Словарь Ожегова: теперь без «Г» и «Ж»

В конце прошлого года в книжных магазинахпоявилось новое издание широко известноготолкового «Словаря русского языка»С.И. Ожегова под редакцией докторафилологических наук, профессораЛ.И. Скворцова. В чем его новизна, ведь это ужене первое переиздание словаря?

Однако... немного предыс­тории.

Без всякого преувеличения можно сказать, что в прошлом веке среди множества различ­ных словарей русского языка самым популярным и, я бы даже сказал, любимым у абсо­лютного большинства говоря­щих на русском языке стал толковый «Словарь русского языка» профессора Сергея Ивановича Ожегова. Этот сло­варь, выдержавший в общей сложности около 30 изданий (что, надо признать, довольно редкий случай в нашей лекси­кографии), имеет уже более чем полувековой «возраст». Ведь его первое издание уви­дело свет ещё в 1949 году.

Однотомный толковый сло­варь был задуман С.И. Ожего­вым как издание особого типа, а именно как нормативное общедоступное для самых широ­ких народных масс пособие, призванное содействовать по­вышению культуры речи всех носителей русского языка, быть руководством к правиль­ному употреблению слов, об­разованию их грамматических форм, произношению и напи­санию слов. В этом словаре из всего многообразия лексики русского литературного языка середины XX века был отобран основной её состав, в компак­тной и популярной форме опи­саны нормы русской речи.

С.И. Ожегов до конца жиз­ни работал над своим толко­вым словарём, своим «дети­щем» (как он сам его называл), совершенствуя его структуру и лексический состав. В перера­ботанном и дополненном виде он выходил при жизни автора дважды - в 1952 и в 1960 годах. (Остальные издания были сте­реотипными.) Учёный плани­ровал подготовить и новое из­дание словаря (четвёртое). Своими замыслами он поде­лился в письме, направленном в издательство «Русский язык» в марте 1964 года (то есть не­задолго до своей кончины). С.И. Ожегов планировал вклю­чить в свой словарь новую лек­сику, связанную, прежде всего, с новыми для того времени по­нятиями в области науки и кос­мической техники. К сожале­нию, этот замысел ученого ос­тался неосуществленным.

Вместе с тем, «жизнь» толко­вого словаря Ожегова, к сча­стью, не оборвалась вместе с кончиной автора. Учитывая его большую популярность как в нашей стране, так и за рубежом, Академия наук при­няла решение продолжить ра­боту над этим словарем и под­готовить новое, четвертое, из­дание (уже посмертное), что было поручено одному из ве­дущих учёных Института рус­ского языка Академии наук профессору Н.Ю. Шведовой. Этому ученому-филологу сле­дует отдать должное, в течение восьми лет ею была про­делана большая лексикогра­фическая работа: заметно расширен состав словника, уточнены толкования отдель­ных слов, их грамматические характеристики, расширен состав фразеологии, увеличе­но количество иллюстраций. Новое издание словаря Оже­гова под редакцией профес­сора Шведовой вышло в 1972 году. В таком виде этот сло­варь издавался и переизда­вался до 1992 года. А с 1992 года и до сих пор он имеет двух авторов – С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведову. Несколько изменилось и его название (в заголовок было добавлено слово «толковый»).

В новое издание 1992 года Н.Ю. Шведовой как соавто­ром, к удивлению многих, на­ряду с общеупотребительны­ми, литературными словами были включены также отдель­ные вульгарные слова и выра­жения - на буквы «г» и «ж». Ви­димо, она решила отдать дань современной моде.

В 1994 году в журнале «Рус­ский язык в школе» была опуб­ликована статья известного учёного-русиста профессора Л.И. Скворцова «Что угрожает русскому литературному язы­ку?», содержащая критические замечания и в адрес Н.Ю. Шведовой за её «ново­введение». В защиту чистоты ожеговского словаря, вслед за Л.И. Скворцовым, в том же журнале выступил и автор этих строк в заметке «Несколько слов о «Толковом словаре рус­ского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой» (1997, № 6). Моя заметка содержала при­зыв к Н.Ю. Шведовой при пе­реиздании словаря исключить пресловутые статьи на буквы «г» и «ж», носящие вульгарный характер и уж никак не способ­ствующие повышению культу­ры речи, и вернуть этому сло­варю первоначальный «ожеговский» вид. Однако, к сожа­лению, Наталья Юльевна со­хранила в тексте ожеговского словаря «полюбившиеся» ей словарные статьи со словами и выражениями явно нецен­зурного характера (выражаясь привычным языком).

В ответ на это Л.И. Сквор­цов в 2003 году и осуществил новое издание словаря Оже­гова, придав ему первоначальный вид, без всяких вуль­гарных слов и выражений. Оно воспроизводит последнее прижизненное издание толко­вого «Словаря русского язы­ка» С.И. Ожегова с внесением в текст лишь исправлений, связанных, главным образом, с изменениями в обществен­но-политической жизни, про­изошедшими в нашей стране за последние 15 лет. Как отме­чает учёный в своем редак­торском вступлении, это из­дание словаря Ожегова при­звано сохранить «живое дыха­ние и творческую мысль авто­ра - составителя этой великой книги... стать образцом куль­туры русской речи».

Что ж, следует всячески приветствовать это новое из­дание, предпринятое профес­сором Л.И. Скворцовым. В ре­зультате чего мы теперь име­ем два варианта словаря Оже­гова - шведовский и Скворцо­ва.

«Оренбургский университет»,

1997 г.

Приложение 36

Б.Н. Лозовский

В лабиринтах доверия

Доверительные отношения между людьми – одна из всегда желанных целей общения. А сам термин “доверие” означает не что иное, как убежденность или уверенность в правоте, честности, искренности и основанное на них отношение к кому-либо. С тем, в ком уверены, идут в разведку. На того, кто убеждает в своей искренности, честности, порядочности, обычно опираются в любом деле. Западные теоретики “социальной драматургии” небезосновательно утверждают, будто в людском общении есть “авансцена”, где происходит непосредственное взаимодействие, и “кулисы”, а там, естественно, творится все недоступное для глаз других. Если уж пользоваться подобной терминологией, то доверяют тому, у кого нет “кулис”, “заднего плана”.

Отсюда – недоверие – есть отсутствие уверенности в честности другого. И это положение действует совершенно одинаково между отцами и детьми, между руководителями и подчиненными, между государствами и народами.

Однако что же понимать под доверительной информацией? Психолог В.С. Сафонов в одном из экспериментов задал сотне опрашиваемых вопрос: “Какая информация (мысли, чувства, переживания и т.д.) является доверительной?” Ответы были разделены на четыре группы:

- информация (мысли, чувства, переживания) о жизненном пути человека, “жизненной философии”, его отношение к себе как личности и т.д.;

- информация о содержании деятельности и отношений к ней;

- информация о семейных отношениях;

- информация о формах проведения досуга.

Мы видим, что, доверяя, человек говорит о себе, о своих переживаниях, о своей деятельности. И вот этот личностный, откровенный характер информации и придает ей доверительность.

Если так, то можно ли вызвать человека на откровенность? Разве только священники - виртуозы общения, коль скоро к ним на исповедь идут верующие? У журналистов, например, это профессиональная задача, им по долгу службы приходится каждый раз, встречаясь с новым собеседником, устанавливать контакты, вызывать доверие.

Известный журналист Василий Песков как-то сказал, что для контакта с собеседником нужно сначала поговорить самому. По такому рассказу визави получает первое представление о журналисте.

Анатолий Аграновский часто вспоминал совет отца, журналиста – известинца: “Идешь на первое интервью – говори сам. Во второй вечер можешь уже слушать. Вот тогда выйдет разговор”.

Смысл всех “тактических” ходов газетчиков – в том, чтобы рассказать собеседнику о себе, причем не судьбу свою и её перипетии излагать, а “подать себя”. Для чего? Да всё дело в том, что доверие есть уверенность собеседника в другом, в том, что он не подведет, и дело, затеянное с ним, будет сделано подобающим образом. А как быть уверенным в человеке, которого не знаешь? “Подавая себя”, мы снимаем незнание о нас у собеседников, обнаруживаем своё отношение к человеку, предмету разговора. Один из опытных работников села на вопрос: “Как Вы относитесь к нашему брату журналисту?” – ответил: “Если я его знаю, знаю его намерения, то, конечно, отношусь нормально”.

В кинофильме М. Антониони “Профессия: репортер” есть примечательный эпизод, где журналист ведет разговор с африканским шаманом.

Колдун. Господин Локк, я мог бы дать вам абсолютно исчерпывающие ответы на эти вопросы… но не думаю, чтобы вы могли благодаря им чему-нибудь научиться. Ваши вопросы говорят значительно больше о вас, чем мои ответы могли бы рассказать обо мне.

Локк(за кадром). Я задавал их вам абсолютно искренне.

Колдун. Господин Локк, беседа у нас с вами может состояться, но при условии, что речь будет идти не только о том, что вы считаете искренним, но и о том, что я считаю честным.

Локк (за кадром). Да, конечно, но…

Колдунподходит к съемочной камере. Его протянутые руки и фигура заполняют весь экран. Быстрая круговая панорама по площадке, и в кадре – Локк, стоящий на коленях, с растерянной полуулыбкой на губах; это колдун повернул камеру на штативе так, что она оказалась направленной на Локка.

Колдун (за кадром). Вот теперь, если хотите, у нас может состояться интервью. Можете задавать мне те же вопросы.

Из этого весьма тонкого психологического этюда следует важный для наших рассуждений вывод: мало проявлять искренний интерес к собеседнику, самому быть искренним в общении с ним, важно, чтобы тот поверил в эту искренность и честность.

Ветеран рабочей прессы США Арт Шилдс считает: “Весь секрет в том, что люди открываются перед тобой в тот момент, когда они поймут, что ты на их стороне”.

Доверие между людьми зависит также и от принадлежности их к тем или иным общностям. По идее И. Ильина, опубликовавшего эссе “О любезности” еще в 1912 г., каждый из нас – центр ряда концентрических кругов; чем меньше радиус круга, тем интенсивнее наше чувство к людям. Основные круги: круг интимной, исключительной любви; круг приличия; круг деликатности; круг любезности; круг вежливости; круг приличия; круг индифферентного отношения. Оказывается, чем меньше радиус круга, тем выше степень доверительности общения. В кругах с увеличивающимися радиусами помещаются люди с разной степенью близости. Последний круг займут те, для кого “выдавать” доверительную информацию мы посчитаем нецелесообразным. Но отношения доверия могут возникнуть и с человеком из того, самого дальнего круга. В противном случае вовсе не имело бы смысла добиваться доверительных отношений.

Отнюдь не последнюю роль в отношениях доверия играют и собственно личные качества человека. Один из первых ведущих “Кинопанорамы” А. Каплер, говоря о письмах телезрителей, приподнимает завесу над таинством общения человека на экране и телезрителей: “Люди писали о своей жизни, о сложностях её, просили дать совет по глубоко личному вопросу - искренние, доверительные, трогательные обращения как к старшему другу, который знает о жизни больше и может, наверное, разрешить сомнения…” Экран многократно увеличивает популярность, престиж, авторитет человека, а это располагает к доверительным отношениям.

Ну, а как быть тогда, когда на доверие собеседника рассчитывать не приходится, скажем, в общении с враждебно настроенным собеседником?

Авторы книги “Современная журналистика” Дуглас Андерсон из университета штата Аризона и Брюс Итул из газеты “Чикаго трибюн” для решения этой задачи предлагают следующие способы:

Не ведите себя как прокурор. Избегайте неприятных вопросов. Если же вам нужно задать такие вопросы, попытайтесь отложить их на окончание интервью.

Выражайте симпатию и понимание. Это не означает, что вы должны быть на стороне собеседника, когда вы уже работаете над текстом.

Искренне попытайтесь понять позицию собеседника, отыскать разумное объяснение обвинениям, выдвинутым против него.

Задавайте вопросы так, как будто вы осведомлены. Дайте понять собеседнику, что вы сделали свою домашнюю работу.

Если вы слышали какие-то дискредитирующие собеседника вещи, повторите некоторые из них. Часто люди открываются, реагируя на обвинения против них.

Продолжайте задавать вопросы, пока собеседник не вешает трубку или не просит вас покинуть офис.

Из шести этих нетривиальных рекомендаций по меньшей мере первые четыре связаны с попыткой, пусть безнадежной подчас, заполучить доверие источника информации для журналиста…

Искусство разговаривать и получать информацию.

Хрестоматия / Сост. Б.Н. Лозовский. – М., 1993. – С. 96-98.