Од­на до­рога в раз­ные сто­роны

Пись­мо в ре­дак­цию: Ес­ли хрис­ти­ан­ские за­пове­ди — это оп­ре­делен­ная сис­те­ма нравс­твен­ных тре­бова­ний, то по­чему нель­зя прос­то жить по этой сис­те­ме, по­чему обя­затель­но счи­та­ет­ся, что нуж­но ве­рить в Бо­га, хо­дить в цер­ковь, мо­лить­ся, пос­тить­ся?.. Ведь в сущ­ности, ни­чего но­вого в хрис­ти­ан­ской нравс­твен­ности нет, все это се­год­ня зна­ет лю­бой нор­маль­ный че­ловек. Ког­да на ин­тернет-фо­румах я чи­таю по­леми­ку хрис­ти­ан с ате­ис­та­ми, у ме­ня по­рой воз­ни­ка­ет ощу­щение, буд­то ве­ру­ющие лю­ди «при­вати­зиро­вали» са­мо по­нятие нравс­твен­ности и от­ка­зыва­ют не­веру­ющим в воз­можнос­ти сле­довать доб­ру и из­бе­гать зла. А я знаю мно­гих лю­дей, ко­торые всю свою жизнь про­жили очень чес­тно и по­рядоч­но, но в Бо­га при этом не ве­рят. И ут­вер­ждать, буд­то ате­ист не мо­жет быть нравс­твен­ным че­лове­ком — нес­пра­вед­ли­во.

Илья Сер­ге­евич, г. Тор­жок

Рож­денные в СССР

По­леми­зируя с ате­ис­та­ми, хрис­ти­ане не­ред­ко при­водят в ка­чес­тве ар­гу­мен­та из­вес­тный те­зис Дос­то­ев­ско­го «Ес­ли нет Бо­га, зна­чит все доз­во­лено», имея при этом в ви­ду, что единс­твен­ный ис­точник и га­рант нравс­твен­но­го по­веде­ния в че­лове­ке — его ве­ра. Но это не сов­сем пра­виль­ное по­нима­ние и упот­ребле­ние слов клас­си­ка.

Де­ло в том, что Фе­дор Ми­хай­ло­вич Дос­то­ев­ский пи­сал свои ро­маны в кон­це XIX ве­ка, ког­да рус­ское об­щес­тво еще жи­ло в рус­ле ре­лиги­оз­ной тра­диции, не­отъ­ем­ле­мой частью ко­торой бы­ла нравс­твен­ность. В те вре­мена че­ловек, ут­ра­тив­ший ве­ру в Бо­га, дей­стви­тель­но ока­зывал­ся пе­ред серь­ез­ным соб­лазном: от­вернув­шись от ре­лигии, от­ме­нить для се­бя и все нравс­твен­ные ог­ра­ниче­ния, ко­торые в этой ре­лигии со­дер­жа­лись. Опи­сывая судь­бу нес­час­тно­го Ива­на Ка­рама­зова, Дос­то­ев­ский очень убе­дитель­но по­казал тра­гедию хрис­ти­ани­на, по­теряв­ше­го свою ве­ру.

Но в жиз­ни сов­ре­мен­но­го че­лове­ка со­от­но­шение его ре­лиги­оз­ности и нравс­твен­ности выг­ля­дит сов­сем по-дру­гому. Ны­неш­ний ате­ист в прин­ци­пе не мо­жет нравс­твен­но дег­ра­диро­вать из-за ут­ра­ты ве­ры в Бо­га, пос­коль­ку ве­ры этой ни­ког­да не имел. Нес­коль­ко по­коле­ний со­вет­ских лю­дей бы­ли вос­пи­таны в об­щес­тве, где тра­дици­он­ным от­но­шени­ем к ре­лигии ста­ло во­инс­тву­ющее без­бо­жие. Мысль о том, что «Бо­га нет», вби­валась в соз­на­ние граж­да­нина СССР бук­валь­но с дет­са­дов­ско­го воз­раста. В та­ких ус­ло­ви­ях ре­лигия ни­как не мог­ла быть ос­но­вой нравс­твен­но­го по­веде­ния че­лове­ка. И все же лю­ди лю­били друг дру­га, соз­да­вали семьи, вос­пи­тыва­ли де­тей, объ­яс­няя им, что нуж­но по­могать друг дру­гу, что нель­зя оби­жать сла­бого, ло­мать де­рев­це и му­чить кош­ку. Не­веру­ющие вра­чи са­мо­от­вержен­но бо­ролись за жизнь па­ци­ен­тов, а не­веру­ющие ми­лици­оне­ры и по­жар­ные по­рой жер­тво­вали собс­твен­ной жизнью ра­ди спа­сения ближ­не­го.

В со­вет­ский пе­ри­од ис­то­рии на­шей стра­ны боль­шинс­тво ее жи­телей не име­ло ве­ры, но в нравс­твен­ном от­но­шении жизнь этих не­веру­ющих лю­дей мог­ла быть очень вы­сокой. И с хрис­ти­ан­ской точ­ки зре­ния, в этом нет ни­чего уди­витель­но­го или па­радок­саль­но­го. Пре­подоб­ный Ав­ва До­рофей пи­сал: «Ког­да Бог сот­во­рил че­лове­ка, Он все­ял в не­го неч­то Бо­жес­твен­ное, как бы не­кото­рый по­мысл, ко­торый прос­ве­ща­ет ум и по­казы­ва­ет ему, что доб­рое, и что злое, — сие на­зыва­ет­ся со­вестью, а она есть — нравс­твен­ный за­кон».

Да, ате­ист не ве­рит в Бо­га, не ве­рит в сот­во­рение че­лове­ка Бо­гом, и, ко­неч­но же, не мо­жет ве­рить, что нравс­твен­ное чувс­тво бы­ло вло­жено в на­ше ес­тес­тво Твор­цом. Но са­мо-то нравс­твен­ное чувс­тво из-за это­го не­верия ни­куда у не­го не де­валось, оно су­щес­тву­ет в нем точ­но так же не­зави­симо от его ре­лиги­оз­ных воз­зре­ний, как, нап­ри­мер, спо­соб­ность ду­мать или го­ворить.

Че­ловек мо­жет не ве­рить в ме­те­оп­рогноз. Но, ус­лы­шав по ра­дио штор­мо­вое пре­дуп­режде­ние, он, ско­рее все­го, от­ме­нит зап­ла­ниро­ван­ную мор­скую про­гул­ку, нев­зи­рая на все свое скеп­ти­чес­кое от­но­шение к пред­ска­зани­ям по­годы. Так и со­весть, по­доб­но при­ем­ни­ку, нас­тро­ен­но­му на нуж­ную вол­ну, пре­дуп­режда­ет че­лове­ка о без­нравс­твен­ности тех или иных его пос­тупков, да­же ес­ли тот не зна­ет и не же­ла­ет знать, от­ку­да при­ходит к не­му этот сиг­нал. Чувс­тво люб­ви и сос­тра­дания, от­вра­щение ко лжи, во­ровс­тву и на­силию, прос­тое же­лание доб­ра дру­гим лю­дям — все это при­сутс­тву­ет в каж­дом из нас, не­зави­симо от на­ших ре­лиги­оз­ных убеж­де­ний, и хрис­ти­анс­тво ни­ког­да не ут­вер­жда­ло об­ратно­го. В Но­вом За­вете апос­тол Па­вел пря­мо го­ворит, что нравс­твен­ный за­кон яв­ля­ет­ся свой­ством при­роды че­лове­ка: …сла­ва и честь и мир вся­кому, де­ла­юще­му доб­рое… ибо ког­да языч­ни­ки, не име­ющие за­кона, по при­роде за­кон­ное де­ла­ют, то, не имея за­кона, они са­ми се­бе за­кон: они по­казы­ва­ют, что де­ло за­кона у них на­писа­но в сер­дцах, о чем сви­детель­ству­ет со­весть их и мыс­ли их, то об­ви­ня­ющие, то оп­равды­ва­ющие од­на дру­гую (Рим 2:10–15).

Хрис­ти­ане на­зыва­ют со­весть гла­сом Бо­жи­им в ду­ше че­лове­ка, ко­торый сам, быть мо­жет, и не ве­рит в Бо­га, но при этом, по сло­вам апос­то­ла, тво­рит доб­ро, по­тому что слы­шит Его по­веле­ния в собс­твен­ной со­вес­ти. «Без­божный» и «бес­со­вес­тный» — вов­се не си­нони­мы, а нравс­твен­ность сов­сем не обя­затель­но яв­ля­ет­ся следс­тви­ем ре­лиги­оз­ности.

И сло­ва «…ес­ли Бо­га нет, зна­чит, все доз­во­лено», не­ос­то­рож­но ска­зан­ные хрис­ти­ани­ном в ад­рес сво­их не­веру­ющих ро­дите­лей или прос­то лю­дей, еще не при­шед­ших к ве­ре, се­год­ня впол­не мо­гут ока­зать­ся не бла­гочес­ти­вым ар­гу­мен­том в спо­ре, а са­мым обык­но­вен­ным хамс­твом.

Но в та­ком слу­чае, чем же от­ли­ча­ет­ся хрис­ти­ан­ская жизнь по Еван­ге­лию от нравс­твен­ности не­веру­юще­го че­лове­ка?