Усовершенствованный эмоциональный компьютер

Когда мы говорили о том, как формируется поведение, мы использовали нейронную конструкцию, которая иллюстрировала главный принцип.

В этой конструкции:

· Начальное поведение определялось безусловными рефлексами.

· Состояние «хорошо – плохо» было следствием оценочного восприятия.

· Нейроны памяти фиксировали происходящее как картину на датчиках и исполнительных нейронах, запоминая при этом характер изменения состояния «хорошо – плохо» (на момент фиксации).

· Более позднее поведение было следствием совместного влияния безусловных рефлексов и памяти.

Такой мозг менялся по мере обучения. Память «перетягивала на себя» функции безусловных рефлексов и начинала управлять поведением, реагируя на происходящее. Безусловные рефлексы такого мозга были заданы «от рождения», а вот память определялась той средой, в которой этому мозгу приходилось формироваться. То есть безусловные рефлексы были следствием эволюции и естественного отбора, а память и связанное с ней поведение – результатом обучения, получаемого в течение всей жизни.

В описанной модели, хотя мы и поторопились назвать ее эмоциональным компьютером, вообще-то, не было места для эмоций в том смысле, как мы их трактуем. Состояние «хорошо – плохо» формировалось только оценочным восприятием, то есть оценкой ощущений, предопределенной от рождения. Но оказывается, что небольшое усовершенствование волшебным образом может породить эмоции. Достаточно только дать возможность памяти влиять на состояние «хорошо – плохо», наподобие того, как она влияет на исполнительные нейроны. Для этого нам даже не понадобится перерисовывать схему. Просто представьте себе, что нейроны памяти, зафиксировавшие какие-либо события, при узнавании картины на датчиках, похожей на ту, которую они запомнили, будут стараться активировать то состояние «хорошо – плохо», которое соответствует их воспоминанию. При этом они будут делать это тем сильнее, чем точнее узнавание.

Рисунок 24. Простейший мозг робота, способный к переживаниям. За счет влияния памяти на состояние, в нем могут формироваться эмоции

По мере обучения такая память приобретет свойство оценивать происходящее с позиций страха и предвкушения. Узнавание любых признаков, которые соответствовали «плохим моментам», будет делать «плохо». Узнавание «хороших» признаков будет делать «хорошо». А так как новые воспоминания будут строиться на базе состояния «хорошо – плохо», сформированного не только оценкой ощущений, но и памятью, то они будут нести в себе и страх страха, и предвкушение предвкушения.

В такой усовершенствованной модели эмоции получаются естественным следствием ее организации. Не надо никаких особых схем, систем, принципов. Память, влияющая на состояние «хорошо – плохо», - это и есть эмоции.

Обобщения и эмоции

В приведенной схеме нейроны памяти определяют, что происходит, исходя из активности датчиков и исполнительных нейронов. Если позволить этим нейронам воспринимать активность других нейронов памяти, то можно - за счет усложнения архитектуры сети - пытаться добиться от нее новых качеств. Нас сейчас будет интересовать способность мозга обобщать. Не будем пока углубляться в алгоритмы обобщения. Попытаемся хотя бы качественно представить, с чем мы имеем дело.

Обратимся опять к простейшему мозгу. Как можно интерпретировать нейроны памяти? Все зависит от алгоритма запоминания. Очень похоже, что в реальном мозгу в фиксации каждого воспоминания принимает участие множество нейронов. Но если для наглядности представить, что одному воспоминанию соответствует один нейрон, то каждый нейрон будет фиксацией определенного момента жизни. Это очень упрощенно, но достаточно наглядно. В такой интерпретации обобщение – это группа нейронов, проявляющая себя как один нейрон, соответствующий несуществующему воспоминанию, в котором отпечатана суть этого обобщения. Способность обобщать – это способность при добавлении новых воспоминаний автоматически формировать такие группы.

Каждое новое воспоминание сопровождается определенным изменением состояния «хорошо – плохо». Это отпечатывается в нейронах памяти. Любое новое воспоминание корректирует то, как мозг будет впредь давать эмоциональную оценку. Если запоминание сопровождалось слабым изменением состояния «хорошо - плохо», то и влияние этого воспоминания на оценку будет невелико. Сильное же потрясение оставит более заметный след. Если предположить, что обобщения состоят из нейронов, относящихся к воспоминаниям, в которых проявлялось это обобщающее свойство, то можно говорить о том, что обобщение влияет на состояние «хорошо – плохо» сообразно совокупному влиянию составляющих его нейронов. Это означает, что если память зафиксирует статистическую связь некого обобщающего свойства и одного из состояний - «хорошо» или «плохо», - то соответствующее обобщение начнет оказывать влияние на возникновение предвкушения или страха. Чистая статистика и никакой мистики.

Попробуем проиллюстрировать наши рассуждения. Предположим, вы внезапно вернулись домой и застали жену в объятиях высокого блондина. Вам будет плохо, очень плохо, но вы это переживете. Однако после вы обнаружите, что это событие сильно изменило систему ваших эмоциональных оценок. «Моя жена» – это обобщение, состоящее из всех связанных с нею воспоминаний. Теперь к ним добавился новый, сильно негативный опыт. Как результат, каждый раз при виде жены, или когда ее образ будет возникать в ваших мыслях, вы будете страдать. Изменится восприятие всех понятий, связанных с этим событием, например, понятия-обобщения, связанные с вашей спальней, с обидчиком, также теперь будут связаны у вас с состоянием «плохо». Теперь вас будут раздражать блондины, особенно высокие. И не потому, что будут напоминать о случившемся, а самим фактом своего присутствия. А если он, блондин, вызовет воспоминания о пережитом, то это будет дополнительной пыткой для вас, которая запомнится и усилит восприятие блондинов.

Сильное переживание существенно меняет нашу систему оценок. Но, слава богу, наша жизнь не так богата потрясениями. Для большинства обобщений оценка формируется исходя из множества менее ярких разнонаправленных переживаний, что делает их в целом нейтральными. Если наш опыт говорит о том, что определенное явление устойчиво сопутствует одному из состояний «хорошо – плохо», то соответствующее обобщение становится устойчивой оценкой. В этой оценке отражается констатация присутствия статистической зависимости. Статистика не дает гарантий, что выделена реальная, свойственная этому миру, закономерность. Она только фиксирует, что так говорит наш опыт. Это может приводить к «странным» оценкам, как, например, страх белого листа в «случае маленького Альберта» или к раздражению от блондинов в нашем примере.

Есть в истории космического полета Юрия Гагарина один особо не афишируемый эпизод. За полтора километра до стартовой площадки он вместе с дублером Титовым попросил остановить автобус. Космонавты вышли и дружно помочились на правое заднее колесо автобуса. После чего тронулись в путь. Полет прошел благополучно, и после этого все космонавты досконально, в мелочах, повторяли предполетный ритуал Гагарина. И этот описанный задний баллон стал для них не менее важным фактором благополучного возвращения, чем просмотр «Белого солнца пустыни».

И вот однажды случилась загвоздка. В команде, отсылаемой на МКС, оказалась американка Уитсон. Той такая процедура показалась неприличной, да еще костюм для этого был неудобным, да и вообще она являлась командиром корабля. Ноу, говорит, и все тут.

Решили: на международный конфликт не идти. И вдруг все уже в кабине - и какой-то сбой электрооборудования основного двигателя. Всех спускают на землю, устраняют неисправность. На взлет! Ан нет – датчики показывают утечку гелия на маневровом двигателе. Опять всех на землю. И тут кто-то не выдержал и наябедничал командиру полетов о поступке американки. По его приказу Уитсон немедленно запихивают в автобус, отвозят на полтора километра и заставляют самым активным образом орошать автопокрышку.

Космическая экспедиция справилась с заданием блестяще.

Когда мы говорим об обобщениях, не стоит воспринимать их как самостоятельные физические сущности. Это всего лишь термины, помогающие нам описывать процессы, происходящие с памятью. Любой новый опыт обогащает нашу память, что ведет к некоторому изменению системы эмоциональных оценок. Это изменение можно сформулировать и в терминах обобщений.

То, как память реагирует на картину происходящего, можно описать через активность обобщений, узнавших себя в этой картине. Все вместе эти обобщения формируют эмоциональную оценку. Новый опыт запоминается базируясь на активных в этот момент обобщениях. И этот опыт становится частью всех этих обобщений. В результате изменяется влияние на оценку каждого из них.

Рисунок 25. Влияние нового опыта на существующие обобщения

Использовать обобщения для описания эмоций удобно. Они позволяют от описания влияния множества воспоминаний на состояние «хорошо – плохо» перейти к статистическим обобщенным зависимостям. Кроме того, обобщения позволяют описать «селективность эмоций». Если признак только случайно оказался связан с оценкой, как, например, белый цвет у маленького Альберта, то накопление опыта нивелирует его эмоциональную окраску. Собственно, так происходит со всеми простыми признаками, которые присутствуют и в хороших, и в плохих воспоминаниях. Но вот более сложные обобщения, которые идентифицируются по наборам простых признаков, если они действительно отражают некое влияющее на наше состояние явление, могут с накоплением опыта только укреплять свою эмоциональную выраженность.

Вспомним аналогию между конторами, которые обмениваются отчетами, и зонами мозга. Представим, что в этой системе есть центральное статистическое управление, которое формирует единый показатель самочувствия страны, глобальное «хорошо – плохо». Изначально, это состояние определяется строго по инструкциям, исходя из реакции на первичные отчеты, фиксирующие, что происходит в стране и в мире. Это состояние доводится до всех контор. Все конторы ведут базы данных, учитывая и свои показатели, и изменение состояния «хорошо – плохо». Если учреждение обнаруживает статистическую зависимость между своими показателями и общим состоянием, оно начинает слать сигналы в центральное статистическое управление. Сигналы посылаются в тот момент, когда фиксируется присутствие в отчете активности таких показателей. Статистическое управление учитывает эти сигналы в формировании показателя самочувствия страны, так же как и первичные отчеты.

В этой аналогии влияние первичных отчетов на состояние – оценка ощущений, влияние сигналов контор – эмоции.

Сложение эмоций

Если состояние формируется только одной эмоцией, то все просто: чем сильнее выражен фактор, соответствующий обобщению, тем сильнее изменение состояния. Если эмоций несколько, то все сложнее. Состояние «хорошо – плохо» должно соответствовать оптимальной оценке уровня угрозы или предвкушения. Каждая оценка должна быть сопоставима со всеми остальными, данными ранее, оценками. Если бы факторы, соответствующие обобщениям, всегда были ортогональны, то есть не коррелированы между собой, то можно было бы просто складывать результирующие эмоции и получать осмысленный результат. Поскольку выделяемые мозгом факторы не ортогональны и могут дублировать часть смысла друг друга, то простое суммирование не годиться. При простом сложении двух таких эмоций общая часть их смысла окажется, учтена дважды. В таких случаях математическая статистика предлагает способы, используемые в факторном анализе для операций с косоугольными факторами. Аналогичные способы используются в методе множественной регрессии. В соответствии с ними при добавлении новых признаков учитывается только то влияние, которое не было учтено ранее. Можно предположить, что природа, хотя и не учила математику, но в процессе эволюции создала механизм адекватной оценки, работающий приблизительно по такому принципу.

Если вам скажут, что вы выиграли 10 000 рублей, то это вызовет определенную радость. Если добавят, что еще вы выиграли телефон, который тоже стоит 10 000, то ваша радость удвоится. Это сложение независимых оценок. Если вам скажут, что вы выиграли 10 000, и добавят, что вместо этого вы можете забрать телефон за 10 000, то эта добавка вас практически не обрадует, так как нового смысла о размере выигрыше не несет. Эти оценки полностью зависимы. Если же вам предложат телефон за 15 000, то это добавит радости на сумму увеличения выигрыша, то есть на 5000.

Изменение эмоций

Эмоции не догма. Сформировавшись, эмоция не остается неизменна всю жизнь. Эмоции – это следствие всего пережитого опыта. Новый опыт корректирует старые эмоции. Если какой-то признак получил эмоциональную окраску, то это означает, что мозг выделил соответствующую статистическую зависимость. Но если в дальнейшем этот признак будет появляться в ситуациях, несущих иную оценку, превосходящую его собственную, то через некоторое время признак станет нейтральным, а затем, если противоположная тенденция сохраниться, то соответствующей станет и окраска признака. Собственно, ничего нового, всем хорошо известно, что вкусы меняются со временем.

Названные эмоции

Слова языка соответствуют обобщениям мозга. Среди обобщений есть те, которые соответствуют сущностям, влияющим на состояние «хорошо – плохо». Слова, которые соответствуют таким обобщениям, - это названия эмоций. За каждой названной эмоцией стоит вполне конкретное обобщение, которое позволяет понять суть этой эмоции. Но названные эмоции – это только часть всех эмоций человека. Каждое воспоминание – маленькая частичка эмоционального аппарата. Названные эмоции – это наиболее яркие и устойчивые, статистически выделенные факторы, определяющие наше состояние.

Все названные эмоции можно интерпретировать как своего рода страхи или предвкушения. Для всех них можно проследить путь формирования в процессе воспитания. Вроде бы все достаточно понятно и несложно, но есть один момент, который всегда запутывал и продолжает запутывать психологов. Математикам хорошо известно одно коварное свойство статистических зависимостей – из наличия связи статистической нельзя всегда делать вывод о наличии связи причинно-следственной. Если два явления коррелированы, это может означать: либо то, что одно - следствие другого, либо то, что у них есть общие вызывающие их причины.

Для иллюстрации этого принципа часто приводят пример с пожарными. Если посмотреть статистику пожаров, то обнаружится сильная зависимость между ущербом, который причинил пожар, и количеством пожарных машин, прибывших на его тушение. Из этого не стоит делать вывод, что для уменьшения ущерба надо сокращать количество пожарных.

Применительно к эмоциям это приводит к тому, что среди множества слов, которыми мы оперируем для описания своих переживаний, часть – это действительно эмоции в нашем понимании, то есть сущности, вызывающие изменение состояния «хорошо – плохо», а часть просто ситуации, коррелированные с изменением состояния, но не являющиеся причинами этого.

Поясним на примере. Радость и удовольствие – так мы называем ситуации (состояния), в которых нам хорошо и которые проявляют себя соответствующей мимикой, жестами и возгласами. Но не мимика и возгласы - вызывают состояние «хорошо», а присутствующие при этом положительные эмоции или ощущения. Эмоции или ощущения – причина, проявление радости – только следствие. Иными словами, флюгер следует за ветром, а не ветер дует, куда ему указывает флюгер.

Существует множество классификаций эмоций. Практически все они базируются на видимых мимических проявлениях. С одной стороны, это практично, так как опирается на удобные для наблюдения признаки, но с другой стороны - достаточно бесполезно для последующего анализа. Как правило, такие классификации вводят понятие «базовых эмоций», к которым относят состояния, на которые указывает соответствующая мимика.

Список базовых эмоций по Полу Экману:

· Радость (довольство)

· Удивление

· Печаль (грусть)

· Гнев (злость)

· Отвращение

· Презрение

· Страх

Список базовых эмоций от Кэррола Изарда:

· Удовольствие – радость

· Интерес – возбуждение

· Удивление – испуг

· Горе – страдание

· Гнев – ярость

· Страх – ужас

· Отвращение – омерзение

· Стыд – унижение.

Кэррол Изард в своей книге «Психология эмоций» (Изард, 2007) писал, что «эмоция - это нечто, что переживается как чувство, которое мотивирует, организует и направляет восприятие, мышление и действия». Он утверждал: «…понятие человеческая эмоция, понятие настолько сложное, что лаконичное определение не сможет полностью раскрыть его сути…» (Изард, 2007). При таком подходе классификация эмоций через мимику – пожалуй, единственное разумное, что остается сделать. Но, исходя из нашей трактовки эмоций, такие классификаторы стоит воспринимать именно как классификаторы мимики. То, что мы назвали эмоциями, бесполезно пытаться уложить в прокрустово ложе приведенных мимических состояний. Точнее, вообще не имеет большого смысла пытаться объяснять эмоции, главным образом, через мимические проявления. Это как исследовать причины пожара по форме пожарных машин.

Исходные и производные эмоции

Часто в классификациях кроме «базовых эмоций» используют деление эмоций на первичные и вторичные, исходя из того, что вторичные – это результат смешения первичных эмоций. Аналогичный подход используется в некоторых формальных моделях эмоций (Фор). В нашей «теории эмоций», эмоции не получаются «смешиванием», а всегда являются статистическими обобщениями опыта хорошего и плохого. Но поскольку состояние «хорошо – плохо» может создаваться не только оценкой ощущений, но и самими эмоциями, то некоторые эмоции можно рассматривать в качестве прародителей для тех эмоций, что формируются благодаря им. Для эмоций можно ввести соответствие по принципу: исходная эмоция – эмоция, сформированная на ее основе. Возникающие как страх или предвкушение исходной эмоции, такие эмоции можно называть производными эмоциями. Будучи связанными происхождением, исходные и производные эмоции, тем не менее, дают оценку разным смыслам. Эта разница может быть столь существенна, что очень часто исходные и производные эмоции не воспринимаются как родственные даже профессиональными исследователями.

Первичные эмоции

Введем свою трактовку первичных и вторичных эмоций. Будем называть первичными те эмоции, которые сформировались как «страхи» и «предвкушения» оценки ощущений. По сути это реакция «хорошо – плохо» на обобщающие признаки, сопутствующие приятным и неприятным ощущениям.

Самый простой пример – восприятие еды. Еда бывает вкусной, бывает невкусной. Каждый раз, когда мы едим, мы получаем опыт, связывающий внешний вид пищи и ее вкусовые качества. В результате формируется множество обобщений того, что свойственно вкусному и какие признаки у невкусного. «Вкусные» признаки становятся нам приятны и вызывают состояние «хорошо»; «невкусные», напротив, вызывают состояние «плохо». Это позволяет нам с ходу, по внешнему виду пищи, судить о том, нравится она нам или не нравится. То есть восприятие приятной на вид еды - не что иное, как предвкушение предстоящих приятных вкусовых ощущений, а отвращение от того, что выглядит неаппетитно, – страх возможных «невкусных» последствий.

Еще пример. Упав, мы получаем опыт того, что падение связано с болью. Очень быстро формируется страх падения – состояние «плохо» в ситуации, допускающей такой исход. Этот страх мы испытываем споткнувшись или поскользнувшись, еще до того, как испытаем боль от удара. Этот же страх создает нам дискомфорт, когда мы выходим на улицу в гололед. Чем конкретнее признаки, свидетельствующие о возможном ущербе от падения, тем сильнее наш страх. Обратите внимание: страх вызывается не прогнозом ситуации, не предсказанием падения, а самим признаком. Сила страха связана не со сложным расчетом предполагаемого ущерба, а со статистической аппроксимацией «признак – ущерб», следующей из нашего опыта. Чтобы не попасться на игру слов, уточним, что имеется в виду. В принципе, то, что делает наш мозг, формируя эмоциональную оценку, это и есть постоянный расчет вероятности благоприятного или неблагоприятного исхода. Но мы исходим из того, что в этот момент мозг не строит последовательных моделей ситуации и не рассчитывает шаг за шагом предстоящий исход. Подразумевается, что для получения оценки мозг оперирует только текущими признаками и предыдущим опытом, который говорит, как эти признаки связаны с возможным исходом. Конечно, мозг может прокручивать воображаемые модели шаг за шагом, каждый шаг формирует собственную оценку и собственное воспоминание, но это уже другая история, относящаяся к мышлению. Сейчас мы говорим о том, что в сам момент оценки эмоции возникают как реакции на конкретные признаки - и ничего более.

Продолжим пример с падением. Упав однажды с существенной высоты, мы формируем соответствующий страх. Главный признак, который фиксируется, – сама высота. Первое время одного его достаточно, чтобы вызвать страх. Но затем выясняется, что высота не всегда связана только с состоянием «плохо», высота дает лучший обзор, красивый вид и тому подобное. Со временем выделяется обобщение «ситуация высоты, допускающая возможность собственного падения», именно оно в норме оказывается статистически связанным с негативными ощущениями. Именно оно соответствует эмоции «страх высоты». Об этой эмоции с определенными оговорками можно говорить как о первичной.

«Обед на вершине небоскреба». Чарльз Эббетс, 1932 г.

Вторичные эмоции

К вторичным эмоциям можно отнести те эмоции, которые формируются как страхи и предвкушения состояния «хорошо – плохо», связанного с эмоциями. Как мы уже говорили, это можно описать как страх страха и предвкушение предвкушения. Большая часть того, с чем мы имеем дело в эмоциональной сфере, - это именно вторичные эмоции.

Продолжим про высоту. Страх высоты, связанный с возможным падением, может проявиться при полете на самолете. У некоторых это состояние проявляется настолько сильно, что формируется аэрофобия – страх полета на самолетах. Если не брать сам страх во время полета, а рассматривать ту часть аэрофобии, которая создает страх перед самим фактом возможного полета, то это и есть пример вторичной производной эмоции. Когда мы боимся повторения страхов.

Толкование эмоций, явно связанных с предвкушением или страхом конкретных явлений, обычно несложно и сразу выводит на ту целесообразность, которую эта эмоция привносит в поведение. Для производных же эмоций часто бывает, что их целесообразность совсем не так очевидна. В сложных случаях эта неочевидность переходит в полнейшую загадочность, что и порождает мнение об иррациональной сущности человеческих чувств.

Планирование

В основе поведения человека лежит планирование – это считается аксиомой. И действительно, мы постоянно совершаем поступки, имеющие смысл не сами по себе, а как часть некого большего действия, результат которого оправдывает все промежуточные шаги. Интересно, что, как правило, эти промежуточные поступки сопряжены с определенным негативом: тратой сил, денег или иного ресурса. Но мы знаем, что все это не зря, а будет компенсировано удовольствием от итогового результата. Мы хорошо представляем, как планировать. Для этого надо:

· определиться с целью;

· найти последовательности шагов, ведущие к этой цели;

· сопоставить для этих путей то, чем придется пожертвовать, с итоговым вознаграждением;

· выбрать оптимальный путь.

Мы умеем планировать на бумаге, мы можем заставить планировать компьютер. Для нас понятны и очевидны все перечисленные этапы планирования. Более того, мы не очень представляем, как можно планировать по-другому. Незнание альтернатив заставляет нас приписывать мозгу аналогичную «алгоритмическую» схему работы. И негласно подразумевать, что где-то там, в недрах мозга, есть модули, которые это реализуют.

Так вот, оказывается, что наше понимание эмоций позволяет объяснить то, как мозг может планировать «не алгоритмически», и показать, что для этого не нужны никакие особые конструкции, и что это его естественное свойство, проистекающее из самой сути эмоций.

Уровни планирования

Возможность планирования «на ход вперед» заложена в самой сути страха и предвкушения. Моделируя развитие ситуации, мы не обязаны доходить до конечного результата, достаточно подойти к моменту, в который сработает либо страх, либо предвкушение. Когда мы ведем машину, мы постоянно «забегаем на ход вперед», мы моделируем, что «будет через секунду». Но мы получаем виртуальный опыт, в основном, не от того, что представляем аварию и ее исходы, а от того, что некоторые ситуации оцениваем как страшные.

Предвкушение и страх «формируют цепочки», связывающие результативную ситуацию и ситуацию, способную к ней привести (Рисунок 26). Эмоции обеспечивают тот факт, что ситуация, предшествующая оценке, тоже получает оценку.

Рисунок 26. Простейшая цепочка

Но найдутся ситуации, которые окажутся предшествующими и по отношению к предшествующей ситуации (Рисунок 27).

Рисунок 27. Цепочка оценок

Например:

· Ситуация 0 – падение с горы.

· Ситуация -1 – поход в горы.

· Ситуация -2 – предложение записаться в секцию альпинизма.

Нетрудно убедиться, что эта цепочка потенциально бесконечна. Но чем дальше мы отходим от финала, тем слабее эмоциональные оценки. По сути, когда мы говорим об исходных и производных эмоциях, мы говорим о формировании звеньев такой цепочки планирования. Особенность эмоционального подхода к планированию в том, что весь реальный и виртуальный опыт, полученный в течение жизни, формирует способность памяти без перебора вариантов сразу оценивать любую текущую ситуацию с учетом всех возможных перспектив.

Я красоту в житейской хляби

ловлю глазами почитателя:

беременность в хорошей бабе

видна задолго до зачатия.

Игорь Губерман

Упрощенно планирование, свойственное мозгу, можно представить так:

· В каждой ситуации эмоции оценивают все возможные исходы.

· Богатство опыта и глубина производных эмоций определяют горизонт планирования.

· Понятие, связанное с самой сильной из присутствующих положительных эмоций, определяет нашу цель и задает ход наших мыслей и поступков.

Пространство возможностей

«Опережающая оценка» позволяет человеку иметь «размеченное» пространство возможностей. Фазовым пространством называют: пространство всех возможных состояний системы, в котором каждому возможному состоянию соответствует одна точка пространства. Измерениями фазового пространства могут быть все характеристики системы, полностью описывающие ее состояние. Эволюция такой системы – это перемещение точки в этом фазовом пространстве. Предположим, что в фазовом пространстве нашего мира мы отметили «значимые» точки, связанные с событиями, имеющими значение для конкретного человека. По идее, жизнь этого человека должна наполняться переживаниями в момент прохождения значимых точек или при виртуальном моделировании такого прохождения. Это должно формировать воспоминания, управляющие поведением. Но наличие эмоций многократно увеличивает количество значимых точек. Для многих точек фазового пространства по неким критериям человек определяет вероятность перехода в другие эмоционально оцененные точки и, исходя из этого, дает эмоциональную оценку этим. Такая дополнительная «разметка» фазового пространства позволяет выбирать «хорошие» траектории в ситуациях, где не удается смоделировать все возможные исходы. Эмоции страха и предвкушения делают эмоционально ненулевыми огромное количество ситуаций, исходя не из оценки достижения результата, а из оценки вероятности его последующего достижения. Влияние этого процесса на формирование поведения невероятно высоко. Все поступки человека совершаются в сторону ожидания повышения эмоциональной оценки. Так вот, существенная часть поступков ведет не к конечному результату, а к состоянию, в котором повышается вероятность его достижения, что само по себе уже есть «эмоциональный результат».