Аспирант лаборатории социологии

* * *

Всё сегодня не ладится,

Мне сегодня не пишется,

Рисовать – лишь ломаются карандаши,

Мне сегодня не плачется,

Мне сегодня не дышится,

Не живётся – я просто не знаю, как жить.

Застонать бы – не стонется,

закричать бы – нет голоса,

Горло – словно натянутая струна,

Оборвётся, лишь тронешь.

Удар ниже пояса

От судьбы. Но никто не поможет –

Одна…

Зубы стисну – не плачется?

Ручку стисну – не пишется?

Чёрта с два! Напишу! И не дрогнет рука?

Пусть лютует судьба,

Но живу, пока дышится!

Пусть удар, но ещё не нокаут пока!

Любовь

Что-то мучает снова и снова

Не пойму, что со мной, не пойму…

Только ради тебя я готова

всё принять – хоть тюрьму, хоть суму.

Талисманом тебе буду нежным

И любую беду отведу.

Если вдруг разобьётся надежда,

По осколкам, не вскрикнув, пройду.

От колдуний, от сглаза, от порчи

Сберегу и спасу тебя я,

Залпом выпью, ничуть не поморщась,

для тебя предназначенный яд.

С озарёнными счастьем глазами

Улетишь к своей новой любви.

А несчастья… Ты выльешь слезами

Всю их боль – на колени мои.

* * *

Ободрана душа до горечи, до боли.

Купил за медный грош, а продал за пятак.

Уж лучше б по лицу меня ударил что ли –

Всё было б милосердней, чем вот так.

Как плетью, сердце обожгло обидой.

Закушена губа, два сжатых кулака,

Слёз привкус… Но всего обидней,

что подняла ту плеть любимая рука.

Татьяна

Кузьмина

студентка юридического факультета

* * *

В этой осени я не гость,

Я заблудший и вечный искатель.

И жилось во мне и рвалось

Небо кроткое в синем закате.

И бывало, что тёплая злость

Мне в словах своих страшных и диких,

Рассказывала, как жилось

В осень мокрую поздней гвоздике.

Я бродила сто лет напролёт,

И ещё ходила бы столько,

Скоро время моё пройдёт,

Убегая долька за долькой.

В этой осени я своя,

Я могу жить её туманом,

Хоть всю жизнь буду ждать корабля

С красным шёлком и молодым капитаном.

Евгений

Никифоренко

студент исторического факультета

* * *

Они сидели молча – тень меж ними –

Предчувствуя, что ангел смерти близко,

Но, как бы ни склонялись к одру низко,

Не смели вслух означить ЕЁ имя.

Пока однажды ночью не был забран

Из сна мой дядя в земли, что чуть дальше.

Сейчас отец сидит один, как раньше:

Две тени восседают в креслах рядом.

Их вера, их печаль, их жизнь – он с ними,

Не смея вслух напомнить им ИХ имя.

Наталия

Маркина

студентка филологического факультета

La Godiche

Ну хоть одну надежду, милый,

Я сражена. Прошу, помилуй,

Скажи, что любишь, что любима.

Прошу, родной, прошу, любимый.

Я балансирую на крае:

То падаю, то вновь взлетаю.

И без тебя не надо рая.

Рай – там, где ты!

И не к устам – к ногам твоим

Я в сладких грёзах припадаю.

Коротким будет этот стих,

Ты холоден и сердцем тих.

Тобой одним, мой друг, жила,

И коль тебе я не мила,

Прости меня, забудь меня.

Но я…

В геенне огненной горя,

Поверь, не разлюблю тебя.

Асфальт

Абстракция.

Боль.

Внутри

Голод, глаза.

Достучаться бы до...

Если б можно – нельзя

Жизнь повернуть, изменить, отразить,

Забыть то, что есть, утратив, что было,

И думать о том, что ждёт впереди.

Как было б легко

Любить, быть любимой!

Молчание.

Нет.

Облака, облака...

Плывут надо мною, плавно скользя,

Растут, расставаясь, расстроено, выше.

Совсем вдалеке отвернулась земля.

Ты шепчешь молитву, сидя на крыше.

У ног твоих бегают белые мыши.

Фонари. Листопад. Шаг в пропасть. Нельзя!

Хорошо. Хватит дуться. Дай руку. Мы вместе.

Целуй. Целлофан. Целый день мы цари.

Что ещё нужно для счастья? «Ах, если б...»

Шаг в пропасть. Шеренгой стоят фонари.

Щелчок. На асфальте кровавое тесто.

Эдем нам не светит. Лежим до зари.

Юлой завертелось солнце на месте.

Я больше нет, и ты, нет, не ты.

Марина

Андрющенко

студентка факультета лингвистики

И межкультурной коммуникации

Этюды настроения

Op.1, № 1 – «Созерцание»

Листок из альбома

Наклонилась ива-ивушка, склонилась к водной глади, опустила ветви свои в воды тихие, прозрачные... Тяжко ей, ивушке, низко поникла она головою... Нет-нет, да и покатится слеза по её стволу и веточкам... маленькая, едва заметная капелька, как крошечная жемчужинка, чистая... Тихо вокруг, даже звонкие птичьи песни не тревожат безмолвие. Небо серое-серое, хмурое, и не улыбнётся оно подбадривающе земным жителям, и даже облака, проплывающие лениво, переполнены слезами солёными... Тихо вокруг, один только ветер вольный, могучий, летает сонно меж печальными облаками да подгоняет их сильною своею рукою. Не навещает он земных жителей, не заплетает он ветви ивушки в косы длинные, русые... Лишь на мимолетные мгновения спускается он вниз, к наземным своим друзьям да подопечным, колышет веточки их и листочки, шепчет слова ласковые, утирает слёзы жемчужные...

Op.1, № 2 – «Меланхолия»

Прощание осени

...Кап-кап-кап... динь-дон-динь... «Так... так... только так...» – задумчиво звенят капли дождя. Покачиваясь на дымчатом осеннем ветру, покорно опускаются они с молочно-белых небес на поседевшую от горестей землю. «Так... так... только так...»

Медленно умирает золотая осень. Устало опадают последние медно-алые листья клёнов, плавно текут реки слёз по земле. Ничто не вторгается в священный покой осени, даже птицы не нарушают его своим преисполненным жизни гомоном. Только капли дождя мелодично переговариваются... голоса их гармонично сливаются с грустным дыханием души… «Так... так... только так...»

Окровавленная земля подавленно молчит, внимая прощальным словам, и лишь бледное небо отвечает ей едва ощутимым веянием тепла... «Так... так... только так...»

Душа прислушивается к песне дождя и тихо вторит её напеву. Проникновенный свет и едва уловимая грусть покачивают её на волнах осенней музыки... «Так... так... только так...» Лёгкая улыбка освещает её, оттеняя звучание песни неслышной иронией. Да, да, так, только так...

Голоса капели вдруг меняют свою окраску, всё ярче, всё быстрее звенит их песня: «Ты – счастлива? Ты – счастлива?» Ответом им – искра улыбки, смягчающая скерцо музыки иронией... Да, я счастлива... счастлива...

«Так... так... только так...» – кивает дождь.

«Ты жалеешь об этом? Тебе горько, скажи?» – обращается осень сквозь прозрачную мглу, и, перебирая струны души, отдаётся теплом благодарности.

Милая осень, добрая осень, ты всегда укрываешь мягким крылом всех тех, кому плохо, кому одиноко, всех тех, к кому грусть постучалась уж в дом. Не беспокойся, не бойся оставить меня на поруки подруги-зимы... нет боли, отчаянья, горечи, злости, как нет и тоски, одиночества тьмы. Любовь и тепло, дружелюбие рядом, внимание добрых родных и друзей... и музыки ласка, и книг верных мудрость, и все они служат поддержкой моей.

«Говоришь ли ты искренне? Откуда же горечь, что слышится в песне твоей?»

Есть горечь в сердце, но сладостный привкус даёт она грусти моей. Не тяжко мне, нет, если б крылья мне дали, взлетела бы ввысь к облакам... и песней той робкой, нежной печали вторила бы моим друзьям.

Капли, капли, осенние капли, тёплые слёзы дождя… Не омрачу вам мгновенье священное, мгновенье прощания я. Не буду просить я у осени милой дать то, чего небом пока не дано, лишь тихо скажу на прощанье: «Спасибо... я счастлива, тем, что мне суждено...»

Всё тише и тише в душе раздается печальная песня дождя... Спасибо тебе, моя милая осень, и листья осенние, мои друзья... Как вы, унесённая в сторону дальнюю, судьбы своей не разгляжу. Как вы, обрекая себя на скитания, бросаюсь в неведомость – и не ропщу…

Спасибо... Спасибо... Спасибо за счастье, что щедро дано...

Спасибо... Спасибо... Спасибо за счастье, что не суждено...

Спасибо...

Спасибо...

Op.1, № 6 – «Мятежность»

О чём плачут колокола

...Дин-дон... дин-дин-дон... Гулкое эхо в ясной весенней пустоте... Останавливаюсь и слушаю заворожённо колокольный звон. Низкий и взлетающий ввысь, глухой и звонкий, жизнелюбивый и печальный...

...Дин-дон... дин-дин-дон раздаётся в душе эхом. Звуки рисуют картины старинных соборов, давней мечты, далёкой мечты. Где-то вдалеке звенит мелодия, вторит она качелям скрипящих берёз. Взвинчено солнцем и странным ожиданием настроение, будто чует что-то сквозь бессонную ночь и сонное утро.

Рассыпается бисером, льётся ручьём импрессионистская музыка, французская музыка. И всё же даже она не в силах заглушить колокольный звон в глубине души, звон ожидающий, звон предвещающий. Что-то будет?..

Мгновение, мгновение, уймись, задержись!.. Не помня о времени, не считаясь с пространством, бросаешь короткие взгляды за окно. Там умиротворенно течёт река, поблескивая на солнце; там за ветвями деревьев незабудками светится небо.

Всё быстрее, выше, громче звенят колокола, взвинчивая всё крепче настроение. Тёплые лучи солнца скользят по щекам, и из глубины души поднимается что-то неясное, взволнованное. Тихо-тихо переливается мелодия, возвращая вдаль, унося в былую реальность. Тихо-тихо перешептываются слова, сплетая пальцы во фразах…

Что же вдруг замолчала, птичка певчая? Отчего стихла песня? Только колокольный звон всё сильнее пульсирует в висках. Вот оно, солнце ясное, кремовое за серыми тучами, которому мелодия плелась. Что же сникла, замерла?

Только в такт звону бьет по пальцам лёгкая дрожь.
Всё как прежде, всё как раньше. Трепет мелодики, прозрачный свет, блики на величавой реке. Всё как прежде, как раньше. Замечания, смех, абсолютное внимание, мягкое понимание. И отступает горечь, и теряется чувство своей и чужой вины.

Всё как прежде... Только нет ни предчувствия радости, ни досады. Есть только пустота... только пустота, где далёким эхом раскатывается звон. По чём звон? По ком звон? О чём плачут колокола?..

...Как прежде...

Словно не было неловких туманных месяцев, словно не было северного ветра перемен. Словно все сотни дней прошли за освещённой солнцем и согретой сердечностью партой.

Только и радость, и боль падают сквозь пустоту, просачиваются сквозь дыру, как будто все чувства и весь разум очерчены строгим «0».

Всплывает отстранённое воспоминание об единстве тех, кто из другого мира... тех, кто живёт другой жизнью...

Другой?

А что же – моя жизнь? Кому она принадлежит? Мне ли?.. Больно бьёт по щеке улыбчиво-удивлённое «поздравляю!»

С чем?.. Безмолвные взгляды, наперебой задаваемые вопросы...

... Если бы тогда ничего не было...

...Колокольный звон пульсирует в венах... Дин-дон... дин-дин-дон...

Вот и всё?.. Улыбки, вежливая радость, обещания... Мимолётный взгляд – и прочь, прочь, пока есть силы оставаться не собой. Голову кружит оглушительный звон. Он слепит глаза. Пульсирует в висках...

По чём этот звон? По ком звон? О чём плачут колокола?..