ГЛАВА 17 Проблемы, пророчества и богатый человек с Запада

В 1922 году Теодор Рейсе, который болел уже несколько лет, перенёс инсульт и ушёл с поста главы ОТО, но неза­долго до своей смерти, последовавшей через год, он, судя по всему, назначил Кроули своим преемником. С этим обстоятельством связана некоторая путаница. В конце 1921 года Рейсе и Кроули поссорились из-за того, что последний самовольно назначил себя главой австра­лийского отделения ОТО. В письме к Рёйссу, датирован­ном 23 ноября 1921 года, Кроули решительно заявил: «Я желаю быть ВГО [Внешним Главой Ордена], а также Старшим Братом Ордена, причём я намерен восполь­зоваться вашим отречением от меня, чтобы провозгла-ситьчсебя таковым». Четыре дня спустя он записал в сво­ём дневнике: «Я объявил себя ВГО, Старшим Братом в Ордене Ориентальных Тамплиеров». Однако в автобио­графии Кроули утверждал, что в 1922 году Рейсе отказал­ся от своего поста в его пользу, а впоследствии говорил Чарлзу Стэнсфелду Джоунсу: «В последнем из адресо­ванных мне писем Рёйсса он приглашал меня стать его преемником на посту Главы и Старшего Брата Ордена».

Однако это письмо так никогда и не было обнаружено: с другой стороны, никому не встречалось каких-либо до­кументов, опровергающих это заявление.

В Берлине претензии Кроули на лидерство были встре­чены в штыки. Немцы, состоявшие в ОТО, были против того, чтобы ими руководил англичанин, поэтому управле­ние немецким филиалом ордена на время перешло к Ген­риху Трэнкеру. Этот раскол внутри ордена продолжался бы и дальше, если бы у Трэнкера не случилось видение, в котором Кроули предстал перед ним в виде одного из Тайных Учителей. После этого летом 1925 годаТрэнкер созвал тайное совещание в маленьком городке под на­званием Хоенлёйбен, в двадцати милях к западу от Цви-кау. Кроули, который к этому времени снова жил в Пари­же, был приглашён вместе с Дороти Олсен, Лией Хирсиг и Норманом Маддом. Деньги, которые по-прежнему яв­лялись проблемой для Кроули и его ближайшего окру­жения, были предоставлены членами немецкого отделе­ния ОТО. Парижские долги Кроули были отданы, а его дорогу оплатил богатый человек по имени Карл Йоханнес Гермер.

Гермер родился в 1885 году в немецком городе Эль-берфельде, он был прекрасно образован, в юности он несколько лет прожил в Лондоне, а затем учился в Сорбон­не. Во время Первой мировой войны он служил в немец­кой армии и побывал на Западном фронте и в России. Как офицер разведки он был награждён за успешное выпол­нение «особых поручений». Он был членом ОТО (и был известен в ордене под именем Frater Saturnus), а также был членом особой группы оккультных сообществ под названием «Пансофия», которую возглавлял Трэнкер. Где-то в 1920-х годах его назначили исполнительным дирек­тором одного из мюнхенских издательств, Barth Verlag. Его компетентность в издательском деле пригодилась для основания оккультного журнала Pansophia, а затем для руководства издательством Телемы, маленькой органи­зацией, выпускавшей литературу о философии и учении Кроули. Гермер был одним из самых преданных последо­вателей Кроули и долгое время являлся для него основ­ным источником дохода. Они очень тесно сотрудничали даже тогда, когда Гермер был в Америке, куда он уехал и где прожил несколько лет. Что касается Кроули, то он считал Гермера тем самым богатым человеком с Запада, о приходе которого пророчествовала «Книга Закона».

Ещё до того, как состоялась их первая встреча, Кроу­ли послал Гермеру экземпляр «Книги Закона» в переводе на немецкий. К этому времени Рейсе уже высказал свою критику в адрес книги, отметив наличие в ней коммуни­стических тенденций. Его невысокое мнение о книге эхом прозвучало на собрании. Трэнкер поначалу отнёсся к кни­ге с осуждением, но потом изменил своё мнение о ней и начал бурно её хвалить. Он был обеспокоен. В лице Кроу­ли он видел серьёзную угрозу своему положению и пы­тался, действуя обходными путями, сохранить собствен­ный статус.

Присутствующие на собрании разделились на две фракции, одна из которых поддерживала Кроули, а дру­гая выступала против него. Трэнкер и его последователи объявили, что будут стремиться сохранить независимое положение «Пансофии» по отношению к ОТО: им необхо­димо было иметь опору для укрепления своей власти. Однако на следующий год общество «Пансофия» разва­лилось, чтобы впоследствии возродиться под названием Fratemitas Saturni (Братство Сатурна), которое существу­ет и по сей день. Его члены исповедуют Закон Телемы, хотя и в несколько изменённой форме, и считают Кроули пророком, но не более того. Когда общество «Пансофия» перестало существовать, Трэнкер и несколько других наи­более убеждённых членов общества начали жить каждый своей жизнью, и дальнейшие судьбы их неизвестны.

Финансовую поддержку Кроули оказывали двое: Гер-мер и пожилая немка Марта Кюнтцель. Она занималась теософией, дружила с госпожой Блаватской и всю свою сознательную жизнь вращалась в оккультных кругах. Буду­чи не такой уж богатой, она позволила Лии Хирсиг и Мадду поселиться в своём доме в Лейпциге, на Тифештрас-се, 4, поддержав их в тот момент, когда Кроули бросил их на произвол судьбы. Именно этот адрес Лия указала в ме­дицинских документах больницы, где она родила своего сына.

Когда собрание закончилось, Кроули с очевидностью оказался самым влиятельным из претендентов в руково­дители ОТО. Его положение было достаточно надёжным и прочным, хотя Трэнкер в течение нескольких следующих лет делал вялые попытки вырвать власть из его рук, и был рад этому обстоятельству. Причём удовлетворённость его была связана не только с новой должностью. Будучи в Гер­мании, Кроули случайно обнаружил новое, недавно изо­бретённое средство от астмы, которое позволило ему со­кратить употребление героина.

Благодаря Гермеру и средствам, поступавшим из ОТО, Кроули опять стал платёжеспособным. Хотя его нельзя было назвать богатым, он всё же был неплохо обеспечен; и даже мог позволить себе некоторые излишества. Он' вернулся в Париж и обосновался там, но его неугомонный характер не давал ему покоя, и в течение нескольких сле­дующих лет он много путешествовал по Западной Европе и Северной Африке.

В январе 1926 года Кроули и Дороти вернулись в Ла Марсу, но их отношения постепенно двигались к своему завершению. Кроули, как всегда, пустился на поиски но­вой Алой Женщины. К маю он уже успел пообщаться с не­сколькими кандидатками на это звание. Он осознал, что Дороти обладала лишь незначительными магическими способностями и быстро увядала. Кроме того, Дороти страдала неврастенией и нередко раздражала Кроули. После того как он бросил её, она пристрастилась к алко­голю, отчего и умерла около 1930 года.

После неё в жизни Кроули промелькнула целая вере­ница быстро сменяющихся претенденток на роль Алой Женщины. Среди них были Нинетт («настоящая негритян­ка с Мартиники», которую не следует путать с Нинетт Ша-муэй), Кэтрин («великолепная женщина-вамп») и Марга­рет Бинетти, с которой Кроули познакомился в конце лета 1926 года, предложил выйти за него замуж и даже обру­чился, но 6 февраля 1927 года бросил, «предав огню её талисман, посвященный Юпитеру и призванный её охра­нять». «С её жёсткостью, бессердечием, лицемерием и лживостью она плохо кончит», — писал о ней Кроули. Со­гласно собственным подсчётам Кроули, в январе 1927 го­да у него одновременно было шесть белых и три черноко­жих любовницы, но он «отвергал их одну за другой». Кри­терии отбора очередной Алой Женщины явно понизились по сравнению с временами Лейлы Уаддел, которая даже не претендовала на это звание. Когда Клиффорд Бакс поинтересовался у Кроули в конце его жизни, что стало с Королевой Небес (намекая на фотографию Лейлы), Кроули безразлично ответил: «Назовите, пожалуйста, имя и год».

Не только женщины привлекали внимание Кроули в этот период. У него были также отношения с несколькими молодыми людьми, однако никому из них не суждено бы­ло стать вторым Нойбургом. Одного из них звали Фрэн­сис Исраель Регарди. Он родился в Англии в 1907 году, в 1920-м вместе с родителями перебрался в Америку, где, ещё будучи юношей, прочитал несколько книг Кроули, причём личность автора произвела на него не меньшее впечатление, чем содержание книг. В возрасте восемнад­цати лет он посетил в Вашингтоне собрание, на котором читали и обсуждали произведения Кроули. Вскоре Регарди написал Кроули письмо, после чего тот свёл его с Гер-мером, который в это время находился в Америке. По­знакомившись, они стали друзьями. Вдохновлённый зна­комством с Гермером, Регарди начал переписываться с Кроули и в 1928 году принял его приглашение, когда тот позвал его в Париж в качестве ученика и (бесплатного) секретаря.

Регарди приехал в Париж в октябре и сразу же вручил Кроули свои скудные сбережения в размере 1200 долла­ров, которые Кроули немедленно потратил на всевозмож­ные удовольствия типа шампанского и бренди. Переехав в квартиру Кроули на авеню де Суффрен, 55, он взялся за свои обязанности с юношеским рвением, с готовностью разделяя изматывающий стиль жизни, которого придер­живался Кроули и который подразумевал излишества де­кадентского и зачастую расточительного существования, а также малое количество сна. Регарди, которого Кроу­ли прозвал Змеем, стал мишенью насмешек, сарказма, а временами и раздражения Кроули. Несмотря на все оби­ды, Регарди прожил рядом с Кроули три года и приобрёл обширные знания в области магии. Впоследствии он стал одним из самых справедливых и непредвзятых исследо­вателей жизни и трудов Кроули.

В то время как Регарди открывал для себя личность: Кроули и его труды в Америке, другой молодой человек по имени Джеральд Джозеф Йорк познакомился с книга­ми Кроули в Британии. Подобно Нойбургу, Йорк был сту­дентом кембриджскогоТринити-колледжа. Он изучал ис­торию и закончил университет в 1923 году. Он приходил­ся племянником 6-му графу Хардвику и двоюродным братом 1 -му барону Эгремонту. Его отец был успешным бизнесменом и зажиточным землевладельцем графства Глостершир, где у него имелось большое поместье под названием Фортхэмптон-Курт неподалёку отТьюксбери. Его матерью была достопочтенная Мод Уиндхэм, дочь второго барона Леконфилда. Йорк получил начальное об­разование в Итонском колледже и был богатым, умным, атлетически сложенным молодым человеком со связями. Он даже играл в крикет за сборную графства Глостершир. Во многих отношениях он напоминал Кроули, когда тому было двадцать с небольшим лет, но Йорк не имел такой склонности потакать своим желаниям и не так бездумно распоряжался своими финансами.

Прочитав несколько номеров журнала «Равноден­ствие», Йорк заинтересовался философией Кроули и ре­шил встретиться с ним. Кроули пригласил его в Париж и, должно быть, решил, что наткнулся на золотую жилу, когда узнал, что Йорк прибудет в Париж самолётом: са­молёт был в те времена транспортным средством только для очень богатых людей. В 1928 году они встретились в парижском аэропорту и почти немедленно отправились в Кассис, курорт неподалёку от Марселя, где в течение двух недель Кроули интенсивно обучал Йорка магии. Вско­ре после этого Йорк вступил в А.-.А.-, и получил имя Frater Volo Intelligere, что означает «Я Стремлюсь к Знаниям».

Однако знания, которыми уже обладал Йорк, оказа­лись для Кроули куда полезнее, чем те, что он мог пере­дать Йорку. Йорк, несмотря на свой нежный возраст, был талантливым бизнесменом и предложил Кроули взять на себя заботу о его финансах. Указав Кроули на то, что тот не в состоянии как следует управлять своими собствен­ными финансовыми делами (причём Кроули согласился с такой оценкой), Йорк изобрёл систему управления де­нежными средствами Кроули, которая должна была упо­рядочить его расходы и доходы. Предполагалось, что Йорк и Гермер будут периодически перечислять деньги на специально открытый счёт, а Кроули будет класть на него деньги, получаемые им из других источников, на­пример из ОТО или трастового фонда, управляемого Джоунсом. С этого счёта Кроули сможет снимать деньги, необходимые ему для повседневных расходов и для пуб­ликации своих трудов. Все средства, вырученные от про­дажи книг, также должны были поступать на тот же счёт. Эта система работала какое-то время, после чего про­должала существовать до конца жизни Кроули в более удобной для него форме, с Йорком в качестве его персо­нального финансового управляющего. Кроме того, Йорк взялся за распространение идей Кроули и ОТО в Брита­нии, а Гермер проводил такую же деятельность в Амери­ке, обосновавшись в Нью-Йорке.

Йорк, в отличие от Регарди, не жил вместе с Кроули, но нередко приезжал к нему из Англии. Совместная жизнь с Кроули была утомительной и приносила с собой множе­ство неудобств. Кроули вёл жизнь оригинала и настаивал на ежевечерней игре в шахматы. Иногда он играл с Йор­ком и Регарди одновременно и обыгрывал их, практиче­ски не глядя на доски. Он непрерывно курил. Как правило, это были большие гаванские сигары или изогнутая трубка в духе Шерлока Холмса, набитая чёрным луизианским та­баком или крепкой «латакией», что только усугубляло его астму. Кроме того, он в больших количествах употреблял бренди. Хотя и Регарди, и Йорк восхищались Кроули и принимали его капризы и прихоти, оба они относились к нему с осторожностью. Ни тот ни другой молодой чело­век не были гомосексуалистами и боялись соответствую­щих предложений со стороны Кроули. Но тот и не думал эти предложения делать.

В это же время Кроули познакомился с человеком, который как раз являлся гомосексуалистом. Речь идёт о Томасе Дриберге. Дриберг, предпочитавший, чтобы его называли Томом, был исключён из Лэнсинг-колледжа за нетрадиционную сексуальную ориентацию. В 1924 году он поступил в оксфордский колледж Крайст-Чёрч, при­чём ему была назначена стипендия, был активным чле­ном коммунистической партии, - бросил университет

в 1927 году, попав в немилость, и поступил работать жур­налистом в редакцию Daily Express, которой руководил Бивербрук. На второй год своего обучения в Оксфорде он написал Кроули письмо, скорее из любопытства, чем из интереса к магии, прося его встретиться с ним в бли­жайший же приезд Кроули в Лондон. Встретившись, они отправились пообедать в ресторан под названием «Эйфе-лева башня» на Перси-стрит. Дриберг прекрасно осозна­вал, что сидит за одним столом с крайне одиозной лич­ностью, и не сомневался, что это обстоятельство укрепит в студенческой среде его репутацию представителя боге­мы и человека, готового идти на риск. Отношения между ними продолжались много лет, причём иногда Кроули получал от Дриберга деньги. Сам же Дриберг стал впо­следствии очень заметным членом парламента от лейбо­ристской партии и получил титул пэра. После его смерти обнаружилось, что последние двадцать лет своей жизни он активно работал в качестве русского шпиона под тай­ным именем Лепаж. Некоторое время он был владельцем одного из дневников Кроули в красном сафьяновом пе­реплёте и с серебряным обрезом. Эту вещь он получил, вероятно, окольными путями: сам он утверждал, что при­обрёл её у некоего мага, который не желал признаваться, откуда она у него. Впоследствии Дриберг продал этот дневник за довольно значительную сумму Джимми Пейджу, гитаристу рок-группы Led Zeppelin и страстному кол­лекционеру всего, связанного с Кроули. После смерти Кроули Дриберг потребовал от душеприказчиков покой­ного, чтобы ему вернули все его письма.

В конце 1928 года список претенденток на роль Алой Женщины сократился. Это место заняла сначала графиня Чески (или Чецки), в конце года уступив его польке по имени Казимира Басе. Последняя произвела шокирую­щее впечатление на Регарди во время их первой встречи. После ужина, без всяких обиняков, они с Кроули начали заниматься сексом прямо на глазах у недавно приехав­шего секретаря. Регарди, смущённый и ошарашенный, вышел из комнаты.

О Кроули в этот период его жизни написал Ланс Сивекинг в своей книге «Глаз очевидца». После первой их встречи в Кассисе он описывал Кроули как тучного чело­века с выпавшими зубами, одетого в мятые белые хлоп­чатобумажные брюки, выцветшую розовую рубашку и сандалии.

Когда он заговорил [вспоминал Сивекинг], меня уди­вил его язык, необычно толстый и распухший, стран­ного тёмно-фиолетового цвета, контрастировавшего с бледно-красным цветом его губ. Купол его черепа был абсолютно лыс, если не считать трёх длинных чёрных прядей, которые стояли торчком на вершине этого купола. У него были очень большие уши, и если бы они свешивались вниз, то выглядели бы в точности как уши слона. Его лицо, хотя и очень загорелое, всё же имело скорее зелёный, чем коричневый, оттенок. Под глазами у него были чёрные круги. Его кожа, хотя лицо его и выглядело полным, была обвислой, как это бывает у толстых людей, и, когда он разговаривал, двигалась так, как двигается кожа слона. Даже по фактуре эта кожа напоминала слоновью.

Внешняя болезненность Кроули совсем не удивитель­на. Здоровье его находилось в плохом состоянии. В это время он принимал целый коктейль из прописанныхему лекарств. Рецепты доктора Робера де Женна, которого Кроули регулярно посещал в Париже, свидетельствуют о том, что Кроули принимал не только обычные медицин­ские препараты, такие как висмут или сиропы от кашля, но и героин, кокаин, адреналин и стрихнин.

Казимира, в отличие от остальных Алых Женщин, ушла от Кроули сама. Однако, когда настало время расставаться , у неё не хватило смелости объявить об этом Кроу­ли, поэтому она обратилась к Регарди с просьбой сооб­щить ему неприятную новость. Выслушав известие, Кроу­ли заметил только: «Бог дал, Бог и взял. Да благословит­ся имя Его».

Причина того, почему Кроули не был слишком уж рас­строен случившимся, заключалась в том, что на горизон­те уже появилась следующая Алая Женщина. Хотя Кроули и прозвал её Старый Нил, на самом деле это была средне­го возраста зажиточная никарагуанка франко-итальян­ского происхождения по имени Мария Тереза Санчес, урождённая Феррари. Уже побывавшая замужем и имев­шая ребёнка, она была необычной женщиной и обладала, по словам Кроули, значительными магическими спо­собностями — как и все его женщины поначалу. Этими способностями она заслужила себе другое прозвище: Верховная жрица вуду. Артур Калдер-Маршалл в книге вос­поминаний «Магия моей молодости» охарактеризовал её как одну из самых замечательных женщин из всех когда-либо ему встречавшихся. Когда в декабре 1929 года они встретились впервые, на ней было чёрно-белое атласное платье, чёрные чулки в сеточку и туфли на каблуках четы­рёхдюймовой длины. У неё были длинные угольно-чёр­ные волосы, «её лицо было похоже на маленькую просеку в джунглях, которая лишь благодаря тщательному уходу не зарастает лесом». Её тёмные глаза были густо подве­дены, ногти — покрыты лаком «цвета венозной крови», а её тонкие губы были увеличены при помощи макияжа. Регарди и Йорк относились к ней по-разному: первый счи­тал, что она неотразима, второй — что она грузна и непо­воротлива.

Нечего и говорить, что сам Кроули был от неё в востор­ге. С ней, как он писал в самом начале их отношений, он сможет «начать всерьёз заниматься магикой с определён­ными ритуальными предосторожностями. Кульминация первой церемонии была отмечена, как и полагается, вне­запно поднявшимся сильнейшим ветром; последующие церемонии были не менее значительны. Мне кажется, что результаты этой деятельности уже начинают проявляться и что-то важное должно произойти в течение ближайшей недели». Что касается Марии, она была буквально без ума от него и безоговорочно верила в его магические силы.

Кроули отнюдь не без оснований называл Марию жри­цей вуду, поскольку она, судя по всему, действительно обладала магическими способностями. Вместе с Йорком и Регарди она однажды провела ритуал в парижской квар­тире Кроули, когда того не было дома. Церемония осно­вывалась на исполненном ею когда-то в молодости танце, посвященном дьяволу. Молодые люди нараспев читали заклинания, она танцевала, проводя руками и голыми ступ­нями по открытому пламени свечи, пока не упала без сил. И Йорк, и Регарди утверждали, что во время церемонии ощущали чьё-то незримое присутствие.

Для Кроули 1929 год оказался удачным в плане кни­гоиздания, поскольку именно в этом году вышла «Магика». В этой самой известной из своих книг Кроули со­брал разные элементы собственного магического уче­ния. В ней содержалось объяснение сущности магики, описывались некоторые из основных ритуалов «Золотой Зари», а также ритуалы, разработанные самим Кроули. Кро­ме того, в ней в общих чертах было обрисовано устрой­ство Аббатства Телемы. Издание книги было оплачено Гермером и Йорком, которые перечислили деньги на основной счёт Кроули и принялись за поиски издателя. Большинство издателей отказывались печатать книгу, но парижское издательство Lecram Press наконец дало своё согласие, хотя и запросило более высокую по сравне­нию с обычной цену за тот риск, на который идет изда­тельство, соглашающееся выпустить книгу Кроули, да ещё посвященную магии.

Когда книга вышла в двух вариантах: в твёрдом и бу­мажном переплёте, она, казалось, не привлекла к себе никакого общественного внимания. Кроули был разоча­рован, поскольку надеялся, что книга сможет вернуть ему доброе имя. Коль скоро ни один агент по продажам не взялся за распространение книги, Джеральд Йорк вместе с несколькими членами ОТО и А.-.Ал и просто друзьями Кроули разнесли её по книжным магазинам Лондона.

Во Франции книга косвенным образом принесла Кроу­ли много неприятностей. Эта история запутанная и стран­ная одновременно. Ещё редактируя гранки книги, Кроули нанял для её рекламы журналиста по имени К. де Видаль Хант. Ему была назначена заработная плата двадцать фун­тов в месяц плюс компенсация издержек. Йорк, узнав об этом, выразил своё неудовольствие, поскольку Хант в пер­вый месяц своей работы не сделал практически ничего, и уволил Ханта. Однако в это время происходило ещё кое-что, о чём Йорк даже не подозревал. Хант с несколькими своими товарищами пытался устроить брак между амери­канской миллионершей, проживавшей в Париже, и одним из обедневших второстепенных членов испанского коро­левского рода. Кроули участвовал в этом деле в качестве астролога. Хант, судя по всему, попросил его посодейство­вать заключению брака, а именно составить фальшивый гороскоп, который показал бы, что будущие супруги иде­ально друг другу подходят. Однако Кроули отказался ста­вить под угрозу свою репутацию честного астролога. Хант угрожал выставить Кроули в неприглядном свете, если тот откажется выполнить его просьбу. Однако Кроули был твёрд. План Ханта не реализовался, а Кроули почувствовал, что обязан предупредить миллионершу. Он рассказал ей о планах Ханта, а тот в отместку донёс на Кроули во фран­цузские правоохранительные органы. Полиция завела на Кроули дело и начала расследование. 17 января 1929 года на квартиру к Кроули явился инспектор полиции.

Предлогом для первого визита полиции явилась не­обходимость проверить заявление Ханта о том, что у Кроу­ли хранятся запрещённые законом наркотики. Между Кроу­ли и полицейским состоялся разговор, причём полицей­ский решил, что обнаруженный в квартире Кроули кофейник с фильтром является устройством для очищения кокаина. Полицейский спросил у Кроули, употребляет ли он нарко­тики и почему в пределах Англии он известен как Король Порока. Потом полицейский ушёл. Кроули думал, что на этом дело закончится, но через четыре недели получил refus deseyour1, что означало, в сущности, приказ покинуть стра­ну и касалось его самого, Марии и Регарди. Оснований для их депортации имелось несколько. Отчасти дело было в опасении французских властей относительно того, что Кроули может быть агентом немецкой разведки: прогер­манская журналистская деятельность, которую он вёл во время войны, а также его связи с немецким отделением ОТО (наряду со статусом главы этой организации) были сочтены достаточно вескими причинами для подозрений. Была, однако, и другая причина для изгнания Кроули с тер­ритории Франции. Она была связана с сестрой Регарди. Вскоре после того, как Регарди отправился к Кроули во Францию, его сестра обнаружила несколько экземпляров журнала «Равноденствие», которые её брат оставил дома, и прочитала о сексуальных ритуалах Кроули. Испугавшись за брата, она обратилась во французское посольство в Аме­рике с просьбой отказать ему в визе, но опоздала. Тем не менее посольство связалось с французскими властями, которые начали наводить справки о прошлом Кроули, узна­ли о его депортации с Сицилии и запустили свой соб­ственный механизм выдворения Кроули из страны.

Девятого марта Кроули и двоим его спутникам объ­явили, что у них есть только двадцать четыре часа на то, чтобы покинуть Францию. Кроули удалось отложить отъезд из страны, сославшись на плохое здоровье, но на самом деле ему просто хотелось дождаться, когда выйдет в свет его книга. Регарди и Мария получили британские визы, но, когда они приехали в Британию, их отказались принять как нежелательных иностранцев, в результате чего они были вынуждены вернуться во Францию тем же парохо­дом, на котором прибыли. Во Франции им удалось раз­добыть бельгийские визы, и они отбыли в Брюссель.

К середине апреля Кроули был готов к ним присоеди­ниться. Он успел увидеть сигнальный экземпляр своей книги и покидал Францию, по его собственным словам, «в блеске популярности», которую принесли ему газетные статьи, возвещающие о его изгнании из страны. Депор­тация Кроули имела хотя и международный, но всё же не очень широкий резонанс. Тем не менее даже довольно скромная новозеландская The Star побеспокоилась о том, чтобы проинтервьюировать Кроули, чей взгляд на про­блему был изложен подзаголовком «Чёрная магия отверг­нута. Подвиги бывшего шпиона. Приказ покинуть Париж». В начале статьи кратко излагалась биография Кроули, в том числе говорилось, что «в Тибете он общался со свя­тыми ламами», затем цитировалось объяснение Кроули, которое он дал по поводу своей «шпионской» деятельно­сти в Америке, и обсуждалось, правы ли французские вла­сти, обвиняющие Кроули в аморальном поведении. «Мне не было предъявлено никаких обвинений, — якобы сказал Кроули. — Моя возлюбленная была выдворена из страны. Ей объяснили, что власти оказывают ей большую услугу, разлучая её со мной. Когда она задала представителям французских властей вопрос, что они против меня имеют, ей ответили, что меня считают наркоторговцем, распро­страняющим кокаин. Но это смешно... Я живу в Париже уже семь лет. Всё это время я вёл мирную жизнь: днём писал, а вечерами играл в клубе в шахматы... То, что со мной произошло, можно сравнить с делом Дрейфуса». Статья заканчивалась цитатой из французской прессы, где говорилось о способности Кроули видеть сквозь сте­ны, а также умении покидать собственное тело. Там упо­миналось, что Кроули стал известен в 1911 году, когда Аугустус Джон написал его портрет (это были обрывки не вполне достоверных новостей, почерпнутых из материа­лов газеты Sunday Express за 1922 год), что Кроули под­вергался нападкам за организацию Аббатства в Чефалу, «где, как рассказывают, проводились непристойные об­ряды», а также является автором «Дневника наркомана».

Может быть, Кроули и не был Дрейфусом, но теперь в нём видели скорее знаменитого оригинала, чем одиоз­ную персону. Тот факт, что он позировал достигшему меж­дународной славы Аугустусу Джону, считался теперь бо­лее прочным основанием для репутации Кроули, чем вся его магическая деятельность и заявления о том, что он является тем самым учителем человечества, которого так долго ждал весь мир. Статья в Daily Sketch, напечатанная в 1929 году, изображала Кроули как очень умного челове­ка, чья дурная слава стала следствием явного преувели­чения. Благодаря таким людям, как Дриберг, Кроули ино­гда даже выходил в свет, где встречался с женщинами,, подобными Нэнси Кунард. Говорили, что он прервал её-посередине разговора просьбой запечатлеть на её запя­стье свой знаменитый Змеиный Поцелуй. Она согласи­лась, и Кроули укусил её за запястье. Впоследствии она утверждала, что от укуса у неё началось заражение крови.

Покинув Францию, Кроули ненадолго заехал в Бель­гию, а оттуда отправился в Лондон, чтобы увидеться с Джеральдом Йорком, которому тоже позвонили из поли­ции перед самым приездом Кроули. Звонившим был под­полковник Джон ФиллисКарре Картер, помощник замес­тителя начальника лондонской полиции, один из самых уважаемых членов Особого отдела Скотленд-Ярда. Йорк хорошо знал его по масонским кругам. Картер предупре­дил Йорка о том, что не следует общаться с Кроули. Тот в свою очередь пригласил Картера на ужин в честь приезда Кроули, чтобы Картер смог убедиться, что знаменитый маг и волшебник не совсем таков, каким изображает его прес­са. Картер принял приглашение, и 11 июня 1929 года со­стоялся очень приятный для всехтроих вечер.

Оставшись в Бельгии с малым количеством денег, Регарди и Мария оказались связанными друг с другом так же, как когда-то Мадд и Лия, причём и разрешилась эта ситуация похожим образом: Мария соблазнила Ре­гарди. Разумеется, Регарди переживал, не зная, как от­реагирует Кроули, когда ему станет об этом известно. Однако это была наименьшая из его забот. Бельгийские власти настаивали, чтобы Мария и Регарди покинули тер­риторию Бельгии. Кроули — уже достаточно разозлён­ный на британские власти, которые отказали им в праве на въезд в страну: в конце концов, Британия была роди­ной Регарди, и он имел полное право находиться на её территории — рассердился ещё больше. Он связался с Гермером, прося его о помощи, и тот придумал план действий.

Приехав в Брюссель, Гермер забрал Марию, привёз её в Лейпциг и поселил у Марты Кюнтцель. Кроули при­ехал к ней, и 16 августа 1929 года они поженились. Газета Times, сообщая об этом событии, назвала Кроули мисти­ческим писателем. В очередной раз было отмечено, что своей славой Кроули обязан собственным путешествиям и портрету Джона. Это был скорее брак по расчёту, неже­ли по любви. Кроули хотел, чтобы у Марии появилось пра­во постоянно жить в Британии: в конце концов, она была хорошим партнёром в магических делах, и он не хотел потерять её.

Примерно в это же время Регарди получил разреше­ние на въезд в Британию. Кто-то потянул за нужные ниточки.

Точно не известно, кто именно это сделал, но наиболее вероятно, это был Картер из Скотленд-Ярда, который хо­тел таким образом обязать Кроули оказать ему пару-трой­ку услуг, о которых впоследствии можно было бы ему на­помнить. Тем временем Кроули старался поддержать Ре-гарди. Он давал ему деньги и направил его к своему портному на Джермин-стрит. Предполагалось, что Регар-ди закажет себе новую одежду, а счёт оплатит Кроули. Регарди, польщённый такой щедростью, отправился к портному, который снял с него мерки для шитья костюма. Однако счёт за этот костюм так никогда и не был оплачен.

Когда в 1929 году Бетти Мэй опубликовала автобио­графию под названием «Тигрица», Кроули не без основа­ний опасался появления новой волны порочащих его ма­териалов в прессе. Даже простое упоминание о Чефалу могло поднять только что улегшуюся пыль злословия. Но ничего подобного не случилось. Мир менялся, уже отгре­мели бурные двадцатые, и вилла под солнцем, населён­ная оригиналами-эротоманами, ни у кого не вызывала возмущения.

Вскоре после того как книга вышла в свет, Кроули на­писал романисту Энтони Пауэллу, который был главным редактором издательства Duckworth & Company и зани­мался подготовкой к печати автобиографии Бетти Мэй. Они встретились за обедом, в модном ресторане «Симп-сон» на Стрэнде. Кроули заранее предупредил Пауэлла (хотя это было совсем не обязательно), что его легко бу­дет узнать, поскольку у него одного из всех мужчин в рес­торане не будет розы на лацкане. Пауэлл отправился на встречу с некоторыми опасениями, однако истинный об­лик Кроули не совпал с его ожиданиями. Вместо значи­тельной , могущественной личности перед Пауэллом ока­зался «тучный, усталый человек, который поднялся со сту­ла и протянул руку в качестве приветствия. У него был скромный, почти потрёпанный вид, на нём был темно-коричневый костюм и серая шляпа. Когда он снял шляпу, открылась необычная форма его лысого бритого черепа; этот череп выглядел так, что создавалось впечатление, будто на голове у него специальный клоунский парик. Черты его бледно-жёлтого лица странным образом были собраны в центре этого большого лица, имевшего фор­му эллипса, что делало его похожим на ужасного мла­денца. Кожа его была пористой и выглядела рябой, воз­можно из-за длительного и постоянного употребления наркотиков». Кроули показался Пауэллу нелепым и, тем не менее, «внушающим страх, сильный страх, как своей внешностью, так и манерой себя вести», позднее, прав­да, он охарактеризовал Кроули как «зловещего, но та­лантливого шута».

Во время обеда Кроули критиковал книгу «Тигрица» за содержащиеся в ней неточности, рассказывал о своей жизни и говорил о той горечи, которую вызывает в нём отношение к нему прессы и всего мира. Пауэлл вежливо слушал и запоминал те образы, которые рисовал перед ним Кроули. В последнем томе своей серии романов под названием «Танец под музыку времени» он изобразил Кроули, переселив его в 1960-е годы, в виде персонажа по имени Скорпион Мартлок.

Автобиография самого Кроули, записанная под дик­товку Лией Хирсиг, наконец нашла нового издателя после того, как в 1922 году её отказался напечатать Уильям Кол­линз. Книгу взялось выпустить в свет издательство Man­drake. Press, расположенное на Музейной улице в Блумс-бери,'неподалёку от Британского музея. Оно было только что основано книготорговцем Эдвардом Голдстоном и его австралийским партнёром Персивалем Реджинальдом Стефенсеном. Первая изданная ими книга под названи­ем «Живопись Д. Лоуренса» вышла ограниченным тира­жом, разошлась хорошо и принесла им прибыль. Стефен-сен занимался поиском новых книг, требующих издания, и, несмотря на то — а может быть, благодаря тому, что был коммунистом, с восхищением относился к Закону Телемы и высоко ценил литературные способности Кроули. 28 июня он заплатил Кроули аванс в размере пятидесяти фунтов. Планировалось, что книга выйдет в шести томах под заго­ловком «Дух одиночества — Автохагиография, последо­вательно реантихристианизированная Исповедь Ал истера Кроули». По иронии судьбы впервые читающая публика узнала о книге из статьи в Daily Express, подписанной име­нем некоего Уильяма Хики. На самом деле статью написал Том Дриберг, тем самым став изобретателем обычной в современных газетах колонки городских сплетен.

Несмотря на то что книга вышла ограниченным тира­жом, издатели надеялись, что агенты по продажам раз­несут отпечатанные экземпляры по книжным магазинам, а те их примут. Однако когда начали выходить первые тома, книготорговцы не проявили явного энтузиазма. Одного имени Кроули на обложке было уже достаточно, чтобы книгу признали негодной. Большинство книготорговцев, даже не читая книгу, заключали, что она об эротике или об эзотерике, а возможно, и о том и о другом одновремен­но. Если бы им хватило дальновидности, чтобы открыть книгу, они поняли бы, что держат в руках потенциальный | бестселлер. Книга не была ни порнографической, ни тем- \ ной или запутанной. Она представляла собой настоящую историю жизни, рассказанную остроумно, честно, само­уверенно и очень увлекательно. Тома с третьего по шес­той сразу выпущены небыли, и только в 1969 году книга вышла целиком, правда, в сокращённом, однотомном из­дании под редакцией Джона Симондса и Кеннета Гранта. С тех пор она постоянно переиздаётся.

В дополнение к автобиографии издательство Mandra­ke Press выпустило маленькую книжку рассказов Кроули под названием «Уловка», а в октябре — его роман «Лун­ный ребёнок».

Как и следовало ожидать, Кроули вскоре поссорился с Голдстоном и Стефенсеном. Тогда он уговорил Джераль­да Йорка и Гермера пожертвовать 1000 фунтов на изда­ние его книг в дополнение к отдельному взносу, сделанно­му Робином Тинном, родственником маркиза Бата. Этого уже было достаточно. Затем Кроули перевёл половину этих средств на счёт другой терпящей бедствие компа­нии, издательства Aquila Press. Деньги, которых благодаря этому действию лишилось издательство Mandrake ress, не спасли вторую фирму от разорения. По словам Кроули, в ноябре 1930 года издательство Mandrake Press было частично ликвидировано, поскольку Тинн отобрал у него имущество, а Йорк не захотел ег<