Обмерные работы
Идея реставрации, сложившаяся в процессе натурного исследования памятника, дает определенную направленность и обмерным работам. Поэтому обмер, по сути дела, превращается в дальнейший, более углубленный этап исследования, на котором все ранее сделанные наблюдения суммируются, обобщаются и выражаются графически в виде обмерных чертежей. Таким образом, сами эти чертежи становятся основным научным документом, синтезирующим в себе все наиболее существенные результаты натурного исследования памятника.
Надо с самого начала подчеркнуть, что обмер памятника ни в коем случае нельзя рассматривать как только чисто техническую операцию, задача которой состоит лишь в том, чтобы получить механическое изображение памятника на бумаге — изображение точное, но совершенно неосмысленное, не раскрывающее ни разных этапов формирования его об-
лика, ни архитектурно-конструктивную структуру, ни новые пристройки, ни утраты подлинных частей и их уцелевшие детали или какие-то другие следы. Конечно, без точной фиксации общей объемно-пространственной структуры памятника обойтись тоже нельзя. Но одна она ровно ничего не стоит, особенно в тех, к сожалению, очень частых случаях, когда подлинное ядро памятника наглухо скрыто покровом позднейших наслоений. Добавим, что такая механическая фиксация памятника не требует даже и архитектурной квалификации — эта задача вполне под силу любому чертежнику.
Значительно труднее и ответственнее вторая задача — осмысленная фиксация всех разновременных элементов здания и всех следов и остатков ныне утраченных частей и деталей. Решение этой задачи требует от исполнителя уже известной профессиональной подготовки, так как оно связано с архитектурно-художественным анализом памятника, с умением свободно ориентироваться во всех типичных и нетипичных явлениях, наблюдаемых на памятнике; с каким-то минимумом общих знаний, дающим возможность определять по следам и остаткам утрат сами утраты и мысленно воссоздать их конкретные архитектурно-конструктивные формы. Словом, обмер — это вовсе не бездумная фиксация нынешнего состояния памятника, когда детально точно и скрупулезно измеряется все подряд, с одинаковой добросовестностью, а если говорить точнее, — с полной профессиональной беспомощностью. Обмер — это четко осознанное и целенаправленное действие, окрыленное идеей реставрации памятника (или идеей его научной реконструкции).
Поэтому методика обмера существует не сама по себе, а теснейшим образом связана с общей методологией реставрации, вытекает из нее и подчиняется ей. А поскольку общая методологическая основа для всех этапов реставрации остается неизменной, постольку и в сфере обмера ее основные положения сохраняют свою силу. Это значит, что детально, глубоко и точно вовсе не обязательно обмерять все подряд, как это, увы, нередко бывает на практике, а только то, что представляет собой действительную ценность, т.е. то, что формирует оптимальный облик памятника, или, другими словами, только подлинное ядро и традиционные наслоения. В отдельных случаях столь же детально могут обмеряться и некоторые разновидности нейтральных наслоений, если они признаются ценными и достойными сохранения и восстановления.
Что же касается чуждых наслоений, обреченных при последующей реставрации на удаление, то по отношению к ним поступают двояко. В тех случаях, когда они не препятствуют обмеру подлинной основы памятника, их либо не обмеряют вообще, либо обмеряют очень схематично — только для того, чтобы показать степень искажения. А в тех случаях, когда они препятствуют промеру подлинных частей здания, их приходится обмерять лишь настолько, насколько это необходимо для технической увязки измерений подлинных частей и для сведения всех размеров в единую систему взаимосвязанных промеров. Словом, обмер чуждых наслоений самостоятельной ценности не имеет и играет лишь вспомогательную роль, подчиненную полноте и тонкости измерений подлинной основы памятника.
Разумеется, что с особой тщательностью обмеряется все то, что указывает на существование каких-то утраченных частей здания и в той или иной мере проливает свет на их прежние размеры и формы. Здесь имеются в виду, например, всякого рода врубки и штрабы на стенах, остатки и следы прежних устройств, старые архитектурно-конструктивные детали, вторично использованные не по своему прямому назначению при последующих ремонтах, а также и всякие их обломки, уцелевшие среди строительного мусора и разного хлама на чердаках и в подклетах.
Специфика деревянного зодчества обусловливает и специфику обмеров его произведений. То обстоятельство, что архитектурная форма деревянных зданий органично связана со своей конструкцией, предопределяет и особую методику их обмера. Это значит, что обмер конструкций должен быть таким же полным, точным и детальным, как и обмер архитектурно-композиционной формы памятника. Он должен быть столь же осмысленным, потому что в ныне существующих конструкциях, иногда тоже подвергавшихся в процессе ремонтов значительным изменениям, есть столь же много случайного, наносного и нетипичного, сколь много этого же и в архитектурно-художественных формах.
И, кроме того, основные и функционально одинаковые элементы памятников — стены, кровли, перекрытия, потолки, полы, проемы и т.п. — имеют примерно одинаковую толщину, которая либо уже известна, либо легко определима. Эта особенность, позволяющая свободно переходить от внутренних промеров здания к его наружным промерам, дает возможность делать основной обмер памятника только изнутри, лишь дополняя его контрольными промерами с внешней стороны и измерениями наружных частей и деталей.
Практически обмер изнутри во многом облегчают и сами конструкции и другие особенности деревянных зданий. Так, например, самые трудные для обмеров места — «верхи» церквей — становятся легко доступными благодаря внутренним балкам — связям, которые обычно соединены между собой переходами и лестницами, ведущими внутрь самих главок. А в смежных поперечных стенах древних церквей как на чердаках, так и в подклетях почти везде есть проемы — лазы, через которые можно легко попасть в каждую отдельную часть здания.
Надо сказать, что вообще во всех памятниках деревянного зодчества, даже если это огромная церковь, состоящая из нескольких взаимосвязанных срубов, несущих сложный верх, всегда есть какая-то система сообщающихся переходов, по которой можно проникнуть в любую часть здания. Или это отдельная, незакрепленная и легко поднимаемая плаха пола, если подклет глухой и в него нет входов, или это какая-то доска потолка «в елку», нарочно оставленная незаделанной в паз балки, или отдельный щит потолка — «неба», или же оконце — лаз в одно из чердачных помещений, расположенное невысоко над крышей какой-то низкой части здания, или что-то еще, что лишь надо суметь найти. О гражданских зданиях — избах, амбарах, мельницах и т.п. — и говорить нечего. Там все чердаки и подклеты входят в состав подсобных помещений и поэтому всегда на виду и легко доступны.
Эти особенности памятников деревянного зодчества намного облег-
чают их обмеры изнутри и позволяют вести работы, как правило, без всяких вспомогательных приспособлений (лесов, люлек или специальных подмостей), используя лишь самые простые подручные средства — обычные лестницы, стремянки и пр.
С методической точки зрения обмер изнутри имеет то преимущество, что он позволяет одновременно фиксировать и архитектурную композицию, и конструкции в их взаимосвязи и неразрывном единстве. Кроме того, он вынуждает вести работы в непосредственной близости от каждого элемента здания и поэтому помогает глубже понять его архитектурно-конструктивную сущность и точнее замерить сам элемент. Такой метод избавляет от необходимости устройства специальных приспособлений и дает возможность работать в любую погоду, поэтому он наиболее гибок и экономичен. И наконец, для памятников культового назначения, большинство из которых снаружи закрыто тесовой облицовкой, обмер изнутри вообще единственно возможен.
Сама техника обмеров деревянных зданий в основном остается такой же, как и при обмерах всех других произведений древнего русского зодчества, отличающихся нерегулярностью и довольно большой свободой построения своих архитектурных форм. Подробно на ней вряд ли надо останавливаться, потому что в целом она общеизвестна и ей посвящены специальные издания*.
Надо лишь иметь в виду, что при обмере плана сначала делается круговой, периферийный промер всех стен каждой части здания «в осях», при этом все промежуточные размеры (окон, дверей и т.п.) отсчитываются от одного угла до другого и словно нанизываются на общую ленточку — от нуля до цифры, обозначающей длину данной стены. А затем промеряются расстояния между противолежащими углами, а также и до каких-то других характерных точек. Все эти промеры, взятые вместе, составляют жесткую систему взаимосвязанных треугольников (триангуляцию), которая точно фиксирует форму каждой части здания и связывает их между собой. А ленточные промеры вдоль стен столь же точно определяют на плане место каждой детали на этих стенах.
Кроме этих основных промеров плана делаются еще и дополнительные, которые одновременно служат и контрольными. С наружной стороны все здания обмериваются вокруг, по всем его углам и характерным точкам, включая оси стен и проемы «в свету», а внутри измеряется его общая длина в продольном направлении, и на этом общем размере засекаются также и точки пересечения с осями поперечных стен.
При обмере планов приходится сталкиваться с еще одной тонкостью. Как известно, углы бревенчатых срубов представляют собой некое подобие неправильной и свободно извивающейся кривой линии. Эта особенность очень затрудняет точный обмер плана, и, чтобы избежать значительных ошибок при повторных промерах по диагоналям, приходится в каждом внутреннем углу (и в нулевой плоскости) создавать искусственные опорные точки — реперы**, от которых и ведутся все промеры. Если
бревна внутри круглые, то такой репер должен быть где-то в пересечении выпуклостей бревен (опять же с учетом их разной толщины в вершине и комле). Если же бревна стесаны «в лас», а углы «круглые», то репер может быть установлен в одном из двух мест: либо в пересечении стесанных поверхностей бревен, либо в пересечении их мнимых выпуклостей. Понятно, что в любом случае на полях обмерных крок должна быть сделана соответствующая пометка-памятка.
Ввиду того, что почти все памятники деревянного зодчества со временем получили неравномерные просадки, высоты их отдельных частей в разных местах тоже стали неодинаковыми. Поэтому, чтобы точно измерить эти высоты, а также установить размеры просадок, необходимо все здание как бы рассечь искусственной горизонтальной плоскостью, от которой и надо производить все вертикальные измерения: вверх — со знаком «плюс», а вниз — со знаком «минус». Практически, чтобы создать такую плоскость, достаточно нанести на стены так называемую нулевую линию либо в виде горизонтально натянутой нити, закрепленной на гвоздях, вбитых в стену, либо в виде отметок карандашом или мелом, сделанных в тех местах, где должны промеряться высоты.
В простейших случаях, когда здание небольшое и состоит лишь из одной клети, как, скажем, амбар, можно легко обойтись и без горизонтальной плоскости и нулевой линии. Их с успехом заменит пол, даже если он и перекосился вместе со всем срубом. Это и понятно, потому что в данном случае все вертикальные размеры, скажем, расстояния между полом и верхом сруба, останутся одинаковыми в любой части здания. Но если памятник состоит из нескольких сопряженных срубов и каждый из них просел по-разному, то в таких случаях без нулевых линий обойтись уже никак нельзя. В подобных случаях высоты одних и тех же частей здания в разных местах окажутся разными, и измерить их без больших натяжек будет очень трудно. Но еще труднее увязать на обмерных чертежах такие элементы здания, которые по своей сути должны быть горизонтальными, но из-за деформаций всего сруба уже таковыми не являются (полы и потолки, одни и те же венцы разных частей сруба, проемы и т. п.).
Пожалуй, самое ответственное и трудоемкое дело при обмере памятников деревянного зодчества — это рисование крок. И особенно много времени и напряженного внимания требуется, чтобы правильно нарисовать кроки двух основных проекций здания — продольного и поперечного разрезов. Потому что именно в них и сосредоточено все самое главное, что характеризует архитектурно-конструктивную систему и показывает взаимосвязь разных частей здания и каждого его отдельного элемента. Разобраться во всем кажущемся хаосе тектонических связей, разглядеть в них последовательную соподчиненность отдельных частностей и свести их в общую стройную систему, а затем перенести все это на бумагу «один к одному» не так-то просто. И уже совсем не просто совместить продольный разрез с поперечным, когда в пересечении этих двух проекций все высоты и взаиморасположение элементов смещаются на полбревна, когда одна и та же часть здания или конструктивный узел выглядит в двух разных проекциях совсем по-разному. Когда же
приходится рисовать кроки церковных верхов, где четверики переходят в восьмерики, а сами восьмерики, кроме того, еще и сопрягаются с боковыми приделами и все они вместе связываются перекрещивающимися балками, — тогда вообще голова идет кругом! Чтобы разобраться во всех этих врубках и сочленениях и изобразить их такими, какими они есть в действительности, надо основательно запастись терпением и сосредоточенно поработать немало времени.
Обмерные кроки — это отнюдь не общая схема, дополненная в дальнейшем воспоминаниями и логическими предположениями. Хотя кроки и остаются схематичным изображением той или иной проекции здания, тем не менее на них показывают не только общее архитектурно-конструктивное построение этой проецируемой части, но и все ее детали, а также и деформации.
Когда рисуются кроки разреза, прежде всего выбирается условный нулевой венец, скажем, первый из нижних венцов, который обходит все здание вокруг и лежит выше других, выравнивающих склон земли. От этого нулевого венца ведется отсчет всех других венцов, и таким образом изображается сам сруб с точно установленным числом бревен в каждой его стене. Причем под срубом в данном случае подразумеваются не только стены, но и те подкровельные конструкции, которые как бы вырастают из этих стен и служат их продолжением. Например, слеги и посомы двускатных кровель и бочек, рубленая основа шатров и кубов или каких-то иных форм.
Когда структура сруба будет изображена, тогда на кроки наносятся все другие архитектурно-конструктивные элементы. Причем наносятся не «вообще», а точно привязываются к тому же венцу сруба, с которым они связаны в натуре. Надо подчеркнуть, что точная привязка каждого отдельного элемента здания к срубу, а вернее, к определенному венцу и в его определенном месте — это непременное условие сколько-нибудь серьезного обмера любого памятника деревянного зодчества. Как сруб ложится, на землю или фундамент? Как сопрягаются между собой срубы разных частей здания и как именно каждый венец одной части сруба примыкает к венцам другого сруба? В какую сторону нулевое и все последующие бревна сруба обращены вершиной и комлем? Как срубы разных частей здания связываются в единую конструктивную систему и какие именно элементы обеспечивают эту связь? Между какими венцами сруба заделаны балки, несущие полы, потолки и другие перекрытия? В какие по счету венцы сруба врублены колоды-косяки оконных и дверных проемов? Словом, таких и подобных вопросов бесчисленное множество, и на все в кроках должен быть дан ясный ответ.
Относительно самих промеров высот надо сказать, что они отнимают очень мало времени; тем более, если под рукой есть длинные рейки, которые во многом облегчают работу. Измеряя высоты, надо лишь помнить об одном: чем их меньше, конечно, в известных пределах, тем лучше. Как это ни парадоксально, но самое плохое при обмере — обилие размеров. А если говорить точнее, обилие неосмысленных и невзаимосвязанных размеров, которые при составлении обмерных чертежей даже
нельзя использовать, потому что они ни к чему не привязаны и лишь создают одну путаницу. Хотя большое количество размеров и придает крокам вид очень детализированной и добротной работы, но в действительности под этой обманчивой внешностью зачастую скрывается просто неосмысленность действий и неумение взять основные размеры, определяющие структуру и те или иные формы здания, а также их деформации и отступления от геометризованных очертаний.
В разных памятниках и при разных их деформациях вертикальные размеры измеряются по-разному и, разумеется, берутся из них только такие, которые могут быть практически использованы при построении обмерных чертежей и действительно необходимы. Разбирать здесь разные случаи и показывать, в каких именно точках следует делать измерения высот, вряд ли стоит, потому что им в таких случаях «несть числа». Но отметить одно общее правило здесь представляется вполне уместным.
Дело в том, что на практике промеры часто ведутся по частям, т.е. расстояния между отдельными характерными точками всякий раз измеряются от нуля, а общий размер какого-то общего параметра здания складывается из суммы частных размеров. Такой метод промера неверен трижды. Во-первых, при его использовании накапливаются ошибки, неизбежные при каждом прочтении размера на рулетке; во-вторых, он допускает возможность пропуска одного из частных промеров, вследствие чего весь промер в целом идет насмарку, и, в-третьих, он очень медленный и неоперативный.
Отсюда следует одно общее правило, которое распространяется и на вертикальные, и на горизонтальные промеры. Все измерения, где это только технически возможно, надо делать «сплошной цепочкой». Это значит, что сразу измеряется какой-то крупный параметр здания, а места всех промежуточных точек на нем фиксируются их расстоянием от исходной точки промера, т.е. условного нуля. И само собой разумеется, что все вертикальные промеры характерных точек, которые определяют основную архитектурно-конструктивную форму здания, отсчитываются только от нулевой линии. К ней же привязываются и другие вертикальные размеры всех отдельных частей и деталей здания, чтобы они не «повисли в воздухе». Если это условие соблюдается, тогда и все обмерные чертежи — разрезы, фасады и детали — получаются точными и четко согласованными между собой. Тогда и при камеральной обработке полевых материалов не возникает клубка недоработок, несовместимых противоречий и неразрешимых вопросов, а сами обмерные чертежи не будут изобиловать множеством натяжек, упрощений или просто грубых ошибок.
Количество и состав обмерных чертежей в известной мере зависят от самого памятника — от его типа, размера, сложности, степени сохранности, масштаба, характера утрат и т.п. В среднем же полный набор обмерных чертежей можно считать следующим:
Масштаб
1. Генеральный или ситуационный план ..................................1:200
2. Планы по этажам, включая и подклет, а в отдельных случаях и планы кровли каких-то других ответственных частей здания....................1:50
3. Разрезы и фасады ..............................................................1:50
4. Отдельные части здания (крыльца, галереи, балконы, главы, иконостасы, печи, клиросы и т.п.)............................................1:20—1:10
5. Детали (дверные порталы, оконные наличники, резные столбы, скамьи, шеломы, потоки, курицы, сороки и т.д.)........................1:5—1:10
6. Шаблоны (причелины, подзоры, лемех, фигурные концы кровельных
тесин и др.) ...............................................................................1:1
Большую помощь при обработке камеральных материалов оказывают натурные фотографии. Многие тонкости и детали устройства отдельных частей памятника в обмерных кроках-схемах пропадают вообще, а иные из них просто невозможно показать и как-то зафиксировать. Этот недостаток обмерных крок с успехом восполняется так называемыми рабочими фотографиями. Они не претендуют на высокое техническое и художественное качества и служат главным образом для прорисовки, корректуры и детализации обмерных чертежей. О них можно сказать лишь одно: чем их больше, тем лучше; чем больший круг деталей они охватывают, тем убедительней, достоверней и выразительней становятся обмерные чертежи, тем дальше сами чертежи отходят от сухих и геометризованных схем и тем ближе подходят к реалистическому изображению оригинала.
Фотофикация памятника, конечно, не ограничивается только этой одной подсобно-вспомогательной функцией. Главная ее задача — дать по возможности полное и разностороннее представление об архитектуре памятника, о его состоянии накануне реставрации, показать его утраты, степень технического износа и характер искажения. Для этого вполне достаточно сфотографировать все фасады, интерьеры, наиболее значительные архитектурно-конструктивные части и детали и, конечно, общие перспективы с разных и самых показательных точек зрения. Если же памятник сохранил какие-то особо редкие, интересные и типичные подлинные детали или какие-то другие индивидуальные достопримечательности, то их тоже следует сфотографировать и к тому же самым тщательным образом. Надо снять также памятник издали, среди его природного и архитектурного окружения. Такой набор фотографий — необходимое и достаточное приложение к другим материалам исследования и к обмерным чертежам.
Характер оформления и раскрытия содержания обмерных чертежей в нашей практике очень разный и пестрый. А сам этот вопрос — довольно спорный и противоречивый — тоже еще не нашел общепринятого решения. Каким должен быть подход к изображению памятника на обмерных чертежах? Показывать ли его внешний облик таким, каким он есть в настоящее время — искаженным до неузнаваемости, или же эту функцию передать фотографии, а на чертежах изображать только его подлинную основу? Следует ли оформлять обмерные чертежи, используя обычные средства архитектурной графики — правильно компоновать лист, делать обводку, отмывку, покраску, надписи и т.п.? Или же оставлять чертежи в карандаше, довольствуясь лишь типовым штампом в правом нижнем углу листа, как это теперь часто делается в некоторых мастерских в расчете на их последующее калькирование? Надо ли рассматривать обмерные чертежи как высококачественный гра-
фический материал для последующих научных отчетов о проведенных реставрациях? Или же, решая задачи только сегодняшнего дня, следует видеть в обмерных чертежах лишь техническую подоснову для проекта реставрации — ни больше и ни меньше? И вправе ли мы, наконец, не видеть в обмерных чертежах первоисточники и потенциальный исходный материал для широких научных обобщений и не предъявлять к их графическому оформлению самых высоких требований?
Все эти вопросы отнюдь не отвлеченны. В научно-реставрационных мастерских они ставятся очень остро и далеко не везде и всегда разрешаются правильно. И если сегодня они еще не могут быть решены централизованно — твердо и однозначно, то поставить их и привлечь к ним внимание, нам кажется, вполне своевременным.
Ныне, при решении этих вопросов, четко проглядывает явная недооценка научно-исторического значения обмерных чертежей. Именно эта порочная тенденция, порожденная повседневной текучкой реставрационных будней, низводит роль обмерных чертежей до уровня промежуточного и вспомогательного материала, необходимого для разработки проекта, но не имеющего своей самостоятельной научной ценности. Отсюда и неправильный подход к обмерным чертежам, при котором в них видят только техническую подоснову для проекта реставрации, а сами они после такого утилитарно-однобокого использования передаются в архивы и превращаются в мертвый капитал. Отсюда же незаконченность и низкое графическое качество обмерных чертежей, выполняемых на самом минимально допустимом уровне затрат труда и времени. Отсюда, наконец, и то досадное обстоятельство, что в своем ущербном виде обмерные чертежи не могут быть изданы и включены в научный обиход. По сути дела, они остаются вне науки, хотя создаются в реставрационных мастерских, которые называются научными!
Думается, что и вывод из всего сказанного о характере оформления обмерных чертежей ясен сам собой.
А в общем итоге, с практически прикладной точки зрения, обмерные чертежи вместе с другими материалами исследования должны давать ответы, по возможности, на все вопросы, которые могут возникнуть на следующем этапе работы — проектировании реставрации памятника (рис. на с. 210—219).