Критика Белинского 40-х годов

Основные статьи этого периода критики Белинского - годовые обзоры с 1841 по 1848 г., а также "Речь о критике" (1842), одиннадцать статей пушкинского цикла (1843-1846), отзывы о "Мертвых душах" Гоголя, статьи и суждения о "натуральной школе", письмо к Гоголю 1847 года. В 40-е гг. завершается формирование критико-эстетических принципов Белинского. В философской области критик исходит из примата бытия над сознанием. Материалистическое представление критика о человеке развивается в рамках его антропологической концепции, приобретающей, однако, у критика глубокую гуманистическую направленность. По своей общественной позиции Белинский в этот период - революционный демократ, признающий право на революционное насилие. В области эстетической его взгляды освобождаются от априорности, абстрактности и объективизма, оплодотворяясь диалектикой и конкретным историзмом.

Эти основы критики Белинского 40-х гг. обусловили ее наибольшую адекватность как потребностям русского общества, так и Равной тенденции русской литературы к критическому реализму, заявившей себя прежде всего в поэме Гоголя "Мертвые души" и в "натуральной школе". Увидев в поэме Гоголя блестящее подтверждение своим высоким ранним оценкам писателя, Белинский уже в первой рецензии на "Мертвые души" называет их "творением чисто русским, национальным, выхваченным из тайника народной жизни… ". Трактовка гоголевской поэмы у Белинского оказалась прямо противоположной шевыревской и аксаковской, в которых субъективность "Мертвых душ" либо порицалась, либо вообще не признавалась. Статья "Объяснение на объяснение..." явилась развернутым манифестом конкретно-исторического подхода к художественному произведению. Как показала полемика вокруг "Мертвых душ", Белинский полностью отказывается в 40-е гг. от своих прежних тезисов о созерцательности и бессознательности творческого акта, как и о несовместимости художественности с моральными, нравственными и социальными интересами и целями. В статьях Белинского о "Мертвых душах" был заложен идейно-эстетический фундамент целой литературной школы, получившей с 1846 г. название "натуральной". Ее идейно-творческие принципы разработаны критиком в следующих статьях: "Русская литература в 1842 году", вступление к сборнику "Физиология Петербурга" (1845), "Русская литература в 1845 году", в рецензии на "Петербургский сборник" (1846), а также в «Ответе "Москвитянину"» (1847) и в годовых обзорах русской литературы за 1846 и 1847 гг.

"Натуральная школа", согласно. Белинскому:

1. закономерный результат всего предшествующего развития русской литературы;

2. ответ на современные потребности русского общества.

Основными вехами на этом пути были: сатирическое течение в литературе XVIII в. (Кантемир, Капнист, Фонвизин), творчество Крылова, "Горе от ума" Грибоедова, затем Пушкин, Лермонтов и, наконец, Гоголь. "Существенная заслуга" "натуральной школы" состоит в том, что она обратилась к "так называемой толпе", "исключительно избрала ее своим героем, изучает ее с глубоким вниманием и знакомит с нею".

Конкретно-исторически объяснив происхождение "натуральной школы", Белинский с тех же позиций отводит нападки на нее как социально-политических, так и эстетических ее противников. Несостоятельно, по Белинскому, и неприятие "натуральной школы" "с эстетической точки зрения во имя чистого искусства, которое само себе цель и вне себя не признает никаких целей". "Натуральная школа" как высшее проявление самобытности и народности в русской литературе позволила Белинскому в истинном свете увидеть и все предшествующее развитие последней - создать ее историко-литературную концепцию.

3. Развитие концепции раннего символизма в критич.статьях Д.Мережковского

Литературное направление символизма начало формироваться с первых сборников «Русские символисты», изданных В.Я.Брюсовым в Москве в 1894 – 1895 гг. Из работ символистов наиболее известны книга Д.Мережковского «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» (1893) Приверженцы точных хронологических разграничений при­вычно говорят о том, что первые выступления русских символис­тов относятся к 1892 году, когда сравнительно молодой, двадцатисемилетний, но уже известный поэт Дмитрий Мережковский выпустил сборник стихов «Символы» и прочитал в петербург­ских аудиториях две лекции, которые легли в основу изданной на следующий год книги «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы»; он тут же демонстрировал, что может и должно быть этому упадку про­тивопоставлено. И здесь, может быть, происходит самое интересное: в качестве идеала Мережковский выдвигает творчествотех самых художников, от которых, по логике вещей, новаторы долж­ны были бы отталкиваться: «И в широких философских обобще­ниях, в символах Гончарова, и в художественной чувствительнос­ти, в импрессионизме, в жажде фантастического и чудесного у разочарованного, ни во что не верящего скептика Тургенева, и главным образом в глубокой психологии Достоевского, в неуто­мимом искании новой правды, новой веры Льва Толстого - всю­ду чувствуется возрождение вечного идеального искусства, толь­ко на время омраченного в России - грубым материализмом экс­периментального романа. Современное поколение молодых рус­ских писателей пытается продолжать это движение». Для него символизм в первую оче­редь будет заключаться не в словесном строе, а в особом напряже­нии художественной мысли, теснейшим образом связанной с ми­стическими ощущениями любой природы, и в первую очередь, видимо, религиозными. Именно потому Мережковские на рубе­же веков направят свои основные усилия в сферу религии, попы­таются создать новую церковь в замену «исторической», как лю­били они выражаться. Но разговор об этом должен вестись уже по другим поводам и в другом контексте. Та же критика, к кото­рой позже будет обращаться сам Мережковский, станет значи­тельно более идеологичной, будет, иногда удивительно точно под­мечая существеннейшие особенности своего предмета, все-таки стремиться не к анализу, а к публицистическим выводам. И это окажется реализацией одной из граней литературной критики как типа творческой деятельности.