Лекция. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СТРУКТУРАЛИЗМА

Лекция. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СТРУКТУРАЛИЗМА

В европейской науке первой половины XX в. возникает ряд течений, совокупность которых и принято объединять под общим названием «лингвистического структурализма».

При этом, с одной стороны, выделяются основные его направления (Пражская школа, Копенгагенская школа, отчасти Лондонская школа), а с другой стороны – появляются так называемые структуралисты вне школ (французские языковеды Л. Теньер, Э. Бенвенист, А. Мартине, польский языковед Е. Курилович и др.).

Особое место отводят историки нашей науки и Женевской лингвистической школе, виднейшие представители которой – Ш. Балли и А. Сеше, как отмечалось выше, и познакомили мир с идеями Соссюра.

Наконец, в рассматриваемую эпоху разрабатывались и концепции таких ученых, как К. Бюлер, А. Гардинер и др., в той или иной степени развивавших отдельные положения соссюровской теории, но стоявших за пределами структурализма. Как оппозиция младограмматизму возникло и неогумбольдтианство, виднейшим представителем которого был Л. Вайсгербер, но которое по своим методологическим установкам было весьма далеко от структурализма.

ТЕНЬЕР, ЛЮСЬЕН

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Люсье́н Тенье́р (фр. Lucien Tesnière; 13 мая 1893, Мон-Сент-Эньян, департамент Сена Приморская, Верхняя Нормандия — 6 декабря 1954, Монпелье) — французский лингвист, специалист по славянским языкам и общему синтаксису, один из выдающихся лингвистов XX века. Труды по русскому языку и литературе, словенскому языку, славистике, романским и германским языкам, диалектологии, общему синтаксису и др. проблемам; интересовался также музыкой и шахматами.

Биография

Родился в семье нотариуса; изучал право, затем поступил в Сорбонну (1912), учился у Мейе и Вандриеса; специализировался по славистике в Лейпциге, Берлине и Вене (1913—1914). Во время войны был мобилизован, попал в плен. После войны возобновил занятия в Сорбонне немецким и русским языком. В 1921—1924 годах преподаёт французский в Любляне, где изучает словенский и занимается словенской диалектологией. С 1924 года преподаёт славянские языки и литературу в университете Страсбурга, с 1937 года — в университете Монпелье, где заведует кафедрой общего языкознания.

Вклад в науку

Теньер, мало оцененный при жизни, в настоящее время считается одним из наиболее значительных лингвистов XX века; во всех областях он проявил себя как яркий новатор, не скованный традицией и демонстрировавший нестандартный подход к объекту своих исследований.

Ранние работы

Научные интересы Теньера были необычайно разнообразными; помимо ранних работ по словенской диалектологии в его наследии выделяется «Малая русская грамматика» (фр. Petite grammaire russe, 1934), появление которой было продиктовано нуждами практического преподавания. Вместе с тем, это одно из лучших грамматических описаний русского языка, в котором были впервые использованы многие приёмы, ставшие впоследствии общепринятыми — в частности, компактные схемы описания русского ударения («акцентные парадигмы»), в окончательном виде сложившиеся в работах А. А. Зализняка. Новаторским является и синтаксический раздел этой грамматики. Теньер также автор одного из первых ассоциативных и одного из первых частотных словарей русского языка.

Библиография

Л. Теньер. Основы структурного синтаксиса. / Пер. с франц. Вступ. ст. и общ. ред. В. Г. Гака. М.: Прогресс, 1988. — 656 с.

Petite grammaire russe, Henri Didier, Paris 1934.

Cours élémentaire de syntaxe structurale, 1938.

Cours de syntaxe structurale, 1943.

Esquisse d’une syntaxe structurale, Klincksieck, Paris 1953.

Éléments de syntaxe structurale, Klincksieck, Paris 1959. ISBN 2-252-01861-5

Éléments de syntaxe structurale, Klincksieck, Paris 1988. Préface de Jean Fourquet, professeur à la Sorbonne. Deuxième édition revue et corrigée, cinquième tirage. ISBN 2-252-02620-0

2) ЭМИ́ЛЬ БЕНВЕНИ́СТ (фр. Émile Benveniste) (27 марта 1902, Алеппо — 3 марта 1976, Париж) — французский лингвист, один из выдающихся лингвистов XX века. Труды по индоевропеистике, общей теории языка, типологии, лексической и грамматической семантике.

Биография

Родился в городе Алеппо (в то время на территории Османской империи) в еврейской семье сефардского происхождения. (Семья Бенвенист за пять веков своей истории дала иудаизму многих видных раввинов и авторов религиозных сочинений).

Отец предназначал Эмилю карьеру раввина, и с целью получения более качественного религиозного образования отправил сына в Марсель. Там юноша познакомился с видным лингвистом-индологом Сильваном Леви и по рекомендации последнего отправился учиться в Париж.

В Париже учился в Сорбонне и в Высшей практической школе; один из наиболее знаменитых учеников А. Мейе, которого сменил в 1937 г. в качестве профессора Коллеж де Франс. Секретарь Парижского лингвистического общества (с 1959).

Вклад в науку

Не принадлежа ни к одной из крупных лингвистических школ своего времени, Бенвенист (во многом продолжая линию Мейе) синтезировал идеи структурализма со сравнительно-историческими исследованиями — но, в отличие от классических компаративистов (и тем более классических структуралистов), исследования структуры и эволюции языка он считал необходимым погрузить в более широкий контекст исследований духовной культуры и «культурных концептов». В этом отношении работы Бенвениста могут рассматриваться как прямые предшественники этнолингвистического и когнитивного направлений в современной лингвистике, а также современной грамматической типологии.

Внёс фундаментальный вклад в индоевропеистику, обобщив закономерности структуры индоевропейского корня и описав правила индоевропейского именного словообразования. Особенно много занимался иранскими, индоарийскими и анатолийскими языками. Составил новаторский «Словарь индоевропейских социальных терминов» (1970, русск. перевод 1995), в котором предпринял попытку реконструкции социальной системы индоевропейцев по данным языка.

В небольших работах разных лет (они были собраны в два тома очерков «Проблемы общей лингвистики», 1966 и 1974; первый из них вышел в русск. переводе) затронул широкий спектр вопросов теории языка, предложив оригинальную и новаторскую трактовку многих проблем — в частности, уровневой модели языка, субъективности в языке, семантики личных местоимений и глагольных времён, типологии относительного предложения и др. В этих работах заложены основы теории дейксиса, коммуникативной грамматики языка, теории дискурса и ряд других положений, знаменовавших отход от структуралистских моделей языка в пользу «антропоцентричной» лингвистики; некоторые из этих идей Бенвениста были созвучны поздним работам Р. Якобсона.

Основные работы

Problèmes de linguistique générale, 1, 1966; 2, 1974.

Le vocabulaire des institutions indo-européennes, t. 1-2, 1969.

Бенвенист Э. Индоевропейское именное словообразование. М., 1955

Бенвенист Э. Классификация языков. – В кн.: Новое в лингвистике, вып. III. М., 1963

Бенвенист Э. Очерки по осетинскому языку. М., 1965

Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974

Степанов Ю.С. Эмиль Бенвенист и лингвистика на пути преобразований. – В кн.: Бенвенист Э. Общяя лингвистика. М., 1974

3) МАРТИНЕ, АНДРЕ (1908–1999) (Martinet, André), французский лингвист. Родился 12 апреля 1908 в Сент-Албан-де-Вийяре в Савойе. Учился в Сорбонне и в Берлинском университете. В 1946–1955 жил в США, был профессором Колумбийского университета, с 1955 – профессор Практической школы высших знаний (в 1970-е годы ее директор), с 1960 профессор Сорбонны. Президент Европейского лингвистического общества (1966).

Работы Мартине относятся к разнообразным областям лингвистической науки. Среди его трудов – Произношение современного французского языка (Prononciation du français contemporaine, 1945); Фонология как функциональная фонетика (Phonology as a Functional Phonetics, 1949); Функциональный взгляд на язык (А Functional View on Language, 1962) и др. Наиболее известны книги Мартине Принцип экономии в фонетических изменениях (Economie de changements phonetiques, 1955) и Основы общей лингвистики (Éléments de linguistique générale, 1960).

Идеи. Мартине во многом является продолжателем традиций Пражского лингвистического кружка; в частности, это касается его взглядов на фонологию. Языковые изменения рассматриваются им в системе, с учетом звукового характера языка. Главной движущей силой этих изменений ученый считает «принцип экономии» – стремление человека свести к минимуму свою умственную и физическую деятельность. Эта идея была воспринята Мартине у Петербургской лингвистической школы через посредство Р.Якобсона и подробно разработана на обширном языковом материале. В книге Основы общей лингвистики Мартине развивал идеи Ф. де Соссюра, А.Мейе и пражцев. Язык рассматривается им как общественное явление, а главной его функцией признается коммуникативная. Главным свойством языка Мартине считает так называемое «двойное членение», проявляющееся в том, что любые языковые последовательности могут быть разделены, с одной стороны, на многочисленные значимые единицы – морфемы (монемы, в терминологии Мартине) и слова; а с другой стороны – на немногочисленные чисто формальные единицы – фонемы, не имеющие самостоятельного значения, но обеспечивающие различение значимых единиц. Подавляющее большинство других знаковых систем (иногда считается, что все, но у такой точки зрения есть противники) таким свойством не обладают; они членятся лишь на значимые, двусторонние единицы.

Литература

Мартине А. Принцип экономии в фонетических изменениях. М., 1960

Мартине А. Основы общей лингвистики. – В кн.: Новое в лингвистике, вып. 3. М., 1963

4) КУРЫЛОВИЧ (KURYŁOWICZ) ЕЖИ (родился 26.8.1895, Станиславув), польский лингвист, специалист в области индоевропейского, семитского и общего языкознания, член Польской АН (1931). Учился во Львове, Вене и Париже (у А. Мейе). Профессор университетов Львовского (1929—45), Вроцлавского (1946—48) и Ягеллонского в Кракове (с 1948). Один из основоположников современной структурной лингвистики, К. — автор работ по фонетике и морфологии индоевропейских языков, аблауту семитских и индоевропейских языков, общему языкознанию. Исследовал хронологию развития морфологических систем современных индоевропейских языков. Почётный член ряда иностранных АН, доктор honoris causa Сорбонны (1957) и Дублинского университета (1959). Государственная премия ПНР (1955 1964).

Соч.: Études indoeuropéennes, Kraków, 1935; L'accentuation des langues indoeuropéennes, Kraków, 1952; L'apophonie en indoeuropéen, Wrocław, 1956; Esquisses linguistiques, Wroclaw — Kraków, 1960; L'apophonie en sémitique, Wroclaw — Warsz. — Kraków, 1961; The Inflectional categories of Indo-European, Hdlb., 1964; в рус. пер. — Очерки по лингвистике, М., 1962.

Лит.: Safarewicz J., Jerzy Kuryłowicz, «Nauka Polska», 1956 rok 4 № 4 (16).

Е́ЖИ КУРИЛО́ВИЧ (правильнее «Курылович», польск. Jerzy Kuryłowicz, 14 августа 1895, Станиславов, ныне Ивано-Франковск — 28 января 1978, Краков) — польский лингвист, один из выдающихся лингвистов XX века. Работал в Польше, СССР, США и Германии. Член Польской академии наук и письменностей (с 1931) и Польской академии наук (с 1952); почётный член ряда иностранных академий, почётный доктор многих университетов. Труды по истории индоевропейских и семитских языков, теории грамматики, общим проблемам языкознания.

Биография

Учился во Львове, затем в Вене (где по настоянию отца изучал экономику и право); во время I мировой войны был мобилизован в австрийскую армию, был ранен, провёл полтора года в русском плену. После войны решил посвятить себя изучению восточных языков (которыми заинтересовался ещё во время учебы в Вене). Защитив диссертацию по романской филологии во Львове (1923), продолжил обучение в Париже, где вошёл, наряду с Бенвенистом, Рену, Шантреном и других в число учеников Мейе, Вандриеса и других известных индоевропеистов того времени. Со времени пребывания во Франции возник устойчивый интерес Куриловича к проблематике сравнительно-исторического языкознания и древней истории индоевропейских и семитских языков. В дальнейшем — профессор Львовского (1926—1946, где продолжал работать и после перехода Западной Украины под контроль СССР, и во время войны), Вроцлавского (1946—1948), Краковского Ягеллонского (1948—1965) университетов; заведовал в последнем специально созданной для него кафедрой общего языкознания. После 1956 года преподавал также в ряде университетов Европы и США.

Вклад в науку

Основной областью научных интересов Куриловича была индоевропеистика и семитология. Он предложил реконструкцию индоевропейского ударения (затронув также проблемы индоевропейской метрики), внёс существенный вклад в развитие ларингальной гипотезы Ф. де Соссюра, обнаружив существование ларингалов в хеттском. Выдвинул гипотезу о происхождении семитского трёхсогласного корня в результате грамматикализации апофонии. Несколько более спорную часть его наследия составляют работы о грамматической структуре индоевропейского праязыка: сыгравшие в своё время важную роль, они в ряде отношений сейчас считаются устаревшими.

Работы Куриловича по общим проблемам языкознания немногочисленны, но оставили важный след в истории лингвистики. По своим взглядам Курилович был близок к структуралистам «функционального» направления 1930—1950-х гг., хотя его нельзя безоговорочно отнести ни к одной из крупных лингвистических школ этого периода. Разделяя структуралистское понимание языка как «системы чистых отношений», в отличие от многих структуралистов активно занимался проблемами эволюции языковой системы. Одно из главных теоретических достижений Куриловича — обоснование метода внутренней реконструкции для изучения более древних состояний языка: в отличие от классического компаративистского метода внешней реконструкции, опирающегося на регулярные звуковые соответствия в области базовой лексики родственных языков, при внутренней реконструкции используются данные только одного языка, и более древние формы восстанавливаются на основании анализа нерегулярных особенностей словоизменения. Как исследователь проблем происхождения и эволюции грамматических категорий и причин языковых изменений Курилович является одним из предшественников «теории грамматикализации».

Куриловичу также принадлежит ряд пионерских работ по грамматической семантике: он, в частности, ввёл противопоставление семантических и синтаксических падежей и понятие семантической деривации. Интересны также его работы по теории знака, теории языкового значения и другие.

Публикации

Курилович печатался в основном на английском и французском языках; некоторые статьи были опубликованы им по-русски в советских изданиях (в том числе статья 1946 года с весьма острой критикой марризма). В русском переводе в 1962 году вышел сборник его избранных статей «Очерки по лингвистике».

Литература

Библиографию работ Куриловича, а также биографические и мемуарные сведения о нём можно найти в выпущенном к столетию со дня его рождения двухтомнике Kuryłowicz memorial volume, Pt. I—II (Cracow: Universitas, 1995).

Возвращаясь к основным особенностям и отличительным чертам структурализма, можно заметить следующее:

– каждый язык представляет собой структуру (систему), все части которой взаимосвязаны и взаимообусловлены, причем система преобладает над элементами, организуя их в единое целое. Однако само понимание того, что представляет собой языковая структура, как соотносятся между собой понятия структуры и системы, зачастую было совершенно различным;

– основной задачей лингвистики является синхронное изучение системы языка, а не выявление истории отдельных элементов, ее составляющих (хотя конкретно по вопросу о соотношении синхронии и диахронии единство также отсутствовало);

– язык должен изучаться как особое явление, не смешиваясь с «внешними» (историческими, психологическими, социальными и прочими) аспектами (хотя опять-таки вопрос о соотношении «внешней» и «внутренней» лингвистики трактовался далеко не одинаково);

– необходимо разработать формализованные процедуры лингвистического анализа, позволяющие изучить и описать язык при помощи объективных методов (однако последние также существенным образом различались у тех или иных структуралистов);

– язык представляет собой структурно-стратификационное образование, т. е. состоит из ряда связанных между собой уровней (характеристика последних также отнюдь не всегда совпадала).

Имея в виду эти и ряд других расхождений, французский ученый А. Мартине в свое время заметил, что «само слово структурализм стало даже своего рода ярлыком почти для всякого движения, порвавшего с традицией» (т. е. с компаративистикой в ее младограмматическом истолковании). Тем не менее этот термин прочно вошел в историю нашей (да и не только нашей) науки, причем, несомненно, для этого имелись объективные основания.

Биография

Окончив Карлов университет в Праге, он становится приват-доцентом, а с 1912 года и профессором этого университета. Филолог-англист, специалист по истории английской литературы, автор книги о елизаветинском театре (чеш. Alžbětinské divadlo), Матезиус довольно рано начинает интересоваться и вопросами общего языкознания, а с начала 1920-х годов сосредотачивается на них полностью: болезнь глаз вынуждает учёного ограничить круг своих работ, и Матезиус предпочитает общую лингвистику своей первоначальной специальности. Важнейшая веха его дальнейшей биографии — основание в 1926 году Пражского лингвистического кружка, манифест которого — знаменитые «Тезисы», составленные при участии выдающихся русских лингвистов Н. С. Трубецкого и Р. О. Якобсона, был во многом вдохновлён его идеями. Матезиус был избран первым председателем Кружка и оставался на этом посту до конца своей жизни, последние годы которой были омрачены такими событиями, как германская оккупация Чехословакии и связанное с ней приостановление научной жизни в стране. Учёный скончался меньше чем за месяц до освобождения Праги.

Бо́льшая часть его обширного наследия издана уже посмертно. Основными изданиями является сборник «Чешский язык и общее языкознание» (чеш. Čeština a obecný jazykopyt) и очерк современного английского языка (чеш. Obsahový rozbor současné angličtiny).

Достижения

Историография языкознания

Вилем Матезиус утверждает свои взгляды в полемике с представителями других лингвистических школ. Так, он упоминает своих предшественников, подходивших ранее к проблематике актуального членения (в частности, Г. фон Габеленца, идеи которого оказали некоторое влияние — через А. А. Шахматова — и на русскую лингвистическую традицию), однако критикует господствовавший в этой области психологический подход, мешавший выработать точный исследовательский метод. В истории языкознания Матезиус вообще выделяет две линии — «сравнительно-историческую» и «гумбольдтианскую», включающую и психологическое направление. В. М. Алпатов кратко формулирует оценку, которую даёт этим двум традициям Матезиус: «гумбольдтианцы выдвигали перспективные идеи, но не имели методов для их разработки, младограмматики имели совершенный сравнительно-исторический метод, но слишком узко понимали теорию». Новая лингвистика, согласно основателю Пражского лингвистического кружка, призвана построить точный метод, объединяющий понятие функции, идущее от Бодуэна де Куртенэ, и понятие структуры, идущее от де Соссюра.

ТРНКА (TRNKA) БОГУМИЛ (р. 3.6.1895, Клетечна), чешский языковед и литературовед. Доктор филологических наук. Окончил Карлов университет (1919). Профессор Карлова университета (с 1930). Член Пражского лингвистического кружка. Основные труды в области германистики, главным образом английского языка (фонология, синтаксис). В области теоретического языкознания Т. развивает идеи функционального подхода к языку. Автор исследований по диахронической фонологии; исследователь английской литературы («История английской литературы», т. 1‒4, 2 изд., 1959‒65).

Соч.: On the syntax of English verb from Caxton to Dryden, Praha, 1930; Pokus о vědeckou teorii a praktickou reformu těsnopisu, Praha, 1937; A tentative bibliography, Utrecht, 1950; Rozbor nynější spisovnе angličtiny, 2 vyd., d. 1‒2, Praha, 1962; Fonetickу a fonologickу vуvoj slova v novе angličtině, Praha, 1962.

Лит.: Nosek J., Soupis Praci univ. prof. B. Trnki. [1914‒1954], «Časopis pro moderní filologii», 1955, № 2‒3; его же, Bibliography of prof. В. Trnka work, 1955‒1965, «Philologica pragensia», 1965, № 3‒4.

ЯН МУКАРЖОВСКИЙ (MUKAROVSKY) (1891 - 1975)

чешский эстетик, литературовед. Член Пражского лингвистического кружка, один из основоположников структурализма. Труды по истории литературы, поэтике, теории кино.

ВЛАДИМИР СКАЛИЧКА (чеш. Vladimír Skalička, 19 августа 1909, Прага — 1991) — чешский лингвист, член-корреспондент Чехословацкой академии наук. Член Пражского лингвистического кружка. Разрабатывал проблемы теоретического языкознания и лингвистической типологии [1].

Биография

В. Скаличка учился в Праге, Будапеште, Хельсинки. С 1936 года преподавал в Карловом университете в Праге, в 1946 году получил звание профессора[1].

Научная деятельность

Переосмысливая традиционное типологическое различение флективных, агглютинативных, инкорпорирующих и изолирующих языков, В. Скаличка предлагает считать названные разновидности лишь идеальными типами, используемыми для классификации, в то время как системы естественных языков соответствуют им в той или иной мере [2].

В. Скаличка придавал значение уточнению традиционных интуитивных лингвистических понятий: слова, предложения, частей речи, — что было связано с необходимостью дать им определения, пригодные для сопоставления языков в рамках типологических исследований. Среди введённых самим Скаличкой понятий выделяется сема — минимальная единица значения, соотносимая с морфемой. Данное понятие основано на идеях С. О. Карцевского об асимметричном дуализме языкового знака. В. Скаличка различает две разновидности асимметрии: омосемию, при которой одно значение может выражаться различными морфемами (в грамматике примером омосемии могут служить различное выражение одного грамматического значения в разных типах склонения или спряжения), и омонимию, в случае которой одна морфема обозначает несколько сем, что типично для словоизменительных морфем флективных языков. Сам В. Скаличка признавал омонимию возможной лишь для грамматических морфем, считая все корни односемными; однако впоследствии возобладала иная точка зрения и возник компонентный анализ значений корневых и аффиксальных морфем[2].

Библиография

Скаличка В. О современном состоянии типологии = Vyvoj jazyka // Новое в лингвистике. — М.: 1963. — В. 3.

Скаличка В. К вопросу о типологии // Вопросы языкознания. — М.: 1966. — № 4.

Скаличка В. Асимметрический дуализм языковых единиц // Пражский лингвистический кружок. — М., 1967.

Скаличка В. О грамматике венгерского языка // Пражский лингвистический кружок. — М., 1967.

Скаличка В. О фонологии языков Центральной Европы // Пражский лингвистический кружок. — М., 1967.

Примечания

↑ 1 2 Скаличка Владимир — статья из Большой советской энциклопедии

↑ 1 2 Алпатов В. М. Пражский лингвистический кружок // История лингвистических учений. — 4-е изд., испр. и доп.. — М.: Языки славянской культуры, 2005. — С. 178—194. — 368 с. — 1500 экз. — ISBN 5-9551-0077-6

КНЯЗЬ НИКОЛА́Й СЕРГЕ́ЕВИЧ ТРУБЕЦКО́Й (4 (16) апреля 1890, Москва — 25 июня 1938, Вена) — выдающийся русский лингвист; известен также как философ и публицист евразийского направления.

Биография

Принадлежал к аристократическому роду Трубецких, восходящему к Гедимину. Сын князя С. Н. Трубецкого (ректор Московского университета) и племянник князя Е. Н. Трубецкого, известных русских философов, брат писателя и мемуариста князя В. С. Трубецкого (Владимира Ветова).

С 14-и лет посещал заседания Московского Этнографического общества; в 15 лет публиковал первые научные статьи о финно-угорском язычестве. Изучение фольклора сопровождалось и знакомством с соответствующими языками.

В 1907 году начал сравнительно-исторические и типологические исследования грамматического строя северокавказских и чукотско-камчатских языков; материалы, собранные в ходе этой работы, продолжавшейся вплоть до революции, в годы Гражданской войны погибли («пошли дымом») и были впоследствии восстановлены Трубецким в эмиграции по памяти.

В 1908 году окончил экстерном Пятую Московскую гимназию (где учился только в выпускном классе, а все остальные годы занимался с репетиторами дома и лишь в конце года сдавал экзамены в гимназии) и поступил в Московский университет на философско-психологическое отделение (где тогда большим влиянием обладал Л. М. Лопатин). Учился вместе с Б. Л. Пастернаком, по утверждению которого Трубецкой увлекался тогда русской религиозной философией и неокантианством Марбургской школы. Затем перевёлся на отделение западноевропейских литератур и наконец — на отделение сравнительного языкознания, где стал учеником Ф. Ф. Фортунатова.

В 1912 году закончил первый выпуск отделения сравнительного языковедения и был оставлен на университетской кафедре; командировался в Лейпциг, где изучал младограмматическую школу. Вернувшись, преподавал в Московском университете с 1915 по 1916 гг. После революции 1917 года уехал в Кисловодск; затем некоторое время преподавал в Ростовском университете.

В 1920 году эмигрировал в Болгарию; преподавал в Софийском университете; издал сочинение «Европа и человечество», в котором близко подошёл к выработке евразийской идеологии. Обсуждение этой книги в софийском семинаре, в котором участвовали П. П. Сувчинский, Г. В. Флоровский, П. Н. Савицкий привело к рождению евразийской идеологии, о чём было заявлено в сборнике «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. Книга 1» (София, 1921). В 1923 году переехал в Вену, преподавал в Венском университете.

В 1920-х — 1930-х годах — активный участник евразийского движения, один из его теоретиков и политических лидеров. Наряду с П. П. Сувчинским и П. Н. Савицким входил в руководящие органы евразийства (Совет Трех, Совет Пяти, Совет Семи). До 1929 года участвовал во всех программных евразийских сборниках («Исход к Востоку» (1921), «На путях» (1922), «Россия и латинство» (1923), «Евразийский временник. Книга 1» (1923), «Евразийский временник. Книга 2» (1925), «Евразийский временник. Книга 3» (1927)), в периодических изданиях евразийцев (журнал «Евразийские хроники», газета «Евразия»). Соавтор коллективных евразийских манифестов («Евразийство (опыт систематического изложения)» (1926), «Евразийство (формулировка 1927 года)»). Выпустил ряд книг в Евразийском книгоиздательстве («Наследие Чингисхана» (1925), «К проблеме русского самосознания» (1927)). Как идеолог евразийства разрабатывал концепции многополярного мира, славяно-туранских культурных взаимодействий, монгольского влияния на русскую политическую историю и культуру, идеократии, учения о правящем отборе в государстве.

В 1929 году в знак протеста против просоветской и прокоммунистической направленности газеты «Евразия» вышел из состава руководящих органов евразийского движения. Не участвовал в создании (1932) и работе Евразийской партии, но продолжал поддерживать личные контакты с П. Н. Савицким, участвовал в работе теоретических евразийских семинаров и в 1930-х годах начал печататься в евразийских изданиях (журнал «Евразийские тетради» и др.). Тогда же совместно с Р. О. Якобсоном разрабатывает теорию евразийского языкового союза и вообще евразийского учения о языке в связи с географическим фактором, на основе онтологического структурализма, сформировавшегося в идейном пространстве Пражского лингвистического кружка.

Параллельно в 1920-1930-х гг. преподавал в Венском университете славянские языки и литературу, занимался научной деятельностью. В конце 1920-х — начале 1930-х разработал фонологическую теорию. Был одним из участников и идейных лидеров Пражского лингвистического кружка, одним из создателей школы славянского структурализма в лингвистике. В своих лекциях по истории русской литературы высказывал революционные идеи о необходимости «открытия» древнерусской литературы (наподобие открытия русской иконы), о применении формального метода к произведениям древней и средневековой литературы (в частности к «Хождению за три моря» Афанасия Никитина), о метрике русских былин.

Был непримиримым противником коммунизма, воцерквленным православным христианином. Выполнял обязанности старосты русской Никольской церкви в юрисдикции митрополита Евлогия (Георгиевского) (в конце 1920-х в ведении Московской Патриархии). По выходе 1 июля 1928 года из юрисдикции Евлогия настоятеля храма архимандрита Харитона (Дроботова), ввиду невозможных для исполнения политических требований лояльности советской власти, «князь Н. С. Трубецкой, состоящий церковным старостой сей церкви, немедленно донёс Митрополиту Евлогию о выходе Архимандрита Харитона из канонического подчинения Митрополиту Евлогию и последний, по одному донесению мирянина, вопреки священным канонам, <…> уволил Архимандрита Харитона от должности, с запрещением священнослужения и преданием церковному суду.»[1]

В 1930-х гг. выступал в печати против национал-социализма, видя в нём своеобразный «биологический материализм», столь же несовместимый с православным мировоззрением, как и марксистский «исторический материализм». В ответ на попытки бывшего евразийца А. В. Меллера-Закомельского, жившего в Германии, сблизить позиции правого евразийства и русского национал-социализма Н. С. Трубецкой выступил с теоретической антинацистской статьей «О расизме». Критиковал «арийскую теорию в лингвистике», доказывая, что индоевропейского праязыка не существовало, а сходства языков индоевропейской семьи можно объяснить их влияниями друг на друга в ходе исторического развития. Эти идеи, высказанные им в статье «Мысли об индоевропейской проблеме», стали причиной доноса в гестапо со стороны пронацистски настроенного австрийского лингвиста.

В 1938 году после аншлюса Австрии подвергся притеснениям со стороны гестапо, вызывался на допрос, был арестован на трое суток, в его квартире был произведен обыск. По признанию П. Н. Савицкого, от концлагеря его спас только титул князя. Однако значительная часть его научных рукописей была конфискована во время обыска и впоследствии утрачена. Не перенеся этой потери, Николай Сергеевич Трубецкой скончался от инфаркта миокарда, в больнице.

Цитаты

Н. Трубецкой. «Наследие Чингисхана»: «„Братство народов“, купленное ценой духовного обезличения всех народов, — гнусный подлог».

(из писем Р. О. Якобсону)

«Надо писать применяясь к уровню среднего идиота, а это требует всегда гораздо больше времени, чем писать для нормальных интеллигентных людей».

«Выпады Нитша против меня довольно смешны, тем более, что к содержанию его статьи они не имеют никакого отношения. Очевидно, поляков просто очень раздражила моя статья… и раздражила именно потому, что является своего рода „Колумбовым яйцом“. Ведь это то, что всего более раздражает! Когда какое-нибудь общепринятое мнение разрушают путём приведения нового фактического материала, — то с этим ещё можно примириться. Но когда нового фактического материала не приведешь, а просто покажешь, что старый, всем известный материал гораздо лучше и проще объяснять как раз наоборот тому, чем это принято, — то вот это-то и вызывает раздражение».

«Беженство нас научило тому, что именно „в Тулу-то и надо со своим самоваром ездить“, то есть в Париже эмигрантам надо открывать модные магазины и ночные кабаки, в Мюнхене — пивные и т. д. Русским славистам по тому же принципу лучше всего в славянских странах. В других странах из русских славистов не устроился никто, кроме меня, но это исключение подтверждает правило: я устроился не в качестве слависта (каковым я в момент своего назначения вовсе и не был), а главным образом в качестве князя, — и это как раз в Вене, в которой своих князей хоть пруд пруди!»

«Это бывает: страшно не хочется, всячески отлыниваешь, а потом, как сядешь писать, так только вначале немножко трудно, а дальше всё легче и легче, и в конце концов выходит очень хорошо. Мне лично лучше всего удавались именно те работы, писание которых вызывало во мне почти непреодолимое отвращение».

«Зрелость не есть ещё старость и не знаменует собой бесплодия. Зрелые люди не только не перестают творить, но, наоборот, создают самое ценное из всего того, что оставят потомству. Только творят они иначе, чем молодые. К этому новому методу творчества сначала трудно привыкнуть. Сначала кажется, что вообще больше ничего нет, всё кончилось. Перерыв, хотя бы и короткий, пугает, вызывает опасения. Это — от непривычки. На самом деле беспокоиться нечего: будете творить, — только иначе, чем прежде. <…> Что проиграется на блеске и эффективности, выиграется на солидности конструкций. <…> Зато будет прочно, не придется так часто перестраивать. Вместо эффектного творческого фонтана, плавно текущий, но всё же мощный и широкий поток. Сначала — обидно. Кажется: что же это? неужели молодость прошла, и началась старость? Но в том-то и дело, что кроме молодости и старости есть ещё зрелость, кроме фонтана и стоячей воды есть ещё ровно и плавно текущий поток. В эту мысль надо вжиться, и тогда будет всё хорошо».

Примечания

↑ «Церковныя Вѣдомости» (Архиерейского Синода, Королевство С. Х. С.). 1 (14) — 15 (28) августа 1928 г., № 15 и 16 (154—155), стр. 3.

Литература

Алпатов В. М. Москва лингвистическая / Научный совет Российской Академии наук по изучению и охране культурного и природного наследия. — М.: Изд-во Института иностранных языков, 2001. — С. 20 - 24. — 104 с. — (Природное и культурное наследие Москвы). — 500 экз. — ISBN 5-88966-028-4

Тесля А. А. К истории «И. Р.» (Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока. Берлин, 1925, 60 с.)

Кн. Николай Сергеевич Трубецкой «Евразийство и белое движение». — 1919.

Кн. Николай Сергеевич Трубецкой «Об истинном и ложном национализме» = сб. «Исход к Востоку». — София, 1921. — С. 71-85.

Литература

Карцевский С.И. Из лингвистического наследия. Сост., вступит. статья и комментарии И.И.Фужерон. М., 2000

http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/KARTSEVSKI_SERGE_IOSIFOVICH.html?page=0,1

РОМА́Н О́СИПОВИЧ ЯКОБСО́Н (англ. Roman Jakobson, 11 (23) октября 1896, Москва — 18 июля 1982, Бостон, США) — российский и американский лингвист и литературовед, один из крупнейших лингвистов XX века, оказавший влияние на развитие гуманитарных наук не только своими новаторскими идеями, но и активной организаторской деятельностью. Участник Первого русского авангарда. Труды по общей теории языка, фонологии, морфологии, грамматике, русскому языку, русской литературе, поэтике, славистике, психолингвистике, семиотике и многим другим областям гуманитарного знания.

Наши рекомендации