Что слу­чилось в рай­ском са­ду?

Один из са­мых рас­простра­нен­ных ми­фов от­но­сит­ся к гре­хопа­дению пер­вых лю­дей. От не­воцер­ковлен­ных лю­дей до­воль­но час­то мож­но ус­лы­шать сле­ду­ющее мне­ние об этом со­бытии: Адам и Ева, на­ев­шись яб­лок (по­чему-то зап­ре­щен­ных к упот­ребле­нию) спря­тались в кус­тах и впер­вые пре­дались там плот­ской люб­ви. За что и бы­ли с по­зором из­гна­ны из Рая. Та­ким об­ра­зом, все, что свя­зано с ин­тимной жизнью че­лове­ка, яко­бы — гре­хов­но.

Это мне­ние да­ет наг­лядный при­мер то­го, что мо­жет про­изой­ти с ре­лиги­оз­ным соз­на­ни­ем на­рода в от­дель­но взя­той стра­не, где семь­де­сят лет лю­ди мог­ли зна­комить­ся со Свя­щен­ным Пи­сани­ем ис­клю­читель­но по лек­ци­ям Со­юза во­инс­тву­ющих без­божни­ков (впос­ледс­твии стыд­ли­во пе­ре­име­нован­но­го в об­щес­тво «Зна­ние»). Че­лове­ку, ко­торый хо­тя бы од­нажды дер­жал в ру­ках Биб­лию, по­доб­ный бред ни­ког­да не при­шел бы в го­лову. По­тому что на пер­вых же ее стра­ницах яс­но на­писа­но: Адам поз­нал свою же­ну уже пос­ле из­гна­ния из Рая, а сле­дова­тель­но — пос­ле гре­хопа­дения, ко­торое, та­ким об­ра­зом, ну ни­как не мог­ло зак­лю­чать­ся в плот­ском со­итии пер­вых лю­дей. Бо­лее то­го, Апос­тол Па­вел пря­мо пи­шет, что «брак — чес­тен, и ло­же — нес­квер­но есть…» (Евр 13:4).А Цер­ковь уже в се­реди­не треть­его ве­ка вы­рази­ла свое от­но­шение к по­ловой жиз­ни в бра­ке, оп­ре­делив в пер­вом пра­виле Гангрско­го Со­бора: «Аще кто по­рица­ет брак, и же­ною вер­ною и бла­гочес­ти­вою, с му­жем сво­им со­вокуп­ля­юще­юся, гну­ша­ет­ся, или по­рица­ет оную, яко не мо­гущую вни­ти в царс­твие: да бу­дет под клят­вою (т. е. — от­лу­чен)».

Но тог­да что же та­кое гре­хопа­дение — с хрис­ти­ан­ской точ­ки зре­ния? Цер­ковь ут­вер­жда­ет, что на­руше­ние пер­вы­ми людь­ми за­пове­ди Бо­жи­ей — не прос­то их лич­ный пос­ту­пок, имев­ший для них пе­чаль­ные пос­ледс­твия. В хрис­ти­ан­ском ве­ро­уче­нии гре­хопа­дение рас­смат­ри­ва­ет­ся как — гло­баль­ная ка­тас­тро­фа, ко­торая по­рази­ла не толь­ко Ада­ма и Еву, но и все их по­томс­тво и да­же весь сот­во­рен­ный мир на мно­го ты­сяче­летий впе­ред. По­чему же так по­лучи­лось?

Сог­ласно цер­ковно­му пре­данию, Бог сот­во­рил че­лове­ка, вло­жив в его ес­тес­тво на­чат­ки все­го, что бы­ло сот­во­рено Им ра­нее. Че­ловек на­зыва­ет­ся в хрис­ти­ан­ской тра­диции — вен­цом тво­рения, по­тому что весь сот­во­рен­ный мир был пред­став­лен в его ес­тес­тве, и бла­года­ря это­му он об­ла­дал та­кой пол­но­той ве­дения об этом ми­ре, ко­торую сов­ре­мен­ным уче­ным не­воз­можно да­же во­об­ра­зить. При этом, Бог, соз­да­вая че­лове­ка по Об­ра­зу и По­добию Сво­ему, вло­жил в не­го ду­хов­ное на­чало. Че­ловек ока­зал­ся единс­твен­ным ду­хов­но-те­лес­ным су­щес­твом во Все­лен­ной, и в этой двой­ствен­ности сво­ей при­роды он до сих пор уни­кален и не­пов­то­рим. По Бо­жес­твен­но­му За­мыс­лу он дол­жен был объ­еди­нять в се­бе ма­тери­аль­ную все­лен­ную с ду­хов­ным ми­ром. Пред­стоя Бо­гу от ли­ца все­го ма­тери­аль­но­го ми­ра, че­ловек в то же вре­мя гос­подс­тво­вал над этим ми­ром, как пол­новлас­тный пред­ста­витель его Твор­ца. Та­ким об­ра­зом, Адам был ца­рем при­роды по са­мому сво­ему ес­тес­тву. Все тво­рение бы­ло приз­ва­но че­рез не­го иметь ра­дость бы­тия в люб­ви и еди­нении со сво­им Соз­да­телем.

Но имен­но это единс­тво вза­им­ной люб­ви и бы­ло раз­ру­шено в гре­хопа­дении. На­рушив по под­сказ­ке са­таны за­поведь о нев­ку­шении пло­дов с дре­ва поз­на­ния доб­ра и зла, че­ловек, по су­ти — со­вер­шил пре­датель­ство по от­но­шению к Бо­гу. Он пе­рес­ту­пил не­кую грань в от­но­шении к сво­ему Соз­да­телю, и для люб­ви за этой гранью мес­та уже не ос­та­валось. Че­ловек как бы ска­зал Бо­гу: «Ты го­воришь, «не вку­шай этих пло­дов, по­тому что ум­решь»? Я Те­бе не ве­рю. Са­тана го­ворит, что, вку­сив их, я ста­ну во всем ра­вен Те­бе. А зна­чит, смо­гу жить без Те­бя. Про­щай». Это ду­шев­ное ус­тро­ение и ста­ло тем страш­ным ре­зуль­та­том на­руше­ния за­пове­ди, о ко­тором Бог пре­дуп­реждал че­лове­ка. Стрем­ле­ние к бы­тию без Бо­га глу­боко вош­ло в че­лове­чес­кую при­роду и пов­ре­дило ее до ос­но­вания.

По Божь­ему за­мыс­лу, че­ловек был впи­сан в об­щую кар­ти­ну ми­роз­да­ния как — на­мес­тник Бо­га на Зем­ле. От­пав от Твор­ца, он, ко­неч­но же, не стал рав­ным сво­ему Соз­да­телю. А вот царс­твен­ное пред­назна­чение свое ут­ра­тил. И ког­да вмес­то во­ли Бо­жи­ей че­ловек на­чал ис­полнять свою во­лю, сот­во­рен­ный мир прос­то пе­рес­тал его вос­при­нимать. Зем­ля пе­рес­та­ла да­вать ему свои пло­ды, зве­ри на­чали на не­го охо­тит­ся, он стал за­висеть от по­год­ных ус­ло­вий, бо­ят­ся хо­лода, жа­ры, дож­дя и сне­га… Из ца­ря при­роды, че­ловек прев­ра­тил­ся все­го лишь в ее часть, под­чи­нен­ную об­щим за­конам ма­тери­аль­но­го ми­ра. Но са­мым страш­ным ре­зуль­та­том гре­хопа­дения ока­залось да­же не это. Пос­лу­шав од­нажды со­вет ди­аво­ла, че­ловек, в сущ­ности — ис­полнил его же­лание. Ина­че го­воря, по­желав об­рести не­зави­симость от Бо­га, он тут же при­нял­ся ис­полнять во­лю са­таны. Ис­кусно уп­равляя же­лани­ями че­лове­ка, дь­явол по­лучил власть не толь­ко над ним, но и над ма­тери­аль­ным ми­ром. По­это­му Хрис­тос в Еван­ге­лии и на­зыва­ет са­тану «кня­зем ми­ра се­го». Его власть, ко­неч­но же, не яв­ля­ет­ся аб­со­лют­ной, она ог­ра­ниче­на Бо­жи­им Про­мыш­ле­ни­ем о ми­ре. Но суть от это­го не ме­ня­ет­ся — свое цар­ское пред­назна­чение на Зем­ле че­ловек доб­ро­воль­но ус­ту­пил дь­яво­лу. Это и бы­ло тем тра­гичес­ким для всей Все­лен­ной ре­зуль­та­том гре­хопа­дения, о ко­тором Биб­лия рас­ска­зыва­ет та­кими прос­ты­ми сло­вами.

Бо­лезнь и Врач

Но воз­ни­ка­ет воп­рос: а по­чему все мно­гочис­ленные по­коле­ния по­том­ков Ада­ма и Евы дол­жны нес­ти от­ветс­твен­ность за гре­хопа­дение пра­роди­телей? Ведь их де­ти, вну­ки, прав­ну­ки, и уж тем бо­лее та­кие от­да­лен­ные по­том­ки как мы не мо­жем быть ви­нов­ны­ми в том, что пер­вые лю­ди на­руши­ли за­поведь. По­чему же мы рож­да­ем­ся и жи­вем в ми­ре, ко­торый по-преж­не­му на­ходит­ся во влас­ти гре­ха и на­пол­нен жес­то­костью, не­навистью, стра­дани­ем? По­луча­ет­ся, Бог на­казы­ва­ет де­тей за гре­хи ро­дите­лей? Но в та­ком слу­чае, это, на­вер­ное, очень жес­то­кий и нес­пра­вед­ли­вый Бог.

При­мер­но так выг­ля­дит еще од­но рас­простра­нен­ное заб­лужде­ние, свя­зан­ное с те­мой гре­ха. Оно выз­ва­но спе­цифи­чес­ким по­нима­ни­ем проб­ле­мы, ко­торое на язы­ке бо­гос­ло­вия на­зыва­ет­ся «юри­дичес­кой те­ори­ей спа­сения». Суть его зак­лю­ча­ет­ся в том, что грех рас­смат­ри­ва­ет­ся как прес­тупле­ние, Бог — как судья, при­чем очень тре­бова­тель­ный и стро­гий, а че­ловек — как прес­тупник, ко­торый обя­затель­но дол­жен по­нес­ти тя­желое на­каза­ние. Это по­нима­ние гре­ха ха­рак­терно для ка­толи­чес­ко­го и про­тес­тант­ско­го бо­гос­ло­вия. Не вда­ва­ясь в его под­робнос­ти, нуж­но прос­то от­ме­тить важ­ный мо­мент: в та­ком бо­гос­ло­вии пред­по­лага­ет­ся, буд­то в Ада­ме лич­но сог­ре­шили все пос­ле­ду­ющие по­коле­ния лю­дей, не ис­клю­чая и нас с ва­ми. Ви­на за грех Ада­ма ло­жит­ся на всех его по­том­ков. Сле­дова­тель­но, де­ти ока­зыва­ют­ся пря­мыми от­ветчи­ками за прес­тупле­ния пра­роди­телей. И не сто­ит ис­кать здесь не толь­ко люб­ви, но и эле­мен­тарной спра­вед­ли­вос­ти.

Пра­вос­лавное же бо­гос­ло­вие ис­поль­зу­ет со­вер­шенно иные ка­тего­рии. Для не­го грех — это смер­тель­ное за­боле­вание, че­ловек — тя­жело боль­ной па­ци­ент, а Бог — лю­бящий врач. И это не прос­то кра­сивый об­раз, ис­поль­зо­ван­ный ка­ким-то ав­то­ром с ху­дожес­твен­ной целью. Шес­той Все­лен­ский Со­бор пря­мо оп­ре­деля­ет грех — как бо­лезнь ду­ши. А в ли­тур­ги­чес­кой прак­ти­ке Пра­вос­лавной Цер­кви та­кое по­нима­ние гре­ха вы­раже­но в мно­гочис­ленных мо­лит­восло­ви­ях (са­мые из­вес­тные из них — в чи­не Ис­по­веди. Че­лове­ку, ис­по­веда­юще­му свои гре­хи, го­ворит­ся: «Внем­ли убо, по­неже бо при­шел еси во вра­чеб­ни­цу да не не­ис­це­лен оты­деши»).

При та­ком по­нима­нии гре­ха лег­ко по­нять, по­чему по­том­ки стра­да­ют из-за гре­хопа­дения пра­роди­телей. Се­год­ня всем из­вес­тно, что мно­жес­тво серь­ез­ных за­боле­ваний име­ют нас­ледс­твен­ную при­роду. Ни­кого не удив­ля­ет, что де­ти ал­ко­голи­ков, нап­ри­мер, мо­гут иметь врож­денную пред­распо­ложен­ность к ал­ко­голиз­му, не го­воря уже о це­лом бу­кете со­путс­тву­ющих за­боле­ваний. И ес­ли грех — это бо­лезнь, зна­чит, он впол­не мо­жет пе­реда­вать­ся по нас­ледс­тву.

Вся­кая бо­лезнь при­чиня­ет стра­дание, или, го­воря по-сла­вян­ски — страсть. Пос­ледс­твия гре­ха в пра­вос­лавной ас­ке­тике так­же на­зыва­ют­ся страс­тя­ми, пос­коль­ку они при­чиня­ют че­лове­ку стра­дание, му­ча­ют его. Пре­подоб­ный Ма­карий Еги­пет­ский упо­доб­ля­ет рас­простра­нение пос­ледс­твий гре­хопа­дения на по­том­ков Ада­ма — дей­ствию дрож­жей на тес­то. «Как прес­ту­пив­ший за­поведь, Адам при­нял в се­бя зак­васку страс­тей, так и ро­див­ши­еся от не­го, и весь род Ада­мов, по пре­емс­тву ста­ли при­час­тни­ками оной зак­васки; а при пос­те­пен­ном пре­ус­пе­янии и воз­раста­нии до то­го уже ум­но­жились в лю­дях гре­хов­ные страс­ти, что прос­терлись они до пре­любо­де­яний, не­пот­ребств, идо­лос­лу­жений, убий­ств и дру­гих не­пот­ребных дел, по­ка все че­лове­чес­тво не вскис­ло по­рока­ми».

В рус­ской ли­тера­туре есть про­из­ве­дение, очень точ­но опи­сыва­ющее раз­ру­шитель­ное дей­ствие гре­ха. Это сти­хот­во­рение Зи­на­иды Гип­пи­ус, ко­торое так и на­зыва­ет­ся «Грех»:

И мы прос­тим, и Бог прос­тит.
Мы жаж­дем мес­ти от нез­нанья
Но злое де­ло — воз­да­янье
Са­мо в се­бе, та­ясь, хра­нит.
И путь наш чист, и долг наш прост:
Не на­до мстить, не нам от­мщенье.
Змея са­ма, свер­нувши звенья,
В свой собс­твен­ный вопь­ет­ся хвост.
И мы прос­тим, и Бог прос­тит.
Но грех про­щения не зна­ет,
Он для се­бя се­бя хра­нит,
Сво­ею кровью кровь смы­ва­ет,
Се­бя во­веки не про­ща­ет —
Хоть мы прос­тим, и Бог прос­тит…

Пре­подоб­ный Иса­ак Си­рин го­ворил, что греш­ник по­добен псу, ко­торый ли­жет пи­лу и пь­яне­ет от вку­са собс­твен­ной кро­ви. Та­ким об­ра­зом, воп­рос о жес­то­ком на­каза­нии за грех поп­росту от­па­да­ет как оче­вид­ная бес­смыс­ли­ца. Боль­но­го и стра­да­юще­го че­лове­ка не нуж­но на­казы­вать, пос­коль­ку он сам се­бя уже на­казал. Его нуж­но ле­чить. По­это­му Бог в пра­вос­лавном по­нима­нии не судья, и уж ни­как не па­лач, при­водя­щий при­говор в ис­полне­ние. Хрис­тос — это Врач, при­шед­ший ис­це­лить сот­во­рен­ное Им че­лове­чес­тво, жес­то­ко стра­да­ющее от смер­то­нос­ной бо­лез­ни. В ут­реннем пра­виле есть чуд­ная мо­лит­ва к Бо­жи­ей Ма­тери, где так и го­ворит­ся: «…Вра­ча рож­дшая, ув­ра­чуй ду­ши мо­ея мно­голет­ныя страс­ти».

Смер­то­нос­ный про­мах

У свя­тых от­цов есть раз­де­ление гре­ха на три ка­тего­рии: пер­во­род­ный, ро­довой и лич­ный. Пер­во­род­ный и ро­довой грех — это гре­хов­ное по­раже­ние че­лове­чес­кой при­роды, та са­мая, нас­ледс­твен­ная бо­лезнь, о ко­торой бы­ло ска­зано вы­ше. И толь­ко лич­ные гре­хи че­лове­ка под­ра­зуме­ва­ют пер­со­наль­ную его ви­ну и от­ветс­твен­ность за со­де­ян­ное. Об этом сто­ит по­гово­рить под­робнее.

Ес­ли мы по­пыта­ем­ся оп­ре­делить сущ­ность гре­ха, то с удив­ле­ни­ем об­на­ружим, что этой сущ­ности прос­то нет. Свя­титель Ва­силий Ве­ликий пи­сал: Зло есть ли­шение доб­ра. Сот­во­рен глаз; а сле­пота про­изош­ла от по­тери глаз. По­это­му, ес­ли бы глаз по при­роде сво­ей не под­ле­жал пор­че, не име­ла бы мес­та сле­пота. Так и зло не са­мо по се­бе осу­щест­вля­ет­ся, но сле­ду­ет за пов­режде­ни­ями ду­ши.

Са­мо зло в пра­вос­лавном ве­ро­уче­нии не­суб­стан­ци­ональ­но, и яв­ля­ет­ся ни чем иным, как — ис­ка­жени­ем доб­ра, па­рази­тиро­вани­ем на том, что Бог сот­во­рил из­на­чаль­но доб­рым и чис­тым. Так, об­ра­зова­ние ржав­чи­ны воз­можно лишь при на­личии же­леза, а бо­лезнь воз­можна толь­ко при на­личии здо­ровья.

Грех па­рази­тиру­ет на здо­ровых им­пуль­сах че­лове­чес­кой при­роды. Все на­ши вле­чения (вклю­чая сек­су­аль­ные и про­чие фи­зи­оло­гичес­кие пот­ребнос­ти), с точ­ки зре­ния пра­вос­лавной ас­ке­тики, нуж­ны, доб­ры и за­ложе­ны в нас Гос­по­дом. А грех рож­да­ет­ся как не­вер­но, не вов­ре­мя и нев­по­пад ре­али­зован­ное дви­жение на­шего ес­тес­тва, доб­рое в сво­ей ос­но­ве. Прос­той при­мер: че­ловек хо­чет есть. Прос­тая и впол­не ес­тес­твен­ная пот­ребность, не прав­да ли? Но вот удов­летво­рить ее мож­но очень раз­ны­ми спо­соба­ми: мож­но прос­то по­жарить се­бе я­ич­ни­цу, а мож­но отоб­рать зав­трак у пер­воклас­сни­ка. Мож­но взять день­ги и пой­ти в хо­роший рес­то­ран, а мож­но по­обе­дать в этом рес­то­ране и сбе­жать, не зап­ла­тив по сче­ту. Мож­но уто­лить свой го­лод, а мож­но объ­есть­ся и уме­реть от за­воро­та ки­шок. Со­вер­шенно оче­вид­но, что грех рож­да­ет­ся не в бо­годан­ной при­роде че­лове­ка, а в ту­мане его лич­но­го вы­бора, как — не­вер­но выб­ранное нап­равле­ние дей­ствия его во­ли.

Во­об­ще, гре­чес­кое сло­во амар­тиа, обоз­на­ча­ющее грех, бук­валь­но пе­рево­дит­ся как «про­мах». Про­махи­ва­ет­ся же че­ловек от­то­го, что стре­ля­ет не в ту цель. Со­вер­шая грех, он на­цели­ва­ет­ся на что-то, по­падет, но по­том ока­зыва­ет­ся, что цель эта бы­ла лож­ной, ил­лю­зор­ной и, кро­ме вре­да этот «выс­трел» ни­чего ему не при­нес. Бог ста­вил пе­ред ним сов­сем дру­гую цель, но че­ловек сво­им ду­хов­ным зре­ни­ем, пом­ра­чен­ным страс­тя­ми, ее да­же не за­метил. Эти про­махи ра­нят преж­де все­го са­мого че­лове­ка, ка­лечат его, и в кон­це кон­цов — уби­ва­ют.

Во вто­рой по­лови­не двад­ца­того ве­ка, ког­да на­ука на­чала ак­тивно изу­чать де­ятель­ность моз­га выс­ших жи­вот­ных, фи­зи­оло­гами был пос­тавлен лю­бопыт­ный эк­спе­римент. В моз­гу кры­сы бы­ли най­де­ны нер­вные цен­тры, фор­ми­ру­ющие им­пуль­сы удо­воль­ствия. В эти цен­тры бы­ли вжив­ле­ны элек­тро­ды, а кры­су на­учи­ли на­жимать мор­дочкой на пе­даль, по­да­ющую на них сла­бый ток. Уче­ные со­бира­лись ис­сле­довать по­веде­ние кры­сы пос­ле то­го, как она на­учит­ся по­лучать удо­воль­ствие в об­ход за­конов сво­ей, кры­синой при­роды. Но их ожи­дало ра­зоча­рова­ние. Кры­са жа­ла на пе­даль до тех пор, по­ка не сдох­ла от жаж­ды и го­лода. Стрем­ле­ние к неп­ре­рыв­но­му нас­лажде­нию по­беди­ло в ней все ес­тес­твен­ные пот­ребнос­ти и да­же — страх смер­ти. На­вер­ное, так уми­ра­ют лю­ди, имев­шие нес­частье прис­трас­тить­ся к тя­желым нар­ко­тикам…

За­меча­тель­ный ан­глий­ский пи­сатель-хрис­ти­анин Клайв Ль­ю­ис в «Хро­никах Нар­нии» пи­сал: «Каж­дый че­ловек по­луча­ет в жиз­ни то, че­го хо­чет. Но не каж­дый пос­ле это­му рад». Бог соз­дал че­лове­ка сво­бод­ным в вы­боре меж­ду доб­ром и злом, и ни­ког­да не от­ни­мал у не­го этой сво­боды. Всю че­лове­чес­кую жизнь Бог тер­пе­ливо ждет, ког­да че­лове­ку на­до­ест ка­лечить се­бя гре­хами. И ес­ли тот пой­мет, что смер­тель­но бо­лен и об­ра­тит­ся к Бо­гу за по­мощью, Гос­подь ис­це­лит ра­ны, ко­торые че­ловек сам на­носил се­бе всю жизнь. А ес­ли пос­чи­та­ет се­бя здо­ровым, то прос­то убь­ет се­бя собс­твен­ны­ми гре­хами, по­тому что да­же все­могу­щий Бог не мо­жет спас­ти нас воп­ре­ки на­шей во­ле.

И на рек­ламных щи­тах ря­дом со сло­вом «грех» вмес­то ге­ро­ичес­ко­го про­филя Брю­са У­ил­ли­са пра­виль­нее бы­ло бы изоб­ра­зить сов­сем дру­гую кар­тинку. Сим­вол гре­ха — это мер­твая кры­са, ут­кнув­ша­яся мор­дочкой в за­вет­ную пе­даль.