Инстинктивные и эмоциональные потребности ребенка

Вопрос, касающийся инстинктивных и эмоциональных по­требностей ребенка, не так четко определен и более сложен. Растет осознание того, что эти потребности напрямую связаны с адаптированностью или неадаптированностью отдельного ребенка к обществу. Тем не менее, общественные власти могут

448 РозделУЦ. Психоанализ, воспитание, образование

прсдлож] i-ri> род11ТСЛЯМ не уж так много, чтобы помочь им в слож­ном вопросе, касающемся этой стороны потребностей ребенка. Хотя общество должно нести ответственность за неправильное развитие ребенка, так как сегодня мы встречаем испытываю­щих эмоциональный голод, эмоционально несдержанных не­вротиков, имеющих проблемы в общении, в общественном мне­нии не существует подходящей концепции для решения этих вопросов пли для создания каких-либо методов, с помощью которых можно решить данную проблему.

Традиционный взглядна эмоциональную жизнь ребенка.До конца прошлого века представление об эмоциональной жиз­ни ребенка было достаточно примитивным. Оно состояло лишь из набора идей о том, как или что дети должны чувствовать. Положительные эмоции, такие, как любовь, почтение, послу­шание и благодарность по отношению к родителям, казались весьма серьезными. Считалось, что братья и сестры связаны узами нежности и любви. Предполагали, что ребенок должен питать отвращение к подлости, мерзости, жестокости, и многое делалось для того, чтобы оградить его от всякой информации и переживаний по поводу смерти, несчастных случаев и крими­нальных происшествий. Детство считается периодом невинно­сти, свободным ото всех грязных наклонностей взрослой жиз­ни и, кроме всего прочего, от сексуальных потребностей с их страстями, желаниями и трудностями. Считалось, что печаль в детском возрасте кратковремснна, эмоции — мимолетны, а бы­стрые переходы от слез к смеху, от печали к радости, которые характерны в детстве, служили привычным основанием для предположении, что ранние детские переживания всегда окра­шены в светлые тона. Такое отношение нашло отражение в ши­роко распространенном стереотипе «счастливое детство».

Подобные взгляды па эмоциональную жизнь ребенка мало помогают в понимании и трактовке непосредственных нужд детей. Они противоречат известным во все времена фактам, что в детстве несчастье, разочарование, чувства одиночества и ви­ны — явления каждодневные, и что, по крайней мере, по часто­те они соответствуют счастливым переживаниям. Всегда было очевидно, что дети ненавидят так же пылко, как и любят; что они способны практически на все поступки, которые во взрослой

Обеспечение необходимых условий в раннем возрасте449

жизни считаются антиобщественными, и что потеря любимого родителя, няньки или товарища по играм может оказать влия­ние, которое скажется в более взрослом возрасте, хотя горечь на момент утраты может быть кратковременной. Будучи при­вязанными к своей вере в детскую невинность, взрослые ведут постоянно активизирующуюся войну против очевидной деятельности ребенка, которая доказывает, что подобная вера является не чем иным, как воплощением мечтаний большинст­ва взрослых людей. Обычно отрицается, что у детей есть сексу­альные потребности: их наказывают за мастурбацию, сексуаль­ное любопытство, «грубые» игры, употребление непристойных слов и за все, что доказывает существование этих потребностей. И чаще всего оказывается невозможным эти потребности по­давить.

Это общепринятое представление об инстинктивной и эмо­циональной жизни ребенка настолько укоренилось, что от пего сложно избавиться. Когда какой-нибудь защитник детства про­сил родителей и учителей вспомнить, что «они сами были ког­да-то детьми», это не приносило никакой пользы Память взрос­лого человека не может вернуться к началу его жизни, к тем желаниям и потребностям. В силу своей природы желания, воз­никающие в раннем возрасте, ускользают из сознания взросло­го, и могут быть вызваны из подсознания только при помощи особых усилий.

Психоаналитический взгляд. Психоаналитические иссле­дования — а детский психоанализ основан именно на них — служат для того, чтобы пересмотреть, тщательно исследовать и расширить наши знания о потребностях детского возраста. Как было показано, эмоциональные отношения детей являют­ся результатом сексуальной жизни в раннем детстве, которая неразрывно связана с ранними стадиями развития инстинктов агрессии. Оказалось, что детская невинность — не что иное, как миф. Были приведены доказательства, сначала из прошлого взрослых людей, а позже прямым доказательством, выведен­ные из наблюдения за детьми, подтверждающие, что человече­ские сексуальные инстинкты с их желаниями заявляют о себе с самого начала жизни. Они меняют свою форму и проявляют­ся по-разному на разных этапах развития; они сосредоточива-

А.Фрейд

450 Раздел VII. Психоанализ, воспитание, образование

ются вокруг других частей тела, до тех пор пока половые органы естественным образом не начинают играть ведущую роль, и они побуждают ребенка осуществлять различные виды деятельно­сти, направленные на их удовлетворение. Удовольствие, которое ребенок получает от всех этих процессов, обладает особенным качеством. PI это качество имеет много общего с тем удоволь­ствием, которое извлекается из сексуальной жизни взрослого человека. Импульсы, воздействующие на ребенка в различные периоды детства, вновь проявляются во взрослой жизни, как предваряющий или сопровождающий нормальные половые отношения ритуал. А иногда случается, что та или иная сексу­альная наклонность из детского возраста, оставшись неизме­ненной, проявляется в сексуальной жизни взрослого человека в качестве так называемого извращения. Таким образом, стано­вится ясно, что этапы развития сексуального инстинкта в дет­стве необходим i,i для подготовки к нормальной взрослой поло­вой жизни, а этапы развития инстинкта агрессии — для полно­ценной жизнедеятельности в дальнейшей жизни.

Существуют д?^а основных направления того, как сексуаль­ные потребности и потребности агрессии проявляют себя и на­чинают играть роль в воспитании и образовании.

Самоудовлетворение. Маленькие дети открывают возмож­ности получения удовольствия, которые заложены в их орга­низме, и начинают использовать различные части своего тела различными способами для удовлетворения своей потребно­сти в наслаждении. Отсюда возникают детские «привычки», прежде вселявшие ужас в родителей и докторов, против кото­рых они всегда боролись и проигрывали битву: привычка со­сать палец, раскачиваться из стороны в сторону, кивать голо­вой, мастурбировать (и производные мастурбации, такие, как привычка грызть ногти, ковыряться в носу, ритмично подерги­вать мочку уха и так далее). Такие действия своей живучестью обязаны тем инстинктивным силам, от которых они происхо­дят. Они не являются, как считалось ранее, тревожными зна­ками порочности или дегенерации ребенка. Они представляют собой первую, примитивную попытку ребенка удовлетворить потребность в инстинктивном наслаждении. Сами по себе эти явления нормальны, можно избежать многих излишних

Обеспечение необходимых условий в раннем возрасте45 1

конфликтов, несчастий и ощущений вины, если не слишком мешать этим инстинктивным потребностям ребенка.

Объект любви. Всегда значительная и наиболее важная часть инстинктивных потребностей ребенка направлена во вне­шний мир и требует отдачи от родителей или тех. кто, заменяя их, обеспечил все физические потребности ребенка, утолил его первый голод и создавал условия для безбедного существова­ния. По мере того как младенец развивается, он обогащает и разнообразит свою эмоциональную жизнь на основе этих пер­вых элементарных связей. Он продолжает любить своих роди­телей, даже после того как его сиюминутные физические по­требности удовлетворены. Он требует исключительной привя­занности от матери или отца, чувствует ревность и ненависть к другому родителю, который тем самым становится его сопер­ником, чувствует отчаяние, когда отвергают, влечение — когда разлучен с родителями, одиночество — когда лишен близости, и радость наполняет его, когда к нему относятся благосклонно, ценят его пли восхищаются им. Во всех этих отношениях ма­ленький ребенок ненамного отличается от взрослого человека, который устремил все свои чувства на одного любимого чело­века и чье счастье или несчастье зависит от исхода этой так много для него значащей любовной связи.

Маленькие дети от природы переполнены чувствами, непо­стоянны и неразвиты в выражении своих эмоций. Таким образом, их первая любовь часто выглядит как карикатура или пародия на соответствующие отношения взрослых. Но мы не должны воспринимать потребности детей так просто, основываясь на подобных внешних проявлениях. Детская любовь не должна быть предметом насмешек, восприниматься как забавная причу­да или второстепенное дополнение к детской жизни. В действи­тельности она — самая необходимая и основная предпосылка для нормального развития. Удачные отношения с родителями или теми, кто их замещает, служат следующим важным целям:

° они сдерживают эгоистическую и нарцисснческую направ­ленность ребенка, которые в других условиях непомерно разрастаются;

« они заменяют первый опыт любви и, таким образом, созда­ют модель всех последующих любовных переживаний;

452 Раздел VII. Психоанализ, воспитание, образование

° они формируют прочную связь между ребенком ивнешниммиром, делая ребенка зависимым от взрослых и восприим­чивым к их желаниям и воспитательным усилиям.

Дети не рождаются социальными существами,и они не мо­гут стать таковыми, просто живя в социальных группах. Един-. ственным путем приспособления к обществу являются близкие личные отношения, а именно связь с любимыми родителями, которая вырабатывает уважительное отношение к их требова­ниям. Дети пс беспокоятся о соблюдении общественных пра­вил, которые для них ничего не значат, они озабочены лишь требованиями своих родителей, единственных важных и зна­чащих для них представителей общества.

Отсутствие объекта любви. Утверждения подобного рода могут быть проверены при помощи наблюдения за маленьки­ми детьми, которые в силу неблагоприятных обстоятельств лишены осуществления своих эмоциональных желаний. Не важно, умерли родители ребенка, или они игнорируют его, или просто находятся вдалеке от ребенка в силу причин безопасно­сти или материальных проблем. В жизни взрослых это счита­ется отсутствием объекта любви, на который можно направить свои эмоции и получить отдачу. Полное лишение такого рода порождает неполноценное развитие ребенка, которое не менее важно, чем авитаминоз, возникший вследствие недостатка жиз­ненно важных витаминов в рационе ребенка. Дети, чьи привя­занности не находят объекта, не только несчастны: их развитие может также проходить неправильно в одном или нескольких важных направлениях. Одни просто обращают свои эмоцио­нальные потребности внутрь и тратят большую часть своих чувств на себя и свое тело. Это усиливает описанные выше склонности к самоудовлетворению до такой степени, что эти склонности становятся настоящей опасностью для нормального развития. Нелюбимые и отверженные дети или дети, которые живут в больших группах в государственных учреждениях, могут обнаруживать привычку сосать большой палец в более зрелом возрасте, отчаянно раскачиваться из стороны в сторо­ну и мастурбировать чаще, чем дети, воспитанные в обычных семьях. Другие нелюбимые дети могут быть неутомимы в своих поисках возможного объекта, где их потребности могут найти

Обеспечение необходимых условий в раннем возрасте

свое удовлетворение. Они хватаютсяза всякое случайное зна­комство и набрасываются на каждого незнакомого человека, стараясь завязать с ним дружбу, наталкиваясь чаще всего на стену неприятия. Другие, как полная противоположность тако­му поведению, отказываются от всех попыток в этом направле­нии, демонстрируют безразличие ко всем и становятся раздра­жительными и ожесточенными. Для всех вышеперечисленных случаев является общим то, что даже у детей, живущих в обще­ственных учреждениях, социальная реакция замедляется в сво­ем развитии неопределенное время.

Проблемы реализации объектной любви. Однако даже те счастливые дети, которые остаются неразлучными со своим объектом любви на протяжении наиболее важного периода дет­ства, не обходятся без рецидивов и серьезных осложнений. Совершенно справедливо утверждение, что инстинкты и эмо­ции ребенка развиваются по своему природному пути разви­тия, так же как его тело и умственная деятельность. Но труд­ности возникают из-за того, что удовлетворение основных по­требностей в этом плане не проходит так просто, как в плане физических и интеллектуальных потребностей. Когда дело ка­сается эмоции, мы не можем просто обеспечить удовлетворе­ние этих нужд, мы должны оценить их. Как было сказано выше, ребенок требует от родителей в этом отношении реакциинасвои чувства. Формы, которые принимают эти требованиянаразличных уровнях развития, тесно связаны с последователь­ными стадиями развития инстинктов. Примечательно, что ран­ний сексуальный опыт, так же как ранние проявления агрессии, является архаичным и незрелым, и влечения, порождаемые им, не встречаются в семейной жизни, которая подчиняются пра­вилам современного цивилизованного общества. Дети в своем поведении руководствуются ненасытной жадностью. В своих необузданных фантазиях они желают обладать собственной ма­терью, как, должно быть, делали сыновья в первобытных пле­менах, и убить собственного отца, как случалось в доисториче­ские времена. Они способны на грязный опыт молодых живот­ных и на неограниченную жестокость дикарей.

Фрустрация инстинкта. Родителям не следует опускаться до уровня инстинктов ребенка и доставлять ему то удовольствие,

454 Раздел VII. Психоанализ, воспитание, образование

которое он желает получить. Это означало бы совращать ребен­ка, так же как предоставлять неограниченные возможности его агрессии. Некоторые родители бывают шокированы крайней непристойностью желаний ребенка. Они принимают строгие меры, осуждают поведение ребенка, запрещают и наказывают, чтобы не допустить крайностей. Нельзя сказать, чтобы все эти методы были полезны для ребенка. Наказанный ни за что, ре­бенок не может сделать ничего, кроме как скрыть свои чувства, измсннтьнх проявление или попробовать стереть все беспорядоч­ные эмоции из своего сознания. Это приводит к зарождению чувства страха и вины, являющегося причиной первого разрыва с родителями и первого серьезного раскола внутри личности ребенка. Некоторые родители более терпимы и не используют такие крутые методы. Но даже самые любящие матери долж­ны понимать, что все, что они делают для своих детей, не будет соответствовать детским ожиданиям, пока ребенок не получит то, о чем мечтает в своих фантазиях: полное осуществление подсознательных желаний. Ничто из того, что мы можем сде­лать для воспитания маленьких детей, не изменит тот факт, что ребенок переживает свои эмоциональные потребности в усло­виях своих первобытных инстинктов, тогда как их удовлетво­рение может быть дано только в той мере, которая соизмерима со сдержанностью, определяющей подсознательные проявле­ния в цивилизованном обществе.

Преобразование инстинкта. Многие родители не обраща­ют на все это никакого внимания. А ведь проблема заключает­ся в том, что, имея возможности, взрослые ничего не знают о тех силах, с которыми они имеют дело. Перспективы образования были бы действительно безрадостны, если бы потребности ре­бенка этого рода было так же трудно изменить, как, скажем, физические потребности. В действительности они имеют со­вершенно разную природу. Инстинкты и эмоции легко подда­ются влиянию. Они могут отказываться от своих первоначаль­ных целей и перенаправлять себя на. новые цели и объекты. Они могут перемещать свою энергию с одного устремления на другое и могут даже устремиться в прямо противоположном направлении. Ребенок может некоторое время противостоять этому процессу преобразования инстинкта и следовать пер-

Обеспечение необходимых условий в раннем возрасте455

воначальным желаниям. Но при правильном обращении он примет замену того удовольствия, которое осталось неудовлет­воренным. Он станет довольствоваться радостью разрешенных удовольствий вместо тех, которые были запрещены. Сексуаль­ное любопытство обернется желанием учиться, энергия от удо­вольствия при использовании в речи грязной брани будет на­правлена на рисование картин. Агрессия может обернуться желанием помочь, а прежняя жестокость — зарождением жало­сти и покровительства. Разрушающая энергия может быть на­правлена в русло созидания. Объект любви может утерять свой особый характер и в форме привязанности оказаться замещен­ным другим членом семьи и так далее. Очень удачно для целей обучения то, что никакие другие инстинкты не изменяются с та­кой готовностью, как сексуальные.

Когда родители выявляют эти возможности и узнают до­статочно об условиях, в которых может произойти преобразо­вание инстинкта, они уже не стоят перед выбором, уступить первобытным желаниям ребенка или подавить их. Очи пони­мают, что их задачей является помочь ребенку преобразовать свои желания так, чтобы они могли получать разнообразные удовольствия. Эта так называемая сублимация подсознатель­ного наслаждения будет еще успешнее, если родители открыто предложат ребенку столько эмоционального удовлетворения, сколько они могут дать. Нельзя допустить, чтобы ребенок осоз­нал, что пожертвовал единственной «валютой», которую был способен оценить в раннем возрасте, а именно знаками роди­тельского внимания. Если это случится, то он с еще большей силой захочет прямого удовлетворения своих инстинктивных

потребностей.

Заключение

Обеспечение необходимых условий для раннего воспитания, если рассматривать его под предложенным углом зрения, долж­но основываться на трех основных необходимых требованиях:

1. Основательные знания о природе потребностей ребенка и о ме­тодах обращения с ними; они должны быть представлены психологами и физиологами."

456 Раздел VII. Психоанализ, воспитание, образование

2. Обеспечение материальных возможностей для создания до-'' стопных условий; в этом отношении средства родителей, могут дополнять общественные средства.

3. Наличие взрослых (конечно, предпочтительно внутри се­мьи), которые принимают эмоциональное участие в жизни ребенка н хотят быть объектом любви на протяжении слож­ного процесса морального воспитания. Этот пункт являет­ся основной проблемой воспитания детей, оставшихся без родителе:"!, так как обычно значение этого фактора недооце-ннпагтся.

Психоанализ и воспитание457

Психоанализ и воспитание¹

•В последней статье Бервфельда (1934) обсуждались некоторые аспекты психологии маленьких детей. Там не указывалось, как эти знания могут быть использованы. Возможно, он полагался на то, что на протяжении десятилетий учителя всегда следовали каждому новому направлению психологической мысли в надеж­де найти решение проблем, возникающих в процессе их работы.

Мы все прекрасно понимаем, в каком трудном положении находятся учителя. Часто приходится слышать, что перед учи­телями поставлена однаиз наиболее важных общественных задач. Под их контролем находится наиболее ценный матери­ал, которым располагает общество, и они решают судьбу под­растающего поколения. Но в реальности от этих высоких идеа­лов в образовании или в самом учителе остается очень мало. Труд учителя оплачивается не так высоко, как деятельность промышленников и банкиров, которые распоряжаются матери­альными ресурсами страны. Как члены общества, учителя вы­нуждены постоянно бороться за авторитет среди коллег и при­знание со стороны родителей учеников и официальных лиц. Хотя многие люди верят, что чем меньше ребенок, тем более важно его воспитание, в действительности роль учителя воз­растает с ростом его подопечных. Сравните, например, статус учителя средней школы или профессора колледжа со статусом воспитателя детского сада. Они несопоставимы.

Однако для сложившейся ситуации всегда находится оправ­дание. Недооценка деятельности учителей в целом вытекает из

Эта статья впервые была представлена на Конгрессе специалистов по до­школьному воспитанию в 1932 году. Психоаналитический подход на Конг­рессе представляли также Зигфрид Верифельд к Гертруда Бен-Эшенбург. Для воспитателей, «большинство из которых прежде не были знакомы с пред­метом, были прочитаны три лекции. Цель этих лекций — представить в мак­симально упрощенной форме фундаментальные принципы психоаналити­ческой теории в отношении развития ребенка. Особое внимание обращалось на возможности применения данной теории в сфере обучения. Соответствен­но аналитики не должны удивляться тому, что в статье они не найдут для себя ничего нового о психоанализе» (Л.Фрейд, 1935, с. 1).

Текст дан по изданию: Фрейд А. Теория и практика детского психоанализа. Т. I. M.,1999. С.333-342.

458 Раздел VII. Психоанализ, воспитание, образование

того, что они являются не независимыми производителями, а посредниками, агентами, своеобразным буфером между дву­мя поколениями. Учителя получают сырой материал, и ожида­ется, что они превратят его в специфический продукт. Един­ственное, в чем учителя свободны — это в выборе педагогичес­ких методов. Именно потому что им предоставлено так мало свободы в остальном, они цепляются за этот островок незави­симости и создают из него видимость огромной власти,

Давайте рассмотрим другой аспект проблемы. Я полагаю, ,мы можем допустить, что сырой материал, с которым учителя имеют дело, достаточно однороден. Конечный продукт получа­ется очень разнообразным в зависимости от исторического пе­риода и типа общества, в котором работает учитель. Для того чтобы понять, насколько различными были требования обще­ства в разные века, достаточно лишь беглого взгляда на историю образования: воинственные спартанцы, афиняне, поклоняю­щиеся искусствам, смиренные аскеты, воспитываемые Церко­вью в средние века, доблестные рыцари или верные вассалы, добропорядочные граждане, бесстрашные революционеры и мир­ные труженики.

В этих требованиях нет ничего необычного. В каждом слу­чае они выражают запросы общества взрослых своего времени. Существенно, однако, то, что во все времена учителя решают эту задачу с одинаковым рвением. Давайте представим, что рабочие на заводе должны выпускать из одного и того же мате­риала пушечные ядра во время войны и перины в мирное вре­мя. Я не думаю, что рабочие, как и учителя при равных услови­ях, были бы рады этому.

Энтузиазм учителей, пытающихся справиться с такими ши­роко варьирующими требованиями общества, приводит к не­удаче в другом. За неудачи в воспитательной работе всегда винили учителей. Общество уверено, что поставленная цель достижима. Следовательно, виноват конкретный учитель, а не воспитание в целом.

Я считаю, что причина, по которой учителя во все века об­ращались к психологической науке, на самом деле состоит в том, чтобы снять с себя обвинения за приписываемую неудачу. Они думают, что психология даст им знания о природе сырья,

Психоонализ и воспитание459

с которым они имеют дело. Истина же состоит в том, что учи­теля не улучшат свои позиции по отношению к заказчику, то есть обществу, до тех пор, пока психологам не удастся достичь реальных успехов в понимании ребенка, сырого материала об­разования. Только тогда они смогут установить различия меж­ду целями, которые ставит общество, и способностями ребен­ка достигать эти цели. Только тогда они смогут сопоставить психологический потенциал конкретного ребенка и требова­ния, предъявляемые ему обществом, и взглянуть на эти факто­ры как на равноценные. Только тогда, когда станет ясно, какие цели согласуются с психическим здоровьем, а какие достигают­ся ценой этого здоровья, будет достигнуто большее понимание

ребенка.

Воспитание выполняет две основные функции. Одну из них мы можем определить как «разрешение и запрещение», что означает поведение воспитателя по отношению к спонтанным проявлениям ребенка. Вторая функция относится к формиро­ванию личности ребенка. Психология, с одной стороны, доби­вается того, что образование имеет право ожидать от нее: она описывает примитивную природу ребенка и, с другой стороны, открывает новые пути возможного развития и новые способы дальнейшего расширения личности ребенка.

Бернфельд заострил свое внимание па особенностях первой из этих двух функций. Он изображает психическую жизнь ре­бенка как набор инстинктивных желаний, направляемых сек­суальным инстинктом. Эти желания проходят ряд этапов раз­вития, от одной формы к другой, и насколько велика здесь роль образования, мы не знаем. Как должен учитель относиться к различным инстинктивным желаниям ребенка? Бернфельд оставляет этот вопрос открытым, но в целом ясно, что учитель

должен уважать их.

В уважительном отношении к потребностям ребенка нет ничего нового. Среди воспитателей давно бытуют две различ­ные точки зрения на психическую жизнь ребенка. Согласно одной из них, все, чем обладает ребенок от природы, — хорошо. Мы должны его уважать и оставить все как есть — это точка зрения, сформулированная Руссо; в современном образовании ее особенно поддерживает Моитессори — ребенок всегда прав

460 Раздел Vil. Психоанализ, воспитание, образование

в своих желаниях, взрослые только создают препятствия, ког­да вмсящсаются.

Гораздо более нигрокое распространение получила другая точка лрег.чя: ребенок всегда не прав. Ее смысл хорошо отра­жен ц ii.ii'ccthom анекдоте. Мать говорит гувернантке: «Пойди "осмотр!', что та'.! делают дети, и скажи им, чтобы прекратили».

Существует предубеждение по отношению к обеим установ­кам на детские инстинктивные импульсы. Мы должны думать о ипх как о природной силе, которую ребенок не только имеет . право проявлять, но и не может не делать этого. Означает ли это, что мы всегда должны разрешать этим импульсам свобод­но проявляться? Можно предположить, что необходимо при­ложить все усилия к овладению ими хотя бы потому, что они являются силами природы, а не просто вредными привычками или дурными манерами, которые учителю бывает достаточно легко преодолеть.

Если мы предоставим педагогам наши знания о содержании бессознательного без специального руководства по их приме­нению, то окажется, что мы не продвигаемся вперед ни на шаг. Вместо того чтобы позволить нашим чувствам влиять на наше отношение к детским инстинктам, давайте вернемся к самой психоаналитической работе. В работе со взрослыми мы научи­лись распознавать различные типы заболеваний. По каждому типу мы можем сделать заключение об определенных отноше­ниях, которые существовали между ребенком и людьми, ответ­ственными за его воспитание.

Например, мы встречаемся с невротической задержкой, раз­вившейся в результате насильственного подавления в раннем возрасте одного из инстинктов, который тем самым был целиком лишен возможности удовлетворения. Е[о этот импульс слишком силен и живуч, чтобы заставить его замолчать. Он продолжает давать о себе знать. Возникает внутренний конфликт, и подав­ленный ранее импульс прокладывает себе путь на поверхность, проявляясь обычно в странных и болезненных формах. Но путь к прямому удовлетворению инстинктивного влечения в его при­митивной форме останется заблокирован, даже когда ребенок вырастает, когда изменяются внешние обстоятельства и обще­ство начинает поощрять то, что раньше было запрещено.

Психоанализ и воспитание461

С другой стороны, мы встречаемся с такими патологически­ми состояниями, как перверсии и определенные формы диссо­циации, которые характеризуются приверженностью или ре­грессом к инфантильному типу удовлетворения инстинктов, исключающему все другие формы удовлетворения. В истории такой болезни мы обычно находим определенное событие — например, совращение, чрезвычайное экстремальное происше­ствие или другие травмирующие события, которые позволяют отдельным инстинктивным импульсам прорываться и полнос­тью удовлетворяться. Лнбидозное развитие ребенка (рикс-нру-ется на этой точке и не развивается до взрослого уровня ин­стинктивной жизни. Однако эти два совершенно различных типа болезни имеют нечто общее. В обоих случаях ребенок ска­зался и удерживается на инфантильном уровне развития, где промежуточный результат стал конечным пунктом назначения.

Таким образом, мы видим, что фиксация и последующее невротическое заболевание могут произойти либо тогда, когда импульсу позволено свободно проявляться, либо, напротив, когда это полностью запрещено. Путь к психическому здоро­вью проходит где-то посередине между двух этих крайностей. Проблема заключается в том, чтобы найти золотую середину. Инстинктивное влечение не должно подавляться, так как это приостанавливает процесс сублимации, то есть переход энер­гии либидо в другое, более приемлемое русло. Нельзя также разрешать его полное удовлетворение. Это похоже на то, как мы должны учить ребенка не совать руки в огонь, но делать это не слишком директивно, чтобы ребенок не стал бояться огня вообще и в будущем оказался неспособен зажечь спичку, вы­курить сигарету или приготовить пищу. Наша задача — научить ребенка держаться подальше от огня, но при этом не испыты­вать страха.

Эта простая аналогия может нас кое-чему научить. Посколь­ку полное инстинктивное удовлетворение опасно для ребенка, можно уверенно сказать, что воспитатели предпочитают самый легкий путь — держать ребенка в стороне от опасности.

Учителя осознали угрозу инстинктивного удовлетворения задолго до того, как узнали об инстинктивных влечениях ре­бенка. Требуя их полного искоренения, учителя облегчают себе

462 Раздел VII. Психоанализ, воспитание, образование

задачу. Они установили границы, переступать которые ребенок не смеет, и используют также всю свою власть, чтобы усилить эти запреты. Они воспользовались беззащитностью и слабо­стью ребенка перед взрослыми, его зависимостью от них во вне­шнем мире. Короче, они воспользовались его страхом.

Дабы избежать длительной борьбы с ребенком и не допус­тить, чтобы он каждый раз плакал, приближаясь к огню инстин­ктивного удовлетворения, они говорят: «Не сейчас», «Запом­ни раз и навсегда, это опасно!» Очевидно, что это самое простое решение.

Как может современный образованный воспитатель найти правильное решение? Вместо того чтобы запрещать раз и на­всегда, воспитатель, возможно, должен быть готов к длитель­ной борьбе, быть готов протягивать руку помощи каждый раз, когда ребенок приближается к опасному омуту инстинктов. Значит ли это, что он не должен формировать у ребенка долго­временное чувство страха, а защищать его в каждом конкрет­ном случае? Как перед лицом этого выбора современный вос­питатель может применить либеральные методы воспитания, которых от него ждут? Как он должен взяться за это? Трудно представить, что ограничения и запреты могут быть основой обучения ребенка. Если так, то нет большой разницы в том, в какой мере строгим будет отдельный воспитатель, если ребенок будет воспринимать этот запрет на получение удовольствия как строгость.

Здесь опять есть два взгляда на проблему. С одной стороны, можно сказать: что бы мы ни делали, ребенок все будет воспри­нимать как отказ и запрет на получение всех видов удоволь­ствия, почему в таком случае мы должны бояться быть строги­ми? С другой стороны, можно сказать, что не важно, насколько ребенок будет свободен, ему все равно придется подчиняться во всем, поэтому почему бы нам по крайней мере не свести наше влияние до минимума? Но тем не менее мы боремся с удовлет­ворением инстинктов. Мы хотим, чтобы ребенок контролиро­вал свои сексуальные влечения, поскольку, если они все время будут прорываться наружу, возникнет угроза задержки или остановки развития; будет происходить удовлетворение ин­стинктов лмссто сублимация; мастурбация вместо учебы;

Психоанализ и воспитание

тогда он будет направлять свою любознательность на изучение сексуальных вопросов вместо изучения реального мира. Мы

хотим это предотвратить.

Ситуация была бы действительно безнадежной и для обра­зования, и для наших отношений с маленьким ребенком, если бы нас в ребенке интересовал только поиск удовольствия или удовлетворение инстинктов через его тело. Эти мощные силы могут быть перенацелены только с помощью сильного ограни­чения извне. Однако сам процесс развития помогает излечить­ся. Период, в течение которого ребенок пытается удовлетво­рить свои сексуальные желания исключительно самостоятель­но, относительно короток, независимо от того, являются ли его желания оральными, анальными или садистскими. Вскоре ин­стинктивные импульсы начинают направляться вовне. Ребе­нок ищет людей в своем ближайшем окружении, которые наи­более важны для него, и настойчиво требует от них удовлетво­рения своих желаний. Такую ситуацию мы называем Эдиповой. Мы говорим, что теперь у ребенка есть объект люб­ви. Пик этого раннего развития достигается тогда, когда боль­шая часть поисков удовольствия направляется уже не на него самого, но на объекты внешнего мира и, кроме того, когда имеет место концентрация на единичном объекте, матери или отце.

Было бы ошибкой предполагать, что это упрощает ситуа­цию, в которой находится ребенок. Обращение его импульсов на внешний объект в огромной степени усложняет дело. В са­мый ранний период, который мы называем аутоэротическим, инстинкты ребенка ведут независимую жизнь. Внешние раз­дражители воспринимаются как неприятные контакты. Ребе­нок независим, самодостаточен и способен удовлетворить воз­никающие потребности самостоятельно. Но как только появ­ляется внешний объект любви, ребенок становится зависимым от его расположения. Удовлетворение каждого желания теперь зависит от согласия любимого существа. Например, ребенок, который привык получать удовольствие от телесного контак­та с матерью в определенном объеме, должен переживать вне­запное разочарование, когда она передает заботу о нем кому-нибудь другому, кто не может стать вместо нее объектом люб­ви. Тем самым ребенок лишается возможности получения

464 Раздел VII. Психоанализ, воспитание, образование

удовольствия. То есть я хочу сказать, что ребенку постоянно' угрожает не только контакт с внешним миром, но и угроза утра­ты объекта любви.

Хотя для ребенка ситуация усложнилась, для его воспита­ния и обучения она значительно улучшилась. Предполагается, что роль иосшггателя и объекта любви выполняет один и тот же человек. В этом случае существует незначительная угроза того, что инстинктивные влечения вырвутся наружу. Стоит только объекту любви отказаться сотрудничать с ребенком, за этим тотчас следует уход в себя. Поэтому воспитывать ребенка в пе­риод объектной любви несравнимо легче, чем на аутоэротичес-кой стадии.

Мы уже говорили о детском страхе как помощнике учителя в обучении и воспитании. Ранний страх быть брошенным и беспомощность перед угрозой внешнего мира делают ребенка послушным в самом начале. Будучи привязанным к объекту любви, он испытывает новый вид страха — потерять его распо­ложение в случае непослушания. Можно проследить, как по мере взросления ребенка растет количество рычагов воспита­ния. Взрослый может угрожать ему физически, он может бро­сить ребенка, может угрожать, что перестанет любить, и он мо­жет использовать все эти угрозы в качестве наказания за не­послушание и в случае отказа прекратить удовлетворять свои инстинкты.