Глава 5. Постнеклассическая парадигма управления как выражение доминанты среднего класса в современном обществе

Современная социология управления включает разнообразные подходы к исследованию управленческого процесса, начиная с теории научного менеджмента и администрирования до стратегического управления и структурного функционализма. Каждое из направлений представляет нам свое объяснение природы феномена управления, опираясь на определенную методологию. Социологическое осмысление феномена относит нас к достижениям структурного функционализма, теории бюрократии, теории социального действия, социологии конфликта, а также стратегического анализа поведения индивидов с использованием властных отношений. Однако исследование управления как социологического феномена с позиции теории игр представляется инновационным и комплексным подходом. Теория игр позволяет объяснить, как человек с помощью игровых приемов может завуалировано манипулировать властными отношениями - не используя приемы давления, политические уловки etc[104]. М. Крозье предвосхитил появление субъект-субъектных схем управления, носителем социальности которых стал средний класс.

Выделение среднего класса в самостоятельную, а позднее и доминирующую социальную силу, внесло существенные изменения в теорию и практику управления. Центр социальной политики средний класс переносит в муниципальную сферу. Самоупорядочение, самоорганизация и самоуправление граждан по месту жительства в локальном территориальном сообществе позволяет переход от субъект-объектных отношений господства-подчинения к коммуникации субъект-субъектного типа, утверждающей отношения равномощности и равноответственности гражданина и государства, личности и общества в качестве основополагающих. Новые подходы в управлении в качестве основания внутренней, в том числе и экономической, политики утверждают конвергентные ценности и ценности меритократии[105]. Средний класс, завершив процесс самоупорядочения и самоорганизации, активно включается в политические коммуникации и формирует левоцентристские партии как инструмент выведения на реальный политический уровень собственных социальных и экономических предложений.

Для сплочения общества и укрепления доминирующих позиций среднему классу была остро необходима новая парадигма управления, отражающая социальные и экономические перемены произошедшие на планете и оптимально сочетающаяся с требованиями постиндустриализма. В управлении наступает эра системности. «Системой, - пишет один из крупнейших теоретиков в сфере социологии управления Никлас Луман, - является не всякое взаимоотношение, а лишь то, которое вычленяется на фоне окружения. Впрочем, основной фактор в создании социальной системы кроется в её функции – очертить определённый сектор комплексности в целях его последующего упрощения (редуцирования)»[106]. Классик абсолютно прав: нерационально чтобы все занимались всем! Поэтому каждая общественная подсистема – социальная, экономическая, политическая, социокультурная, демографическая и т.п. – стремится провести секторальный анализ самой себя и тем самым децентрализует свою часть комплексности, что не только включает в управление дополнительные ресурсы и упрощает его, но – прежде всего – повышает его эффективность. Взаимодействующие подсистемы общественного целого в стремлении к самоэффективности и целостности положительно реагируют на упрощение управления и повышение за счёт этого комплексности. Самоупорядочение и самоорганизация систем и единиц общества, сообразно логике Н. Лумана, это не что иное как «функциональная специализация с целью редуцирования комплексности». Только таким образом общество может эволюционизировать, а управление, соответственно, может стать более комплексным и продуктивным.

В 60-е гг ХХ века левоцентристские партии среднего класса приходят к власти в ряде ведущих стран мира: Лейбористская партия Великобритании, Социалистическая партия Франции, Социал-демократическая партия Германии в ФРГ, Социал-демократическая рабочая партия Швеции, Рабочая партия Норвегии, Новая демократическая партия Канады и иные партии, выступающие за решение противоречия труда и капитала в пользу лиц наёмного труда. Всевластие монополий существенно ограничивается в новом правовом пространстве. Представители среднего класса получили мощную правовую защиту государства в важнейших жизненных сферах.

Средний класс традиционно полагается естественным результатом социально-экономического развития общества в ХХ веке. Нам представляется более обоснованной точка зрения американского экономиста профессора Массачусетского технологического института Лестера Туроу, который обосновал возникновение среднего класса как следствие целенаправленной внутренней политики левоцентристских партий[107].

Средний класс в последней трети прошлого столетия становится доминирующим в социальной структуре всех наиболее развитых стран. Его численность составляет от 50 % населения (минимальный показатель демонстрирует Греция и Португалия) до 82 % (максимальное значение приходится на Норвегию и Чехию). Средний класс включает в себя работников умственного и физического труда (белые и синие воротнички), занятых творческой высококвалифицированной деятельностью, требующей достаточно высокого уровня квалификации, образования и персональной культуры, и членов их семей, при условии, если среднемесячный подушевой доход в семье не ниже 1500 долларов и не выше 5000 долларов на человека.

Средний класс является определяющей социальной группой постиндустриального общества, объединяющей все категории не слишком богатого, но материально независимого населения Стран Золотого миллиарда. Эта социальная группа отличается высокими нематериальными личными показателями, что позволяет иметь устойчивые доходы, достаточные для удовлетворения широкого круга материальных, культурных и социальных потребностей.

Своим существованием средний класс отрицает концепции общественного устройства, согласно которым в капиталистическом мире царит поляризация, постоянно воспроизводящая лишь два класса - буржуазию и пролетариат, а все остальные социальные слои и прослойки неизбежно сольются с ними. Неравномерность развития мировой экономики, экономические кризисы вызвали к жизни процессы, как укрупнения (монополизации), так и диверсификации собственности. В результате появились различные формы распределённой собственности: кооперативные, коммандитные, акционерные. Как следствие этих процессов возник значительный слой людей, владеющих частями распределённой собственности: долями, паями, акциями, вкладами в государственные и частные пенсионные и т. п. фонды.

Эффективное управление в современную эпоху как на уровне государственного целого, муниципальных образований, локального территориального сообщества или хозяйствующего субъекта немыслимо вне верного понимания сущности, места и роли среднего класса в постиндустриальном обществе. Средний класс – это главный движитель тенденций прогресса, гарант стабильности общества, гарант поступательного развития экономики и социальной сферы, субъект-носитель отношений самоорганизации и самоуправления и важнейший потребитель товаров и платных услуг. Особенность роли среднего класса в управлении современным обществом обосновывает необходимость тщательного анализа содержания и сущности этого важного социального субъекта.

В последней трети ХХ века средний класс утвердился как доминирующая сила постиндустриализма. Это связано с такими социальными особенностями нового класса как:

- во-первых, многочисленностью (от 50 до 82 %% населения страны);

- во-вторых, высоким уровнем образования (высшее и среднее профессиональное);

- в-третьих, высокой профессиональной квалификацией;

- в-четвёртых, высокой персональной культурой;

- в-пятых известной состоятельностью (среднемесячный подушевой доход в семье свыше полутора тысяч долларов), которая защищена действующим законодательством;

и, в-шестых, наличием свободного времени, которое можно посвятить без ущерба семейному благосостоянию безвозмездному труду на общее благо.

Всё это позволяло среднему классу заниматься волонтёрством, участвовать в самоорганизации и самоуправлении по месту жительства, проявлять активность в деятельности некоммерческих, любительских и неформальных объединений и политических партий. Средний класс превратился в главную единицу общества, способную действовать равномощно и равноответственно на основании собственных ресурсов и гносеологических схем, по собственному почину и под собственную ответственность[108].

Cхема 2. Социальная структура общества Стран Золотого миллиарда

В современной отечественной научной литературе и, особенно, в публицистике в последнее время идёт оживлённая полемика по проблеме среднего класса в обществе трансформируемой России. Российский средний класс превратился в наиболее мистифицированную категорию, находящуюся вне объективного анализа и от этого недоступную пониманию среднестатистического гражданина. Участники дискуссии полярно противоположны в суждениях: одна сторона утверждает наличие среднего класса, её оппоненты не менее категоричны в отрицании такового. Априори примем как факт наличие среднего класса. Но сразу же возникает вопрос о его совокупном объёме в социальной структуре русского общества. Объективный ответ на этот сложный вопрос возможен при рассмотрении критериев выделения среднего класса, применяемых в международных правовых актах и научных исследованиях[109].

В начале XX в. к среднему классу относили интеллигенцию и мелких предпринимателей. Но затем в развитых странах произошло повышение заработной платы квалифицированных работников наемного труда и качества жизни наёмных работников в целом, что позволило многих из них относить к среднему классу. Обычно в европейском обществе в качестве основных объективных критериев выделения среднего класса называют уровень образования и доходов, стандарты потребления, владение материальной или интеллектуальной собственностью, а также способность к высококвалифицированному труду. Кроме этих объективных критериев большую роль играет субъективное восприятие человеком своего положения как представителя «социальной середины»[110].

Современная наука управления использует три подхода к определению сущности среднего класса: объективный (подход на основе уровня материального благосостояния и ресурсной обеспеченности), субъектный (на основании самоотнесения людей к среднему классу) и их комбинацию. Подход к выявлению среднего класса на основе анализа уровня материального благосостояния и качества жизни связан с представлением о нём как о массовом социальном субъекте, который характеризуется сравнительно высоким жизненным стандартом и уровнем потребления[111]. Основным критерием здесь выступает уровень материального благосостояния семьи, который складывается из совокупности следующих показателей:

- уровень среднемесячного подушевого дохода в семье;

- наличие определенного набора дорогостоящего имущества (собственное жильё, автомобиль, необходимое техническое оборудование жилья);

- возможность приобретать платные социальные услуги (профессиональное образование, медицинское обслуживание);

- наличие средств для активного отдыха и путешествий по свету (поездки за границу) [112].

Сущность ресурсного подхода к анализу самобытия среднего класса обоснована в работах современного британского социолога Энтони Гидденса (18.01.1938 г), который предложил деление на «старый средний класс» и «новый средний класс». «Старый средний класс» составляют мелкие предприниматели, а «новый средний класс» состоит из высокооплачиваемых и среднеоплачиваемых наемных работников, как правило, занятых интеллектуальным и высококвалифицированным трудом. Высший слой «нового среднего» класса включает преподавателей вузов, творческую элиту, менеджеров и высококвалифицированных специалистов. К низшему слою относятся учителя, врачи, офисные служащие и т. д. Это очень разнородная социальная группа, по многим параметрам схожая с рабочим классом. Численность «старого среднего класса» (класса собственников) сокращается и растет доля «нового среднего класса». Таким образом, в основе подхода лежит — объём, тип и структура капитала, которым располагает тот или иной человек, домохозяйство, класс и т. д.[113]

Субъектный подход имеет в основании идентификационно-психологические характеристики индивидов, что позволяет вычленять средний класс на основе самоидентификаций людей, «самозачисления» ими самих себя в состав среднего класса.

Комбинированный подход связан с комплексным применением традиционных критериев выделения среднего класса (определенные профессиональные характеристики, образование, имущественно-доходные характеристики), к которым иногда добавляется и самоидентификация индивидов[114].

Критерии к современным представлениям о «среднем классе» в Странах Золотого миллиарда отражены в отчете Всемирного банка о Перспективах мировой экономики за 2007 г[115], где средний класс мирового уровня определятся, как группа населения способная покупать импортные товары высокого качества, импортные автомобили и бытовую технику, осуществлять международные путешествия, а также иметь доступ и возможности пользоваться услугами международного уровня, включая получение высшего профессионального образования. Указанное представление о среднем классе в целом вписывается в имущественный подход к его выделению, представленный выше.

В Странах Золотого миллиарда, применение рассматриваемого определения позволяет самую многочисленную часть населения отнести к среднему классу, записав его в некое «материально удовлетворенное большинство».

Согласно недавним экономическим исследованиям, в США существует множество уровней достатка и образования внутри статистического среднего класса (то есть средний класс тоже значительно стратифицирован), в который там традиционно включают граждан, зарабатывающих от 25 до 95 тыс. долларов в год. На низшем уровне среднего класса можно найти людей, окончивших колледж и имеющих уровень дохода 30-40 тыс. долларов. Напротив, в верхних слоях среднего класса можно обнаружить высокообразованных профессионалов: преподавателей вузов, врачей, юристов, архитекторов, инженеров, у которых есть научная степень, звание и профессиональные степени, и чьи домохозяйства зарабатывают гораздо больше 100 тыс. долларов в год.

В современных США вариант социальной стратификации среднего класса (данные 2012 г):

- высший средний класс: профессор ВУЗа, преподаватель муниципального колледжа, менеджер среднего звена, учитель средней школы;

- средний средний класс:банковский служащий, дантист, учитель начальной школы, начальник смены на предприятии, служащий страховой компании, менеджер супермаркета, квалифицированный столяр;

- низший средний класс: автомеханик, парикмахер, бармен, квалифицированный рабочий, служащий гостиницы, работник почты, полицейский, водитель грузовика;

- средний низший класс: среднеквалифицированный рабочий, водитель такси.

В Западной Европе и Японии используется следующая стратификация среднего класса (необходимо заметить, однако, что не существует четких параметров для выделения стратов среднего класса, так что их границы весьма и весьма условны).

Верхний средний класс (профессиональный средний класс) — это высококвалифицированные работники («белые воротнички») с дипломом о высшем образовании, научной степенью либо профессиональным званием, занимающие хорошо оплачиваемые должности и нечувствительные к экономическим спадам и другим неблагоприятным экономическим факторам, угрожающим статистическому среднему классу (например, сокращение размера зарплаты). Данные современной статистики свидетельствуют о том, что те, кто живут в стиле среднего класса, находятся в относительно привилегированном меньшинстве. Этот подкласс собственно и стал тем, что называется «средний класс» в каноническом смысле, и ему присущ тот уровень безопасности и состоятельности, обычно приписываемый среднему классу в понимании американцев. Однако, эта группа иногда разделяется на профессиональный (англ. professional) и управленческий (англ. managerial) подклассы в соответствии с их предпочтениями: первый - более либеральный и городской, последний - более консервативный и загородный.

Средний средний класс приравнивается к статистическому среднему классу американского общества, но, согласно последним исследованиям проведённым европейскими социологами, не может позволить себе жить в стиле среднего класса, в частности, из-за недостатка экономической защищенности. Многие его представители нуждаются в двух источниках дохода, чтобы свести концы с концами, и живут «от платежа к платежу». Несмотря на то, что большинство работников этого класса — белые воротнички, зачастую имеющие престижные должности, у них гораздо меньше автономности, чем у высшего среднего класса.

Низший средний класс (высококвалифицированный пролетариат) — люди с относительно низким образовательным уровнем, например, закончившие только профессиональный колледж. Обычно, такие люди работают на крупном производстве и занимают менее престижные позиции, что делает их очень чувствительными к экономическим проблемам страны. Например, к этому классу принадлежат рабочие, т. н. «голубые воротнички», сторожа и смотрители, менеджеры продаж начального уровня, а также менее успешные владельцы собственного (в основной массе — малого) бизнеса.

В работе «Общество в фокусе»[116] социологи Уильям Томпсон и Джозеф Хики представили модель современного американского общества, в структуре которого выделили пять социальных классов(Средний класс ими был разделён на две самостоятельные подгруппы).

Высший класс (до 5 % населения) – это люди, имеющие значительное влияние на национальную экономику и политические институты; владеющие непропорционально большой долей национальных ресурсов. Верхушка (1 %) имеет годовой доход на одного члена семьи, превышающий 250 тысяч долларов, остальные 4 % — 140 тысяч долларов. Группа отличается высокой степенью солидарности. Известные государственные деятели, генеральные директора корпораций, успешные бизнесмены составляют высший класс.

Высший средний класс (около 15 %) — профессиональные работники («белые воротнички») с последипломным образованием (англ. graduate degree), такие как врачи, профессора, юристы, руководящий состав предприятий. Обычно домохозяйство этих людей зарабатывает сумму, превышающую 100 000 долларов в год, иногда меньше. Высокий уровень образования — отличительный признак подкласса, хотя многие предприниматели и собственники бизнеса не имеют высшего образования.

Низший средний класс (около 33 %) — выпускники колледжей, обычно имеющие степень бакалавра или какое-нибудь специальное образование. Школьные учителя, работники торговли, менеджеры низшего и среднего звена составляют большинство подкласса. Годовой доход домохозяйства этого уровня — от 30 тысяч до 75 тысяч долларов. В основном, низший средний класс представляют «белые воротнички», которые имеют меньшую степень автономности чем представители высшего среднего класса. Представители этого подкласса зачастую пытаются подражать стилю жизни двух высших классов, что приводит к большим долгам.

Пролетариат промышленный и сельскохозяйственный (около 30 %) — люди на должностях «синих воротничков» (работники, занятые преимущественно физическим трудом) и «серых воротничков» (люди из сферы обслуживания — от продавцов в магазинах до официантов и работников кинотеатров). К этой группе относятся также «Розовый воротничок» (низший офисный персонал) — это, в основном, женские офисные позиции. Социальная защищенность работников этой группы низка. Безработица при отсутствии страхования здоровья становится потенциальной угрозой для национальной экономики. Домохозяйства зарабатывают от 16 тысяч до 30 тысяч долларов в год.

Низший класс - или беднота по градации принятой в документах ООН- (около 7—12 %) включает людей, часто оказывающихся безработными, либо занятых на нескольких должностях неполного рабочего дня. Многие семьи время от времени находятся за чертой бедности.

Не смотря на отсутствие определённости в раскрытии сущности категории «средний класс» очевидным представляется многочисленность и самостоятельность этой социальной группы в постиндустриальном обществе, что предопределяет устойчивое положение не только в социальной и экономической сфере, но в системе управления обществом и производством. Средний класс в собственной практике утверждает ценности меритократии и конвергентного общества, отрицая засилье авантюрного капитала и виртуальной экономики как главную причину периодических социально-экономических кризисов и нестабильности в целом. Сила среднего класса выражается, на наш взгляд, в том, что в современном обществе он является наиглавнейшим потребителем товаров, платных услуг и иных оплачиваемых благ и преференций. Его массовость и относительная экономическая состоятельность позволяют ему выполнять роль главного оппонента капитала, предъявляющему миру глобального требование гуманности и открытости. Многочисленные акторы среднего класса формируют глобальное гражданское общество.

Средний класс как главный потребитель гражданского общества находится вне рамок коммуникаций господства – подчинения. Сила его оппонирования и власти, и экономике глобального вытекает из способности обрушить эти коммуникации просто отказавшись от покупок и платных услуг. «Оружие непокупания» невозможно детерминировать: его нельзя сократить ни в пространстве, ни во времени, ни материально. Благодаря этим условиям, т.е. плюрализму покупательских и потребительских возможностей среднего класса, сокращаются субъективные издержки, что позволяет методом организованного бойкота наказать именно того или иного участника глобальной экономики, нарушившего конвенциональные требования глобальной коммуникации. Фатальным для мира глобального в целом и авантюрного капитала в частности является то, что против растущей власти потребителей не существует контрстратегия. Даже ведущие мировые концерны не могут полностью детерминировать своих покупателей. Потребитель не является членом организации или корпорации и не желает им быть. Он не менее глобализирован, чем современная экономика и именно в этом качестве желателен для неё. Но протесты потребителей всегда глобальны и транснациональны. Потребительское общество среднего класса – реально существующее мировое сообщество. Потребление трансгранично: оно не признаёт ни границ производства, ни границ потребления. Это делает средний класс особо опасным для мира глобального субъектом, обладающим мощным, хотя ещё и не раскрытым, потенциалом противодействия [117].

Как активная единица общества средний класс достаточно давно определился не только с позицией в экономике и политике, но и позицией в системе управления. Его представители ещё в семидесятые годы ХХ века представили миру социально-синергетическую парадигму управления, выражающую отношение среднего класса к социальным реалиям и отражающую новые подходы в управлении. Социально-экономическая практика среднего класса утверждает в современном обществе ценность свободного времени как главного показателя развитости коммуникаций и демократических институтов.

Если неклассическая парадигма управления была сформулирована на основании открытий математиков – в формулировке положений следующей по степени возникновения постнеклассической парадигмы управления ведущую роль выполнили физики-теоретики. Случайное открытие явления синергетики стало необходимым для формирования управленческой коммуникации системы постиндустриального общества, получившей название социально-синергетической парадигмы управления.

Явление синергетики было открыто физиками Г. Хакеном и И.Р. Пригожиным[118], обративших внимание на спонтанное появление дополнительной энергии в результате взаимодействия двух и более активных элементов, участвующих в процессе самоупорядочения. Понятие «синергетика» (от греч. synergeia — сотрудничество, содействие, соучастие) в научный обиход был введен в 1969 американским исследователем Генри Хакеном[119]. Как элемент теории управления социально-синергетическая парадигма является развитием ряда предшествующих направлений, таких, как нелинейная динамика, теория сложных адаптивных систем, теория диссипативных структур И.Р. Пригожина[120], теория детерминированного хаоса[121], фрактальная геометрия Б. Мандельброта, теория автопоэзиса У. Матурамы и Ф. Варелы[122], теория самоорганизованной критичности П. Бака[123], теория нестационарных структур в режимах с обострением С.П. Курдюмова и Е.Н. Князевой[124]. Кроме того синергетика включает элементы научных направлений, в рамках которых исследуются процессы управления и самоуправления, самоорганизации и эволюции, упорядоченного поведения сложных нелинейных систем, что характеризует современный этап развития идей кибернетики Н. Винера и У.Р. Эшби и системного анализа, в т.ч. построения общей теории систем Л. фон Берталанфи.
Синергетика демонстрирует, что сложноорганизованные системы, состоящие из большого количества элементов, находящихся в сложных коммуникационных связях друг с другом и обладающих огромным числом степеней свободы, могут быть описаны небольшим числом существенных типов движения или параметров порядка. Это в свою очередь утверждает все прочие типы движения в качестве «подчиненными» и в соответствии с принципом подчинения они могут быть достаточно точно выражены через параметры порядка. Поэтому поведение сложных систем может быть описано при помощи иерархии упрощенных моделей, включающих небольшое число наиболее существенных степеней свободы.
В замкнутых, изолированных и близких к равновесию системах протекающие процессы, согласно второму началу термодинамики, стремятся к активному хаосу, т.е. к состоянию с наибольшей энтропией. В открытых системах, например в городском социуме или локальном территориальном сообществе, находящихся далеко от состояний термодинамического равновесия, могут возникать упорядоченные пространственно-временные структуры, т.е. протекают процессы самоорганизации[125]. Структуры-аттракторы показывают, куда эволюционируют процессы в открытых и нелинейных системах – в обществе, государстве, регионе, городе или хозяйствующем субъекте, в жизни единицы общества любого уровня. Для всякой сложной системы, как правило, существует определенный набор возможных форм организации, дискретный спектр структур-аттракторов эволюции[126]. Критический момент неустойчивости, когда сложная система осуществляет выбор дальнейшего пути эволюции, называют точкой бифуркации. Вблизи этой точки резко возрастает роль незначительных случайных возмущений, или флуктуаций, которые могут приводить к возникновению новой макроскопической структуры. Единица общества не всегда из всех возможных вариантов будущего выбирает оптимальный, который в большей степени отвечает национальной традиции, обеспечивает преемственность в развитии и организует движение по пути прогресса.

Структуры самоорганизации, обладающие свойством самоподобия, или масштабной инвариантности, называют фрактальными структурами. Будучи междисциплинарным направлением исследований, С. влечет за собой глубокие мировоззренческие следствия. Возникает качественно иная, отличная от классической науки картина мира. Формируется новая парадигма, изменяется вся концептуальная сетка мышления. Происходит переход от категорий бытия к СО-бытию - событию; от существования к становлению, сосуществованию в сложных эволюционирующих структурах старого и нового; от представлений о стабильности и устойчивом развитии к представлениям о нестабильности и метастабильности, оберегаемом и самоподдерживаемом развитии (sustainable development); от образов порядка к образам хаоса, генерирующего новые самоупорядочивающиеся и упорядоченные структуры; от самоподдерживающихся систем к быстрой эволюции через нелинейную положительную обратную связь; от эволюции к коэволюции, взаимосвязанной эволюции сложных систем; от независимости и обособленности к связности, когерентности автономного; от размерности к соразмерности, фрактальному самоподобию образований и структур мира. В новой синергетической картине мира акцент падает на становление, коэволюцию, когерентность, кооперативность элементов мира, нелинейность и открытость (различные варианты будущего), возрастающую сложность формообразований и их объединений в эволюционирующие целостности. Социально-синергетическая парадигма управления придает новый импульс обсуждению традиционных философских проблем случайности и детерминизма, хаоса и порядка, открытости и цели эволюции, потенциального (непроявленного) и актуального (проявленного), части и целого[127].

Система коммуникации приобретает принципиально иной характер и становится субъект-субъектной. Ведущим качеством коммуникации становятся отношения равномощности и равноответственности. Нелинейность развития, неустойчивость социальных связей и неравновесность распределения и потребления ресурсов требует повышенной субъектности отдельного индивида, и сообществ любого уровня и общества в целом. Социальность постиндустриализма предполагает не только ответственность государства за качество жизни и развития граждан, но и не меньшей персональной ответственности граждан за судьбы своего государства и общества. В социальных коммуникациях постиндустриального общества синергетика утверждает на различных уровнях бытия доминирование субъектности единицы общества. В качестве таковой может выступать государство в целом, регион, город, локальное территориальное сообщество, социальная группа, хозяйствующий субъект или индивид как таковой, при условии, что он обладает развитой субъектностью и достаточной целостностью, т.е. в состоянии действовать на основании собственных гносеологических схем, собственных ресурсов и под собственную ответственность[128].

Современность предъявляет требование системного подхода к управлению сложными открытыми нелинейными си­стемами постиндустриализма, обладающими свойствами неустойчивости, неравновесности, самоорганизации, би­фуркации и др. В обществе и экономике одновременно присутствуют три типа самоорга­низующих процессов - самозарождения организации или сообщества, поддержания оптимального уровня и необходимости совершенствования и воспроизводства.

В современных условиях в экономике наиболее развитых стран мира в соответствии с качеством организации и управления принято делить все хозяйствующие субъекты (прежде всего в сфере реальной экономики) на две неравные группы:

- публичных предприятий – PUBLIC LIMITED COMPANY (в российской практике это Общество с ограниченной ответственностью - ООО)

- частных предприятий - PRIVATE LIMITED COMPANY(в российской практике это Акционерное общество закрытого типа - АОЗТ).

Для современной постиндустриальной экономики как сложные самоорганизующиеся системы, действующие на основании собственных гносеологических схем и под собственную ответственность, приоритетное значение имеет последняя группа.

Механизм самоорганизации в управлении и экономике напрямую связан с такими усло­виями существования системы, как открытость, нелинейность, неравновесность, множественность и наличие внешних факторов влияния. Неравновесность системы обусловливается накоплением тенденций флукту­ации (отклонений значений величин от их средних значений). Неравновесные системы характеризуются особыми состояния­ми, так называемыми точками бифуркации, в которых субъект самоорганизации самостоятельно стремится определить пути дальнейшей эволюции системы. Главной ха­рактеристикой точки бифуркации является принципиальная непредсказуемость дальнейшего поведения системы. Будущее никем не может быть детерминировано!

Сущность самоорганизованных процессов раскрывается в самосоздании, самосохранении, самосовершенствовании и самовоспроизведении порядка в структуре и функционировании системы. В качестве примера может выступать государственная или производственная подсистема, экономическое развитие в которой обусловливает разноуровневое и вместе с тем параллельное, непротиворечивое существование процессов качественных изменений и изменений количественных (независимое изменение размеров отдельных социальных и экономических единиц и общих пропорций).

Одной из существенных характеристик эволюции системы является необратимость. Необратимость заключается в невоз­можности изменения направленности процессов в каждый дан­ный момент времени. При значительном участии обратимых процессов они составляют лишь часть сложного и в целом необ­ратимого процесса системного развития, который носит цикли­ческий характер. Комплексная схема Н.Д. Кондратьева отражает волнообразные колебания системной динамики трех видов: ко­роткие, средние и большие циклы. Периодические колебания (подъем — спад — кризис — оживление — подъем и т. д.) характеризуются тем, что начало подъема каждого цикла связано с внутрисистем­ными изменениями, а каждый спад сопровождается затяжными депрессиями наиболее значимых системных компонентов[129].

Волнообразные процессы сочетаются с непрерывными эволю­ционными изменениями. Возникновение больших, средних и ко­ротких циклов предопределяется внутренними процессами и закономерностями системной динамики, имманентно присущей активной единице социального.

Каждый элемент и компонент экономико - социальной системы (человек, подразделение, учреждение, предприятие, регион, отрасль) — это целостный, самоупорядочивающийся, саморазвивающийся и саморегулирующийся субъект, обладающий внутренними механизмами и ресурсами поддержания равновесия, предохраняющего его от саморазрушения как слож­ной системы. Способность самостоятельно утверждать и совершенствовать коммуникации, формировать эффективную деятельностную парадигму и обретать необходимую ресурсную базу детерминирования равновесного состояния.

Мир постиндустриализма демонстрирует умение комплексного управления, применяя элементы учения о динамическом хаосе, теории самоорганизации и концепции фрактала. Общество в целом, социальная и экономическая системы как таковые, не могут существовать как замкнутая система – их параметры постоянно самоупорядочиваются: некоторые параметры меняются во времени быстрее (средства труда и трудовая коммуникация), а иные – соответственно – медленнее (система управления и производственные отношения). Указанное свойство выражается в долговременности функционирования, что определяется в комплексных системах небольшим количеством параметров, строение и динамика которых раскрывается в самоорганизации и определяется качеством самоорганизации. Самоупорядочивание, самоорганизация и самоуправление позволяют не только непрерывно повышать эффективность системы управления, но осуществлять прогноз поведения сложных систем, которыми являются общество, экономика, управление, культура и иные важнейшие институты человечества.

Единица общества, как и социальная система в целом, исторична, постоянно испытывает внешние и внутренние возмущающие воздействия, но благода­ря своей способности спонтанно действовать в нелинейных, неустойчивых и неравновесных условиях и средах укрепляет системообразующие и системосохраняющие механизмы, вне зависимости от их внутренней природы, и совершенствует свою целостность. Источником преобразования спонтанной э