Грамматический аспект изучения структуры дискурса
Фундаментальными категориями текста выступают связность и целостность [Леонтьев 1976; Сорокин 1982]. Представление о целостности отражает наличие у речевого произведения единой семантической программы, единого замысла. Явление целостности лежит в основе психолингвистического аспекта изучения структуры дискурса. Оно составляет предмет особого исследования, результаты которого будут рассмотрены ниже.
Грамматический аспект изучения предполагает рассмотрение дискурса вне его когнитивно-культурологических функций, т.е. как текст – «почти жестко фиксированную, передающую определенный связный смысл последовательность предложений, связанных друг с другом семантически, что выражено различными языковыми способами» [Откупщикова 1982: 28]. На первый план здесь выступает поверхностная структура речевого произведения. К настоящему времени лингвистика текста накопила значительный багаж работ, рассматривающих проблему внутритекстовой связности (когезии) [Акишина 1979; Борботько 1981; Брчакова 1979, 1995; Гальперин 1981; Гаспаров 1971; Гиндин 1971, 1977; Зарубина 1981; Ильенко 1989; Ионице 1981; Лосева 1980; Маслов 1977; Матвеева 1990; Москальская 1981; Николаева 1972, 1978; Новиков 1983; Новое в зарубежной лингвистике. 8 1978; Откупщикова 1982, 1983; Реферовская 1983, 1989; Синтаксис текста 1979; Солганик 1997, Тураева 1986, Филлипов 2002; Фридман 1984; Daneš 1970, 1974; Dressler 1972; Harris 1952; Hartmann 1972; Schmidt 1973; Studien zur Texttheorie und zur deutschen Grrammatik 1973; Tekst i jezyk 1974; и др.].
Изучение текстовой когезии предполагает выделение минимальной текстовой единицы, микротекста. В науке существует несколько терминологических обозначений для единицы такого типа: сверхфразовое единство (О.И. Москальская), сложное синтаксическое целое (Л.М. Лосева), суперфраза (А.А. Акишина), прозаическая строфа (Г.Я. Солганик), абзац (Л.Г. Фридман), фоноабзац (для устной речи – Л.В. Златоустова) и др. В настоящей работе для обозначения микротекста на правах синонимов используются два термина – сверхфразовое единство и тематический блок, под которыми мы вслед за Н.А. Слюсаревой и М.И. Теплицкой понимаем «выделяемую в тексте единицу содержательной структуры, следующей за высказыванием, обладающей семантической законченностью, которая отражает наше интуитивное представление о единстве темы» [Слюсарева, Теплицкая 1978: 101].
В центре исследования текстовой когезии находятся связи между предложениями, входящими в микротекст. В лингвистике текста выделяется два основных механизма построения межфразовых связей: зацепление и повтор. Зацепление – наиболее элементарный способ реализации когезии. Он основан на использовании разного рода пограничных элементов – предлогов, союзных слов, союзов, частиц и т.п.
Зацепление посредством сочинительных союзов – наиболее элементарный способ соединения предложений сверхфразового единства. Выступая в функции межфразовой связи, различные союзы несут в себе неодинаковую семантику.
В устном спонтанном общении в функции межфразовой связи широко используется союз А. «Чаще всего этот союз выступает как актуализатор новой, часто параллельной, побочной, иногда неожиданно возникшей и так же неожиданно пропадающей темы» [Кручинина 1984: 208]. Кроме этого, союз А может осуществлять «обратимость повествовательного процесса и обозначать возврат к старой, ранее уже развивавшейся или по крайней мере намеченной теме» [Там же: 209]. Наконец, именно при помощи этого союза «изображается мозаичная, сбивчивая, соскальзывающая с предмета на предмет речь» [Там же: 210]. У союза И «функция в широком смысле слова повествовательная. Организуя текст, союз И вносит в него идею продолженности и последовательности повествовательного движения» [Там же: 205]. В описаниях этот союз может осуществлять присоединительную функцию. Союз НО воплощает в себе оппозицию союзу И. «В основе его текстовой семантики лежит значение предельности. Союз НО обрывает прямую линию повествования и направляет ее по другому руслу» [Там же: 207]. Однако в некоторых ситуациях союз НО выступает в значениях, сходных с союзом И [См.: Лаптева 1982].
Повтор большинством исследователей считается основным средством реализации межфразовых связей. Как справедливо отмечает М.И. Откупщикова, «повторение смысла – необходимое условие появления и существования текста» [Откупщикова 1982: 40]. Ученые различают грамматический и лексико-семантический повторы.
Грамматический повтор есть не что иное, как морфологическая соотнесенность употребляемых в пределах сверхфразового единства словоформ. Сюда прежде всего нужно отнести межфразовое согласование имен и соотнесенность видовременных форм глаголов.
Центральным способом соединения предложений в тексте по праву считается лексико-семантический повтор. Основной механизм его реализации – замещение (субституция), в ходе которого происходит «преобразование замещающего в заместителе под влиянием грамматических свойств последнего» [Откупщиков 1982: 55]. Рассмотрим разные виды проявления этого универсального для связной речи явления.
Применительно к спонтанному монологическому дискурсу прежде всего необходимо различать собственно лексико-семантический (контекстный) повтор и ситуативное замещение.Ситуативные замещения связывают высказывание не с предшествующим текстом, а с реальной ситуацией общения. Механизм замещения здесь строится на употреблении дейктических элементов – наречий (типа тут, там, здесь), местоимений (типа этот, тот), частиц (типа вон, вот) и т.п. Контекстные повторы основаны на воспроизведении информации, имевшей место в предшествующем предложении.
В своем исследовании мы будем использовать типологию лексико-семантических повторов, предложенную В.Г. Борботько. По характеру осуществления замещения ученый различает разноименные и соименные повторы. «К группе разноименования относятся наименование одного и того же референта (предмета речи) в дискурсе различными способами. К группе соименования относятся средства, указывающие на отнесенность различных референтов к одной и той же семантической области» [Борботько 1981: 43]. Разноименные повторы включают в себя собственно повтор, прономинализацию (местоименный повтор), ноль-именование (эллипсис), синонимический повтор и т.п. Характеристикой, показательной для овладения этой разновидностью межфразовых связей, следует считать степень синонимии средств субституции.
В разряд соименных повторов следует включить антонимический, топонимический (повтор на основе объединяющего пространства), повтор по сопринадлежности к множеству, гипо- и гиперонимический повторы и т.п. Нужно сказать, что по своей психологической природе соименные повторы предполагают более высокий уровень речевого аналитизма, нежели повтор разноименный.
В целом определенным критерием степени связности текста посредством лексико-семантических повторов служит категория кратности повтора – средний показатель количества повторов, соединяющих одно предложение с предшествующим текстом.
Говоря о текстовой когезии, нельзя оставить без внимания вопрос об особом средстве реализации связности – о метатекстовых элементах дискурса. Метатекст в речевом произведении, как правило, несет в себе то, что в науке носит название субъективной модальности, т.е. авторского отношения к предмету речи. Эта категория выступает «глубинной характеристикой речи, во многом формирующей, связывающей высказывания, конституирующей речь как относительно самостоятельную область в диалектическом единстве «язык-речь» [Солганик 1984: 180]. Языковыми средствами выражения субъективной модальности в микротексте выступают вводно-модальные слова и словосочетания, специальные синтаксические конструкции, порядок слов, интонация и т.п.
С понятием текстовой когезии непосредственно связано представление о завершенности речевого произведения, предопределяемое его композиционным строением. Композиция дискурса прежде всего строится путем обозначения в речи границ текста, текстовой рамки. «Начало и конец каждого текста, – указывает А.А. Акишина, имеют сильную смысловую направленность: они отделяют текст от нетекста» [Акишина 1979 Т.2: 15]. В зависимости от объема речевого произведения в лингвистике текста разделяются микрокомпозиция и макрокомпозиция.
Для анализа композиционного строения как микро-, так и макротекста важную роль играет выделение функций инициальных фраз (текстовых зачинов). Как показали исследования отечественных фонетистов, в спонтанных дискурсах «в начало абзаца выносится высказывание, представляющее собой некий центр смысла, а последующие высказывания фоноабзаца как бы проясняют, распространяют его. В таких инициальных фразах говорящий стремится определить тему своего дальнейшего сообщения» [Златоустова и др. 1986: 85].
Другим важным элементом композиции выступает предикатный повтор. Эта разновидность контекстного повтора также предназначена для реализации функции текстового обобщения. Процесс субституции здесь предполагает достаточно сложные речемыслительные операции анализа и синтеза. Замещающий компонент соотносится в этом случае «с содержанием одной или несколько предикативных единиц, а иногда и с содержанием всего предшествующего текста» [Федосюк 1978: 74-75]. Обычно предикатный повтор помещается в финальной части сверхфразового единства, реализуя собой фигуру сужения, свертывания информации.
Степень и характер связности тематического блока отражает его коммуникативная структура. Исследование коммуникативного строения дискурса опирается на теорию актуального членения (различные авторы по-разному называют эту теорию: коммуникативное членение, перспектива высказывания, функциональная перспектива предложения и т.п.). Как показали работы современных лингвистов, актуальное членение следует считать особенностью строения текста, а не предложения [Николаева 1974]. Структура сверхфразового единства, рассматриваемая с точки зрения актуального членения, чаще всего называется частной перспективой высказывания. Чешский языковед Ф. Данеш предложил типологию видов актуального членения текста, названного им тематической прогрессией [См.: Daneš 1970]. Подобный подход опирается на коммуникативную преемственность между предложениями, составляющими текст, суть которого «заключается в том, что каждое последующее предложение в сверхфразовом единстве опирается на предшествующее, продвигая высказывание от известного, «данного» к «новому», вследствие чего образуется темарематическая цепочка, имеющая конечный характер и определяющая границы сверхфразового единства» [Москальская 1981: 21]. Приведем схематические изображения основных видов тематических прогрессий ( Тна схеме обозначает тему предложения, Р– его рему, горизонтальная линия обозначает связь между темой и ремой, вертикальная со стрелкой – направление тематической прогрессии (межфразовой связи) [См. Daneš 1970].
1. Простая линейная тематическая прогрессия.
Т1 ––––––––Р1
↓
Т2 (=Р1 )–––––––Р2
2. Тематическая прогрессия с константной темой.
Т1 ––––––––Р1
↓
Т2 (=Р1 )–––––––Р2
↓
Т3 (=Р1)–––––––Р3
3. Тематическая прогрессия с производными темами.
[Т]
↓
––––––––––––––––––––––––––––––––––
↓ ↓ ↓
Т1 –––––– Р1 Т2 ––––––Р2 Т3 ––––––Р3
Проблема текстовой когезии не ограничивается вопросами организации строения микротекста. Она может включать в себя и макроуровневое исследование. Подобный подход предполагает рассмотрение сверхфразовых единств как линейных единиц, соотносящихся друг с другом в тексте значительного объема. Исследование связей между сверхфразовыми единствами зависит от того, насколько четко представленный дискурс членится на микротекстовые единицы.
Анализ внутреннего строения целого дискурса предполагает выявление своеобразия межблочных связей внутри макротекста. При этом каждое сверхфразовое единство рассматривается как отдельное высказывание, подобное предложению в текстовом блоке. Здесь также существенную роль играют формы проявления текстового обобщения и субъективной модальности. Макротекстовый анализ с позиций актуального членения Н.И. Серкова называет общей перспективой высказываний [См.: Серкова 1973].