Сеанс от 20 октября 1918 года
Дух: Минни Харменинг
Я хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, за вашу помощь. Когда я совершила самоубийство, мне едва исполнилось шестнадцать лет. После я страшно страдала, и мне было очень, очень плохо. Я видела сидящих за столом отца и мать; они плакали, а я не могла им помочь. Когда настало время предать мое тело земле, пастор не позволил поставить гроб в церкви и отказался служить заупокойную мессу, потому что я, как он говорил, своим самоубийством совершила тяжкий грех. Он также сказал, что по той же причине меня нельзя хоронить на кладбище, и он не удостоит траурную процессию даже взглядом, если та будет проходить мимо него. Я ведь не сама себя убила. Я была одержима. Для моих родителей, брата и сестры это был тяжкий удар. Пастор не захотел даже зайти в комнату, где стоял гроб с моим телом, а произносил что положено из другой комнаты. Его святость не позволила ему находиться в одной комнате с моим телом. Все это только усиливало боль моих родителей. Поэтому даже не думайте, что самоубийство поможет вам обрести убежище в потустороннем мире! Я была одержима, когда лишала себя жизни, не сознавала того, что делала, но вид моих скорбящих родителей все еще заставляет меня страдать. Я очень часто хожу к моей бедной старой матери, а сейчас она уже действительно стара. Я та девушка из Палатина. Вы же помните меня? Соседи только усугубляли боль моих близких, говоря моей матери в лицо, что это большой позор для семьи. Это делало меня глубоко несчастной. Тем более я хочу поблагодарить вас за ту помощь, которую получила здесь от вас. Вы были тем человеком, кто открыл мне глаза и разъяснил мое положение. С тех пор я в определенной степени счастлива, но счастье мое не может быть полным, потому что мне очень больно видеть скорбь моих родителей. При жизни я ничего не знала об одержимости. Повесившись, я увидела рядом с собой мужчину, пристально смотрящего на меня. Только я продела голову в петлю, как он появился. Я изо всех сил пыталась освободиться от петли, но уже вытолкнула из-под ног ящик, так что всем телом висела в ней, не в силах ничего поделать. Пытаясь освободиться, я только разорвала платье и расцарапала шею.
Кто сам лишает себя жизни, тому предстоят горькое разочарование и тяжкие, просто ужасные страдания! От всего сердца благодарю вас за ваши разъяснения и наставления, потому что они очень мне помогли.
В Чикаго у нас был еще один случай, довольно ясно показывающий, какое жуткое и сильное воздействие злобные духи, привязанные к Земле, оказывают на людей, предрасположенных к медиумизму. 12 июля 1906 года мы с женой расположились на скамейке в парке Линкольна, и рядом с нами сел пожилой господин. Моя жена сначала увидела двух мужчин, но при ближайшем рассмотрении мужчина все же был один. Мы разговорились, и вскоре речь зашла об оккультизме. И когда незнакомец, мистер Ф., проявил хорошее понимание медиумических явлений, мы пригласили его к себе домой. Уже вечером следующего дня мистер Ф. пришел к нам, и вскоре моя жена погрузилась в глубокий сон под воздействием умершего, который был чем-то очень взволнован. Он называл мистера Ф. по имени, говорил, что он его друг Б. из Кливленда, который встречался с ним на прошлой неделе в парке Линкольна и договорился с ним снова встретиться там сегодня.
Эти слова сильно поразили мистера Ф., потому что его друг Б. в прошлое воскресенье покончил жизнь самоубийством в своем клубе в Кливленде. Мистер Б. родился и жил в Кливленде. На прошлой неделе он приезжал в Чикаго, чтобы заключить поистине гигантскую сделку. Но в субботу он уехал обратно в Кливленд, хотя деловые переговоры были еще не совсем закончены. Воскресным утром в прекрасном настроении он вышел из дома и направился в свой клуб. Там, побеседовав с несколькими приятелями, он вышел в соседнюю комнату, налил себе в вино карболовой кислоты (фенола), осушил бокал и тут же замертво упал на пол. Мистер Б. был зажиточным человеком с хорошей репутацией. Он был во всех отношениях счастливым баловнем судьбы. То есть у него не было никаких видимых причин для самоубийства.
Умерев, мистер Б. был очень взволнован и удивлен. Он спросил своего друга, что же с ним собственно произошло.
«Я иду домой к жене и детям, но они не видят и не слышат меня. Теперь я уже несколько дней нахожусь у тебя, но ты не говоришь со мной. Что вообще происходит?»
Мы успокоили его и сумели в конце концов разъяснить, что для окружающего мира он мертв. Сказав, что он совершил самоубийство, мы спросили мистера Б., почему он это сделал.
«Но же я не лишал себя жизни. Я пришел в клуб, поговорил там с приятелями, потом вышел в другую комнату, а о том, что случилось там, я не имею никакого понятия. Первое воспоминание после полного провала памяти – это мое лежащее на полу тело и мужчина, с насмешкой смотрящий на меня».
Когда мы немного разъяснили ему его положение, он настоятельно попросил своего друга написать его жене, что на самом деле он не умер. Вечером шестнадцатого мистер Ф. опять пришел к нам. Вновь пришел и умерший мистер Б. – все еще очень взволнованный – и спросил своего друга, почему он не написал его жене, тут же вновь попросив сделать это.
«Теперь я знаю, что злые духи воздействовали на меня таким образом, чтобы я совершил самоубийство. Они ни в коем случае не хотели, чтобы мне удалась эта хорошая сделка. Но увидев, что цель почти достигнута, они решили меня убить. Извести мою жену об истинном положении вещей и предупреди весь мир, чтобы он был мудрее».
Когда в Уокигене (штат Иллинойс) в суде рассматривалось дело одного молодого человека, обвинявшегося в убийстве студентки Мэрион Ламберт, 17 июня 1916 года к нам привели дух убитой девушки, который вошел в тело моей жены.
Умершая, ничего не понимая, горько плакала и была в таком отчаянии, что сначала даже не могла говорить, но потом все же воскликнула: – Я сама это сделала! Я сама это сделала! Теперь мне никто не сможет помочь. Если бы я только могла сказать и объяснить это им! Но они не хотят меня слушать. Я нахожусь во тьме и могу видеть только то, что было, и какие глупости я вытворяла. О как я была глупа!
– Как вас зовут?
– Мэрион Ламберт.
– Как вы думаете, где вы сейчас находитесь?
– Я не знаю. Я здесь никого не знаю. (Плачет.) Все говорят о преисподней, но она не может быть так ужасна, как то, что пришлось пережить мне, и все из-за моей глупости. Чего бы я не дала за то, чтобы выбраться из этого несчастья. Я сама лишила себя жизни. Вообще-то я совсем не собиралась убивать себя; я только хотела принять совсем немного цианистого калия, ровно столько, чтобы он за меня испугался. А теперь его обвиняют в том, что он меня убил. Я очень хочу объяснить суду, что он не виновен. Но они мне не верят. Я пытаюсь в суде заговорить с самыми разными людьми, но они меня просто не замечают и не хотят меня слушать. Все так странно, я не знаю, что делать! Я была такой глупой! Мои бедные родители! Я уже наполовину сошла с ума от отчаяния и муки. Ах, если бы я только могла пойти в суд и показать всем, что я вовсе не умерла, а жива! Почему они меня не слушают? Я иду в здание суда, но никто не хочет со мной говорить, а ведь я пыталась заговорить со многими людьми. Ах, если бы я была хоть чуточку разумнее! Тогда я не совершила бы этой глупости. Но нет смысла сейчас об этом говорить – слишком поздно. Как мне хочется вернуться в свое тело. Я много чему училась, но толку от этого не было. Я была очень безрассудной, и теперь мне приходится дорого за это платить. Все вокруг так темно, а я в полном отчаянии.
Умершая была в таком безумном возбуждении, что ей вообще было трудно объяснить, что не нужно ходить в суд, а лучше дать духам, готовым ей помочь, увести ее в духовный мир и поведать о глубинном смысле жизни.
В июле 1919 года одно убийство в Лос-Анджелесе привлекло к себе внимание всей общественности Америки. Молодой человек по имени Гарри Нью обвинялся в убийстве своей возлюбленной Фриды Лессер. Трагедия разыгралась 4 июля в каньоне Топанга, куда Гарри и Фрида поехали на прогулку. День клонился к вечеру. Почти на самом краю обрыва прозвучал выстрел, смертельный для девушки, а Гарри Нью арестовали и обвинили в убийстве. Девушка была беременна, и как раз этот факт суд счел мотивом преступления. Гарри Нью был признан виновным в убийстве второй степени и приговорен к десяти годам заключения в тюрьме «Сан Квентин».
Во время этого процесса у нас состоялся очень примечательный сеанс, результаты которого позволяют представить дело совсем в ином свете, если бы суд решил признать их как доказательства.
Сеанс от 7 января 1920 года
Дух: Фрида Лессер
Дух, заявивший о себе, казался совершенно растерянным и жалобно плакал.
Врач. Что с вами?
Дух. Ах, мне так плохо!
Врач. Что вас мучает?
Дух. Очень многое.
Врач. Может быть, мы сможем вам помочь.
Дух. Это невозможно. Ах, мне так плохо! (Плачет.)
Врач. Как долго вы уже мертвы?
Дух. Но я вовсе не мертва. Я больна и совсем подавлена.
Врач. Почему же вы так подавлены?
Дух. Из-за своей собственной глупости.
Врач. Что же за глупость вы сделали?
Дух. Их было очень, очень много!
Врач. А что именно? Вы несчастны?
Дух. Да, я несчастна. (Заламывает в отчаянии руки.) Ну почему, почему я была такой безрассудной?
Врач. С вами что-то случилось?
Дух. Да, много чего.
Врач. Как вас зовут? Может быть, Джон?
Дух. Я не мужчина. О, все эти люди, их так много! И ни один не хочет меня слушать, когда я заговариваю об этом.
Врач. Как же вас зовут?
Дух. Мне так плохо, что я совсем не могу думать. О, Гарри, Гарри! Ты же не виноват в этом! Что эти люди делают с ним? Он же ничего не сделал. Это была моя собственная глупость.
Врач. Что же вы сделали?
Дух. Мы дурачились, в шутку боролись. Револьвер был у меня, я хотела его напугать. Он хотел отнять у меня револьвер, мы продолжали возню. Я ведь только хотела его напугать. Я навещаю его, но не знаю, что мне делать.
Врач. Зачем вы вообще взяли револьвер?
Дух. Я только хотела посмотреть, испугается ли он.
Врач. Стреляли вы?
Дух. Он пытался отнять у меня револьвер, и тут раздался выстрел. Мне так плохо, он не хочет со мной говорить, и все эти люди обвиняют его. Но ведь он ничего не делал; это была моя собственная глупость. Он всегда был хорошим парнем, а я вела себя с ним как последняя дура. Где я сейчас?
Врач. В высокогорном парке в Лос-Анджелесе.
Дух. А зачем я здесь?
Врач. Вас привели сюда добрые друзья.
Дух. Ах, я ведь хотела к Гарри!
Врач. Вы имеете в виду Гарри Нью?
Дух. Да, конечно.
Врач. Вы любите его?
Дух. Теперь, когда я не могу быть с ним, больше, чем когда-либо. Это же не он, не он застрелил меня. Я сказала ему, что хочу застрелиться, пошла и взяла револьвер. А он к нему даже не прикасался. Я взяла револьвер из машины, револьвер был у меня. Я не собиралась стреляться всерьез, я только хотела его напугать. Это была просто глупость, глупость, глупость!
Врач. Как вас зовут?
Дух. Фрида, Фрида Лессер.
Врач. Вы понимаете, что уже не обитаете в своем теле?
Дух. Я ничего не знаю. Я только замечаю, что, когда я прихожу к моей матери или к Гарри, или куда-то еще, на меня никто не обращает внимания. Я так хочу им рассказать, как все произошло, но никто не хочет меня слушать, никто. Я в полном отчаянии и не понимаю, почему меня не слушают, когда я что-то говорю. Я так несчастна.
Врач. Люди, которым вы хотите обо всем рассказать, не могут вас видеть и потому даже не знают, что вы к ним пришли.
Дух. О, и теперь бедняге приходится расплачиваться за мою глупость! Вы себе даже представить не можете, как ужасно мое положение. Никто не хочет слушать того, что я говорю, ни одна душа.
Врач. Но они действительно не знают, что вы пришли, потому что не могут вас видеть. Да и мы вас не видим.
Дух. Почему это вы не можете меня видеть? (Опять плачет, заламывая руки.) Я – дура, дура!
Врач. Вам нужно попытаться взять себя в руки. Вас привели сюда дружелюбные духи, и вам разрешено некоторое время использовать тело и мозг моей жены. Но только на время.
Дух. А почему вы не можете объяснить людям, что это была лишь моя глупость?
Врач. Мне бы не поверили, если бы я это сказал.
Дух. Что – сказал?
Врач. Что вы, хотя и умерли, были у нас и сами нам обо всем рассказали. Вы разве не понимаете, что сразу после выстрела утратили свое тело?
Дух. Я думала, что только ранила себя. И я никак не возьму в толк, что значит – я мертва? Ведь когда человек умирает, он уже больше ничего не чувствует; а я так ужасно страдаю.
Врач. На самом деле никто не умирает; мы только сбрасываем наше тело. Сейчас страдает только ваша душа.
Дух. Но у меня так сильно болит голова.
Врач. Это тоже только душевное состояние.
Дух. Почему Гарри не может со мной говорить?
Врач. Он даже не знает, что вы к нему приходите; он ведь вас не видит.
Дух. Я все время хожу туда, где он сейчас находится, там пытаюсь объяснить людям, что всему виной лишь моя глупость. О, если бы я хоть что-то могла изменить! Я взяла револьвер и сказала, что хочу застрелиться. Но вообще-то я просто хотела немного его попугать. Увидев у меня в руках револьвер, он хотел отнять его у меня. Я, собственно, не собиралась стрелять в себя, я просто дурачилась. Он любит меня, и я люблю его. Он даже не видел, как я взяла револьвер. Оружие лежало у него в машине. Я взяла револьвер и спрятала его в одежде. А через несколько минут сказала, что хочу застрелиться.
Врач. Вы серьезно намеревались выйти за него замуж?
Дух. Да, конечно!
Врач. Вы действительно любили его так сильно, что собирались за него замуж?
Дух. Да. У нас никогда не было серьезных разногласий. Я действительно хотела его попугать, но вы ведь знаете, что девушки иногда бывают довольно безрассудными. Я хотела его испытать, понять, любит ли он меня, как я его. (Плачет.)
Врач. Не забывайте, что сейчас вы используете мозг и тело моей жены. Постарайтесь успокоиться. Оглядитесь, и вы увидите дружелюбных духов, которые хотят помочь вам.
Дух. Мне уже никто не поможет. Я слишком несчастна.
Врач. Когда вы будете уходить от нас, дружелюбные духи возьмут вас с собой в мир духов. До сих пор вы не могли найти пути туда, потому что были слишком взволнованы из-за случившегося с вами несчастья. Добрые духи пришли и хотят вам помочь.
Дух. Я хочу все же объяснить этим людям, как все произошло, но они не хотят меня слушать. Похоже, они вообще не слышат и не видят меня. Я хожу и к Гарри, и, так как он иногда ощущает мое присутствие, они считают его сумасшедшим.
Врач. Теперь вы бестелесное духовное существо и должны слушаться духовных друзей, пришедших сюда. Они хотят помочь вам обрести истинное понимание жизни и смерти, научить, как справиться с вашим несчастьем.
Дух. Гарри из-за моей глупости приговорят к смерти?
Врач. Не думаю.
Дух. Бедняга! Бедняга! Мне так жаль его самого и его мать. И он, и она все время плачут. Моя мать тоже. Как только я могла совершить такую глупость! Это же было чистое сумасшествие.
Врач. А теперь все же внимательно посмотрите вокруг – нет ли тут друзей, готовых вам помочь?
Дух. Тут стоит юная леди (дух) и говорит, что некогда ей тоже здесь помогли и что это она привела меня сюда. Она говорит, что была в таком же бедственном положении, что и я, а здесь ей помогли из него выбраться. Теперь она счастлива и может мне помочь. Она говорит, что совершила такую же глупость, как и я. Она приняла яд, чтобы попугать своего возлюбленного, а в результате лишилась жизни.
Врач. Она сказала вам, как ее зовут?
Дух. Она говорит, что очень часто и подолгу бывает рядом со мной, потому что, выполняя миссионерскую работу, занимается судьбой девушек, попавших в такую же беду, как и я.
Врач. Она выглядит несчастной?
Дух. Нет, она кажется довольной и счастливой. Она говорит, что путешествует в поисках несчастных девушек, находящихся в таком же положении, что и она когда-то, когда только перешла в духовную жизнь. (Плачет.)
Врач. Не плачьте, возьмите себя в руки! Вы еще даже не знаете, какие преимущества открывает для вас возможность использовать человеческое тело и получать при этом важные наставления. Многие умершие пребывают в неведении о своем состоянии, оставаясь в течение многих лет в полном смятении.
Дух. Эта дама говорит, что вы ей здесь помогли, когда она была такой же несчастной, как и я.
Врач. А как ее зовут?
Дух. Она говорит: ее зовут Марион Ламберт. Она говорит, что у нее трудная задача – помогать несчастным девушкам, из-за собственного безрассудства навлекшим на себя такую беду, но она делает все, что в ее силах, чтобы помочь этим девушкам. Она говорит, что в этом состоит ее особая задача и для этого она привела меня сюда. (Плачет.)
Врач. Прошу вас со всей ясностью осознать, что вы можете использовать тело медиума лишь временно. Вы не должны злоупотреблять этой возможностью, волнуясь так сильно. Молодая девушка, которую вы видите, несколько лет назад пришла к нам в таком же безутешном состоянии, как и вы. А теперь она уже говорит вам, что счастлива и выполняет миссионерскую работу.
Дух. Разве я могу когда-нибудь снова стать счастливой?
Врач. Ну конечно! Сейчас вы глубоко несчастны, но это пройдет. На самом деле ни один человек не «умирает». Мы только сбрасываем наше физическое тело. Но наш дух вообще не может умереть.
Дух. Этого я никогда не понимала. И раньше я никогда и ничего не слышала о духах.
Врач. Если бы при жизни вам кто-то рассказал о духах, вы, вероятно, только рассмеялись бы в ответ.
Дух. Эта дама говорит, что позаботится обо мне; она хочет, чтобы я сначала отдохнула. Я устала. Она говорит, что я должна пойти с ней и поблагодарить вас за то, что мне было позволено прийти сюда. Я и впредь буду так ужасно много плакать?
Врач. Нет. Вас познакомят с истинными законами жизни. Земная жизнь коротка и проходит очень быстро. У каждого человека свое горе, у одного – одно, у другого – другое; но на несчастьях учатся.
Дух. (Напряженно смотрит сразу на нескольких духов, и ее лицо светлеет; затем она трясет головой.) Нет, нет, это невозможно. (Плачет.)
Врач. Что вы видите?
Дух. Я ожидала ребеночка; и вот пришла девушка с маленьким ребенком и сказала, что это мой. Можно мне его взять?
Врач. Ну конечно!
Дух. Но я не стою этого. А кроме того, на меня из-за этого будут косо смотреть.
Врач. Но вам нет необходимости оставаться на Земле.
Дух. Теперь я чувствую себя уже гораздо лучше, чем прежде, когда я только пришла сюда. Когда же ребеночек появился на свет?
Врач. Когда вы утратили свое тело, ребенок тоже освободился от своего.
Дух. Я только не совсем понимаю, как это могло произойти.
Врач. Происходит многое, чего вы не можете понять. Таинственное чудо жизни умом не понять.
Дух. Я что, убила и ребеночка, когда выстрелила из револьвера?
Врач. Вследствие вашей физической смерти дух ребенка тоже освободился. Хотя через это тело вы можете с нами говорить, мы тем не менее не можем вас видеть. Все истинно живое невидимо. Вы когда-нибудь видели музыку?
Дух. Нет, но я ее слышала; я и сейчас слышу музыку.
Врач. Это ваши первые восприятия мира подлинной жизни.
Дух. Тут еще одна дама; она очень симпатичная, и у нее белые волосы. Она говорит, что первое время будет моей матерью и примет участие в моей судьбе. Она говорит, что состоит в «Союзе Милосердия».
Врач. «Союз Милосердия» духов ставит своей целью доказать миру, что нет никакой смерти; мы вот уже несколько лет работаем с ним рука об руку, помогая несчастным духам, блуждающим во тьме.
Дух. Эта дама очень красивая. Я имею в виду не ту, что появилась первой, и не ту, что с ребеночком. Она говорит, что ее зовут миссис Кейс.
Врач. Миссис Кейс еще во время своей земной жизни принимала активное участие в нашей деятельности.
Дух. Другая дама говорит, что позаботится о моем ребеночке, это ее задача. Она говорит, что ее зовут Эбби Джадсон и что в ее обязанности входит забота о таких маленьких детях. Во время своей земной жизни она была спиритистом и литератором. О, я так переживаю из-за Гарри! Он сможет меня когда-нибудь простить?
Врач. Он ведь знает, как все было на самом деле, и наверняка простит вас.
Дух. Прошу вас, позвольте мне пойти с этими людьми! Я опять буду много плакать? Я плакала так много, что у меня уже болят глаза.
Врач. Духовные друзья подробно расскажут вам все, что вы должны знать о потусторонней жизни, и вы снова узнаете радость.
Внезапная смерть, при которой, без сомнения, имело место воздействие духов, сразила известную киноактрису Оливию Т. Газеты писали, что Оливия Т. однажды вечером в начале осени 1920 года в Париже покончила жизнь самоубийством, а шесть дней спустя так же поступила и ее лучшая подруга Анна Д. Вскоре после этого состоялась следующая беседа.