Связь невербальной коммуникации и различных форм творческой экспрессии с групповыми процессами
Анализируя ход работы группы с использованием критериев четырехступенчатого цикла (см главу 6 «Факторы психотерапевтического воздействия в групповой арт-терапии»), можно заметить, что расширение спектра различных форм творческой экспрессии и способов коммуникации наиболее активно происходило на второй («Преодоление границ») и третьей («Хаос») стадиях цикла. Кульминационный момент работы, связанный с разрушением композиции и достижением катарсической разрядки, предполагал массовые акциональные проявления и драматически-ролевую экспрессию, связанную с разыгрыванием эпической драмы.
Соотнесение сделанных автором наблюдений, касающихся этапного характера групповой работы и смены разных форм творческой экспрессии и способов внутригрупповой коммуникации, с драматерапевтическим процессом (Андерсен-Уоррен и Грейнджер, 2001; Jennings 1992a, b, 1994, 1997, 1998) позволяет констатировать высокую степень совпадения динамики перехода из обыденной реальности в драматическую при использовании драматерапевтического подхода с динамикой описанных выше изменений на разных этапах четырехступенчатого цикла. На взгляд автора, это может быть связано с тем, что при использовании некоторых техник групповой арт-терапевтической работы и в отсутствие каких-либо ограничений относительно разных форм креативного поведения начинают проявляться те же самые закономерности и феномены, которые характерны для драма-терапевтического процесса. К таковым можно, в частности, отнести:
· интерактивный характер работы с наличием аудитории в лице членов группы;
· формирование в ходе работы драматической дистанции, предлагающей переход из обыденной реальности в драматическую и обратно;
· использование членами группы драматически-ролевой экспрессии, дополняющей вербальный, проективно-знаковый/проективно-символический и сенсомоторный способы коммуникации и предполагающей идентификацию с различными ролями и ситуациями;
· ролевое развитие и трансформация;
· ритуальный характер действий членов группы, подчиняющихся определенной структуре и осуществляемых в контексте мифопоэтической картины мира.
К сожалению, в современной арт-терапевтической литературе вопросы взаимосвязи художественной и драматической ролевой экспрессии обсуждаются еще крайне редко. За исключением работ МакНиффа (McNiff, 1992, 1995), в имеющихся на сегодняшний день арт-терапевтических изданиях нам не удалось обнаружить каких-либо упоминаний о том, что поведение членов группы в ходе арт-терапевтических сессий может напоминать поведение участников драматерапевтического процесса. По мнению автора, это связано главным образом с тем, что современные арт-терапевты все еще уделяют явно недостаточное внимание тем сложным коммуникативным процессам и феноменам, которые характерны для арт-терапевтической работы.
Многолетнее использование автором этой книги интерактивных арт-терапевтических техник, в частности методик коллективного рисования, и наблюдение за многообразием поведенческих реакций и коммуникативных процессов в ходе арт-терапевтических сессий позволило увидеть их большое сходство с теми поведенческими реакциями и коммуникативными процессами, которые характерны для драматерапии. Например, обращает на себя внимание тот факт, что групповая арт-терапевтическая работа во многих случаях связана с взаимодействием пациентов не только посредством вербальной экспрессии и создаваемых ими художественных образов, но и с использованием сенсомоторной и драматически-ролевой экспрессии, а также то, что их поведение при этом носит характер самопрезентации.
Интерактивность и самопрезентационный характер поведения членов группы часто рассматриваются в качестве отличительных признаков драматерапевтиче-ского процесса. Как пишут Андерсен-Уоррен и Грейнджер (2001), «драматерапия предполагает наличие определенной аудитории. Она также связана с попыткой вовлечь людей — пусть даже в воображении — в драматическое действие... Драма любого вида — это групповое событие, связанное с тесным взаимодействием людей, их активными поступками и реакциями друг на друга. Можно сказать, что драма сама по себе является действием, направленным на сплочение людей и преображение их действий в некое значимое событие» (с. 29).
Использование многоосевой модели для описания внутригрупповых коммуникативных процессов, в частности оси «Направленность коммуникации», позволяет увидеть, что поведение членов группы, в том числе и то, которое связано с художественной экспрессией, во многих случаях имеет общегрупповую направленность и связано с превращением их действий в значимое для всех событие (ярким при-
мером чего является приведенное выше описание хода сессии, связанной с созданием композиции на тему «Град земной и небесный»).
Наблюдая за поведением членов арт-терапевтической группы при использовании арт-терапевтических техник и анализируя их самоотчеты, автор также обратил внимание на то, что в ходе сессий поведение и состояние пациентов претерпевают ряд закономерных изменений, связанных с разными стадиями описанного нами четырехступенчатого цикла (см. главу 6).
Динамика изменения поведения и состояния членов арт-терапевтической группы чрезвычайно напоминает ту динамику, которая характерна для перехода из обыденной реальности в драматическую и обратно (Андерсен-Уоррен и Грейнд-жер, 2001; Jennings, 1992a, b, 1994, 1997, 1998) и связана с понятиями драматической дистанции и драматической формы.
По поводу драматической формы Андерсен-Уоррен и Грейнджер (2001) пишут следующее: «Другой предпосылкой вовлечения людей в группу в процессе драматической игры является ее форма. Эта форма определенным образом связана с "выделением" из жизни тех или иных ее фрагментов и приданием им статуса независимого существования... Любое событие при этом... имеет завязку, кульминацию и развязку. Для того чтобы привлечь наше внимание, событие должно иметь определенные границы — тем самым оно отделяется от всего происходящего до и после него. Любая драма — это особенное событие. Чтобы игру можно было квалифицировать как драму, оно должна стать таким событием и с определенными границами» (с. 30-31).
Теоретики современной драматерапии считают, что драматическая форма характеризуется трехчастной структурой, позволяющей выделить изображаемое событие из контекста реальной жизни и сфокусироваться на нем, что необходимо для достижения трансформирующего эффекта.
Хотя описанный здесь процесс изменений в ходе арт-терапевтических сессий с применением интерактивных изобразительных техник включает четыре этапа, они в значительной мере совпадают с трехчастной структурой драматерапевтического процесса. Так, например, начальный этап драматерапевтического процесса, связанный с исходным пребыванием в обыденной реальности, совпадает с первой стадией описанного нами четырехступенчатого цикла, называемой «формирование границ». Данная стадия является предпосылкой последующей более активной интеракции, поскольку позволяет структурировать взаимодействие членов группы и создать атмосферу безопасности.
Вхождение в драматическую реальность, связанное с началом второго этапа драматерапевтического процесса, совпадает со второй стадией четырехступенчатого цикла, которая называется «Преодоление границ». Последующее погружение в драматическую реальность и достижение драматической кульминации, также связанное со вторым этапом драматерапевтического процесса, совпадают с третьей стадией четырехступенчатого цикла («Хаос»).
Развязка драматического действия и выход из драматической реальности, связанные с третьим этапом драматерапевтического процесса, совпадают с четвертой стадией четырехступенчатого цикла изменений в арт-терапевтической работе.
Авторы также обратили внимание на то, что действия и переживания членов арт-терапевтической группы на второй и третьей стадиях четырехступенчатого цикла существенно отличаются от их действий и переживаний на начальной и завершающей стадиях и во многом напоминают те действия и переживания, которые характерны для клиентов в момент их пребывания в драматической реальности.
Характеризуя процесс перехода из обыденной реальности в драматическую, Андерсен-Уоррен и Грейнджер (2001) пишут: «Драматерапия обозначает различия между жизнью и искусством, повседневной реальностью и воображаемым миром, хотя делает это не столь явно, как театр. Во многом это связано с тем, что драматерапия базируется на фундаментальном театральном процессе... предполагающем вхождение человека в иную реальность, пребывание в ней и выход из нее... Драматическая сессия делится на три части... С одной стороны, драматерапевтическая сессия представляет собой непрерывный процесс; с другой стороны, это сочетание трех разных видов опыта, каждый из которых имеет определенные отличия от других. Так, первая стадия заключается в подготовке к взаимодействию с другими людьми и взаимному раскрытию, к активной работе воображения и совместным поступкам, мыслям и чувствам... Вторая стадия отличается более драматичным характером... Даже если действия не носят выраженного драматического оттенка, участники группы могут по-новому взглянуть на мир и прожить различные события совершенно по-новому. На третьей стадии к участникам возвращается привычный взгляд на мир и обычные способы поведения. Если содержанием второй стадии являлся обмен ролями с другими членами группы, отождествление с того или иного рода вымышленными персонажами и переход из обыденной реальности в альтернативную, воображаемую реальность, то третья, последняя стадия драматерапевтического процесса предполагает разотождествление с ролью и восстановление привычной для членов группы идентичности» (с. 33-34).
Все это напоминает те изменения в поведении и переживаниях членов группы, которые наблюдались при использовании интерактивных арт-терапевтических техник. Однако, в отличие от драматерапевтической практики и тем более театра, арт-терапевтическая работа, как правило, не предполагает ни четкого обозначения театральной дистанции, ни следования определенному сценарию, ни сознательного распределения ролей и их исполнения. Вхождение в драматическую реальность, формирование драматической дистанции и отождествление членов группы с разными ролями и ситуациями происходит в ходе арт-терапевтической работы во многих случаях спонтанно (хотя этому может способствовать использование психотерапевтом некоторых специальных приемов).
Вхождению в драматическую реальность в драматерапевтическом процессе и в традиционном театре способствует структурирование того пространства, в котором происходит действие. В театре, например, это достигается за счет разделения пространства зала на сцену и зрительскую аудиторию. В драматерапии структурирование пространства осуществляется за счет использования техник разогрева, изготовления масок и иного реквизита, подготовки сценария и определения места для последующих выступлений (хотя его физические границы могут четко не обозначаться).
В арт-терапевтической работе, если речь не идет о сознательном использовании ведущим элементов драматерапевтического подхода, обозначение драматической дистанции и переход из обыденной реальности в драматическую и обратно происходят за счет следующих приемов:
· предварительного «разогрева» и настройки членов группы на последующее более активное взаимодействие;
· активизации воображения членов группы как за счет использования специальных техник (например, направленной или простой визуализации), так и непосредственно в ходе изобразительной работы;
· формирования мифопоэтической модели мира или иного имажинативного контекста взаимодействия членов группы;
· идентификации пациентов с художественными образами (как своими собственными, так и созданными другими членами группы за счет механизма проективной идентификации), друг с другом, различными ролями и ситуациями;
· усиления ориентации членов группы на межличностное взаимодействие и общегрупповые процессы, что позволяет достичь фокусировки на определенных групповых событиях, с которыми связаны наиболее интенсивные драматические переживания (чему способствуют феномены интерстимуляции, интенсификации и взаимной индукции);
· перехода членов группы в процессе совместной работы на более глубокие уровни взаимодействия с проявлением внутренних (в том числе неосознаваемых) механизмов организации поведения;
· использования членами группы различных способов коммуникации, включая вербальный, проективно-знаковый/проективно-символический, сенсомоторный и драматически-ролевой, что способствует более полному выражению переживаний пациентов и их активному взаимодействию.
Переход в драматическую реальность и пребывание в ней в значительной степени связаны с активизацией воображения и идентификацией членов группы с различными образами и ситуациями, что неотделимо от ролевой игры. Как отмечает Дженнингс (Jennings, 1998), «было бы более корректным говорить... о существовании по крайней мере двух реальностей — реальности повседневной и той реальности, которая связана с драматическим воображением... Мы входим в драматическую реальность, когда, например, говорим: "Давай-ка представим, что мы — чудовища" или "Представь, что ты находишься на морском побережье в Греции"» (р. 117).
Развитие способности к идентификации с разными образами, персонажами и ситуациями, а также имитации поведения других людей и иных живых существ посредством ролевой игры тесно связаны с онтогенезом и освоением ребенком разных видов игровой деятельности. Очевидно, что особенности индивидуального развития членов группы могут в значительной мере определять их способность к переходу в драматическую реальность и выходу из нее, а также то, в какой мере они используют различные способы коммуникации и формы творческой экс-
прессии. Все это может зависеть и от характера имеющихся у членов группы психических расстройств, характерологических радикалов, а также их культурного и социального опыта, институционального окружения и иных контекстуальных факторов.
Поскольку индивидуальные особенности членов группы во многом определяют характер их поведения, коммуникативные особенности и характерные для них способы и формы творческой экспрессии, автор счел возможным использовать в ходе арт-терапевтических сессий некоторые специальные методы оценки, в том числе те, которые применяются в драматерапии (например, методики составления «ролевой карты», опросника драматического развития).
Тесно связанным с феноменом идентификации является ролевое развитие и трансформация. Хотя данные феномены связывают главным образом с драматерапевтическим процессом, наши наблюдения за арт-терапевтической практикой позволяют констатировать, что они также характерны для некоторых видов арт-терапии.
Ролевое развитие и трансформация могут вести к расширению и изменению спектра используемых членами группы ролей, в том числе к их освобождению от внедренных доминирующей идеологией и культурой паттернов поведения и освоению ими тех ролей, которые в большей степени отвечают их природе, потребностям и задачам развития.
Наблюдения за арт-терапевтической работой при использовании изобразительных техник интерактивного характера позволяют говорить о том, что определенные этапы групповой работы могут быть связаны с весьма интенсивными драматическими переживаниями. Эти переживания имеют то же содержание и структуру, что и переживания участников драматерапевтического процесса. С этими переживаниями связываются представления о достижении драматической развязки сценического действия и катарсиса.
Как следует из приведенного нами описания четырехступенчатого цикла арт-терапевтической сессии, третья стадия данного цикла характеризуется наиболее интенсивными драматическими переживаниями членов группы, совпадающими с кульминационным моментом процесса. Представители драматерапевтического подхода часто связывают достижение психотерапевтических изменений с получением членами группы катарсической разрядки при достижении пика драматических переживаний. На этом, в частности, основана концепция исцеляющего театра Сью Дженнингс (Jennings, 1992a, b, 1994, 1997,1998).
Наблюдаемый нами при использовании некоторых интерактивных арт-терапевтических техник ритуальный характер действий членов группы, часто осуществляемых в контексте определенной мифопоэтической картины мира, напоминает ритуальные формы поведения участников драматерапевтического процесса. Подобные ритуальные действия в ходе арт-терапевтической работы представляются весьма характерным феноменом группового поведения, проявляющегося в определенных обстоятельствах (в частности, при использовании недирективного подхода в форме динамических групп, мультимодальной арт-терапии, некоторых малоструктурированных арт-терапевтических техник). Ритуальные действия участников арт-терапевтической группы нередко являются средством ее спонтанного
структурирования и могут рассматриваться как отражение общегрупповых процессов Неслучайно поэтому, что действия членов группы приобретают ритуальный характер именно в те моменты работы, которые отличаются усилением их ориентации на общегрупповые феномены. Ритуалы, по-видимому, связаны с проявлением интерстимуляции и взаимной индукции и могут способствовать получению и выражению членами группы драматического опыта.
Ритуальные формы поведения участников арт-терапевтических сессий являются сложным феноменом, включающим как осознаваемые, так и неосознаваемые элементы. Хотя некоторые формы ритуального поведения могут иметь преимущественно неосознанный характер и быть основанными на переживаниях примордиального уровня, было бы ошибочно их рассматривать вне контекстуальных влияний, в том числе без учета факторов институционального, семейного, культурного и политического характера. Неслучайно Дженнингс придает столь большое значение исследованию паттернов ритуального поведения, усвоенных членами группы на разных этапах их индивидуального развития и тесно связанных с их культурным и семейным опытом: «До недавнего времени, — пишет она, — антропологи были склонны рассматривать ритуалы в качестве транскультуральных феноменов, которые существуют во всех формах культуры. Определенные виды символической экспрессии при этом рассматривались как некие устойчивые элементы ритуального поведения. Однако более продуктивно было бы ориентироваться на те специфические процессы ритуализации, которые свойственны тем или иным культурам и сообществам. Мы воспринимаем определенные жизненные события, такие как рождение или смерть человека, через призму ритуала, что обеспечивает возможность проработки связанного с ними опыта. Мы также ритуализируем различные аспекты своей системы верований, с тем чтобы, используя те или иные формы символического дискурса, утвердить эту систему в собственных глазах и глазах окружающих. Все искусства — изобразительное искусство, музыка, танец, драма — в какой-то мере связаны с ритуалом... Ритуал, как и драма и театр, способствует переходу из обыденной реальности в драматическую и обратно. Он позволяет сформировать определенные ожидания, поэтому знакомые нам культурные ритуалы имеют столь большое значение» (1998, р. 126)
Руководствуясь предлагаемой Дженнингс (Jennings, 1998) схемой, иллюстрирующей динамику перехода из обыденной реальности в драматическую, и дополняя ее описанной нами моделью четырехступенчатого цикла изменений при использовании интерактивных арт-терапевтических техник и представлением о различных способах внутригрупповой коммуникации, наблюдаемые групповые феномены можно проиллюстрировать схемой на рис 6.
Данная схема показывает динамику изменений способов внутригрупповой коммуникации и форм творческой экспрессии в арт-терапевтической группе при ее переходе из обыденной реальности в драматическую и обратно на разных стадиях описанного нами четырехступенчатого цикла. На схеме видно, что на начальной стадии (стадии «формирования границ») члены группы взаимодействуют преимущественно в рамках вербального, проективно-знакового и проективно-символического способов коммуникации. Данная стадия связана с пребыванием членов группы в обыденной реальности и их идентификацией с привычными ролями и
| Обыденная реальность |
