуральное».
«Что же это?» – спросили родители хором.
«Четырнадцатилетие, которое можно вылечить пятнадцатилетием, а последнее – шестнадцатилетием».
Они снова засмеялись. Смех гораздо лучше слез.
Здесь мне стоит объясниться. Я вовсе не собираюсь преуменьшить или высмеять несчастье семей, которым приходится иметь дело с настоящими психическими заболеваниями, такими как шизофрения, депрессия, нарушения питания, и так далее. Но я совершенно определенно пытаюсь высмеять ту ерунду, которая вылетает из уст многих детей, когда они пытаются найти свое место в мире.
Если вы будете воспринимать это всерьез, то ваше сердце разобьется, поэтому вы не можете так поступать. Никто не позволит сумасшедшему дядюшке Джеку разбить чужое сердце – может, пару тарелок, но не сердце. Мы знаем, что сумасшедший дядюшка Джек видит мир не таким, каков он есть. Он видит его сквозь искажающую призму, и для него всё немного запутано. Например, он обзывает вас, потому что уверен: вы заодно с инопланетянами, которые хотят заселить Землю марсианскими пауками‑кровопийцами, но вас, наверное, это не слишком заденет. Он может быть уверен, что вы в союзе с пауками, но вы‑то точно знаете, что это не так, и не станете из‑за этого расстраиваться.
То же самое касается подростков. Вам нужно просто сказать себе, что всё это – мимолетный недуг, расстройство, которое со временем пройдет. В один прекрасный день тучи рассеются, и ваш милый ребенок снова станет собой, только немного вырастет. А до тех пор вам остается только плестись под дождем и не принимать всё близко к сердцу. Это вовсе не значит, что вы должны терпеть ужасное поведение, вы не должны этого делать (и мы еще поговорим о том, как отвечать на грубость). Это значит, что вы не должны принимать это близко к сердцу.
Еще одна важная вещь: хотя все дороги могут вести к сумасшедшему дядюшке Джеку, они там не заканчиваются. Те же самые дороги уходят вдаль и исчезают за горизонтом, так что вам нужно просто продолжать идти, и однажды вы обнаружите, что старик Джек остался далеко позади, а ваши сын или дочь вернулись. Просто не останавливайтесь и не уделяйте плохому слишком много внимания. Пусть негатив скатится с вас, как с гуся в известной поговорке. У семьи Буп это получилось.
Конечно, они справились с ситуацией не только благодаря этому, им пришлось сделать еще несколько вещей, но именно это позволило бедным, израненным родительским сердцам пойти на поправку.
Теперь мы должны заглянуть в голову обыкновенного подростка, чтобы объяснить метафору «сумасшедший дядюшка Джек».
Временное помешательство
Нужно понять главное: у подростка не всё в порядке с головой.
Вы не станете принимать близко к сердцу чепуху, которую несет сумасшедший дядюшка Джек. Точно так же следует поступать с подростками.
Не терпите, не допускайте грубости и не позволяйте задевать ваши чувства.
Это только этап. Он пройдет.
Основа четвертая
Мозг подростка… не целый грецкий орех
Есть что‑то жутковатое в грецких орехах, какой‑то тайный замысел. Их сердцевина удивительно похожа на крошечный мозг, заключенный в маленький деревянный череп. Одни говорят, что это доказательство того, что человек и всё на Земле создано Богом. Другие считают, что повторение форм – это грандиозный замысел природы. Но у меня другой вопрос: кто кого повторяет? Мы орех или он нас?
Долой философию. Грецкий орех – удивительное маленькое творение. Он не только богат антиоксидантами и растительными жирными кислотами омега‑3, но может даже уменьшить вредное воздействие холестерина на кровеносные сосуды после приема жирной пищи. Может быть, однажды мы увидим МакУолнат[9]‑бургер?
Поразительно, но, несмотря на то что мозг подростка потрясающе похож на грецкий орех, если его съесть, это не принесет здоровью никакой пользы. Я не слышал ни об одном уважаемом диетологе, который рекомендовал бы употреблять подростковые мозги в качестве дополнения к ежедневному рациону. Многие родители полагают (думаю, для вас это не станет открытием), что мозг подростка ничем не отличается от грецкого ореха. За исключением питательных свойств, конечно. Разумеется, это неправда. Грецкий орех целиком занят тем, чтобы быть полноценным грецким орехом, в то время как мозг подростка действует только наполовину.
Много раз я общался с молодыми людьми, которые напоминали половинку грецкого ореха. Один парень, с которым я разговаривал несколько лет назад, подумал, что сможет перехитрить полицейскую собаку, бегая по кругу (он ограбил квартиру). По его логике, этот хитрый маневр должен был запутать собаку, измотать ее – и она прекратит погоню. Стоит ли говорить, что во время нашей первой встречи этот парень хромал и был перебинтован чуть ли не с ног до головы.
Если вам нужны еще доказательства того, что подростки используют свой орех не в полную силу, зайдите на YouTube и забейте в поиск «сумасшедшие трюки на скейтборде». Вы увидите множество примеров, подтверждающих мою точку зрения.
Почему так много подростков совершают столько откровенно глупых и опасных для жизни поступков? Почему они смотрят на скалу и видят возможность снять потрясное видео, а мы, глядя на ту же скалу, чувствуем беспокойство?
Но и это еще не всё. Подростки часто бывают в дурном настроении, невыносимы и совершенно безрассудны. Они обижаются на малейший упрек, а обида дает такой эмоциональный всплеск, который приходится классифицировать по шкале Рихтера. Они чаще чем взрослые употребляют алкоголь и наркотики и более жестоки. А еще подростки странно одеваются и слушают музыку, которая выводит из равновесия их родителей.
Обычному подростку гораздо сложнее противостоять социальному давлению. В одном весьма показательном эксперименте подросткам и взрослым предложили компьютерный симулятор вождения. Они получали баллы, если проезжали на желтый свет и успевали затормозить до столкновения со стеной. При этом подростки рисковали гораздо чаще, если за ними наблюдали их друзья.
Самое интересное: дело не в том, что у подростков нет способности принимать правильные решения. Она есть. Теоретически, подростки могут принимать отличные решения. Когда им задают вопросы об абстрактных ситуациях, они способны сделать разумный выбор, но в реальном мире они далеки от благоразумия.
Может, они и говорят, что не сядут в машину, если за рулем пьяный друг, но в жизни им гораздо сложнее хранить верность своим принципам.
Так что же происходит?
Наверное, никто не станет спорить, что самая смешная и волнующая сцена в фильме Квентина Тарантино «Криминальное чтиво» – когда Винсент Вега (его играет Джон Траволта) случайно стреляет в голову своему напарнику Марвину, которому не посчастливилось сидеть на заднем сиденье их машины.
«О, боже, – говорит Винсент, вытирая кровь и мозги с лица. – Я выстрелил Марвину в лицо».
«На хрена ты это сделал?» – кричит Джулс (его играет Сэмюэль Л. Джексон), и его раздражение понятно.
«Я не собирался, – говорит Винсент, больше беспокоясь о том, что машина испачкана, чем о бедняге Марвине. – Это вышло случайно».
Отвратительно, но чертовски смешно. Мы смеялись, хотя знали, что это вроде бы неправильно. Но всё равно смешно. Отличная сцена, она подчеркивает одну важную вещь: кино вряд ли поможет понять, как работает мозг. Голливуд прекрасно показывает, как выглядит мозг, когда он вылетает из черепа, но дальше этого дело не заходит.
Я утверждаю, что единственным большим прорывом в изучении мозга (если не считать парня, который первым решил достать его и посмотреть) было изобретение МРТ, или магнитно‑резонансной томографии. Сначала она называлась ЯМРТ, где «я» означало «ядерная». Возникли опасения, что пациенты вряд ли обрадуются, если узнают, что им придется провести целый час в маленькой трубе внутри гигантского ревущего вращающегося аппарата, название которого начинается со слова «ядерный», и слово на «я» убрали. Из коммерческих соображений.
Раньше считалось, что самое интенсивное развитие мозга происходит в первые три года жизни. Не поймите меня неправильно, в этот важный период происходят удивительные вещи, но всё чаще мы видим свидетельства того, что мозг подростка тоже подвергается поразительным изменениям. Чтобы их понять, мы должны немного разобраться в том, как работает мозг.
* * *
Некоторые люди проводят всю жизнь, изучая анатомию и физиологию мозга. Умники в белых халатах десятилетиями составляли карту всевозможных бугорков и извилин. Я собираюсь потратить немного меньше времени. Пары страниц должно хватить.
Работа мозга – Большой кахуна[10], «эль Гранде», большая белая акула. Если вы хотите знать, что происходит с вашим подростком, то очень важно понимать, как работает его мозг. Вам правда, правда, правда необходимо понять вещи, связанные с мозгом, если вы собираетесь воспитывать подростка. Ладно, может, я немного преувеличиваю, ведь наши родители обходились без глубоких знаний об этом предмете. Но понимание значительно всё упрощает.
Большинство людей думают, что мозг – это единый орган, но это не совсем верно. Мозг больше похож на Европейский союз, чем на Англию. Это не единый, цельный объект, а группа отдельных систем, объединенных местоположением и функциями. Они находятся в одном месте, между ними есть связи, но процессы, протекающие в каждой системе, уникальны и независимы. Нервные импульсы путешествуют из государства в государство, и им не нужен паспорт, но их воздействие сильно различается в зависимости от того, куда они попали.
Слой, который больше всего похож на грецкий орех, называется кора, именно здесь происходит самая сложная работа. Кора не только отвечает за мышление, но и обрабатывает информацию о том, что мы видим, слышим, нюхаем и чувствуем. Под ней находятся слои, которые имеют дело с более фундаментальными вещами – голодом, жаждой, сексом и эмоциями. Здесь, в «подвале» мозга, зарождаются проблемы вашей семьи. Один из виновников – мозолистое тело (corpus callosum), большой, не поддающийся описанию пучок волокон, информационная магистраль[11], соединяющая левую и правую стороны планеты Мозг. Если у вас растет девочка, этот пучок временами будет доставлять вам неприятности, но об этом позже.
Еще одна часть мозга, которая будет периодически заявлять о своем присутствии, – миндалевидное тело, или просто миндалина. Она отвечает за интуицию и эмоции – не вызывает эмоции, а обрабатывает полученный эмоциональный опыт. Не сомневайтесь, если у вашего подростка был взрыв эмоций, миндалевидное тело точно в этом замешано.
Теперь, когда мы бегло ознакомились с устройством мозга, возникает вопрос: чем мозг подростка отличается от взрослой версии?
* * *
Как я уже говорил, раньше люди полагали, что наиболее важный период в развитии мозга – первые три года жизни и к десяти годам этот процесс заканчивается. На самом деле, впечатление, что в мозге подростка почти ничего не происходит, обманчиво. Чего там только не творится.
К тому времени, как ребенок появляется на свет морщинистым, беспомощным и липким комочком, он теряет около ста биллионов клеток мозга. Это очень печально, но пусть вас утешит тот факт, что у него осталось еще сто биллионов, этого вполне хватит на целую жизнь. Кроме того, важно не только количество клеток, важны связи между ними. Связи – это все. Иметь кузину, которая работает на «Шоу Опры Уинфри»[12], или дядюшку в налоговой инспекции очень полезно, но гораздо важнее иметь связи в мозгу, и не одну или две, а множество.
Сколько? – спросите вы.
По последним подсчетам, тысячу квинтиллионов.
Вы удивитесь, но именно столько связей в мозге вашего трехлетнего малыша, и это в три раза больше, чем у вас или у меня. Кажется, что для ребенка это слишком много, но всё дело в том, что… этих связей действительно много. Если бы нужно было написать это цифрами, то получилось бы так:
1 000 000 000 000 000 000 000 – и у вас закружилась бы голова.
Впрочем, новое поколение компьютерных детей уже ищет способ хранить свой опыт на электронных устройствах. Когда они придумают, как это сделать (а они придумают, ведь мы гораздо успешнее разрабатываем штуки вроде iPod’a, чем планы по установлению мира во всем мире или искоренению проблемы мировой бедности), вы сможете хранить тысячу квинтиллионов единиц информации на вашем iPod’e.
Ну, разве не здорово?
Кому нужен мир во всем мире, если можно носить невообразимое количество всякой ерунды в наших карманах? Просто замечательно! В нашем современном, чудесном мире даже iPod связан с мозгом. Хотя могу поспорить, что еще не скоро вы сможете научить iPod ходить, и он уж точно никогда не вырастет и не захочет одолжить вашу машину. А в голове вашего ребенка нельзя хранить МРЗ‑файлы, так что во всем есть как плюсы, так и минусы.
Так что происходит в этих суперсвязях в мозгу малыша?
Обрезка. Их обрезают, как лишние ветки дерева.
Чем больше маленький человечек что‑то делает, тем сильнее становятся эти связи, и тем больше других связей теряется. Мы теряем то, что не используем. Каждый день полученный опыт обрезает связи в нашем мозгу до пригодного состояния. Всё просто.
Но становится еще интереснее, если мы посмотрим, чем мозг подростка отличается от зрелого взрослого мозга. Оказывается, в подрастающем мозге происходят весьма необычные вспышки активности.
Не напрягайтесь, пытаясь всё это запомнить В конце главы будет резюме. Но и пролистывать оставшуюся часть тоже не стоит, потому что вы пропустите много классных вещей… например, плавание с акулами и влюбленных вампиров.
* * *
Напомню, что в коре (самом верхнем, сморщенном и похожем на грецкий орех, слое) происходит процесс мышления. Вы используете кору, даже когда читаете эти строки. Если бы существовал аналог программы Google Earth[13]для мозга и можно было бы приблизить изображение (скажем, с четырех с половиной тысяч метров до тридцати сантиметров), мы бы увидели префронталъную кору головного мозга . У ученых туговато с воображением, так что неудивительно, что префронтальная кора находится прямо за фронтальной корой, которая находится перед префронтальной корой (примерно там, где лоб). Короче, префронтальная кора находится немного позади того, что впереди. Конечно, обладая такими знаниями, вы не сможете провести операцию на мозге, но суть вы уловили.
В общем, эта префронтальная кора ничего особенного собой не представляет, отдел как отдел, но, оказывается, именно этот отдел очень важен. Если бы у нас в голове был голосок, который включался бы и говорил «Хм‑м… давай просто остановимся и немного подумаем, прежде чем прыгать отсюда…», он жил бы именно в префронтальной коре. Эту область описывают как обитель разума. Эта часть мозга отвечает за такие вещи, как заучивание правил, понимание последствий, рабочая память и восприятие эмоций.
Вау, я прямо слышу, как вы говорите: «Звучит так, как будто это чертовски важная штука», – и вы совершенно правы.
И вот здесь становится совсем, совсем интересно, потому что в начале полового созревания происходит настоящая вспышка роста новых соединений между клетками коры головного мозга. Что‑то похожее происходит с садами весной. Внезапно везде начинается бурный рост. И, как в любом саду, в то же время происходит серьезная обрезка ветвей. Вы помните, что у маленьких детей используемые связи и соединения в мозге укрепляются, а неиспользуемые слабеют. Очень похожие процессы происходят в мозге подростков, потому что используемые соединения становятся крепче, а неиспользуемые «обрезаются». И этот рост, и обрезка связей имеют важные последствия, отражающиеся на поведении.
Теперь, когда мы разобрались с этим, будет ли для вас большой неожиданностью то, что префронтальная кора, истинная «обитель разума», одной из последних подключается к «сети» и даже уменьшается в размере?
Упали ли вы со стула от изумления, прочитав это?
Наверное, нет.
Но здесь важно не отсутствие сюрприза, а скорее тот факт, что существуют процессы, лежащие в основе подростковых проблем, связанных с принятием решений, следованием правилам и пониманием последствий своих действий. Префронтальная кора головного мозга, обитель разума, работает не в полную силу, не до конца соединена с соседними отделами до тех пор, пока человеку не исполнится двадцать.
«Гадство!» – скажете вы, и будете правы. Главное, что должны понять родители: нельзя надеяться, что подростки всегда будут принимать правильные решения, у них просто не хватает для этого оборудования. Конечно, у разных подростков это проявляется по‑разному, но нам нужно хранить где‑нибудь поглубже, в задней части нашего мозга, заметку о том, что у них не так много мозга в передней его части, как у нас. Очень важная область, префронтальная кора головного мозга, всё еще формируется.
Но и это еще не всё. У подростков повсюду творится черт знает что.
* * *
Есть всего две причины, по которым миндаль похож на миндалины: во‑первых, и то, и другое начинается на «м», а во‑вторых, они примерно одинаковой формы. Вот и всё. Миндаль растет на дереве, а миндалины находятся в более глубоких и простых слоях мозга. Чтобы найти их, вам придется вскрыть чей‑то череп, срезать верхний слой мозга, похожий на грецкий орех, и зачерпнуть пригоршню вязкого и липкого вещества. Впрочем, не стоит этого делать, вы не только заляпаетесь, но и вляпаетесь в неприятности с полицией. Проще залезть в Google, если вам действительно интересно, как выглядят миндалины.
Эти, похожие на миндаль ребята важны для вас потому, что они крайне важны для вашего подростка. Миндалины играют ключевую роль в распознавании эмоций других людей и позволяют расшифровать выражения лица, чтобы мы могли понять, счастливы эти люди, печальны, сердиты или напуганы. Если вы видите в комнате незнакомого человека либо кого‑то напуганного или кто‑то уставился на вас, в игру вступают миндалины и пытаются выяснить, что происходит. Кроме того, они выполняют важнейшую роль в эмоциональном реагировании и поведении в стрессовых ситуациях.
Если хорошенько подумать, это очень важный навык, если вы собираетесь иметь дело с другими людьми. Нам нужно знать, что чувствуют окружающие, чтобы контролировать наше поведение и понимать, что происходит вокруг.
Особенно интересно то, что для правильного распознавания чужих эмоций важно взаимодействие или даже сотрудничество между миндалинами и префронтальной корой головного мозга. Когда подросткам и взрослым показывали изображения людей с испуганным выражением лица, у подростков наблюдалось гораздо больше активности в миндалинах и гораздо меньше в префронтальной коре, чем у взрослых. Более того, подростки гораздо чаще ошибались в распознавании эмоций, а дети младше четырнадцати лет часто путали страх с грустью, злобой или замешательством.
И вновь, если задуматься, эти эксперименты помогают нам понять, как (и почему именно так) ведут себя подростки. Их способность распознавать эмоции других людей еще развивается, и они склонны делать неверные выводы. К тому же они стремятся реагировать, используя эмоциональные центры, а не подняться наверх и послушать префронтальную кору, как делают умные люди.
Из таких маленьких ошибок рождаются катастрофические ссоры.
* * *
Вы, наверное, слышали выражение «серое вещество», когда люди говорят о мозге, постукивая по голове и подмигивая. Речь при этом идет о настоящих клетках мозга, или нейронах, которые выглядят серыми на MPT‑снимках. Но есть еще одно вещество, куда более важное, но о котором мы слышим гораздо реже: белое вещество. Нет ничего удивительного в том, что оно называется белым, потому что на МРТ‑изображениях оно выглядит белым. Я знаю, ничего сногсшибательного, но так уж вышло. Но для нас представляет гораздо больший интерес то, какую роль играет белое вещество (а точнее, не играет) в развивающемся мозге подростка.
Белое вещество – это миелин (как бриолин, только с мие), жирное вещество, защищающее нервные клетки. Миелин выполняет такую же функцию, как пластмассовая изоляция в кабеле, которая предотвращает утечку тока из провода. Нервные импульсы проходят по нервным клеткам почти так же, как ток по кабелю. Наличие миелина значительно повышает эффективность передачи нервных импульсов по мозгу. У подростков белое вещество всё еще формируется, и этот процесс оканчивается только к тридцати годам.
Помните мозолистое тело, большой пучок волокон, соединяющий левое и правое полушария мозга? Так вот, оказывается, что мозолистое тело почти полностью состоит из белого вещества. Это еще одна трудность, с которой приходится иметь дело подросткам. В то время как у взрослых есть эквивалент высокоскоростного соединения между полушариями мозга, подростки вынуждены пользоваться неизолированной модемной версией. Мы можем лазать по мысленным интернет‑страницам, и они загружаются практически мгновенно, а подросткам приходится ждать загрузки сайта гораздо дольше.
* * *
Никогда не подумывали о том, чтобы поплавать с акулами? Могу поспорить, у большинства из вас сразу пронеслась мысль: «Нет, это не самая лучшая идея». По многим причинам она кажется вам глупой. Но для вашего подростка ответ не так очевиден, и добраться до него не так просто.
Все мы знаем, что, когда дело доходит до риска, подростки иногда принимают не лучшие решения, и мы уже обсуждали, какую роль в этом играет префронтальная кора головного мозга, но, оказывается, с этим связано еще одно крайне интересное обстоятельство. Исследователи провели эксперимент: взрослым и подросткам показывали простые предложения вроде «поплавать с акулами» и просили нажимать на разные кнопки: плохой или хорошей идеей они это считают? На хорошие предложения подростки и взрослые реагировали примерно с одинаковой скоростью. А при плохих сценариях реакция подростков была заметно медленнее. Они тоже считали, что плавать с акулами – плохая идея (и это обнадеживает), но решение принимали дольше.
Но поразительно было то, что, когда ученые посмотрели на MPT‑изображения взрослых и подростков, они увидели два разных процесса. Взрослые использовали те участки мозга, которые отвечают за представление о возможных последствиях, тогда как подростки пользовались участками, отвечающими за способность к рассуждению.
Похоже, что взрослые могли немедленно «увидеть», что плавание с акулами – плохая идея, а подросткам приходилось всё разбивать на этапы и принимать решение постепенно, что занимало больше времени. В воображении взрослых немедленно появлялись картины окровавленной пузырящейся воды (и, возможно, звучала музыка из фильма «Челюсти»), а мысли подростков работали примерно так «Хм‑м… поплавать с акулами? Дайте подумать…»
* * *
Пока головы взрослых заполнялись страшными картинами, подростки шли окольным путем. А значит, даже в лабораторных условиях им нужно больше времени, чтобы обдумать, хорошее это предложение или плохое. Но, возвращаясь из лаборатории в реальный мир, вы можете видеть примеры того, как подростки делают глупый выбор. Когда вместе с приятелями стоишь на краю бассейна с большой белой акулой, играет музыка, на тебя смотрят девочки и/или мальчики и все остальные прыгают, то нет времени всё хорошенько обдумать.
Ты просто делаешь, как все, а разбираешься потом.
Даже крысы‑подростки живут безбашенно. Исследования показали, что крысы подросткового возраста более склонны искать новые ощущения и исследовать неизвестные области, чем крысы помоложе или постарше. Оказывается, даже крысы сходят с ума во время периода созревания. В этом есть что‑то утешительное, приятно знать, что не только человеческие подростки совершают безумные поступки. У меня не вызывает сомнений, что прямо сейчас где‑нибудь в Африке компания зебр‑подростков швыряется камнями во львов.
«Давай, Ларри, – дразнит один другого. – Струсил? Зебра ты или газель ?»
И несмотря на то что мама и папа Ларри тысячу раз говорили ему держаться от львов подальше, он, наверное, всё равно бросит камень.
Почему же так происходит? Почему Ларри бросит камень? Почему подростков всех видов привлекают рискованные поступки? Не могут же они делать это только для того, чтобы заставить родителей понервничать?
Некоторые исследователи утверждают, что рискованное поведение крайне полезно и выгодно для эволюции. Оно способствует распространению вида и снижает риск межродственного скрещивания, если подросток решит попутешествовать после периода полового созревания. Также возможно, что, если у подростков есть врожденная потребность опробовать новые модели поведения, это заставит их покинуть так называемое родное гнездо (или настоящее гнездо, если речь идет о птицах) и жить собственной жизнью.
На самом деле для подростков совершенно нормально ввязываться во всякие рискованные предприятия. Если в одну саванну доставить зебру, льва и камень, это, скорее всего, всё кончится плачевно.
Конечно, это утверждение скорее вызывает тревогу, чем утешает. Тем не менее оно подтверждает, что есть вполне обоснованные причины установить прочные границы, о которых мы позже поговорим подробнее.
* * *
Под ореховой скорлупой (и тут сойдет любой орех, даже фисташки) алкоголь, наркотики и мозг подростка уживаются плохо. Чем больше мы узнаем о разных сочетаниях подростков, алкоголя и наркотиков, тем хуже всё это выглядит. Алкоголь и наркотики оказывают на мозг подростка совершенно иное воздействие, чем на мозг взрослого человека. Например, подростки более восприимчивы к вызванному алкоголем ухудшению памяти и способности к обучению. А когда вы вспомните о том, что большинство подростков, так или иначе, получают образование, знайте: память и способность к обучению – две вещи, с которыми шутить не стоит.
Более того, подростки даже физически иначе реагируют на наркотики, чем взрослые. Пути, которые соединяют префронтальную кору мозга с более простыми центрами удовольствия, всё еще формируются, и есть доказательства, что это делает подростков сверхчувствительными к кайфу от новых ощущений. Например, подростки (и крысы, и люди) более склонны пристраститься к никотину, получаемому в небольших дозах.
Учитывая то, что крысы ведут нечистоплотный образ жизни, задаешься вопросом: волнует ли маму‑крысу и папу‑крыса то, что их крысята курят? Не хочется следовать стереотипу, но, похоже, крысы не самые лучшие родители. Если вы позволяете вашим детям скитаться по канализации, то нет ничего удивительного в том, что они приобретают дурные привычки.
В любом случае, понятно, что подростки приобретают зависимость быстрее, чем взрослые. В мозге подростка совершаются грандиозная модернизация и обновление, и многие процессы идут по принципу «используй или выброси». Можете представить себе, какой огромный вред нанесут в таких условиях алкоголь и наркотики. Это всё равно что заказать ремонт кухонной мебели человеку, который каждый день перед началом работы курит первосортный гашиш и запивает его дешевым вином.
Могу поспорить, что почти наверняка не все шкафы будут закрываться как следует. Некоторых дверей вы вообще недосчитаетесь. Если строитель под кайфом и пьян, то фотографии вашей кухни вряд ли попадут в журнал, пос<