Взгляды современников ХХI века и панегирики Солженицыну

Предполагаю, читатель может отметить, что в этом моём историческом экскурсе во времена Советского Союза, умышленно обойдены современные взгляды на эту личность злостного клеветника и его сочинительства. Многие владеют информацией из интернета, из которой можно почерпнуть и такие:

«...Большая часть написанного – чистейшая выдумка или однобокое преувеличение реальных событий».

«...Это попурри из побасёнок-страшилок и пропагандистских штампов антисоветски и антирусски настроенных сил, оплачиваемые, надо полагать, из ЦРУ или родственной организации. (Именно книги Солженицына внесли немалую лепту в развал страны, за что он и получил свою Нобелевскую премию). Особенно неприятное ощущение вызывает то обстоятельство, что автор тщательно создавал себе имидж русского патриота. Не в провокационных ли целях? Не для того ли, чтоб русский патриотизм скомпрометировать примитивным антисемитизмом? Книга не художественная и не документальная. То есть никакая. А в контексте нашей истории - вредная книжонка, написанная человеком, ненавидевшим свою страну».

«Это книга-монстр, груда материалов» (К. С. Симонян, бывший школьный друг Солженицына)

Вот несколько откликов на роман «Архипелаг ГУЛАГ», из-за рубежа, где реакция объективных журналистов сразу была весьма своеобразной: «Литературная чушь первого разряда, но антикоммунистически направленная, а потому ценная» (комментатор чехословацкой редакции «Свободной Европы» Карел Ездинский). «Идиотизм. Но он ужалит большевиков, и это уже хорошо» (чешский писатель-эмигрант Карел Михал).

В ответ на выпады некоторых поклонников Солженицына на то, что он разоблачал сталинский режим, респонденты писали: «Он не разоблачал, а беспардонно врал и клеветал». Он, действительно, выдумывал мерещившуюся ему «свою», солженицынскую Россию, и безжалостно расправлялся с реальной историей нашей страны.

Панегирики. Это греческое слово мы, русские, понимаем, как всякое чрезмерное, безоговорочное и некритическое восхваление кого-то. После смерти Солженицына многие региональные власти, да и федеральные органы, с завидным рвением взялись за увековечение памяти «гения». Тогдашний Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев 6 августа 2008 г. подписал Указ № 1187 «Об увековечении памяти А. И. Солженицына» и порекомендовал правительству Москвы присвоить имя Солженицына одной из столичных улиц, а правительству Ставропольского края и администрации Ростовской области «осуществить меры по увековечению памяти Солженицына в Кисловодске и Ростове-на-Дону». В Москве уже в его честь переименована Большая Коммунистическая улица Центрального административного округа Москвы.

Нечего сказать, весьма символично назвать коммунистическую улицу именем злостного противника её смыслового значения. Да и современным «демократам» наверное, надоело произносить такое, противное их идеям слово «Коммунистическая». Дом русского зарубежья, находящийся в Москве на Нижней Радищевской улице, дом 2, теперь «имени Александра Солженицына». Тоже символично: «зарубежье», которому своей «верой» и неправдой служил «новатор» русской литературы и предатель родины.

В Белгороде 26 сентября 2013 открыли первый в России памятник Солженицыну, при открытии которого был и митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн. Как говорят, «дурной пример заразителен». Вот и в посёлке Мезиновка Владимирской области через месяц после Белгорода открыт памятник «учителю» Солженицыну, прославившему сей посёлок рассказом «Матрёнин двор».

На здании факультета русской филологии и национальной культуры Рязанского госуниверситета им. С. А. Есенина установлена мемориальная доска в честь «Нобелевского лауреата, писателя, историка, диссидента Александра Исаевича Солженицына». Мемориальные доски устанавливаются в вузах, школах, тем более, когда в их программы уже внедрён «Архипелаг».

Не везде эти увековечения проходят гладко. 22 сентября 2008 в Ростове состоялся студенческий пикет против присвоения Южному федеральному университету (ЮФУ) имени Александра Солженицына. Организаторы пикета – члены ростовского союза молодёжи заявили: «Называть именем Солженицына наш университет - это полный бред! В Москве Единая Россия назвала улицу вне очереди, хотя по закону можно присваивать имена погибших/умерших не ранее, чем через 20 лет».

Представитель музея-заповедника Михаила Шолохова в станице Вешенской Алексей Кочетов также считает, что «решение о присвоении имени Солженицына известному университету принято на волне настроений, последовавших после смерти Солженицына. А ведь Шолохов прославил нашу страну больше и объективнее. Он тоже нобелевский лауреат. Именно Шолохов внес большой вклад в прославление Донского края!»

Высказываний разных, часто противоположных, в печати и в интернете в те же дни по поводу «увековечений» было немало, хотя я отдаю предпочтение импонирующим именно критическим, похожим на следующие:

-«Солженицын, когда находился в эмиграции, больше всех орал о правах человека. После триумфального пришествия в Россию, замолк и спокойно взирал, как попирались права человека в стране, в развал которой и сам внес лепту. Значит, его целью было тщеславие, а не народные страдания и права».

– «… чтобы выслужиться (как ему кажется) перед новыми хозяевами, будет громко орать о гадине-России. Даже если у него не будет к родной Вологде или Костроме ничего личного».

На страницах сайта «Русская народная линия» (13.05.2011) читатель, наверное, обратил внимание на выступление Василия Бидолаха:

«В последние годы все активнее в качестве идеологии новой России продвигаются идеи плодовитого писателя Александра Исаевича Солженицына, своего рода либерал-солженицызм. При этом вопрос о пригодности этой идеологии для России даже не обсуждается. А напрасно, поскольку идеи Солженицына не несут в себе созидательно-объединяющего потенциала. Либерал-солженицызм не способен соединить в единое целое осколки империи, эта идеология может только разрушить еще сохраняющиеся остатки единства»(Подчёркнуто мною, АВП).

Мы уже приводили мнения Кирилла Семеновича Симоняна, знающего Солженицына ещё со школьных лет. Однако профессор Симонян и в зрелые годы не изменил своего мнения о нем: «Солженицын — не художник и никогда настоящим художником не будет. У него нет дара воображения и самодисциплины. Он пренебрегает деталями. Его работы — это нагромождение сырого материала. Если бы Солженицын не занимался самолюбованием и не упивался бы каждой сочиненной им строкой, возможно, из него и вышел бы писатель. Но он на это не способен».

Некоторые пользователи интернета утверждают: «Талант Солженицына уничтожила антисоветская злоба». Есть в русском языке образное выражение: «А был ли мальчик?» Оно означает сомнение говорящего в самом факте существования предмета обсуждения. Потому естествен вопрос авторам, сокрушающимся об утрате таланта Солженицына: антисоветской злобы у него, действительно, «через край». А был ли талант?

Бытует и более древнее выражение «выплеснуть ребёнка вместе с грязной водой». Его используют в случаях, когда хотят намекнуть кому-либо, что, избавившись от чего-то плохого, можно вместе с тем лишиться чего-то очень хорошего. Вот здесь я бы не применял этого выражения к Солженицыну. В его «творчестве», его общественной и политической позиции фактически ничего, кроме «грязной воды» и нет. И опасения «выплеснуть» что-нибудь ценное – напрасны. Справедливее было бы выплеснуть из нашего лексикона вместе с его творчеством и самого автора, по крайней мере, его раздутый, раскрашенный и упорно внедряемый в сознание людей имидж «литературного гения» и «совести нации».

Солженицын был всегда уверен, что он гениален. Этот его собственный домысел кажется ему непреложной истиной, и он настаивает на том, чтобы все окружающие ему подчинялись. Ещё со времен первых посиделок на лестничной площадке дома на улице Шаумяна в Ростове, постоянными слушателями его литературных опытов стали Виткевич и Симонян. Далеко не всегда с одобрением и удовлетворением они встречали услышанное от Солженицына. В общем-то, они щадили болезненное самолюбие своего друга. Но когда они ознакомились с черновыми набросками задуманного романа «Люби революцию» («ЛЮР»), они совершенно независимо один от другого, словно сговорившись, откровенно и прямо сказали Солженицыну: — Слушай, Саня, брось! Это пустая трата времени. Сумбурно как-то!.. Не хватает у тебя таланта!

Зато, как оказалось, Солженицын в силу своей врожденной, почти гениальной способности к интриганству, на редкость терпелив, когда дело касается мести. Тут он даже очень «талантлив». Николая Виткевича Солженицын оставит в покое до 1945 года. Тогда-то Виткевич за свое суждение и нелестную оценку, быть может, и получит самый высокий и самый необычный «гонорар», который когда-либо выпадал на долю литературному критику: десять лет пребывания в исправительно-трудовых лагерях, куда его хладнокровно и продуманно пошлет Александр Солженицын. А чтобы его друг Кока Виткевич не чувствовал себя там одиноко, его «друг» Саня сделает все возможное, чтобы другой его друг, Симонян, последовал за Виткевичем.

Многие его друзья и знакомые отмечают, что он не умел и не хотел уважать мнения других. Но его слова, его действия (даже самые несуразные) должны, как он в этом был всегда убежден, покорять сердца всех. Поэтому неудивительно, что отсутствие чувства всякой меры породило в Солженицыне чистейший цинизм и беспредельный эгоизм. Не зря они о нём говорили, что, «Александр Исаевич сходится во взглядах только с самим собой!».

Да, жизненный опыт кое-чему научил Солженицына: в случае надобности, учителя можно было обмануть, артистически вызвав внезапный обморок. От смертельной опасности можно спастись хорошо подготовленным и замаскированным под антисоветизм бегством с фронта. Можно добиться сочувствия у следователей и расположить к себе трибунал, если прикинуться кающимся грешником. Можно испытать и заключение в лагере, согласившись (а может и напросившись) на «сотрудничество»: не так страшен черт, как его малюют!..