Процессы, порождающие установки

Чтобы точнее описать, каким образом происходят фиксации и формируются установки, удобно ввести новые для вас понятия: прототипная ситуация и прототипные схемы (шаблоны).

Прототипная ситуация – это реальная ситуация, в рамках которой перед ребенком впервые встает некая жизненная задача, для которой он еще не имеет средств решения. Выглядит это так. В какой-то момент жизни происходит событие (например, папа очень сильно начал ругать за какой-то проступок, при этом его вид и действия показались ребенку необычно пугающими), в котором перед ребенком встает некая жизненная задача (например, желание как можно быстрее прервать неприятное для себя событие). В режиме реального времени у ребенка нет возможности перебирать разные способы влияния на папу или на ситуацию в целом, испытывать новые приемы, сравнивать их между собой и т.п. Ребенок просто нечто делает, что в данный момент ему подсказывает его социальное чутье, к чему подталкивают особенности ситуации или что от него ожидают партнеры по общению и окружающие. Если прием удался (например, получилось сделать чуть курьезное лицо, недоуменно и/или кротко улыбнуться, глядя папе прямо в глаза – и папа сменяет свой гнев на улыбку или заметно смягчается), то он фиксируется. Фиксация означает, что образовалась сравнительно устойчивая связь между смысловой конфигурацией ситуации (то, как она описывается, воспринимается и оценивается ребенком) и тем, что предпочтительнее при этом сделать.

Прочность и сила фиксации зависят от следующих факторов:

1. От остроты переживания ситуации (сила испуга, желания или напряжения, значимость жизненной задачи). Чем сильнее сила эмоций, тем в большей степени выражена фиксация. Для объяснения клиентам удобно использовать сравнение с разогревом (нечто расплавляется, а затем застывает в том виде, который задан особенностями ситуации), намагничиванием (на воображаемой пленке возникает тем более сильная «запись», чем сильнее был «магнитный импульс»).

2. От значимости эффекта от использованного способа решения вставшей задачи. Быстрее и лучше закрепляются (фиксируются) те процессы, которые лучше решают актуальную задачу в данном контексте.

3. Прочности фиксации способствует регулярное повторение одной и той же ситуации (задачи). Когда некая задача появляется регулярно, она становится привычной, превращается в типичную, типовую.

4. Фиксация имеет тенденцию возрастать, если ребенок или взрослый проявляет склонность использовать одни и те же способы решения жизненной задачи, которая начинает превращаться в типичную.

5. В еще большей степени прочность и содержательные особенности фиксации зависят от отношения ребенка к такому событию. Эта идея принадлежит К. Хорни, согласно которой станет ли некое событие травмирующим для ребенка, критично зависит от того, какой смысл будет придан этой ситуации. Так, к одному и тому же событию (например, мама неожиданно быстро вышла из комнаты, громко хлопнув дверью) разные дети даже одинакового возраста могут отнестись по-разному. Один ребенок испугается, другой расстроится, третий в недоумении подбежит к папе с расспросами. И это не просто разные эмоциональные реакции – это действительно отношение (разный набор актуализировавшихся мотивов).

6. Но самым важным для нас положением К. Хорни является то, что человек способен отнестись к своему отношению! Например, «это нехорошо, что я обижаюсь – мама просто устала», «странно, что такой пустяк приносит мне боль», «как же так получилось, что я испугался?» и т.п. И именно это отношение к отношению выступает окончательным средством отнесения ситуации к тому или иному типу (в субъективных представлениях данного человека), увязывания ее с наиболее характерными для нее действиями и т.п. Способность человека занять позицию к своему отношению – это ключевой ресурс для нашей профессиональной работы: как бы ни сложилась жизнь клиента, какие бы реакции он не проявил, какие бы чувства ни зафиксировались, всегда можно обнаружить момент, когда он согласился со своим выбором, принял себя в качестве, скажем, жертвы, виноватого или пострадавшего. А значит, у него есть шанс сменить это свое отношение – осознать свою ответственность за то, кем он сейчас является: остается ли он до сих пор жертвой, правильно ли считать себя до сих пор виноватым, разумно ли все еще быть пострадавшим…

Для эффективной работы с проблемами клиентов следует также понимать, что закрепляются не обязательно приемы, которые решают задачу идеальным образом или те, что наиболее устраивают ребенка. Нет, закрепляются первые приемлемые решения – те, которые в текущем режиме и при наличных ресурсах уже (пусть и минимально) решают актуальную для ребенка жизненную задачу.

Очевидно, что первые часы и дни в жизни ребенка представляют собой практические постоянные прототипные ситуации. Особенность этих ситуаций состоит в том, что формы предъявления жизненных задач и способы их решения с самого начала являются кинестетическими. Соответственно, и приобретаемые установки оказываются также кинестетическими. То, что кинестетика оказалась первой реальностью, в рамках которой воспринимается мир и протекает жизнь младенца, приводит к тому, что кинестетические фиксации играют ключевую роль в дальнейшей жизни человека.

Во-первых, кинестетические стратегии (действия, совершаемые для решения жизненных задач) образуют набор шаблонов, на основе которых создаются последующие поведенческие, когнитивные или мотивационные паттерны. Например, если от младенца регулярно требовались большие затраты сил на то, чтобы насытиться от груди (возможно, из-за небольшого выхода молока), он склонен будет добывать себе все необходимые блага также упорным трудом: и в межличностных отношениях, и в учебе, и в социальном продвижении, и в бытовых заботах. (Разумеется, на то, как отразится досознательный опыт в дальнейшем, способно повлиять множество факторов, поэтому приведенный пример следует рассматривать лишь как указание на возможную зависимость.)

Во-вторых, поскольку кинестетические паттерны складываются или формируются в тот период жизни, когда ребенок еще не был способен осознавать свои психические процессы и состояния (вербализовать или указывать на них иными знаками), они в большинстве своем остаются за пределами осознания и в последующей жизни. Конечно, позже они все же могут быть осознаны в результате направленной работы – с разной степенью эффективности и с разными затратами (усилиями). Но без такой работы остаются тем пластом психической реальности, который в психоанализе обозначается через понятие «бессознательное». Особенно в той его части, которая в наименьшей степени поддается воспоминанию и осознанию, образуя наиболее глубокие пласты психики человека.

В-третьих, установки, сложившиеся в рамках кинестетической реальности, продолжают действовать и вносить свой вклад во внутриличностную динамику, оставаясь неявными (имплицитными) силами, неизменно пробивающими себе путь к поведению человека. На наличие такого глубинного влияния особенно настойчиво указывал психоанализ.

Следующее понятие – прототипные схемы. Это глубинные психические структуры, связывающие тип ситуации (в системе данных субъективных категорий), ее оценку (актуализация отношения как набора связанных между собой мотивов) и шаблон для формирования поведенческих реакций. При этом тип ситуации (категория) определяется по небольшому количеству ключевых признаков, порой очень субъективно выделенных ребенком из исходных (прототипных) условий. Например, кто-то близкий уходит + дверь громко хлопнула + все произошло неожиданно. Как только ситуация отнесена к некой категории (а на это часто уходит всего четверть секунды), актуализируется тот же набор мотивов, который был характерен для прототипной ситуации – всплывает исходное отношение со свойственным ему смысловым профилем. В соответствии со схемой оценки-реагирования извлекается поведенческий шаблон (набор целевых и операциональных установок), который реализуется в поведении, оформляясь сообразно условиям наличной ситуации.

Прототипные схемы относительно свободны от конкретной сенсорной палитры, имевшей место в прототипной ситуации, сохраняется лишь субъективно выделенная схема взаимного соотношения ее элементов. Это позволяет наполнять схему очень разнообразным предметным и личностным содержанием. Правда, всегда остается небольшое количество сенсорных маркеров (субмодальностных характеристик в терминах НЛП), которые выполняют функцию формальных (уже лишенных содержания) структурных ее опор, позволяющих актуализировать конкретную схему. Благодаря этим маркерам в консультативной работе мы имеем возможность получить доступ к глубоко лежащей схеме, более того, в ряде случаев удается очень эффективно (а порой и эффектно) внести в схему такие формальные изменения, которые переводят ее из одного класса в другой, в котором она меняет свой статус и перестает оказывать дестабилизирующее или иное нежелательное воздействие на состояние и поведение клиента.

В силу указанных характеристик обеспечивается перенос схемы в самые разные жизненные условия. Следовательно, мы получаем описание механизма, лежащего в основе обнаруженных в психоанализе феноменов переноса, контрпереноса и (отчасти) проекции. Кроме того, этот же механизм лежит и в основе генерализации – распространения схемы на широкий класс ситуаций, что иногда и является оправданным, но чаще все же является неадекватным.

Актуальная работа установок

Исходя из указанного понимания, можно описать, как рождаются будущие проблемы взрослых людей. Раз обнаруженные или изобретенные стратегии (операции) имеют тенденцию использоваться затем человеком в течение всей последующей жизни. Без серьезных оснований они не изменяются. В типичных ситуациях (субъективно похожих на прототипные) установки срабатывают автоматически, запуская привычные поведенческие последовательности. Например, если типичной стала ситуация «Мама ругает за…», ребенок (а затем подросток) привычно использует уже отработанное «глухое» молчание, дожидаясь смены интонации (ловит момент, когда можно бы сказать «я устоял» или «переждал, перетерпел»), затем быстро извиняется, а потом старается побыстрее сменить тему на нейтральную. По мере того, как эта тактика дает приемлемое решение (а то, что где-то существует лучшее решение, ребенок чаще всего даже не подозревает), она становится его характерной чертой и сохраняется многие годы и десятилетия. И тогда в каждой ситуации, когда некто более высокий по статусу (начальник) или обладающий иным преимуществом (опытный коллега) делает замечания, уже повзрослевший, но использующий все тот же детский прием, человек сначала делает паузу (фактически игнорируя замечание), затем мельком объясняется (или оправдывается) и тут же сменяет тему разговора. То, что этот прием используется для всех ситуаций, которые воспринимаются как угроза самоуважению человека, становится препятствием для поиска более адекватных, более продуктивных средств решения данного типа задач или проблем. Именно это и есть ригидность (не гибкость) – слепое использование ограниченного арсенала средств решения человеком своих жизненных задач, неспособность к поиску новых средств.

Зная механизм формирования и функционирования прототипных схем, мы получаем в руки не только средство описания того, какие процессы обеспечивают преемственность опыта (пусть и не всегда удачного), того, как складываются непродуктивные формы поведения. Мы одновременно получаем возможность организации преобразующего воздействия, направленного на:

а) на критерии категоризации – даже незначительное их изменение способно прервать жесткую схему восприятия-оценки-реагирования, что может быть выполнено в разных подходах: как содержательном (когнитивно-рациональная терапия, психоанализ, гештальтерапия), так и формальном (НЛП);

б) на набор актуализируемых мотивов – даже небольшие изменения в их составе способны серьезно изменить отношение как в(к) прототипной, так и в(к) актуальной ситуации, что дает широкие возможности (совместно с клиентом) вносить изменения в самое ядро психотравмирующих переживаний, модифицируя лежащий в их основе смысловой профиль;

в) на поведенческий шаблон – можно поставить под вопрос адекватность не только описания и оценки ситуации, но и набор используемых поведенческих средств по ее преобразованию, что может быть сделано с помощью самых разных приемов: и бихевиоральных техник (конструирование, подкрепление), и нарративных (создание позитивной истории), и приемов НЛП (взмах, якорение и т.п.)

Пример. Женщина 40–45 лет обратилась с жалобой на то, что она порой бывает несдержанной по отношению к сыну, мужу, подчиненным. Это случается неожиданно, и когда ее «несет», то остановиться уже не получается… Очень детальный пошаговый анализ чувственной ткани и сопряжено актуализированных мотивов позволил обнаружить два запускающих нежелательное поведение стимула. Первый был «прописан» в зрительной модальности. Как правило, это был поворот головы партнера в то время (или момент), когда наша клиентка стремилась чего-то добиться от данного человека. Этот элемент в его поведении истолковывался ею как «отворачивается» (в терминах клиентки «уходит»). Второй стимул был аудиальным – внутренний голос ей говорил что-то, каждый раз начинающееся с «а вдруг…». Завершалась фраза негативным прогнозом: «…не послушается», «…сделает по-другому», «…ты останешься в глупом положении» и т.п.

Следовательно, некоторые из ситуаций распознаются клиенткой как негативные, поскольку в них она теряет возможность контролировать события, управлять ими. Как только некая ситуация распознается как «позорная утрата контроля над кем-то» (он/она «уходит» + ожидается неудача, провал), актуализируются мотивы, направленные на избегание неудачи. Анализ показал, что эти мотивы первоначально получили свою фиксацию в детских ситуациях, когда мать клиентки бранила, осуждала, обвиняла ее, пророчила неудачи, позор и т.д.

Изменения были внесены, во-первых, в то, к какой категории относится данный тип ситуаций. Были предложены иные визуализации: вместо «уходит» и/или «отворачивается», была поставлена перспектива «совершает цикл и возвращается» – движение по траектории, в конце которой партнер возвращается в исходное состояние. Во-вторых, в то, какого рода мотивы актуализировались: вместо фраз с началом «а вдруг…» были освоены другие, примерно звучащие «никуда не денется…», «все равно вернется…» и т.п.

Проверка эффективности проделанной работы показала, что клиентка получила возможность управлять своим поведением – приступы неуправляемой ярости в большинстве случаев вовсе исчезли, а в оставшихся случаях негативные эмоции перестали непосредственно выплескиваться в поведение. В результате она приобрела возможность управлять своим поведением и ситуацией в целом.

Определение характера

О характере, как о любом психическом явлении, можно говорить двояко: феноменологически, через описание внешних проявлений, и сущностно, через выяснение психических процессов, обеспечивающих (в роли механизмов) характер как явление. Феноменологическое определение позволяет получить первоначальное представление о психическом явлении, научиться узнавать его проявления, понять его место и роль в жизни человека. Сущностное определение точнее указывает на закономерности, порождающие изучаемое явление, а также планировать пути его преобразования. Поэтому для профессионального психолога понимание того, как «работает» характер в его недоступной прямому наблюдению части, открывает возможности для приобретения квалификации, которая должна отличать его от непрофессионала. Описательное же определение удобно использовать в работе с пользователями (читателями, заказчиками и клиентами).

Описательное определение можно найти в большинстве психологических учебников и словарей. Например, «характер (от греч. charaktēr – печать, чеканка) – совокупность устойчивых индивидуальных особенностей личности, складывающаяся и проявляющаяся в деятельности и общении, обусловливая типичные для нее способы поведения» (Психология. Словарь 1990). В определении использован критерий «совокупность», что настраивает на несколько механистическое сложение черт и склонностей, без их упорядочивания, что является очевидным упрощением. Центральные критерии в этом определении – «устойчивые индивидуальные особенности» и «типичные способы поведения» – выражают ясную и простую идею: каждый человек ведет себя по-своему, типичными для него способами. Идея слишком тривиальна, чтобы ею можно было пользоваться в профессиональной работе. Дополнение «складывается и проявляется в деятельности и общении» тоже весьма поверхностное, но все же подчеркивает не очевидную для обывателя мысль, что характер складывается прижизненно, а не наследуется, как многие полают.

Мы можем несколько усовершенствовать это определение: 1) добавим критерий «в стандартных ситуациях»; 2) заменим «совокупность» на «система», а «личность» на «человек» (см. 1.3.1.). Тогда получим: характер – это система устойчивых индивидуально-психологических особенностей человека, складывающаяся и проявляющаяся в деятельности и общении, определяющая типичные для него способы поведения в стандартных ситуациях. В теоретическом плане оно, во-первых, подчеркивает инерционную природу характера (типичное поведение в стандартных условиях). И, во-вторых, позволяет провести границу между личностью и характером: личность «работает» преимущественно в нестандартных ситуациях, требующих приложить душевные усилия, чтобы принять решение, тогда как характер (исходя из принципа экономии ресурсов) «обслуживает» решение ставших уже привычными задач.

Это определение открывает некие возможности и для практической работы. Так, та или иная черта характера важна (ценна или осуждаема) не сама по себе, а по отношению к условиям, в которых она имеет тенденцию проявляться. Для некоторых ситуаций и жадность, и вспыльчивость могут быть адекватны и полезны, а для других даже общительность и доброта будут иметь разрушительные последствия. Поэтому в консультативной работе с клиентом необходимо обсуждать, какими контекстами есть смысл обусловить те или иные черты характера. Лишь при соблюдении этого условия мы избежим грубых ошибок и повысим качество и продуктивность нашей совместной с клиентом работы.

Вместе с тем, и измененное определение оставляет открытыми (нерешенными) следующие вопросы:

1) в каком функциональном отношении находятся личность и характер?

2) каким образом складывается характер?

3) каковы факторы, влияющие на становление характера?

4) каковы возможности внесения изменений в характер?

Примером сущностного определения характера, с которым мы готовы солидаризироваться, является предложенное А.Г. Асмоловым: «При рассмотрении характера как инструментального проявления личности под характером понимается фиксированная форма выражения смыслового опыта, актуализирующаяся в присущем данной личности индивидуальном стиле действования, посредством которого достигаются те или иные ее мотивы» [Асмолов 2007, с. 383]. В этом определении указано, что характер выступает в качестве инструмента (орудия, средства, исполнительного процесса), с помощью которого получившие приоритет (актуализированные) мотивы приобретают возможность быть реализованными. Автор избегает употребления термина «деятельность» (что было бы привычно в словосочетании «индивидуальный стиль деятельности»), заменяя его редким «действование». Следовательно, ему важно было соотнести характер с уровнем действий, а не с уровнем деятельности, вероятно, чтобы подчеркнуть, что характер (как таковой) свободен от мотивационного и смыслового содержания. Таким образом, мотивационно-смысловая сфера остается субстратом личности, а субстратом характера, как следует из дальнейшего текста в учебнике [Асмолов 2007, с. 384], являются фиксированные установки. Другими словами, характер – это система установочных явлений. Таким образом, если личность была определена как иерархия мотивов (см. 1.4.2.), то характер резонно определить как иерархию фиксированных установок.

Продолжая логику, использованную при создании определений личности (функциональное, структурное и динамическое, см. 1.4.), полученное определение можно признать структурным. Идея динамического определения характера уже заложена в определении А.Г. Асмолова. Несколько упростив приведенное определение, получим: характер – это фиксированная форма выражения смыслового опыта, актуализирующаяся в индивидуально специфическом стиле действования.

В качестве функционального определения можно было бы взять общее положение: характер – это инструментальная сторона личности. Вместе с тем, функциональное определение должно отражать роль, которую играет характер не только по отношению к личности, но в жизни человека в целом. Дело в том, что только в развитом виде характер и личность находятся в указанном соотношении, тогда как в доличностном возрасте, а также на начальных этапах становления личности характер способен занимать центральное место в выборе человеком линии поведения. (То же справедливо и в отношении животных и крайних проявлений патологии характера). Поэтому в качестве функционального определения мы предлагаем следующее: характер – это система стабилизации, сохранения и использования индивидуального опыта действования. Данное определение подчеркивает инерционную природу характера, назначение которого состоит в том, чтобы: а) сохранять то, что показало свою пригодность решать жизненные задачи; б) эффективно (т.е. минимально возможными затратами ресурсов) использовать индивидуальный опыт для решения стандартных (типичных) жизненных задач.

Для удобства обзора мы свели все определения в одну таблицу:

Тип определения	Определяемое понятие
Личность	Характер
Функциональное	Орган индивидуальной интеграции, сознательного самоопределения, формирования активной жизненной позиции	Система стабилизации, сохранения и использования индивидуального опыта действования
Структурное	Иерархия мотивов	Иерархия фиксированных установок
Динамическое	Субъект совершения поступков – выбора между альтернативными мотивами	Фиксированная форма выражения смыслового опыта, обеспечивающая инструментальное оснащение личности