Подводя итог архетипическому анализу современных Анимы и Анимуса, еще раз отметим следующее.

Вынужденно перегруженная воинственными псевдомужскими устремлениями гиперматеринская структура относится к женскому началу личности мужчины и входит в состав его Анимы. Анима многих современных мужчин, таким образом, может быть представлена формулой "гиперМать + подавленное истинное женское", то есть она расщеплена на две части - мужеподобную "мачеху" и "падчерицу". Мужское же начало личности многих мужчин сводится к значению "подавленное истинное мужское" (рис. 8).

Гиперматеринский комплекс приводит в реальную жизнь мужчины типичных для западной культуры авторитарных контролирующих женщин. Кроме того, такой мужчина вынужден черпать из экспансивного по своей природе гиперматеринского комплекса всю свою суррогатную "мужественность", получая там вместо искомых мужских — заменяющие их маскулинные женские черты. Поэтому в сложных ситуациях мужчина невольно прибегает к деструктивным формам защиты. Это выражается в реализации интересов в форме пассивной агрессии: интриг, конкуренции с женщинами с применением коварных стратегий Ведьмы, неожиданных вторжений Амазонки, гипероконтроля Мачехи и неприступного карающего стиля недоКоролевы.

Реальную женщину такой мужчина неосознанно воспринимает как экран для проекций своего гиперматеринского комплекса (Дракона), и постоянно атакует ее в инфантильной пассивной форме.

Женщина же, имея в структуре своей личности гиперматеринский комплекс, работающий как защитный механизм псевдомужской природы, получает за счет него основу ее Анимуса (мужское в женщине). Он формируется по формуле "ослабленное истинное мужское + гиперМать" (рис. 7). Внутренний Мужчина в личности многих современных женщин также расщеплен на две части — псевдомужественнуюавторитарную гиперМать и подавленную ею инфантильную мужскую фигуру. Другими словами, Анимус современной женщины представляют такие части как "Иванушка-дурачок" и "Дракон", которого можно также сравнить с вооруженным до зубов Злодеем в юбке.

Поскольку в отношениях с реальным мужчиной развивается именно та часть мужского начала женщины, которая в данный момент больше всего нуждается в исцелении и росте, в реальной жизни это приводит женщину к созданию отношений с "Иванушкой-дурачком" — пассивно-агрессивным мужчиной, зеркалящим самый проблемный, самый ослабленный аспект ее Анимуса. Идеальный же образ Ивана-царевича, как и недостижимая "незнакомка" для мужчин, является для современных женщин желанным, искомым и одновременно глубоко спрятанным в глубинных слоях бессознательного. Этот внутренний потенциал здоровой мужественности, к сожалению, кажется многим женщинам несбыточной мечтой.

Такая внутриличностная ситуация создает у женщины нездоровую зависимость от мужчин, где ей достается роль жертвы, какой бы кроткой или авторитарной не казалась женщина внешне. Истинные же мужские энергии, вытесненые у многих современных женщин в область идеалов и мечтаний, нуждаются в активном и последовательном инициировании.

Поскольку гиперМать, являясь правящей структурой личности западного человека, подавляет как мужское, так и женское ее начала, во внутреннем космосе слышен неумолкающий стон обоих этих "невольников". Женское ждет избавления, а снаружи — гипертрофированная потребность женщины в мужской защите, не получая удовлетворения, увеличивается, становясь ненасыщаемой. Другими словами, своего истинного Внутреннего Мужчину женщина невольно ищет вовне — навязчиво и бесконечно. Поиск мужской защиты становится для женщины всепоглощающим мотивом поведения. В силу ненасыщаемости фрустрированной женской потребности в защищенности, этот поиск становится не только навязчивым, но порой продолжается независимо от его результатов, что является признаком зависимости. Возникающие в жизни реальной женщины потенциальные защитники рассматриваются ею через призму ее тотального недоверия к мужчинам. Потребность современной женщины быть защищенной настолько огромна, что является неутолимой и искажает ее восприятие, требуя такой же огромной, а значит — неосуществимой в реальном мире степени удовлетворения. Зависимая женщина нуждается уже не просто в защите, а в гиперзащите, поэтому она неосознанно ищет вовне не просто защищающего мужчину, а былинного богатыря, и, не находя его, жестоко страдает.

В сюжетах инициаций, проживаемых женщинами, потребность в мужской гиперзащите проявляется буквально — образы сверхмощных богатырей, имеющих огромный рост и шкафоподобную фигуру, являются классическими персонажами на ранних этапах инициационной терапии. На продвинутых этапах терапии или к концу отдельных инициаций, герои-осовбодители, как правило, приобретают более адекватные человеческие размеры, оптимальные и гармоничные черты, поскольку происходит некоторое насыщение базовой потребности женственности в безопасности.

Подводя итог анализу современных Анимы и Анимуса как структур личности западных мужчин и женщин, отметим, что гиперматеринский феномен занимает доминирующее положение в личности западного человека. Важно учитывать, что гиперматеринская структура универсальна. Она составляет основу Анимы, так как принадлежит области женского в личности мужчины, и — основу Анимуса, так как перегружена мужскими функциями в личности женщины. Коварная универсальность внутреннего Дракона является причиной тенденции к бесполости, к насаждению культуры унисекса в западном мире. Это делает все более бесполым и сознание человека, кастрирует науку и культуру в целом.

Три заветных круга

Значение внутренней защищающей мужской функции как основного и наиболее гармоничного защитного механизма личности трудно переоценить. Степень достаточности или недостаточности мужской защиты в структуре личности родителей — как отца, так и матери — напрямую влияет на формирование мужественности и женственности у детей.

Если младенец получает от матери прямую защиту и кормление, то от отца, который поначалу находится от него на большем, чем мать, психологическом расстоянии, младенец получает нечто не менее ценное — представление о символических защите и кормлении. Мать кормит ребенка грудью, защищает, прижимая к своему телу, а отец — кормит мать и является потенциальным защитником для них обоих. По отношению к младенцу он осуществляет свою защищающую миссию более символически, чем по отношению к женщине. Это становится для ребенка условием, при котором возможно символическое осознание мужской роли.

Может показаться, что лишенные отца (а вернее, его здорового участия в отношениях) дети лишены и возможности развития у них здорового внутреннего мужского компонента личности. Действительно, в норме девочки и мальчики должны иметь в своем опыте либидонозные переживания защищенности некой внешней мужской силой, обеспечивающей им комфортное эмоциональное пространство, в котором можно жить и развиваться в безопасности. Мальчик стремится идентифицироваться с такой силой, его Я рано или поздно отождествляется с защищающим мужским началом, а девочке предстоит обрести этот компонент в качестве одного из основных свойств её формирующегося Анимуса - Внутреннего Мужчины.

При дефиците отцовской защиты появляется потребность в бесконечномобладании защитой материнской, желание слиться сначала с матерью, а позже — с любым значимым объектом, навсегда прижаться к нему. Одновременно возникает страх потерять эту симбиотическую позицию, что тормозит переход на стадию обладания защитой символической, то есть защитой мужской природы.

Однако, как мы уже отмечали, здоровая мужская защищающая функция, к счастью, является частью личности человека любого пола. Поэтому, будучи достаточно развитой в личности матери или отца, эта структура может интроецироваться в личность ребенка даже в случае, когда его воспитывает только один из родителей.

Защищающее мужское начало не имеет тенденции к разрастанию внутри личности за счет поглощения и подавления других ее структур, как свойственно переполненному агрессией и страхами гиперматеринскому комплексу. Защищающий мужской феномен создает некое безопасное и гармоничное психологическое и информационное пространство, пронизывающее и "обнимающее" личность, способное успешно амортизировать негативные воздействия внешнего мира или препятствовать им в качестве психологического security (охранника). Одновременно мужское начало личности содействует конструктивным контактам человека с внешним миром.

Причины "застревания" на уровне симбиотических отношений в супружеских и других парах мы видим в отсутствии такого мужского защищающего поля в личности обоих партнеров. Если здоровая мужская защита не работает, у взрослых людей в результате гипертрофированного желания быть защищенными возникают различные зависимости — от эмоциональной до биохимической. Таким образом, очевидно, что зависимость — плод психологической беззащитности, результат неинициированности мужского начала личности, призванного самой природой быть универсальным внутренним защитным механизмом. Зависимость является следствием "спящей мужественности".

Здоровую же личность, как и здоровые отношения в семье, схематически можно представить как триаду концентрических кругов. Внешний круг символизирует защищающее мужское пространство, средний круг — женское пространство, а внутренний круг — пространство ребенка. Это еще один взгляд на архетипическое устройство личности с точки зрения ее мужского и женского начал. Но теперь учитывается и наличие детского слоя личности.

Возможно, эти три духовных уровня — мужской, женский и детский — присутствуют в бессознательном изначально, с момента зачатия или еще раньше. Не исключено, что достаточно, чтобы было выиграно первое сражение — отцовский сперматозоид опередил своих конкурентов и оплодотворил яйцеклетку, и формирующееся сознание эмбриона уже попадает в активное духовное мужское защищающее поле. В нашей схеме это внешний круг — отцовское защищающее пространство. Оно присутствует в структуре личности человека любого пола. Информационно и психологически мужское (отцовское) защищающее пространство включает в себя женское пространство, содержащее в себе материнское. Женское пространство личности несет в себе и ее детское пространство так же, как беременная женщина носит в себе ребенка. Таким образом, детское в личности (и в семье), как меньшая из трех матрешек, находится одновременно под двойной защитой — внутри мужского и женского пространств (рис. 8).

В случае благополучного развития, протекающего при здоровом участии отца, ребенок определенное время (во многих культурах — до 10 лет) воспринимает себя и мать как нечто более целостное, а отца — как нечто более внешнее по отношению к нему с матерью. Символически отец выполняет для ребенка роль внешнего мира. При этом по мере взросления ребенка в диаде мать-ребенок постепенно происходят многоуровневые процессы отделения (сепарации) ребенка от матери, столь глубоко исследованные современными психоаналитиками (М. Кляйн, Д. В. Винникотт и др.). Мужское же защищающее пространство личности психологически объемлет и продолжает включать в себя постепенно разделяющуюся диаду мать-ребенок. Это оберегающее действие мужского начала ослабевает, только когда ребенок достигает подросткового возраста. Но в полной мере мужское защищающее поле зрелого отца остается его сакральной функцией, которая в адрес выросших детей преобразуется в благословляющую функцию.

Если говорить о реальной семье, то когда ее мужское пространство выполняет свою защищающую функцию достаточно хорошо — оно формирует надежные границы личности ребенка, отделяющегося сначала от материнского, а затем — от отцовского пространства. Мы намеренно говорим сейчас не о реальном отце, справляющимся с защищающими функциями, а о мужском защищающем пространстве — как в личности, так и в семье. Еще раз уточним, что мужское защищающее поле семьи работает успешно, даже если его источник находится в личности одного родителя, самостоятельно воспитывающего ребенка.

Выходя из семьи, взрослеющий ребенок преодолевает однажды не только "слой" женского, но и "слой" мужского пространства. Его личность приобретает в результате ту же структуру, что и структура его родительской семьи, то есть — имеет те же мужской и женский архетипические слои, поскольку формируется на основе трехслойной семейной матрицы "мужское-женское-детское". Так образуется фундамент здоровой, зрелой личности человека любого пола.

В период выхода из семьи выросшего ребенка мужское (отцовское) и женское (материнское) пространства ведут себя не одинаково. Если семью оставляет девушка, материнское начало больше выполняет выталкивающую функцию (сказочная мачеха отправляет падчерицу в лес в сопровождении безвольного старого отца), а отцовское — благословляющую (отец не привязывает дочь к дереву в лесу, как велела ему жена, а отпускает). Если из семьи выходит юноша — материнское больше благословляет, а отцовское — наоборот, больше выталкивает его, отправляя сына в мир на подвиги под логунгом "Ну-ка, покажи, на что ты способен!"

Женщина, выросшая в гармоничной семье, отождествляет себя со средним, женским "кругом" и откликается на внимание мужчины, способного создать для нее и их будущих детей "круг" внешний — полноценную мужскую защиту. Мужчина из такой семьи отождествляет себя с внешним, мужским "кругом" и ищет женщину, которая способна принять его заботу; женщину, которую он может оградить от неожиданностей внешнего мира, окружив ее своей мужской силой.

Если ребенка растит мать в отсутствии психологического участия отца (без его защиты), то она чаще всего выполняет функции не матери и отца одновременно, как принято считать, а только — функции перенапряженной матери. Понятно, что когда в личности женщины недостаточно развит мужской защищающий аспект, материнский "круг" вынужденно увеличивается и затмевает отцовский. В результате притяжение материнского "круга" возрастает, и взрослеющему ребенку труднее преодолеть его. Слишком большой материнский "круг" притягивает с такой силой, что "всасывает" ребенка в себя, препятствуя его психологическому выходу в мир. Рождение автономной личности ребенка задерживается или отменяется. Таков феномен "пожирающей матери", описанный известным психоаналитиком Д. В. Винникоттом.

Поскольку искривление семейных мужского и женского пространств (кругов) приводит к нарушению структуры этих пространств в личности ребенка, нарушается и формирование половой идентичности. У ребенка с большой гиперматеринской структурой не происходит достаточной идентификации со своим полом ("кругом") и его истинными функциями, хотя формально он отлично знает, какого он пола.