Интернализация и структурализация

Я считаю структурализацию синонимичной посте­пенному созданию психики в целом и предлагаю рассмат­ривать все, что становится психически представленным с некоторой временной длительностью как относящееся к структуре психики (см. главу 1). Это использование кон­цепции структуры отличается от ее прежних психоана­литических формулировок (Hartmann, 1939, 1950; Hartmann, Kris and Loewenstein, 1946; Rapaport, 1951, 1957; Gill, 1963; Kernberg, 1976; Schafer, 1976; Schwartz^ 1981) и требует более специфического рассмотрения в данном пункте.

Хотя считается что самые ранние недифференциро­ванные репрезентации составляют первую структуру пси­хики после дифференциации, когда субъект приобрел опыт переживания Собственного Я, существование и развитие психической структуры становится и остается эмпиричес­ки показателем степени развития Собственного Я. Даже если оно рудиментарно вначале, переживание Собственно­го Я приносит с собой самоощущение, к которому с этого времени будет присоединяться постоянно возрастающее разнообразие функций, аффективных переживаний и об­разов Собственного Я и объектов. Они переживаются как включенные в Собственное Я или относящиеся к Собствен­ному Я. Интроекты, образы, фантазии и память об объек­тах так же, как и вся накопленная информация объектного мира, и образуют в целом последнюю категорию, которая, хотя и имеет отношение к внешнему миру, остается связан­ной с Собственным Я и эмпирически размещенной во внут­реннем мире.

Субъективный внутренний мир противопоставлен объектному миру, который пространственно пережива­ется как находящийся вне Собственного Я. Поскольку удовлетворение эмпирически связывается с дифференци­рованным объектом, первичное Собственное Я станет все больше и больше мотивироваться психическими операци­ями, которые направлены на трансформацию аспектов переживания объектного мира в переживания, либо вклю­ченные в Собственное Я, либо принадлежащие Собствен­ному Я. Эти психические операции являются процессами интернализации, которые постоянно изменяют субъектив­ный внутренний мир индивида как в отношении пережи­вания Собственного Я, так и в отношении объектного мира.

Это пожизненное развитие и есть сама структурализация психики в ее непрерывном взаимодействии с эмпири­ческим объектным миром. После первичной дифференциации оно становится развитием субъекта, все более сознающего себя как субъект и все более хорошо инфор­мируемого о воспринимаемом мире объектов. Как утверж­далось прежде, после дифференциации дальнейшее развитие психики синонимично развитию Собственного Я, кото­рое стало носителем субъективного мира психического опы­та индивида.

Интернализация, таким образом, по-видимому, явля­ется проводником структурализации после дифференциа­ции Собственного Я и объекта и состоит в создании обус­ловленного Собственным Я психического аппарата и внутреннего мира репрезентаций индивида. Различные фор­мы их проявлений на разных стадиях развития будут тща­тельно рассмотрены в оставшейся части этой главы.

Защитные дихотомии

Субъективное чувствование себя живым появляется и зависит от разделения эмпирического мира на Собственное Я и объект. Я предложил считать, что этот опыт разделе­ния, жизненно важный для только что завоеванного пере­живания Собственного Я, основан исключительно на реп­резентациях удовольствия и удовлетворения и вследствие фрустрации оказывается под угрозой агрессии, которая неизбежно появляется после дифференциации на Соб­ственное Я и объект (см. главу 1).

Этот базисный опыт разделения, необходимый для существования человека, с самого начала будет защищен целой серией других эмпирических разделений. Первое из них, возможно, будет состоять из попыток использовать физиологический уровень переживания при обращении с напряжениями, которые иначе станут психически представ­ленными как репрезентации фрустрации и агрессии. Инди­виды, которые в течение первых шести месяцев жизни ока­зывались вынужденными слишком широко использовать соматическое канализирование накапливающейся энергии влечений, возможно, особенно склонны продолжать испы­тывать болезненные напряжения скорее как «организмический дистресс », чем движение к психическому представ­лению в качестве аффектов и образов.

Такое отсрочивание «ментализации» боли и фруст­рации может оставить после себя длительную нехватку репрезентации фрустрации с сопутствующей тенденцией реагировать соматически в тех ситуациях, в которых «нор­мальные» люди чувствовали бы несколько вариантов пси­хически переживаемой боли или гнева. Это состояние дел будет, по крайней мере частично, объяснять относительную репрезентативную недостаточность или «алекситимию» (Sifneos, 1973; Nemiah, 1975) определенных психо­соматических пациентов и их беспомощное обращение к психологически пустым физиологическим реакциям в слу­чаях болезненных напряжений в организме.

В то время как длительное использование разделе­ния между физиологическим и психическим пережива­нием для защиты эмпирической дифференциации Соб­ственного Я и объекта имеет склонность замедлять психическую структурализацию и оставлять ее дефект­ной, появление нового эмпирического разделения меж­ду «абсолютно хорошим» и «абсолютно плохим» обра­зами объектов (Klein, 1946) не только представляет специфически психическую защиту для психически пе­реживаемой дифференцированности, но также обеспе­чивает необходимый базис для всей дальнейшей структурализации психики.

Развитие этого первого примитивного эмпирическо­го разделения между «хорошим» и «плохим» мотивиро­вано архаической аннигиляционной «дедифференцирующей » тревогой Собственного Я, существование которого все еще зависит от полностью удовлетворяемого идеаль­ного состояния. Попытки избежать разрушительного по­явления фрустрации-агрессии путем воссоздания хоро­шего объекта как психически ощущаемого присутствия не достаточны для поддержания переживания этого иде­ального состояния до тех пор, пока у самих фрустрации и агрессии отсутствуют мысленные психические репре­зентации. Но как только они будут созданы, первые образы «абсолютно хороших» и «абсолютно плохих» объектов будут значительно меньше оставлять пережи­вание ребенком Собственного Я во власти действитель­ного поведения объекта.

Как будет показано в следующем разделе, новые фор­мы защитных разделений появляются в результате ути­лизации и дальнейших превратностей этих новых состав­ляющих примитивной психики. Но даже в более позднем ее развитии нетрудно увидеть, как базисная жизненная необходимость эмпирической дифференциации между Собственным Я и объектом создает основу для обычного человеческого предпочтения дихотомических (раздели­тельных) подходов, оценок и решений.