Афанасий Никитин – агент князя тверского?
5 ноября 1472 г. на берегу Черного моря, в городе Кафа – теперь мы зовем его Феодосией – появляется загадочный странник. Прибыл он издалека, называет себя – купец Ходжа Юсуф Хоросани, а по‑русски говорит чисто. Да и сам – вылитый русич, только смуглый от загара. Какие товары привез он, да и привез ли, мы не знаем. Только точно известно – самое дорогое, что есть у него, – листки с таинственными записями. Прячет он листки эти, где русские слова идут вперемежку со словами чужими, понятными лишь ему одному
Памятник Афанасию Никитину в Твери
Долгий путь предстоит еще страннику – Орду пройти, Литву, Московию, и пройти так, чтобы не проведал никто. И продолжает он вести свои записи, и в них уже чувствуется тревога.
Больной, измученный тяготами и лишениями, добирается он до смоленских земель. Последние записи его – словно в бреду: «Альбасату альхафизу альраффию альманифу альмузило аль‑сению альвасирю…»
Неожиданная смерть обрывает путь этого загадочного странника. Но… болезнь ли на то судила? Не погиб ли – отравлен‑опоен вражеской рукой? Но точно известно, что его сокровища, эти таинственные листки, кто‑то срочно доставил в Москву, дьяку Василию Мамыреву, ведавшему казной всего государства и, возможно, секретным сыском. Советнику самого великого князя и государя всея Руси Ивана Третьего. Десятилетия оставались эти листки потаенными, и только потом, по счастливой случайности, обнаружили их монахи Троице‑Сергиева монастыря и внесли в летописи как важное государственное событие. А потом – три с половиной века – молчание.
Только в начале XIX в. наш великий писатель и историк Николай Михайлович Карамзин обнаружил эти записи в древлехранилище Троице‑Сергиевого монастыря. Прочитал и был поражен: «Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших описаний европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века… В то время как Васко да Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара…»
Благодаря Карамзину и трудам историков последующих лет «Хождение» Афанасия Никитина стало известно всему миру. «Хождение» в Индию за двадцать лет до плавания Колумба, за тридцать с лишним лет до открытий Васко да Гамы! И каким языком написанное – живым, взволнованным, страстным.
И все‑таки… «Хождение за три моря» – документ во многом запутанный, странный, полный загадок. Попытаемся их разгадать…
Удивительно, но мы не знаем, какова фамилия купца Афанасия. Тверитянин Афанасий Никитич – вот только что мы и знаем о нем. Фамилия – неизвестна.
Далее. Читаем его записки: «Свещахся с индеяны пойти к Первоти, то их Ерусалим, а по бесерменьскыи мягъкат деих бутхана».
То есть собрался с индусами пойти к их священному месту, и тут же Афанасий дает перевод на «басурманский» язык. Купец, владеющий чужим, почти неизвестным на Руси языком и, как увидим дальше, свободно на нем разговаривающий.
А на каком языке он ведет свои записи? На русском. Но тут же, рядом с русскими словами, он пишет: «В Индее же как пачек‑тур, а учюзе‑дер; сикишь иларсень ики шитель; акечаны иля атырсень – атле жетель бер; булера дос‑тор; акулъкараваш учюз; чар фуна хуб…» и так далее.
Что за тарабарщина, выведенная кириллицей? Условный язык? Шифр, понятный ему одному?
Как считают ученые, текст «Хождения» вобрал в себя множество персидских, арабских, татарских, староузбекских слов и целых фраз. Это так называемый «тайный язык хорезмийских купцов». Вот им‑то и зашифровывает часто Афанасий свои записи. Для чего?
Он знаком с тонкостями различных вероисповеданий, его постоянно волнуют вопросы веры. «И среди вер молю я Бога, чтобы он хранил меня…»[2]. Он прекрасно разбирается в христианском и мусульманском календарях.
А с какой точностью отмечает он свой путь! Простой купец, каким мы его представляли, а знает все пути, все преграды, разбирается в сложных политических событиях.
В дорогу он берет много книг и часто сожалеет об их утрате. «Со мной нет ничего, никакой книги, а книги мы взяли с собой из Руси, но когда меня пограбили, то захватили и их».
Так вот какой странник отправился в путь! И тут сразу же возникает другая загадка – а по своей ли воле, по своим ли делам отправился в неведомые земли тверитянин Афанасий?..
«Охранную грамоту» Афанасий Никитич получил от самого великого князя тверского, который ведет тайную войну за престол с великим князем московским и государем всея Руси Иваном Васильевичем.
Такая милость просто немыслима даже для знатного купца! И знали люди дьяка Мамырева – не простой купец идет в чужие земли – посланник Твери плывет вниз по Волге.
Итак, пользуясь текстом «Хождения за три моря» – записями самого Афанасия Никитича, используя источники исторические, мы предлагаем следующую версию: загадочный странник Афанасий – посланник великого князя тверского Михаила Борисовича, правящей знати и духовенства; ему обеспечен свободный проезд по дружественным землям; в случае беды он должен добраться до хоросанских земель, получить там поддержку и отправиться в далекую таинственную Индию.
И здесь мы подходим к главной загадке: с какой целью послан Тверью в Индию Афанасий Никитич?..
Вот она, эта запись в листках Афанасия: «И пошел я в Коилконду, где базар весьма большой».
И нет больше сомнений – «напутствие нерушимое» ведет Афанасия в ту землю, где находятся алмазные копи таинственной Голконды.
Все знаменитые алмазы Индии – «Кох‑и‑Нор», «Шах‑Акбар», «Тадж‑е‑Мах» были добыты в копях Голконды.
Алмазы Голконды! – вот что больше всего интересует Афанасия Никитича в Индии.
Так или иначе, везет ли Афанасий в Тверь камни или не везет, но он все выведал о них. Наказ великого князя он выполнил. И листки его теперь самое драгоценное, что у него есть.
Зачем же понадобились великому тверскому князю Михаилу Борисовичу алмазы Индии? Украсить княжеские регалии? Приумножить казну? Или какие‑то важные исторические события вынудили отправить за три моря секретную миссию?
Защитить себя от Московии? Нужно большое войско. Нужны большие средства. Вот тогда‑то, в разгар тайных политических интриг, и посылает великий князь тверской в далекую Индию, страну несметных сокровищ, своего верного человека, снабдив его охранными грамотами.
Великому князю Михаилу Борисовичу нужны алмазы Индии, чтобы вооружить войско тверское, чтобы вести войну с великим князем московским за престол.
Весной 1472 г., после шести лет странствий, приходит Афанасий в порт Ормуз, а к осени, к октябрю, без особых приключений добирается до Трапезунда на южном побережье Черного моря.
«Долго ветер встречал нас злой и долго не давал нам по морю идти… Божией милостью пришел я в Кафу». Все моря далекие, все страны неведомые остались позади. И обрываются записки странника словами: «Остальное Бог знает, Бог ведает…»
И вот тут возникают новые загадки. Каким путем возвращался в родную Тверь Афанасий Никитич? Почему перестал вести записи? Вез ли он «товар»? Не посланы ли были люди самим дьяком Мамыревым? Не следил ли кто за ним? Умер ли он своею смертью?
Может быть, вместе с записками Афанасия был передан в государственную казну и «индийский товар»?
От послов хоросанских знали тверские князья о путях в Индию, о ее несметных богатствах. Но до сих пор остается для нас Афанасий Никитич загадочным странником. А что же сталось с пославшим его в далекий путь великим князем? С родной его Тверью? Обратимся снова к «Истории государства Российского» Карамзина.
«Иоанн в уме своем решил ее (Твери) судьбу… Сентября 8‑го (1485) осадил Михайлову столицу и зажег предместье. Чрез два дня явились к нему все тайные его доброжелатели, тверские Князья и Бояре, оставив Государя своего в несчастии. Михаил видел необходимость или спасаться бегством или отдаться в руки Иоанну; решился на первое, и ночью ушел в Литву…
Война Москвы и Твери – лишь малый эпизод в многовековой истории государства Российского, и «особое поручение» князя тверского вряд ли изменило бы ее ход.
Но поиски путей в Индию дали начало новому времени – эпохе Великих географических открытий. И в ряду первооткрывателей – Колумба, Васко да Гамы, Магеллана – имя человека, прошедшего полмира пешком, прошедшего три моря на утлой таве – Афанасия Никитина сына Тверитина.
(По материалам Дм. Демина)
«Вокруг» Африки – к Индии
В 1500 году эскадра Диего Диаша открыла в Индийском океане гигантский остров Мадагаскар. Его соотечественники португальцы в те времена бредили сокровищами Индии и не проявили интерес к его открытию, зато им заинтересовались в Париже.
Большой остров был переименован в остров Дофина и объявлен собственностью французской короны, затем французы начали превращать новую колонию в тропическую плантацию и базу на морских путях, связывающих Европу с Индией
На острове Мадагаскар
В конце 1723 г. царь Пётр I узнал, что на Мадагаскаре существует пиратское королевство. Автором сенсации был вицеадмирал Вильстер. Бывший шведский подданный, эстонец по национальности, он объявился в Ревеле и заявил, что не является врагом России и имеет важное государственное дело к её царю. Аудиенцию у Петра I он получил, после чего в Ревеле началась срочная подготовка к какому‑то сверхсекретному путешествию. Лишь крайне ограниченный круг лиц знал тогда, зачем и под чьим командованием фрегаты «Амстердам Галлей» и «Кронделивде» выйдут в море. В начале декабря того же года оба корабля подняли якоря и покинули Ревель. Однако штормовые повреждения, полученные в районе балтийских проливов, заставили их вернуться. Экспедиция была сначала отложена, а затем и вовсе отменена.
Губернатор Мадагаскара Морган решил обратиться к шведам. В Стокгольме сложилось впечатление, что на Мадагаскаре есть соотечественники, которые могут быть опорой в деле освоения острова. А тут ещё Морган заявил, что европейские пираты на Мадагаскаре и тамошние аборигены желают стать шведскими подданными. Всё это сочеталось с обещаниями сказочных прибылей, и неудивительно, что королевские министры не устояли перед соблазном.
Общее руководство всем предприятием возлагалось на капитана‑командора шведского флота Карла Ульриха.
Специальная секретная инструкция предписывала ему организацию чёткого взаимодействия с эскадрой Моргана, а так как последний находился в Лондоне, то Ульрих должен был отправиться туда инкогнито для установления негласного контакта с английским пиратом. Затем ему надлежало следовать на Мадагаскар для создания там колонии и приведения в шведское подданство тамошнего населения.
Таким образом, в прожекте, адресованном Петру I, имела место мистификация, и автором её был, очевидно, Вильстер. Во всяком случае, то, что он предлагал россиянам, являлось вариантом прожекта, предложенного шведам от лица Моргана.
Надо сказать, что Пётр заинтересовался прожектом Вильстера, в частности, он пожелал ознакомиться с деталями шведской экспедиции на Мадагаскар. Ознакомившись с её содержанием, он принял решение отправить в Индийский океан экспедицию, однако круг её задач был расширен.
Вильстер должен был следовать из Мадагаскара в Индию (в Бенгалию), дабы передать послание Петра Великому Моголу, а также договориться об установлении дипломатических и торговых отношений между Индией и Россией.
Ясно, что Пётр I планировал экспедицию в Индийский океан не для колониальных захватов, а для расширения дипломатических и экономических контактов своей державы со странами Востока. А для того, чтобы европейские недруги не ставили препоны задуманному, царь принял меры по обеспечению секретности.
Когда эскадра Вильстера вернулась в Ревель, царь был огорчён, но от своего решения не отказался. Корабли экспедиции по просьбе Вильстера были заменены фрегатами «Принц Евгений» и «Крюйсер». Однако в навигации 1724 г. они плавали уже совершенно с другими целями, т. е. экспедиция была отменена.
Чем же объясняются причины отказа от экспедиции в Индийский океан?
Видимо, для русского флота в Петровскую эпоху подобный вояж был слишком сложен: Россия не имела необходимых для этого людей и кораблей.
Истинные препятствия заключались в другом. Начнём с того, что на Мадагаскаре в то время не существовало никакого государства, а тем более короля из европейцев.
Наконец, всякое проникновение русских купцов на Мадагаскар вызвало бы противодействие европейских колониальных держав, прежде всего Франции.
Вернёмся к идее Петра I наладить политико‑экономические контакты России с Индией. Попытка реализовать такой замысел встретила бы активное противодействие со стороны правящих кругов Лондона, Парижа, Лиссабона. Более того, есть основания предполагать, что дело могло дойти до применения оружия. Добавьте к этому пиратов различных рас и национальностей, европейскую конкуренцию на индийские рынки, а также непомерные транспортные расходы, и бесперспективность морской русско‑индийской торговли станет очевидной. Как видим, замысел экспедиции был нереален с политической и экономической точек зрения. И Пётр I со временем осознал это. В немалой степени изменению царских планов способствовала информация, полученная из зарубежных источников. Так, в 1724 г. в Ревеле объявился вышеупомянутый командор Ульрих (как и Вильстер, он решил сменить подданство). О своей службе под шведскими знаменами командор рассказал весьма подробно. Поведал он, в частности, об экспедиции на Мадагаскар в 1722 г. и об её бесславном завершении.
Судя по всему, рассказ Ульриха повлиял на решение Петра I.
Индийцы в Астрахани
Некогда Индийская улица в Астрахани завораживала местных жителей, погружая их в незнакомый мир, наполненный ароматом благовоний и пряностей, шелками, золотом, драгоценными камнями… Индийцы, вспыльчивые и гомонящие, их жёны‑татарки в дорогих сари, позвякивающие браслетами и так похожие на индианок… Были здесь и армяне, и персы, но индийцы, создавшие свой микромир, свою маленькую Вселенную на чужбине, привлекали больше остальных
Астрахань. Гравюра XVII в.
О времени появления индийцев в Астрахани нет единой точки зрения. В специализированной литературе чаще всего можно встретить дату 1615–1616 гг. Однако есть и другое мнение: это событие надо отнести к 60‑м годам XVI в. Так или иначе, взамен деревянных торговых рядов, существовавших ещё в XVI в., в 1625 г. «персияне, армяне и индийцы построили… гостиные дворы: армянские, персидские и индийские каменные по обряду азиатскому, неподалёку от Спасского монастыря», сообщает Ключарёвская летопись. Гостиные дворы находились на территории Белого города.
Российское правительство всячески поощряло приезд восточных купцов в Россию, создавая для них благоприятные условия.
Индийцы поселились в Астрахани основательно. Они платили самый маленький оброк – 12 рублей в год с каждой лавки, были освобождены от других податей и каких‑либо повинностей.
Везли товар из Персии, Бухары, Индии: шелк, хлопчатобумажные ткани, меха, медь, кожи, ковры, шерсть, драгоценные камни, фрукты, вина, ладан, золото и серебро. Индийцы торговали не только в Астрахани, но и в других городах России. А из Москвы, Ярославля, Казани они везли товар на Восток.
Успеху в торговле во многом способствовала сплочённость, изворотливость и коммерческая жилка индийцев. В их руках было сосредоточено более половины торговых точек Астрахани, которые представляли собой единое предприятие. Некоторые занимались ростовщичеством. Однако по состоянию на 1746 г. из 76 индийцев ростовщиков было только двое. 60 индийцев занимались купечеством, 12 были нищими‑аскетами.
В своё время астраханский архитектор Дигбий описал индийское торговое подворье: помимо торговых лавок, на его территории расположена «важня» (помещение для взвешивания товара), амбары, сараи, кладовые, конюшни, коровники, кухни, столовые, бани и «церковь их, называема кумирница».
Без сомнения, большая часть приехавших из Индии купцов были индусами.
Известно, что во время восстания Степана Разина в 1671–1672 гг. лавки индийских торговцев были разорены. От смерти их спасли коренные жители – татары. В татарских деревнях индийцы прожили около двух лет, и уже тогда стали появляться смешанные браки. Приезжая в Астрахань холостыми, индийцы брали в жёны местных жительниц – татарок. Дети, рождённые в таком союзе, получали название агрыжанских татар.
Некоторые индийцы переходили в российское подданство. В 1760 г. староста индийского подворья Лачирам Гулабриев сообщил в губернскую канцелярию, что четверо индийцев живут в татарских юртах своими семьями и находятся в российском подданстве.
Агрыжанская слобода, где жили потомки индийцев и астраханок, образовалась в конце XVII в. Одни из них имели купечество, тогда как другие «кормились работою». Несколько агрыжанских семей проживало на Бухарском дворе. К середине XIX в. агрыжанские татары слились с гилянскими и бухарскими татарами (потомками армян и персов). Они стали иметь «общую веру, язык, нравы и обычаи», все исповедовали ислам. Особой социальной группой – «татары трёх дворов» – они оставались вплоть до 60‑х гг. XIX в. Их численность к этому времени составляла 740 человек. Впоследствии они ассимилировались с юртовскими татарами, и вряд ли теперь можно обнаружить их корни.
К середине XVIII в. в индийском подворье насчитывалось 78 лавок, а купцы главным образом торговали товарами, купленными в Казани и Москве.
Активная торговая деятельность иностранных купцов со временем стала ущемлять интересы растущего торгового сословия России. Недовольные таким положением вещей русские купцы стали посылать в губернскую канцелярию жалобы о том, что иностранцы «причиняют им в торгу помешательство и немалую обиду». И добились‑таки к середине XVIII в. ограничений для иностранцев: с 1754 г. восточные купцы в случае продажи товара за пределами Астрахани должны были заплатить сверх подати ещё 10 % пошлины. Им запрещалось покупать товары где‑либо в России, кроме как в Астрахани.
К концу XVIII в. оборот индийской торговли составил только треть того, что приходилось на прошлые годы. Индийские купцы утратили свои прежние позиции, а их коммерческая деятельность стала носить ограниченный характер. К первым десятилетиям XIX в. в исторических источниках об индийских купцах как о конкурирующей единице не упоминается, хотя община ещё существует, но теперь многие индийцы занимаются ростовщичеством.
В 1803 г. правительство передаёт индийцам торговый дом при условии, что те построят новый. Двухэтажный каменный двор был возведён на средства Сабра Могундасова, богатого купца, перешедшего в российское подданство. Некоторые из его помещений сдавали в наём. Этот гостиный двор до сих пор стоит в Астрахани на улице Володарского. Сегодня бывшее индийское торговое подворье представляет собой жилой дом с многочисленными пристройками, полностью деформировавшими первоначальный облик здания. Внутренние веранды с арочными окнами, выходящими во двор, как было принято на Востоке, сейчас выглядят иначе: балконное пространство исчезло, а сам арочный проём превратился в застеклённое окно. Нижние помещения, которые, очевидно, служили складами, замурованы и превращены в квартиры. Двор из‑за новых построек сейчас намного меньше, чем раньше. Но, как и в прежние времена, он соседствует с армянским торговым подворьем.
Индийских купцов становилось всё меньше и меньше, а после установления в Индии британского господства они перестали приезжать в Астрахань.
В сегодняшней Астрахани живёт человек пять индийцев. Как говорит один из них, директор крупного магазина Маллик Тушар Канти, с индийской диаспорой в России они поддерживают только дружеские отношения.
(По материалам Е. Пешаковой, О. Гашковой, журнал «Восточная коллекция». При подготовке статьи использованы документы Государственного архива Астраханской области)
Разноликая Индия
Заблудившиеся в… веках
Проблема сохранения малых народностей и племен Индии, потомков древнейшего населения страны (по индийской терминологии – адиваси, или адибаси), имеет одновременно и социально‑экономический и национальный характер
Адиваси как аборигенные народы во многом отличаются от других народов Индии
Адиваси, обитающие в джунглях и горных районах страны с незапамятных времен либо оттесненные туда позднейшими миграциями, оказались в неблагоприятных природных условиях изолированными от других, более передовых индийских народов. Вследствие этого их социально‑экономическое и национальное развитие задержалось… на века.
Адиваси как аборигенные народы во многом отличаются от других народов Индии. Они принадлежат к негроавстралоидным или монголоидным расовым типам, имеют самобытную культуру, большая их часть исповедует анимистические религии. Некоторые из аборигенных народов говорят на языках особых языковых групп (мунда и тибето‑бирманской).
Но главное отличие адиваси от остальных индийских народов состоит в том, что в их общественном строе сохранились явные пережитки родоплеменных отношений. Для адиваси характерны также специфические типы хозяйственной деятельности, производственные навыки, бытовые особенности. Социально‑экономические и культурно‑бытовые различия имеют своим следствием и некоторые демографические особенности.
Однако многие вопросы, связанные с этой темой, еще не получили сколько‑нибудь полного освещения.
Официально почти все аборигенные народы включены в особые списки «зарегистрированных племен». Всего в списки включено около 250 народностей и племен.
Выделяются три главных района распространения малых народностей и племен: северо‑восточный, центральный и южный.
Северо‑восточный район охватывает индийскую часть Восточных Гималаев (горные округа Ассама, Нагаленд, Манипур, Трипура). Здесь живет около 3 млн человек адиваси: нага, народы группы бодо‑боро (гаро, качары и др.), народы группы куки‑чин, микиры, кхаси и т. д.
Центральный район включает центральноиндийские нагорья и плато от Чхота‑Нагпура и Восточных Гат до гор Аравалли и Западных Гат (штаты Бихар, Орисса, Мадхья Прадеш, Раджастхан, Гуджарат, Махараштра). Это главный район концентрации адиваси (около 25 млн человек), этническая территория народов группы мунда (санталы, мунда, хо, савара, корку и др.), дравидоязычных гондов, ораонов и кхондов, а также бхилов и родственных им народностей и племен, которые говорят на индоевропейских языках.
К югу от 16° с. ш. встречаются небольшие дравидоязычные племена, по индийской терминологии адидравида, вкрапленные в массив четырех дравидийских наций (около 2 млн человек). Это и есть южный район.
Традиционное индийское хозяйство в целом было разрушено победоносным шествием британского капитала. Но для племен, живших в условиях родового строя и не знавших частной собственности, столкновение с британскими законами, администрацией, солдатами и церковью было тем более гибельным. Главным бедствием для хозяйства племен оказалось введение строгого лесного законодательства и лишение племен прав на общинные земли.
Ряд племен оказал вооруженное сопротивление колонизаторам. Часть мужчин некоторых племен, лишенных средств к существованию, начала заниматься разбоем и грабежом, что послужило причиной включения большого количества племен в разряд преступных.
Существование специальной группы «преступных племен» не означало, что среди них действительно особенно распространены были преступления.
В настоящее время числятся примерно 4 млн человек бывших «преступных племен».
Трагедия лишенных земли санталов и их отчаянное и безнадежное восстание, борьба бхилов, разгром конфедерации кхаси, восстание гаро, сопротивление куки, нага, чин, лушаи, абор, против которых последовали карательные экспедиции, – вот отдельные эпизоды истории адиваси в XIX и XX столетиях.
Беспощадно подавив сопротивление племен, британские власти приняли меры к усилению их изоляции, якобы для того чтобы защитить их от эксплуатации, но в действительности чтобы изолировать малые народности от растущего национально‑освободительного движения и использовать пограничные племена в стратегических целях.
Важным орудием в руках колонизаторов в деле подчинения адиваси, их эксплуатации и усиления изоляции оказались – вольно или невольно – многочисленные христианские миссионеры (европейцы и американцы). Их деятельность по распространению христианства в районах обитания адиваси продолжалась буквально до недавних пор.
Хотя все народы группы адиваси в зарубежной литературе именуются «племенами», только небольшая их часть действительно живет в условиях родо‑племенного строя. Изоляция адиваси, которая способствовала сохранению родо‑племенного строя, фактически была ликвидирована в очень значительной степени еще в колониальный период. Не только деятельность государственной администрации, полиции и миссионеров, но и многие экономические процессы втягивали адиваси в сферу капиталистического хозяйства.
В индийской этнографической литературе приводится несколько схем классификации адиваси по уровню экономического развития, по степени культурных контактов с индусами и ассимиляции. Наиболее известна схема крупного английского этнографа Веррье Элвина, который постоянно жил и работал в Индии. По уровню развития он делит аборигенов на четыре группы. Первые две состоят из небольшого количества племен (около 5 млн человек), которые обитают в горах и лесах и не похожи на обычных жителей деревень. «Их религия характерна и жива, их племенная организация нетронута, их артистические и хореографические способности не утеряны, их мифология еще оживляет здоровую организацию племенной жизни». Географические условия обитания способствуют их обособленности.
Для первой группы характерно экономическое равенство и отсутствие частной собственности на землю: земля принадлежит общине, расчищается и обрабатывается совместно. Племена этой группы занимаются подсечно‑огневым земледелием при помощи примитивных орудий, охотой и собирательством. Женщина занимает почетное положение в обществе. Жилища строятся вокруг общей площадки либо за общей оградой, имеются общие помещения – спальни для молодежи.
Вторая группа характеризуется разложением племенного строя, хотя она еще живет обособленно и придерживается древних традиций. Изменения, вызванные связью с внешним миром, проникновением денежных отношений, заметны и по разбросанности построек в деревнях, и по большему количеству одежды. Общие помещения имеются уже не всегда.
К третьей, наиболее многочисленной, группе относятся те объединения адиваси, которые под влиянием внешних связей (и – добавим – внутреннего развития) перестают придерживаться племенной общественной организации, культуры и религии. Главным занятием народов этой группы становится оседлое земледелие.
Наконец, четвертая группа представлена племенной аристократией, помещиками и образованными людьми из числа аборигенов. Эта группа, за исключением некоторой части интеллигенции, совершенно оторвалась от родной почвы, хотя и сохранила старые племенные имена и тотемы.
(По материалам Б. Супруновича)
Народы Нилгирских гор
В горах Нилгири, по административному делению входящих в штат Мадрас, а территориально находящихся на границе районов расселения тамилов и каннара, живут народы, говорящие на языках, близких древним формам языка каннара (в науке существует также мнение, что их язык близок тамильскому). Это – курумба, тода, кота и бадага. Все эти народы, в отличие от малых народов других районов Южной Индии, связаны друг с другом определенными традиционными взаимоотношениями в области производственной деятельности и духовной жизни
Жилище народа тода
Эти отношения очень близки к тем, которые существовали между разными кастами сельской общины Индии и, возможно, являются наглядным примером того, как в древности складывалась кастовая система. Бадага в системе этих связей выступают в качестве земледельцев, курумба – в качестве охотников, плетельщиков и музыкантов, тода – в качестве скотоводов и кота – в качестве ремесленников.
Каждая семья кота, например, была связана традиционными обязательствами по обмену продуктами производства с определенными семьями бадага, и нарушение этих обязательств вело к разрыву этих отношений и иногда к бойкоту провинившейся семьи и даже целой деревни со стороны жителей всех окружающих деревень.
За последние 100 лет, и особенно за годы, прошедшие после освобождения Индии, в горы Нилгири пришло много переселенцев из долин, которые тоже вступили в определенные производственные взаимоотношения с местными народами, что до известной степени нарушило их древние связи. Теперь инструменты или утварь можно купить или выменять не только у кота, и музыкантов пригласить не обязательно из курумба. И кота и курумба в свою очередь, могут не зависеть от бадага в получении продуктов питания.
Горы Нилгири стали своего рода заповедником, привлекающим туристов, которые хорошо платят местным жителям за осмотр их жилья и за возможность их сфотографировать.
По своему антропологическому типу курумба выделяются из всего населения гор Нилгири, отличаясь очень низким ростом, темной кожей и курчавыми волосами.
В наше время курумба живут на склонах гор Нилгири. Они занимаются разведением овец, собирательством, охотой, плетением корзин и матов, изготовляют и продают музыкальные инструменты, а также являются профессиональными музыкантами. Свою продукцию они выменивают на продукцию, производимую другими племенами. Они работают также на плантациях, нанимаются в батраки и на лесоразработки. Еще одним традиционным занятием курумба считается «профессиональное колдовство», чем они внушают немалый страх и уважение к себе со стороны своих соседей.
Они живут в маленьких поселках, имеющих в плане форму полукруга, в хижинах, сделанных из бамбука и крытых травой. Эти поселки называются комбаи, что на языке каннара значит «овчарни» (название указывает на занятие курумба овцеводством).
Все племя делится на две экзогамные группы нагар и балогар. Ими управляют вожди, называемые мудали, которые сейчас выполняют роль представителей официальной администрации. Пост мудали наследует его старший сын. Если у него нет сыновей, то выбирается новый мудали.
Свадебные обряды курумба очень просты. Разводы и браки вдов разрешены без ограничений. Роды по обычаю, как и у многих других племен Южной Индии, должны протекать вне жилого помещения.
Курумба не знают запретов и ограничений на употребление в пищу тех или иных продуктов. Едят они всей семьей вместе, без различия пола и возраста, и часто из одной посуды.
Курумба почитают солнце, считающееся божеством мужского пола, и луну, считающуюся божеством‑женщиной, а также бога посева, дождя и многие другие божества и духов лесов и гор.
Народ тода живет в горах Нилгири между реками Майар и Бхавани. Антропологический тип заметно отличает их от всех дравидийских племен и народов. Это высокие люди со сравнительно светлой кожей (женщины светлее мужчин), прямыми носами и густыми длинными волнистыми волосами и бородами. Внешнее их отличие подчеркивается еще манерой женщин укладывать волосы в виде длинных трубчатых локонов.
Главным занятием племени является скотоводство: они разводят буйволов и продают молоко и молочные продукты жителям гор Нилгири. Высоко развито также ремесло художественной вышивки; они приносят вышитые вещи для продажи на базар в столицу Нилгири – г. Утакамунд.
Попытки правительства приучить тода к земледелию не принесли пока результатов, так как отведенную им землю тода передали в пользование соседнему народу, бадага, который выплачивает им дань зерном, считая тода по давней традиции хозяевами местной земли. В силу давних исторических связей, установившихся между отдельными народами Нилгири, не только бадага, но и кота обслуживают тода, изготовляя для них посуду, инструменты и прочие предметы домашнего обихода, причем не только в обмен на молочные продукты, но и в форме даров (каждая деревня кота снабжает определенный род тода).
Тода поклоняются богу Пихти (который, по легенде, сотворил всех тода), его сыну, сотворившему буйволов, его сестре и другим богам (у каждого рода есть свой бог‑покровитель). Часть своих буйволов тода считают священными, и правом доить их и ухаживать за ними пользуются только жрецы, живущие тут же в доильнях. Такие доильни являются храмами тода.
Часть тода приняла христианство.
Семейно‑брачные отношения у тода сложны. Их роды соблюдают ряд запретов на заключение браков: юноша тода не может жениться на дочерях братьев и сестер отца или сестер матери. У тода сохраняются пережитки группового брака – в их среде распространена полиандрия, причем мужьями одной женщины обычно бывают или братья или члены одного рода. Старший из мужей исполняет особую церемонию «лука и стрелы», легализирующую положение будущих детей от всех мужей: он считается отцом всех детей впредь до выполнения этой же церемонии следующим мужем, которому будут принадлежать все дети, появившиеся после этого, и т. д.
Бадага – самая многочисленная народность гор Нилгири. Главным занятием бадага является земледелие. Многие бадага работают на плантациях, на строительстве дорог, на лесных разработках. Среди бадага есть и ремесленники – плотники, портные и другие, но в основном они выменивают или покупают ремесленную продукцию у кота.
Одеждой взрослых и детей являются длинные белые плащи (у мужчин – орнаментованные). Женщины под этими плащами обертывают тело белой тканью от груди до колен, а мужчины надевают набедренные повязки. На головах женщины носят белые повязки, а мужчины – тюрбаны. На похоронах все одеваются в темное. Женщины племени татуируются, а девочкам сбривают волосы на голове, оставляя только чуб надо лбом.
У бадага сохраняется деление на экзогамные роды кула, возглавляемые старшинами. Имущественное расслоение привело к выделению у бадага имущей верхушки.
Кота (их около 1 тыс. человек) наравне с тода считаются коренными жителями гор Нилгири. Их главным занятием является ремесло, причем они считаются самыми искусными ремесленниками района Нилгири. Они занимаются плотничеством, кожевенным делом, выделкой корзин и зонтов и изготовлением тонких ювелирных изделий. За последнее время кота стали заниматься земледелием, главным образом огородничеством.
Кота служат обычно музыкантами и танцорами на праздниках у всех соседних племен и для исполнения ритуальных танцев имеют особые цветные костюмы и головные уборы. Обычной одеждой им служит белая рубаха, длинная набедренная повязка и покрывало, наброшенное на плечи.
Кота поклоняются духам‑покровителям. Входить в храмы других племен и каст кота не имеют права. Их храмы представляют собой навесы из бамбуковых палок, крытые листьями.
Эти таинственные андаманцы
Андаманы – небольшая изумрудная цепочка островов, продолжающая на юг линию западного побережья Бирмы, – появились на географических картах, как принято считать, уже со II в. – со времен Клавдия Птолемея
Загадочные жители Андаманских островов
Этот народ стал известен сравнительно недавно, но уже привлек вн<