Творческая история поэмы Ахматовой «Реквием»

Почти весь «Реквием» написан в 1935-1940 гг., раздел «Вместо Предисловия» и эпиграф помечены 1957 и 1961 г. Долгое время произведение существовало только в памяти Ахматовой и ее друзей, лишь в 1950-е гг. она решилась записать его, а первая публикация состоялась в 1988 г., через 22 года после смерти поэта.
Само слово «реквием» (в записных книжках Ахматовой — латинское Requiem) значит «заупокойная месса» — католическое богослужение по умершим, а также траурное музыкальное произведение. Латинское название поэмы, как и тот факт, что в 1930-е — 1940-е гг. Ахматова серьезно занималась изучением жизни и творчества Моцарта, в особенности его «Requiem'а», наводит на мысль о связи произведения Ахматовой с музыкальной формой реквиема. Кстати, в «Requiem'е» Моцарта — 12 частей, в поэме Ахматовой — столько же (10 главок+ПосвящениеиЭпилог).
Эпиграф и Вместо Предисловия — своеобразные смысловые и музыкальные ключи произведения. Эпиграф ( строки из стихотворения 1961 г. «Так не зря мы вместе бедовали...») вводит лирическую тему:
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
Вместо Предисловия (1957), подхватывая тему «моего народа», переносит нас в «тогда» — тюремную очередь Ленинграда 30-х годов. Ахматовский «Реквием», так же как и моцартовский, написан «по заказу»; но в роли «заказчика» — «стомильонный народ». Лирическое и эпическое в поэме слито воедино: рассказывая о своем горе (аресты сына — Л.Н.Гумилева, мужа — Н.Н.Пунина), Ахматова говорит от лица миллионов «безымянных»; за ее авторским «я» стоит «мы» всех тех, чьим единственным творчеством была сама жизнь.
Посвящение продолжает тему прозаического Предисловия. Но меняется масштаб описываемых событий. Первые четыре стиха поэмы как бы намечают координаты времени и пространства. Времени больше нет, оно остановилось («не течет великая река»); «веет ветер свежий» и «нежится закат» — «для кого-то», но больше не для нас. Рифма «горы — норы» образует пространственную вертикаль: «невольные подруги» оказались меж небом («горы») и преисподней («норы», где мучают их родных и близких), в земном аду. Мотив «одичалой столицы» и «осатанелых лет» Посвящения во Вступлении воплощается в образе большой поэтической силы и точности. Здесь же, во Вступлении, появляется библейский образ из Апокалипсиса, сопровождающий героиню на протяжении всего ее крестного пути: «звезды смерти стояли над нами...», «...и скорой гибелью грозит огромная звезда», «...звезда Полярная сияет».
Многочисленное варьирование сходных мотивов, характерное для «Реквиема», напоминает музыкальные лейтмотивы. В Посвящении и Вступлении намечены те основные мотивы и образы, которые будут развиваться в поэме дальше. В записных книжках Ахматовой есть слова, характеризующие особую музыку этого произведения: «... траурный Requiem, единственным аккомпанементом которого может быть только Тишина и резкие отдаленные удары похоронного колокола». Но Тишина поэмы наполнена звуками: ключей постылый скрежет, песня разлуки паровозных гудков, плач детей, женский вой, громыхание черных марусь («маруси», «ворон», «воронок» — так называли в народе машины для перевозки арестованных), хлюпанье двери и вой старухи... Сквозь эти «адские» звуки еле слышны, но все-таки слышны — голос надежды, голубиное воркование, плеск воды, кадильный звон, горячий шелест лета, слова последних утешений. Из преисподней же («тюремных каторжных нор») — «ни звука — а сколько там / Неповинных жизней кончается...» Такое обилие звуков лишь усиливает трагическую Тишину, которая взрывается лишь однажды — в главе Распятие-.
Распятие — смысловой и эмоциональный центр произведения; для Матери Иисуса, с которой отождествляет себя лирическая героиня Ахматовой, как и для ее сына, настал « великий час. Магдалина и любимый ученик как бы воплощают собой те этапы крестного пути, которые уже пройдены Матерью: Магдалина — мятежное страдание, когда лирическая героиня «выла под кремлевскими башнями» и «кидалась в ноги палачу», Иоанн — тихое оцепенение человека, пытающегося «убить память», обезумевшего от горя и зовущего смерть. Страшная ледяная звезда, сопровождавшая героиню, в X главе исчезает — «небеса расплавились в огне». Молчание Матери, на которую «так никто взглянуть и не посмел», разрешается плачем-реквиемом, но не только по своему сыну, но и по всем, «миллионам убитых задешево, / Протоптавшим тропу в пустоте» (О.Э.Мандельштам). В этом сейчас — ее долг. Замыкающий поэму Эпилог «переключает время» на настоящее, возвращая нас к мелодии и общему смыслу Предисловия и Посвящения: снова появляется образ тюремной очереди «под красною ослепшей стеною»(в 1-й части). Голос лирической героини крепнет, вторая часть Эпилога звучит как торжественный хорал, сопровождаемый ударами погребального колокола:
«Реквием» стал памятником в слове современникам Ахматовой — и мертвым, и живым. Всех их она оплакала своей «рыдающею лирою». Личную, лирическую тему Ахматова завершает эпически. Согласье на торжество по воздвижению памятника ей самой в этой стране она дает лишь при одном условии: что это будет Памятник Поэту у Тюремной Стены.





Наши рекомендации