B. Узловая линия отношений меры

Последним определением отношения меры было то, что оно как специфическое есть исключающее; исключение присуще нейтральности, как отрицательному единству различенных моментов. Для этого для-себя-сущего единства, для избирательного сродства, что касается его соотношения с другими нейтральностями, не оказалось никакого дальнейшего принципа спецификации, — последняя остается лишь при количественном определении сродства вообще, согласно которому нейтрализуются-то именно определенные множества, которые тем самым противостоят другим относительным избирательным средствам своих моментов. Но, далее, в силу основного количественного определения исключающее избирательное сродство продолжается также и в другие для него нейтральности, и эта продолжаемость есть не только внешнее соотнесение разных отношений нейтрализации, как некоторое сравнение, а нейтральность как таковая имеет в себе некоторую разделимость, так как те, от объединения которых она произошла, вступают в соотношение как самостоятельные нечто, каждое как безразлично готовое соединиться, хотя и в разных, специфически определенных количествах, с тем или другим членом противостоящего ряда. Вследствие этого указанная мера, покоящаяся на такого рода отношении в ней самой, обременена собственной безразличностью; она есть некоторое в самом себе внешнее и в своем соотношении с собою изменчивое.

Это соотношение покоящейся на отношении меры (des Verhältnismasses) с собою отлично от ее внешности и изменчивости как ее количественной стороны; мера эта как соотношение с собою, в противоположность ее количественной стороне, есть некоторая сущая, качественная основа, — пребывающий, материальный субстрат, который вместе с тем, как продолжаемость меры в своей внешности, ее непрерывность с самой собой, должен содержать в своем качестве сказанный принцип спецификации этой внешности.

Исключающая мера по этому своему более детальному (nähern) определению, будучи внешней себе в своем для-себя-бытии, отталкивает себя от себя самой, полагает себя и как некоторое другое, лишь количественное отношение, и как такое другое отношение, которое вместе с тем есть другая мера; она определена как в самом себе специфицирующее единство, которое в самом себе продуцирует отношения меры. Эти отношения отличны от вышеуказанного вида сродств, в котором одно самостоятельное относится к самостоятельному другого качества и к некоторому ряду таковых. Они имеют место в одном и том же субстрате, в пределах одних и тех же моментов нейтральности; мера, отталкиваясь от себя, определяет себя к другим, лишь количественно разным отношениям, которые тоже образуют сродства и меры, перемежаясь с такими, которые остаются лишь количественными разностями. Они, таким образом, образуют некоторую узловую линию мер по шкале большего и меньшего.

Дано отношение меры, некоторая самостоятельная реальность, качественно отличная от других. Такое для-себя-бытие, ввиду того, что оно вместе с тем существенным образом есть некоторое отношение определенных количеств, открыто для внешности и для количественного изменения; оно имеет известную ширь, в пределах которой оно остается безразличным к этому изменению и не изменяет своего качества. Но наступает некоторая точка этого изменения количественного момента, в которой изменяется качество, определенное количество оказывается специфицирующим, так что измененное количественное отношение перешло в некоторую меру и тем самым в некоторое новое качество, в новое нечто. Отношение, заместившее первое, определено им отчасти с той стороны, что моменты, находящиеся в сродстве, качественно те же, отчасти же с той стороны, что здесь имеется количественная непрерывность. Но так как различие имеет место именно в этой количественной стороне, то новое нечто относится безразлично к предыдущему; различие между ними есть внешнее различие определенного количества. Оно появилось поэтому не из предыдущего, а непосредственно из себя, т. е. из внутреннего, еще не вступившего в наличное бытие специфицирующего единства. — Новое качество или новое нечто подвергается такому же дальнейшему процессу своего изменения и так далее до бесконечности.

Поскольку движение от одного качества к другому совершается в постоянной непрерывности количества, постольку отношения, приближающиеся к некоторой окачествующей точке, рассматриваемые количественно, различаются лишь как большее и меньшее. Изменение с этой стороны постепенно. Но постепенность касается только внешней стороны изменения, а не качественной его стороны; предшествующее количественное отношение, бесконечно близкое к последующему, все еще есть другое качественное существование. Поэтому с качественной стороны исключительно количественное постепенное движение вперед, не имеющее границы в самом себе, абсолютно прерывается; так как появляющееся новое качество по своему чисто количественному соотношению есть относительно исчезающего неопределенно другое, безразличное качество, то переход есть скачок; оба качества положены как совершенно внешние друг другу.

Обыкновенно стремятся сделать изменение понятным посредством представления о постепенности перехода; но постепенность есть скорее, наоборот, как раз исключительно только безразличное изменение, противоположность качественному изменению. В постепенности, скорее, наоборот, упраздняется связь обеих реальностей, все равно, принимают ли их за состояния или за самостоятельные вещи; положено, что ни одна из них не есть граница другой и что они безоговорочно внешни друг другу; тем самым устраняется как раз то, что требуется для понимания, как бы малы ни были требования в этом отношении.

Примечание. [Примеры таких узловых линий; о том, что якобы в природе нет скачков]

Уже натуральный ряд чисел обнаруживает такую узловую линию качественных моментов, проявляющихся в чисто внешнем поступательном движении. Этот ряд есть, с одной стороны, чисто количественное движение вперед и назад, постоянное прибавление или убавление, так что каждое число находится в том же арифметическом отношении к своему предшествующему и последующему, в каком эти последние находятся к своим предшествующим и последующим, и т. д. Но возникающие благодаря этому числа имеют к другим предыдущим и последующим еще и некоторое специфическое отношение: например, одно число есть кратное другого, будучи больше его в некоторое целое число раз, или одно число есть корень или степень другого. — В музыкальных отношениях в шкале количественного движения вперед появляется благодаря некоторому определенному количеству некоторое гармоническое отношение, причем нет того, чтобы это определенное количество, взятое особо, имело к своему предыдущему и последующему иное отношение, чем они в свою очередь к своим предыдущим и последующим. Между тем как последующие тоны кажутся все более и более удаляющимися от исходного тона или, беря другой пример, числа вследствие арифметического движения вперед кажутся становящимися лишь еще более иными, вдруг наступает, наоборот, некоторый возврат, поражающее соответствие, которое не было качественно подготовлено непосредственно предыдущим, но является некоторым actio in distans (действием на расстоянии), отношением к некоторому далеко отстоящему члену; движение вперед вдоль чисто безразличных отношений, которые не изменяют предшествующей специфической реальности или даже вообще не образуют таковой, внезапно прерывается, и между тем как с количественной стороны оно продолжается попрежнему, вместе с тем путем скачка возникает некоторое специфическое отношение.

В химических соединениях встречаются при прогрессирующем изменении пропорций смешивания такие качественные узлы и скачки, что два вещества на определенных точках шкалы смешения образуют продукты, обнаруживающие особенные качества. Эти продукты отличаются друг от друга не только количественными моментами, и равным образом они еще не появляются, хотя бы, скажем, в более слабой степени, вместе с теми отношениями, которые находятся близко к этим узловым отношениям, а связаны именно с такого рода узловыми точками. Например, соединения кислорода и азота дают ряд окислов азота, появляющихся лишь при определенных количественных отношениях смешения и обладающих существенно различными качествами, так что на промежуточных точках шкалы смешения не получается никаких специфических соединений. — Окислы металлов, например свинца, образуются на известных количественных точках шкалы окисления и различаются цветом и другими качествами. Они не переходят постепенно один в другой; отношения, лежащие между указанными узлами, не дают никакого нейтрального, никакого специфического существования. Без того, чтобы переходить сперва через промежуточные ступени, появляется специфическое соединение, покоящееся на некотором отношении меры и обладающее собственными качествами. — Или, например, вода, при изменении ее температуры не только становится от этого менее теплой, но и проходит через состояния твердости капельной и упругой жидкости; эти различные состояния наступают не постепенно, а постепенный ход изменения температуры вдруг прерывается и задерживается этими точками, и наступление другого состояния является скачком. — Всякое рождение и всякая смерть вместо того, чтобы быть продолжающейся постепенностью, есть, наоборот, перерыв такой постепенности и скачок из количественного изменения в качественное.

Говорят: в природе не бывает скачков, и обычное представление, когда оно хочет постичь некоторое возникновение или прехождение, полагает, как мы уже сказали выше, что постигнет их, представляя их себе как постепенное происхождение или исчезновение. Но мы показали, что вообще изменения бытия суть не только переход одной величины в другую, но и переход качественного в количественное и наоборот, становление иным, представляющее собою перерыв постепенности и качественно другое по сравнению с предшествующим существованием. Вода через охлаждение не становится твердой постепенно, не делается сначала кашеобразной, чтобы затем, делаясь постепенно все тверже и тверже, достигнуть консистенции льда, а сразу затвердевает; уже достигнув температуры точки замерзания, она все еще может полностью сохранить свое жидкое состояние, если она останется в покое, и ничтожное сотрясение приводит ее в состояние твердости.

В основании предположения о постепенности возникновения лежит представление о том, что возникающее уже до своего возникновения наличествует чувственно или вообще в действительности и лишь вследствие своей малости еще не может быть воспринимаемо, равно как в основании предположения о постепенности исчезновения лежит представление о том, что небытие или то другое, которое занимает место исчезнувшего, также уже наличествует, но еще не может быть замечено, и притом наличествует не в том смысле, что в наличном другом это другое содержится в себе, а в том смысле, что оно наличествует как существование, но лишь незаметно. Этим упраздняются вообще возникновение и прохождение, или, скажем иначе, «в себе», т. е. то внутреннее, в котором нечто есть до своего существования (Dasein), превращают в малость внешнего существования, и существенное или понятийное различие — во внешнее различие, в различие исключительно по величине. — Способ делать понятным возникновение или прехождение предположением о постепенности изменения имеет в себе скуку, свойственную тавтологии; он уже заранее имеет совершенно готовым возникающее или преходящее и делает изменение изменением исключительно внешнего различия, так что вследствие этого оно на самом деле есть только тавтология. Трудность для такого стремящегося к пониманию рассудка заключается в качественном переходе какого-нибудь нечто в свое другое вообще, и в свою противоположность; чтобы избегнуть этой трудности, он обманывает себя представлением о тождестве и об изменении, как о безразличном, внешнем изменении количественного.

В области моральной, поскольку моральное рассматривается в сфере бытия, имеет место такой же переход количественного в качественное, и разность качеств оказывается основанной на разности величин. Количественные изменения являются тем, посредством чего мера легкомыслия оказывается превзойденной и вместо легкомыслия появляется нечто совершенно другое, а именно преступление, — являются тем, посредством чего право переходит в несправедливость, добродетель в порок. — Точно так же государства при прочих равных условиях получают разный качественный характер благодаря различию в их величине. Законы и государственный строй превращаются в нечто другое, когда увеличивается объем государства и возрастает число граждан. Государство имеет меру своей величины, превзойдя которую оно неудержимо распадается при том же государственном устройстве, которое при другом размере составляло его счастье и силу.

C. Безмерное

Исключающая мера остается даже в своем реализованном для-себя-бытии обремененной моментом количественного наличного бытия, а потому способной к восхождению и нисхождению по той шкале определенного количества, по которой изменяются отношения. Нечто или некоторое качество, покоящееся на таком отношении, выгоняется за свои пределы в безмерное и гибнет только вследствие изменения своей величины. Величина есть тот характер некоторого существования, за который оно может быть ухвачено как будто безобидно и который может привести его к разрушению.

Абстрактно безмерное есть определенное количество вообще как лишенное определений внутри себя и как лишь безразличная определенность, которою мера не изменяется. В узловой линии мер эта определенность вместе с тем положена как специфицирующая. Это абстрактно-безмерное снимает себя, переходя в качественную определенность; новое отношение меры, в которое переходит то, которое имелось сначала, есть безмерное по отношению к последнему, в самом же себе оно тоже есть для-себя-сущее качество; таким образом положено чередование специфических существований между собою и их же чередование с отношениями, остающимися чисто количественными, — и т. д. до бесконечности. Следовательно, что на самом деле имеется в указанном переходе, — это как отрицание специфических отношений, так и отрицание самого количественного поступательного движения, — для-себя-сущее бесконечное. — Качественная бесконечность, каковой мы ее видели в наличном бытии, была внезапным появлением бесконечного в конечном как непосредственный переход и исчезание посюстороннего в своем потустороннем. Напротив, количественная бесконечность есть по своей определенности уже непрерывность определенного количества, продолжаемость последнего за свои пределы. Качественно конечное становится бесконечным, количественно конечное есть его потустороннее в нем же самом и указует за свои пределы. Но эта бесконечность спецификации меры полагает и качественное и количественное как снимающие себя друг в друге и тем самым полагает первое, непосредственное их единство, которое есть мера вообще, как возвратившееся в себя и тем самым как то, что само положено. Качественное, некоторое специфическое существование, переходит в другое существование таким образом, что происходит лишь изменение количественной определенности некоторого отношения. Изменение самого качественного в [другое] качественное положено, стало быть, как внешнее и безразличное изменение и как слияние с самим собою; количественное же и помимо этого снимает себя как превращающееся в качественное, во в-себе-и-для-себя-определенность. Это, таким образом, в смене своих мер само себя внутри себя продолжающее единство есть то, что поистине остается, есть сохраняющаяся, самостоятельная материя, суть (die Sache).

Следовательно, что здесь имеется, это (α) одна и та, же суть, которая положена как основа в своих различениях и как вековечное (perennierend). Уже в определенном количестве вообще начинается это отделение бытия от его определенности; нечто обладает величиной (ist gross) безразлично к своей сущей определенности. В мере сама вещь уже есть в себе единство качественного и количественного, тех двух моментов, которые составляют различие внутри всеобщей сферы бытия и каждый из которых есть потустороннее другого; вековечный субстрат имеет, таким образом, прежде всего в самом себе определение сущей бесконечности. (β) Эта тождественность субстрата положена в том, что качественные самостоятельности, в которые растолкну- лось определяющее меру единство, состоят лишь в количественных различиях, так что субстрат продолжает себя в это свое диференцирование. (γ) В бесконечном прогрессе узлового ряда положена продолжаемость качественного в количественное движение вперед как в некоторое безразличное изменение, но также положено содержащееся здесь отрицание качественного и одновременно вместе с тем чисто количественной внешности. Количественное указывание за свою границу, указывание на некоторое другое как на другое количественное, исчезает в выступлении некоторой покоящейся на отношении меры, некоторого качества, а качественный переход упраздняется как раз в том, что само новое качество есть лишь некоторое количественное отношение. Этот переход качественного и количественного друг в друга происходит на почве их единства, и смыслом этого процесса служит лишь наличное бытие, указание или положение, что в основании этого процесса лежит такого рода субстрат, который есть их единство.

В рядах самостоятельных отношений мер стоящие на одной стороне члены ряда суть непосредственные качественные нечто (например, удельные тяжести или химические вещества, основания или щелочи, кислоты), а затем и их нейтрализации (под которыми здесь должно разуметь также и соединения веществ разной удельной тяжести) суть также самостоятельные и даже исключающие отношения меры, безразличные друг к другу целостности для-себя-сущего наличного бытия. Теперь такие отношения определены лишь как узлы одного и того же субстрата. Тем самым меры и положенные с ними самостоятельности низводятся до состояний. Изменение есть лишь изменение некоторого состояния, и переходящее положено как остающееся в этом изменении тем же самым.

Для обозрения пути все дальнейших и дальнейших определений, который пройден мерой, скажем, что моменты этого пути суть, коротко говоря, следующие: мера есть прежде всего непосредственное единство качества и количества, как некоторое обыкновенное определенное количество, которое, однако, специфично. Тем самым она, как соотносящаяся не с другим, а с собою определенность количества, есть по существу отношение. Поэтому она, далее, содержит в себе свои моменты, как снятые и нераздельные; как это всегда бывает в понятии, различие в ней таково, что каждый из ее моментов сам есть единство качественного и количественного. Это, стало быть, реальное различие дает множество отношений меры, каждое из которых как формальная целостность, самостоятельно внутри себя. Ряды, образуемые сторонами этих отношений, представляют собою для каждого отдельного члена (относящегося, как принадлежащий одной стороне, ко всему противостоящему ряду) один и тот же постоянный порядок. Последний, как представляющий собой исключительно только порядок, еще совершенно внешнее единство, оказывается, правда, как имманентное специфицирующее единство некоторой для-себя-сущей меры, отличным от своих спецификаций; однако специфицирующий принцип еще не есть свободное понятие, единственно только которое и дает своим различиям имманентное определение, а принцип есть ближайшим образом лишь субстрат, некоторая материя, различиям которой для того, чтобы каждое из них было целостностью, т. е. содержало внутри себя природу остающегося самому себе равным субстрата, выпадает на долю лишь внешнее количественное определение, которое вместе с тем оказывается разностью качеств. В этом единстве субстрата с самим собою определение меры есть снятое, ее качество есть определенное количеством, внешнее состояние. — Этот процесс есть столь же реализующее дальнейшее определение меры, сколь и понижение последней до уровня момента.

Третья глава. СТАНОВЛЕНИЕ СУЩНОСТИ

A. Абсолютная индиференция [неразличенность]

Бытие есть абстрактное безразличие, для обозначения которого, поскольку оно само по себе должно быть мыслимо как бытие, было употреблено выражение «индиференция» (65) и в котором еще нет какого бы то ни было рода определенности. Чистое количество есть индиференция, как способное ко всяким определениям, но так, что последние внешни ему, а оно само по себе не имеет никакой связи с ними. Но та индиференция, которая может быть названа абсолютной, есть та неразличенность, которая через отрицание всех определенностей бытия — качества и количества и их сперва непосредственного единства — меры — опосредствует себя с собою в простое единство. Определенность имеется в ней лишь как состояние, т. е. как некоторое качественно внешнее, имеющее индиференцию своим субстратом.

Но то, что мы таким образом определили как качественно внешнее, есть лишь исчезающее; как таковое внешнее по отношению к бытию, качественное как противоположность самого себя есть лишь то, что упраздняет себя. Определенность еще положена таким образом в субстрате лишь как некоторое пустое различение. Но именно это пустое различение есть сама неразличенность (индиференция) как результат. И притом последняя есть, таким образом, конкретное, опосредствованное в самом себе с собою через отрицание всех определений бытия. Как это опосредствование, она содержит в себе отрицание и отношение; и то, что называлось состоянием, есть ее имманентное, соотносящееся с собой различение; именно внешность и ее исчезание и делает единство бытия индиференцией и имеется, стало быть, внутри последней, которая тем самым перестает быть только субстратам и только абстрактной в самой себе.

Наши рекомендации