Последние годы, всеобщее признание

Последние годы своей жизни Гарвей проводит уединенно. Ему уже нет нужды бороться за свои открытия – новое поколение английских физиологов и врачей видит в нем своего патриарха, поэты – Драйден и Коули – пишут в его честь стихи, в зале заседаний Лондонской медицинской Коллегии устанавливают его статую, а в 1654 году его избирают президентом Коллегии. Но Гарвей отказывается от почетной должности: «Эта обязанность слишком тяжела для старика… Я слишком принимаю к сердцу будущность Коллегии, к которой принадлежу, и не хочу, чтобы оно упало во время моего председательства». Гарвей никогда не любил титулов и не домогался их. До самой смерти он продолжал работать. Иногда он приезжал к брату Элиабу в деревушку близ Ричмонда, беседовал и пил с ним кофе. В своем завещании он отдельно отметил кофейник для Элиаба: «В воспоминание счастливых минут, которые мы проводили вместе, опорожняя его»[14].

Умер Гарвей в Лондоне 3 июня 1657 года. Утром этого дня он заметил, что не владеет языком, и, чувствуя приближение смерти, послал за родными, роздал им на память свои вещи, а к вечеру того же дня скончался на 80-м году жизни.

Заключение

До Гарвея в европейской науке царствовали идеи древних, главным образом Галена. Несмотря на открытия Везали, Сервета, Коломбо, Фабриция и других анатомов, эти воззрения господствовали в течение многих столетий, представляя, однако, все более и более запутанную, туманную форму вследствие противоречий, вносимых новыми исследованиями. Вильям Гарвей разом рассеял этот хаос, заменив его ясным, точным законченным учением о вечном круговороте крови. В существенных пунктах его теория опирается на немногие простые и наглядные опыты, но каждая деталь иллюстрируется бесчисленными вивисекциями и вскрытиями; процесс кровообращения прослежен во всех его вариантах у различных представителей животного царства (насколько это было достижимо без помощи микроскопа). Им была раскрыта роль венозных клапанов, значение биения сердца, однонаправленное движение крови[15].

Гарвей совершенно освободился от метафизических принципов, в роде «архея», «духов» и т. п., которые заменяют истинное знание кажущимся. В книге его нет и следа априорных рассуждений, которыми были переполнены сочинения физиологов и врачей, строивших науку, не справляясь с действительным организмом. «Exercitatio» Гарвея в полном смысле слова современное научное произведение, где все вопросы решаются исследованием фактов, доступных наблюдению и опыту, получившее громадное значение, как в Англии, так и на материке[16].

Но Гарвею пришлось выдержать жестокую атаку со стороны поклонников классической древности. В течение десяти лет он оставался почти одиноким в толпе врагов. Противниками его были влиятельнейшие анатомы и физиологи того времени: Примроз, опровергавший Гарвея цитатами из древних авторов; Паризанус, Франзолий, допускавшие и новые открытия, лишь бы они не слишком противоречили древним; Ж. де ла Торре, доказывавший, что факты, на которые опирается Вильям Гарвей, имеют случайный, патологический характер, а в нормальном организме кровь движется по Галену; Гюи-Патен, называвший открытие Гарвея «парадоксальным, бесполезным, ложным, невозможным, непонятным, нелепым, вредным для человеческой жизни», и многие другие, в том числе «глава и корифей анатомов своего века» — Ж. Риолан Младший, которому В. Гарвей отвечал в двух письмах («Exercitationes ad Riolanum», I et II)[17].

Однако твердость собственной научной позиции, вера в истинность своих убеждений, а также заслуженная им известность как практикующего врача и поддержка со стороны монарха – все это позволило Гарвею выстоять в неравноправной борьбе с плеядой медиков его современности, донести значение своих открытий до медицинского сообщества и приобрести широкое признание со стороны нового поколения медиков.

В последние годы жизни Вильям Гарвей занимался эмбриологией. Результатом этих заняли явилась книга: «Exercilationes de generatione animalium» — первый систематический и законченный трактат по эмбриологии. Он проследил развитие зародыша, насколько это оказалось возможным без помощи микроскопа, сделал первое предположение о стадиях развития зародыша, показал, что скорлупа яиц пориста и пропускает воздух к зародышу. Но самое главное – сделал ставшее легендарным утверждение «Omnia ex ovo!», опровергнув господствовавшие в то время идеи о самозарождении жизни, подведя таким образом прочную научно-естественную основу под зарождавшуюся эмбриологию и практическое акушерство. В книге его уже были намечены — правда в смутной форме — основные идеи эмбриологии: первичное тождество различных типов, постепенность развития органов, соответствие переходных признаков человека и высших животных с постоянными признаками низших[18]. Конечно, эмбриология, вступила на степень истинной науки только в нашем столетии, но все же Вильям Гарвей обогатил ее крупными открытиями, блестящими обобщениями и дал сильный толчок дальнейшим исследованиям.

Список использованной литературы

1. Верхратский С.А., Заблудовский П.Ю. История медицины, К., 1991

2. Верхратский С.А. История медицины, М., 1983

3. Энгельгардт Н. А. В. Гарвей, его жизнь и научная деятельность. СПб, 1982

4. Яновская М. И. Вильям Гарвей. М., 1957

5. Мулановський М.П. История Медицины, М., 1969

6. Быков К. М., Уильям Гарвей и открытие кровообращения, М., 1957

7. Парин В. В., Основоположник учения о кровообращении. К трехсотлетию со дня смерти Уильяма Гарвея, "Природа", 1957, № 12

8. Аринчин Н. И. Периферические «сердца» человека. 2-е изд., М.: Наука и техника, 1988

[1] Верхратский С.А., Заблудовский П.Ю. История медицины, К., 1991

[2] Верхратский С.А. История медицины, М., 1983

[3] Верхратский С.А. История медицины, М., 1983