С севера на юг: и парикмахеры, и ткачи

^{Представители касты прачек}

Вначале расскажем о кастах Северной Индии.

Парикмахер. Парикмахеры состоят из многих каст и имеются в большинстве индийских деревень. Индусский цирюльник не только бреет, стрижет и делает маникюр клиенту, но также обслуживает празднества и убирает после них, помогает священнослужителю при свадебных церемониях и обряжении покойника, а также выполняет множество других важных дел. Парикмахер‑мусульманин или хаджджам, как правило, производит обрезание мальчиков. Лица этой профессии могут выступать в качестве камердинера, посыльного или свахи, а их жены оказывают подобные услуги женщинам. Парикмахеры посещают множество домов и пользуются славой сплетников и льстецов.

Кузнецы. Кузнецы монополизируют услуги, без которых не обойтись крестьянину. Кузнецами бывают и магометане, и индусы, причем последние подразделяются в зависимости от типа применяемых мехов, которыми раздувают горн, или по каким‑то другим подобного рода основаниям.

Брахман. Этот термин несет иную нагрузку, нежели названия профессиональных каст, ибо все брахманы повсюду в стране остаются «брахманами». Десятки охватывающих духовную элиту каст, которые известны под общим именем «брахман», составляют около 5 % всего населения Индии. Однако они обладают большим влиянием, что объясняется интеллектуальной специализацией и принадлежностью к высшим кастам. Брахманы всегда оказывались среди видных чиновников, литераторов и мыслителей, они часто относились к разряду помещиков, иногда становились полководцами и царями. Внутри каждой брахманской касты обычно отделяют тех, кто пошел по линии наследственной духовной профессии, от тех, кто делает светскую карьеру. Среди брахманов‑священнослужителей существует дальнейшая градация; выше всех стоят ученые богословы и философы, на ступеньку ниже домашние семейные духовные наставники, еще ниже жрецы в храмах, и последнюю ступень занимают служители культа, которые отправляют похоронный ритуал или совершают религиозные церемонии для членов низших каст.

Брахманы традиционно почитаются как существа божественного происхождения.

Плотник. Он изготавливает и чинит деревянные плуги, повозки, жилища, мебель. Комплекта инструментов для работы с деревом в деревне нет ни у кого другого: плотник выполняет дело, являющееся его наследственной монополией. Почти все плотники заявляют, что их род происходит от бога созидания Вишвакармана. Многие носят священный шнур, ведут более или менее строгий образ жизни и претендуют на статус брахманов.

В современной Индии многие члены этих каст заняты на промышленных предприятиях.

Пастух‑скотовод. Многие из этих больших и встречающихся повсеместно североиндийских каст считаются потомками племен, не говоривших на арийских языках и обитавших в древние времена на периферии индийской цивилизации. В мифах о пастушеских кастах утверждается, что они происходят от Кришны, божественного пастуха, и имеют высокий статус кшатриев. Теперь они живут скорее земледелием, нежели разведением крупного рогатого скота.

Земледелец и воин. Касты, традиционно занимающиеся земледелием (и от случая к случаю причастные к военным столкновениям), очень велики и многочисленны, нередко насчитывая миллионы членов. Взятые вместе, земледельческие касты составляют самую крупную из группировок профессиональных каст в Индии.

В ряде областей при правлении Великих Моголов и англичанах престолы занимали гуджары, джаты, маратха и особенно раджпуты – «сыновья царей». Раджпуты, как и индусские княжеские династии из других влиятельных крестьянских каст, обычно носят священный шнур и считают себя потомками кшатриев, или сословия воинов у древних ведийских ариев.

Рыбак и лодочник. Формирование этих каст происходило на базе автохтонного населения. Из их среды рекрутируются также перевозчики и лодочники. Обнаруживается частичное совпадение с занятиями более высоких каст водоносов, однако в целом рыбацкие касты, поскольку они сопричастны к лишению жизни живых существ, стоят в одном ряду с другими низшими кастами.

Садовник. Члены этих каст, как и типично землепашеских, тоже заняты возделыванием полевых культур, но специализируются на интенсивных отраслях земледелия. Качхи особенно известны как мастера‑огородники в долине Ганга. Большинство мали ориентируется на производство цветов и фруктов, но в Западной Индии они, как и мусульмане араины во всем Пенджабе, выращивают интенсивными методами те же культуры, что и другие группы населения.

Козопас и овцевод. Выпас животных возможен на малоценных землях многих деревень, а также в менее населенных и засушливых районах в целом. От животных получают не только руно, но и баранину и козлятину, потребляемую мусульманами и невегетарианским большинством индусов. Содержание мелкого рогатого скота, как и крупного, обычно сочетают с занятием земледелием.

Ювелир. Этих каст много, но они обычно весьма малочисленны. В принципе речь идет о тех горожанах, ремесло которых тесно переплетается с жизнью села. Золотых дел мастера стараются подчеркнуть свою близость с брахманами. Их преуспевание базируется на том, что деревенские жители любят приобретать тяжелые женские украшения из низкосортного серебра и золота.

Кожевник. Живой крупный рогатый скот для индусов высших каст – это самые священные животные, мертвый скот – самые оскверняющие. Поэтому к числу наименее престижных кастовых занятий относится уборка останков падшего скота.

Одну из особенно крупных кастовых групп в Индии образует множество различных эндогамных каст кожевников, называемых общим именем «чамары». Чамары сдирают с животных шкуру и очищают скелет, дубят кожи, изготавливают обувь и кожаные ведра и т. д. Традиционные касты кожевников составляют существенную часть трудовых ресурсов в Северной Индии, в том числе значительную прослойку городского рабочего люда.

Торговец. Члены торговых каст представлены во многих деревнях и занимаются ростовщичеством и операциями с зерном, в городах же они выступают как поставщики всех видов товаров.

Большинство индусских и джайнских торговых каст характеризуется аскетизмом, приверженностью вегетарианству и набожностью. Их члены занимают видное положение в банковском деле, административном аппарате, в сфере промышленности.

Гончар. Мастеров из многих имеющихся региональных каст обычно отличают по типу гончарного круга, которым они пользуются, и по виду домашнего животного, на котором перевозят продукцию (чаще всего им бывает осел). Гончары, занимающие в каждом конкретном районе место где‑то в середине кастовой иерархии, с гордостью проводят аналогию между своей работой и созидательным божественным трудом. В то же время их товары необходимы широкой массе крестьянских дворов. Индусская праздничная трапеза порождает потребность в одной‑двух единицах посуды одноразового пользования (если посуда не металлическая) для каждого из присутствующих. Гончары‑индусы удовлетворяют эти запросы, изготавливая по очень низкой цене сотни неглазированных, без ручки, чашек, которые можно использовать один раз и выбросить; мусульмане специализируются на производстве более долговечных изделий.

Маслоделы. В эту профессиональную категорию входят касты мусульман, индусов и лингаятов. Традиционная работа маслоделов – получение из семян горчицы, кунжута или арахиса масла для пищевых и косметических целей, а также жмыха на корм скоту. Касты маслоделов отличаются между собой типом деревянного пресса, которым они пользуются, числом животных, приводящих в движение пресс, и т. д.

Нищенствующий монах. Милостыня приносит ее подателю божественное благословение вне зависимости от вероисповедания и кастовой принадлежности его самого и ее получателя. Факирские касты охватывают как индусов, так и мусульман.

Многие нищие на улицах индийских городов отнюдь не принадлежат к традиционным категориям нищенствующих монахов – это одиночки из других каст, вынужденные изменить своей традиционной профессии.

Мусорщик. Как уборщики мусора, помоев и фекалий из домов и с улиц, эта наиболее оскверненная группа каст находится на самом дне индусской иерархии. Мусорщики часто жалуются на то, что происходят из очень высоких каст, но в какой‑то момент случайно были осквернены.

Писец. «Бюрократические» профессии существовали с самых древних времен, но специализированные касты канцелярских служащих появились только в конце долгого периода мусульманского господства.

За последние столетия многие писцы стали богатыми помещиками. Члены данной касты занимают крепкие позиции в администрации и во всех современных профессиях, требующих определенного уровня образования, но их доля в общей массе населения невелика.

Портной. (Касты: дарзи, шимпи и др.) В Древней Индии не пользовались шитой одеждой. Старинное платье состояло из отдельных кусков ткани, которой обвертывали тело. Но неоднократные нашествия из Средней Азии плюс влияние ислама и Запада способствовали тому, что рубашки, майки, пиджаки и сшитые шапки и в меньшей степени брюки сделались привычным элементом мужского гардероба.

Стиральщик белья (прачка). Хотя всякий в состоянии попытаться восстановить чистоту своего заношенного платья, широко распространено мнение, что для стирки одежды, которую надевала и, следовательно, осквернила женщина во время месячных, необходимо пригласить стиральщика (точнее, его жену). Члены этой касты выполняют также ряд обязанностей в специальных церемониях: очищении дома после рождения ребенка, символической защите идола во время процессии, массировании маслом жениха и т. п.

Водонос. Касты, которые традиционно занимаются доставкой воды в дом, считаются «чистыми» слугами и находятся на средней или выше средней ступени иерархической лестницы. Водоносы‑мусульмане пользуются козьими мехами, водоносы‑индусы – только глиняными или металлическими сосудами. Многие из этих каст в Северной Индии предоставляют ряд других услуг, которые так или иначе связаны с их прямым ремеслом: носят паланкины в процессии, выращивают водяные каштаны, служат перевозчиками на реках, иногда промышляют рыболовством.

Ткач. Многочисленные касты ткачей характеризуются отчетливо выраженной специализацией. Она зависит от того, используется ли шерсть, шелк или хлопок, какой обработке подвергается сырье, какие виды текстиля производят и т. п. Касты, изготавливающие более дорогостоящую мануфактуру, располагаются в городах, а те, кто выпускает грубые изделия, часто домотканые, обычно работают в деревне.

У ткаческих каст разный социальный статус: от неприкасаемых или почти неприкасаемых до почетного места среди самых высоких каст. Ни одно другое ремесло не пострадало от конкуренции машинной промышленности в такой степени, как ткачество, и большинство кустарей вынуждены были оставить свое традиционное занятие и уйти на фабрики или искать другие способы заработка.

Стальной браслет сикха

Вы садитесь в такси на одной из улиц Дели и невольно обращаете внимание на то, что правую руку водителя охватывает металлический браслет. В начавшемся разговоре вы узнаете от него, что это не украшение, а обязательный знак принадлежности к одной из значительных религиозных общин Индии – к сикхам

^{Сикх на фоне «Золотого храма»}

Он охотно объясняет, что сикха можно сразу узнать по такому браслету, который носят все члены общины вне зависимости от принадлежности к стриженым или нестриженым сикхам. Вашу заинтересованность может сразу разъяснить каждый из них – дело в том, что в числе городских таксистов бывает много сикхов, но одни из них имеют усы, бороды и длинные волосы, которые всегда убраны под тюрбан, а другие стригутся и бреются (сохраняя усы) и тюрбанов не носят. «Поезжайте в наш штат, в Пенджаб, и там вы увидите и узнаете о нас много интересного», – так закончил водитель наше краткое знакомство.

Действительно, на дорогах Пенджаба и на улицах его городов сикхи составляют значительную часть населения, а в некоторых местах, можно сказать, они являются абсолютным большинством.

Кто они – сикхи? И те, кто в тюрбанах, и те, кого можно отличить только по стальному браслету? Свой плодородный край на северо‑западе Индии они называют Золотой Пенджаб, но не потому, что в нем золото добывают, а потому, что здесь лежат на тысячи гектар поля золотых урожаев пшеницы, маиса, проса, сахарного тростника, тянущиеся до подножия Гималаев, а некогда, в Средние века, эти поля доходили и до границ Афганистана и Ирана.

Богатая земля и реки северо‑западных областей Индии испокон веку привлекали внимание властителей соседних стран, а поэтому местные жители должны были век за веком отражать нападки захватчиков и стоять насмерть в боях за свободу своего края.

Все сикхи в целом равноправны, их взаимное общение ничем не ограничено, молятся они в своих молитвенных домах «гурдварах», куда открыт вход всем, за исключением традиционных боевых врагов – мусульман.

В хозяйственном отношении они не соблюдают никаких особых запретов или предписаний – их основными занятиями в Пенджабе являются земледелие и скотоводство, в пищу им разрешено употреблять любые продукты, кроме мяса «священной матери‑коровы», что запрещается всем индусским и близким к ним общинам во всей Индии.

Как мы видим, сикхи не являются членами какой‑либо тайной организации или секты – они очень гостеприимны и общительны, их уважают в Индии за чистоту поведения, честность, храбрость и заметно отличающее их стремление и умение овладевать техническими профессиями.

Но все же – браслет? Зачем он мужчине?

Вот здесь и начинается что‑то, близкое к тайне. Дело в том, что в наши дни он служит только украшением, хотя у многих возникает вопрос о странной склонности сикхов‑мужчин к такому украшению. Но если это стальное кольцо распилить, то на профиле распила мы увидим довольно высоко – миллиметра на два – поднимающийся по всей его длине заостренный гребень. Почему его поверхность не гладкая как у обычных браслетов? Да потому, что этот невысокий гребень является сохранившейся проекцией, или, точнее, копией остро отточенного диска, который в те боевые времена имел широкое центровое отверстие и плотно надевался на руку воина. Ударом такого «браслета» по шее можно было глубоко рассечь ее ткань и перерезать артерию или горло. Это было сильное оружие, удобное для быстрого и точного его применения в близком бою.

Браслет сикха по аналогии воспроизводит форму крупного боевого диска, имевшего до 20–25 см в диаметре. В центре, где круглое отверстие, он бывал обычно толщиной до 6–7 см, но вся его масса сходила постепенно на тонко отточенный очень острый край. Воин раскручивал этот диск, продев два пальца в центральное сквозное отверстие и с силой посылал в воздух эту тяжелую вращающуюся «бритву», нацелив ее полет в горло противника. Секущий удар диска был такой силы, что при попадании в шею врага он мог срезать ему голову, а при попадании в любое другое место мог нанести глубокие раны. Вот это оружие и воспроизводится в виде небольшой наручной безделушки – браслета.

Здесь следует указать, что в индийской истории боевые диски применялись с древнейших времен, и их страшное режущее воздействие неоднократно описывается в эпической литературе, в сказаниях и легендах.

Гуру Нанак: новая вера

Пенджаб – северо‑западные ворота Индии. Через эти ворота с тех древнейших времен, когда еще и страны такой, как Индия, не было, проникали на эти земли самые разные захватчики и завоеватели. Считается, что первыми были племена арьев, пришедшие сюда из Восточной Европы через Среднюю Азию, – в III–II тыс. до н. э., но, впрочем, не исключено, что до их появления через эти ворота здесь проходили и представители других этносов – возможно, из древних стран Передней Азии

^{Основоположник сикхизма гуру Нанак. Индийская миниатюра}

Как память о боевом прошлом Пенджаба здесь и теперь всюду можно видеть вооруженных людей. На любой базарной улице, шумной, веселой и яркой, сквозь сутолоку видны лавки оружейников, а в их прохладной полумгле – проблеск острых кинжалов и сабель.

Пенджаб лежал на границе с миром ислама, на стыке двух вер, двух культур.

Мирное население Пенджаба все чаще и чаще должно было браться за оружие, чтобы отстаивать от врагов свои дома, поля и скот, города и храмы. Но не было равенства и не было единства в этих войсках. Кастовые барьеры были неодолимы, племенные и религиозные различия мешали взаимопониманию.

Люди неоднократно делали попытки сблизиться, найти синтез, сплав идеологий, который помог бы им соединить свои силы, который снял бы с их жизни проклятие кастового неравенства.

И вот тут предлагал себя ислам – религия без каст, религия, обещавшая равенство всем, кто признает, что нет бога, кроме Аллаха, и что Мухаммед – пророк его. В ислам обращались тысячи людей.

Умнейшим человеком своей эпохи был основоположник сикхизма Нанак, родившийся в 1469 году. Его детство и юность протекали в Пенджабе, в том самом Пенджабе, на который волна за волной обрушивались завоеватели. Нанак, учившийся и у муллы, и у брахманов, сделал целью своей жизни создание учения об истинном равенстве.

Он возгласил, что ему было видение: бог открыл ему, что разница в вере не создает разницы между людьми и все равны вне зависимости от вероисповедания и касты. Он стал с жаром проповедовать свое учение, разъезжая по всему Пенджабу. Сначала его окружала небольшая группа приверженцев, которым он дал имя сикхов – учеников, но с годами она выросла в многочисленную общину, жадно впитывавшую учение своего гуру.

Нанак резко выступал против брахманской гордыни и против бесчисленного множества ритуальных обрядов, совершения которых брахманы требовали от всех последователей индуизма. Он выступал против поклонения изваяниям богов. Он отрицал брахманские предписания отшельничества во имя спасения души и утверждал, что мирская активная жизнь, жизнь среди людей и ради служения людям гораздо более угодна богу.

Все, чему он учил, было направлено на объединение людей, на то, чтобы они осознали, что все они похожи друг на друга.

Нанак был и хорошим поэтом. В своих стихах‑молитвах он воспевал природу Пенджаба, труд людей на полях, их радость в дни урожаев. Он призывал людей paзмышлять о боге в предутренние часы, а дни свои отдавать полезному труду. Ритуал, который он выработал для своих сикхов, был прост, понятен и целесообразен.

И еще одна неоценимая его заслуга состоит в том, что молитвы он стал произносить на народном разговорном языке панджаби. Не древний санскрит брахманов, не персидский язык двора мусульманских правителей и не арабский язык медресе, а простой, для каждого родной язык панджаби.

Допуская к молитве женщин, он открыл своей религии путь в глубины каждой семьи.

Великим человеком был гуру Нанак, которого современные сикхи зовут «гуру Нанак део», то есть «учитель‑Нанак‑бог».

После его смерти сикхизм стал разрастаться, как разгорающееся пламя. Следующий гуру создал особый алфавит языка панджаби, укрепив пенджабскую обособленность. Движение вышло за рамки городов и стало распространяться по деревням.

Третий гуру стал выступать против затворничества женщин и против многоженства, начал призывать к межкастовым бракам и – неслыханное в Индии дело! – к бракам вдов. Строжайшим образом он воспретил сати – издавна распространенный в Индии обычай самосожжения вдов из среды высоких (главным образом воинских) каст.

Последующие гуру поощряли развитие торговли и ремесел, основывали города и строили гурдвары – сикхские молитвенные дома.

Трапезная при гурдваре – лангар – стала местом проверки готовности принять равенство и истинного признания равенства. Она приобрела ритуальное и социальное значение: кто ест в лангаре вместе со всеми, тот истинный сикх, тот исповедует правильную веру.

В XVI в., при пятом гуру, Арджуне, выстроили прославленный храм Харимандир, известный ныне под названием Золотого Храма, и город вокруг него – знаменитый Амритсар.

К началу XVII в. гуру Арджун собрал все гимны и молитвы, сложенные предшествующими гуру, сам создал много новых и составил таким образом священное писание сикхов – Грантх, или Грантх‑сахаб (т. е. «господин Грантх»), или Гуру‑Грантх‑сахаб. Эта книга была торжественно возложена на престол Харимандира, и с тех пор этот храм стал главной святыней сикхов, оплотом их веры.

Рост сикхской общины и распространение ее влияния стали воспринимать в Дели как угрозу трону Великих Моголов. Джехангир начал войну против сикхов и захватил в плен гуру Арджуна.

Не выдержав жестоких пыток, гуру попросил у своих тюремщиков разрешения совершить омовение, погрузился с головой в воду реки и оставил этот мир. Это случилось в 1606 г.

В XVII в. на трон Великих Моголов взошел Аурангзеб, правитель жестокий и коварный. Сикхи заботили его с давних пор. Он наводнил Пенджаб шпионами, посылал свои отряды преследовать сикхов, жестоко казнил их девятого гyрy, престарелого Тегх Бахадура, велев заживо распилить его пилой посреди улицы Чандни‑Чоук в Старом Дели.

Привыкнув к мысли о равенстве и братстве в рамках своей общины, сикхи смело поставили вопрос о праве на власть и землю, вопрос о свободе. Они считали, что имеют право поднять оружие на всех своих угнетателей и поработителей‑феодалов.

И вот на эту подготовленную почву, к этой бурлящей, такой разноликой и вместе с тем такой уже однообразной толпе вышел последний наставник, последний живой гуру, настоящий вождь – Говинд Раи, или Гобинд Сингх.

Красавец и рыцарь, поэт и дипломат, охотник и воин – таким предстает перед нами Говинд из рукописей и легенд, песен и поэм, таким изображают его тонкие миниатюры и народные лубки.

Когда смотришь на изображение Говинда, кажется, что он так и прискакал откуда‑то в Пенджаб на своем стремительном коне и никогда не покидал седла. А был он не только воином, но и мудрецом, поэтом и дальновидным политиком. Он обладал той проницательностью, без которой невозможно правильно оценить и возглавить историческое движение.

Прозорливая мысль Говинда и его неукротимый дух помогли ему найти для общины сикхов единственно нужную по тому времени форму – форму боевого братства, массовой воинской дружины.

Подвиги Говинда

У подножия гор, в лесистой местности, раскинулся городок Анандпур. Тогда, в конце XVII в., это было небольшое местечко, удобное прежде всего тем, что от него было рукой подать до гор и лесов, всегда готовых укрыть тех, кто в этом нуждается

^{Говинд Сингх. Индийская миниатюра}

Сюда созвал гуру Говинд в 1699 г. всю общину сикхов на праздник весны – Байсакхи.

Этому празднику Байсакхи было суждено войти в историю. В этот день была создана хальса – сикхская армия.

Все собрались на площадь по зову гуру. Из шатра вышел к толпе гуру Говинд. Оглядев всех, он спросил у собравшихся:

– Есть ли здесь хоть один, кто готов отдать жизнь за веру?

Из толпы вышел сикх и без колебаний направился к Говинду. Гуру взял его за руку, обнажил меч и ввел в шатер. Через миг из‑под краев шатра потекла кровь и стала разливаться вокруг. Но не успел утихнуть гул страха и недоумения, как гуру вновь появился перед толпой, держа в руке окровавленный меч, и снова спросил:

– Есть ли здесь хоть один, кто готов отдать жизнь за веру?

Еще один встал и, расталкивая сидящих на земле, направился к Говинду.

– Есть ли здесь хоть один? – снова спросил гуру.

После долгого замешательства и движения, прокатившегося волнами по всей толпе, встал еще один и был уведен за первыми двумя.

Еще два смельчака вышли из мятущейся толпы и тоже были уведены в шатер рукою гуру. Когда смятение и ужас достигли предела, Говинд вышел из шатра и вывел за собой всех пятерых, живых и здоровых, облаченных в богатые праздничные одежды.

И тогда все узнали, что убиты были козы, заранее спрятанные в шатре.

Говинд объявил, что эти пятеро, которых он возлюбил больше самого себя, станут ядром новой армии, боевой дружины, хальсы – «армии чистых», армии истинных сикхов.

Здесь же, в Анандпуре, было провозглашено, что истинный сикх должен иметь пять знаков своей принадлежности к боевому братству – никогда не стричь и не сбривать волос, усов и бороды, всегда иметь в волосах гребень, на правой руке – стальной браслет, а у пояса – кинжал и всегда носить под тканью, драпирующей бедра, плотные короткие штаны. Все эти слова на языке панджаби начинаются с буквы «к», и пять признаков известны как «5 к».

Всем сикхам Говинд запретил курить, жевать табак, пить и прикасаться к мусульманкам.

Он объявил, что сикхи отныне будут прибавлять к своему имени титул «сингх» – «лев», и с тех пор все сикхи‑мужчины неукоснительно придерживаются этого обычая. Женщины общины тоже носят мужские имена, но прибавляют к ним титул «коур» – «львица».

Сикхская армия стала при Говинде организованной силой. Он начал брать с сикхов дань оружием и лошадьми. С каждым годом росла боевая мощь хальсы.

Наконец, сикхская армия встретилась в бою с соединенными силами раджпутов и Моголов. Два старших сына Говинда Сингха были убиты, а два младших, укрывавшихся в городе Сирхинде, были преданы его губернатором, захвачены Аурангзебом и заживо замурованы в стену.

Первое десятилетие XVIII в. отмечено гибелью обоих врагов: в 1707 г. простился с жизнью Аурангзеб, а в 1708 г. от смертельной раны, нанесенной рукой врага, умер в военном походе десятый гуру Говинд Сингх. Перед смертью он сказал своим сикхам, что больше не должно быть у них ни одного гуру и что высшим авторитетом будет теперь их священная книга «Грантх», в которой собраны все мысли и указания их великих гуру.

Когда его глаза закрылись, пенджабцы узнали, что незадолго до своей гибели он общался на берегах реки Годавари с никому не известным отшельником и после нескольких бесед с ним в тиши его мирного прибежища вручил ему указ, в котором повелевал всем сикхам подчиняться каждому его слову.

Не успели тело Говинда Сингха предать огню, как этот отшельник, сменив имя Аачман Дас на имя Банда, а смиренный свой облик аскета – на обличье воина, ринулся словно тигр на виновный город Сирхинд, чтобы отомстить его жителям и губернатору за преданных врагу и погубленных детей Говинда.

Священный поход хальсы

Волна крестьянских восстаний поднялась в Пенджабе. Банда нападал на имения богачей, жег их, грабил и распределял трофеи среди своих последователей и бедных крестьян. Под знамена Банды собралось большое войско сикхов и неудержимо двинулось на Сирхинд

^{Священный поход хальсы}

Напуганный губернатор Сирхинда Вазир‑хан объявил джихад – войну мусульман против неверных. Вооруженная мушкетами и пушками, организованная армия выступила против смешанных войск Банды, имевших только холодное оружие, палки да мотыги. Разгорелся бой, в котором победила неукротимая ярость восставших, – Вазир‑хан был убит, его армия разгромлена, а Сирхинд разграблен и сожжен.

Банда со своими стремительными отрядами еще много раз нападал на армию Моголов и исчезал в горах, как неуловимый барс. Ранней весной 1715 г. против него выступили объединенные силы Моголов, пограничных афганцев и горных раджпутов. Они окружили его. Он велел запрудить головной канал, и вода затопила всю окрестность. Но это принесло ему не спасение, а гибель, потому что он сам потерял возможность маневрировать.

Все же в 50‑х гг. XVIII в. а сикхи так окрепли, что фактически стали безраздельно господствовать в Пенджабе.

Внутри самой хальсы многое успело измениться за эти годы. Братские связи и всеобщее равенство уступили место делению на владетельных командиров – мисальдаров – и рядовых членов общины, часто не имевших почти никакого имущества. Мисальдары ссорились и стремились отнять друг у друга земли и скот. Тяжбы и противоречия подрывали единство общины, то самое единство, во имя которого она была создана.

В XVIII в. уже шла полным ходом английская колонизация Индии. Англичане зорко наблюдали за делами в Пенджабе и за отношениями сикхов с Моголами, афганцами и Кашмиром. Это был вопрос северо‑западной границы, а с нею было связано слишком много политических интересов. Англичане стали поддерживать Моголов против сикхов, когда отряды хальсы стали совершать набеги на земли по ту сторону реки Джамны и на Дели.

В конце XVIII в. на историческую арену вышел новый вождь, последний вождь независимого Пенджаба, Ранджит Сингх. Подчинив часть мисальдаров силой и примирив остальных друг с другом, он скрепил свой союз с ними тем, что женился на их дочерях. Воссоединив армию, он отбросил афганских завоевателей, снова ринувшихся на земли Пенджаба, и, объединив свою страну, провозгласил себя в 1801 г. махараджей. За много столетий это был первый верховный правитель Пенджаба, сосредоточивший в своих руках всю полноту власти феодального государя.

Усилившись и окрепнув, его государство стало оплотом независимости пенджабцев и реальной силой, которую не могли сломить даже англичане.

Богатства Ранджита были сказочными. В его руки попал и легендарный бриллиант Кох‑и‑Нур – «Гора света», прославленный на весь мир. Когда‑то он был найден в рудниках Голконды и оказался во владении Моголов. Когда Надир‑шах вторгся из Персии в Индию, он отнял у Моголов этот бриллиант вместе с драгоценным Павлиньим троном. После того как Надир был убит, алмаз Кох‑и‑Нур был захвачен Ахмед‑шахом Абдали Афганским и оставался в руках его династии вплоть до времени правления Ранджита Сингха, который в 1813 г. стал владельцем несравненного камня.

В непрерывных войнах протекала его жизнь. Был захвачен Кашмир и пограничные с Афганистаном земли, один за другим падали под натиском войск Ранджита вражеские форты. Одной из славнейших его побед было взятие города Мультана в 1818 г. – города, где правили афганцы и через который шли караванные и военные пути в Пенджаб.

Сложную политику вел Ранджит Сингх. Он привлекал к себе на службу и брахманов, и низкокастовых, и гималайских жителей – гурков, и представителей одного из кашмирских народов, догра, и европейских офицеров – французов, англичан, итальянцев, венгров и американцев. Он шел на все во имя упрочения своей власти и своей армии.

В это время англичане поняли, что Ранджит успел отвоевать почти все земли Пенджаба и захватить многие из соседних с ним земель и что теперь он может обратить свои взоры и на Дели, и на остальную Индию. Ранджит стремился захватить побережье и выйти к Аравийскому морю, он искал в этом предприятии поддержки англичан, но они упорно отклоняли все его обращения о помощи.

В 1838 г. его разбил паралич, а в 1839 г. он умер.

После его смерти начался распад государства. В армии участились раздоры между выборными старшинами и офицерами, судопроизводство больше не следовало букве закона, крестьяне отказывались платить налоги землевладельцам, потому что те произвольно завышали налоги и враждовали из‑за земель и власти.

Шестилетний сын Ранджита, Далип Сингх, был наконец возведен на трон в 1842 г., а его мать стала регентшей Пенджаба. Но страна была уже обречена. Англичане стали стягивать войска к границам Пенджаба и возводить понтонные мосты на реке Сатледж. В последний раз сикхская армия сделала попытку отбросить врага – отряды сикхов перешли Сатледж и воззвали к своему правительству, прося немедленно прислать подкрепление. Но им никто ничего не прислал. Мать Далипа и ее советники уже сговаривались с английским командованием о сдаче колонизаторам половины Пенджаба. Преданная высокими государственными чиновниками армия была разгромлена в неравной битве. Маленький Далип Сингх попал под «охрану» колонизаторов, и они стали воспитывать из сына непобедимого Ранджита своего преданного слугу и сторонника.

Чем запоминается Пенджаб, когда видишь его впервые? Что сразу врезается в память? Золотые поля цветущей горчицы, залитые солнцем; каналы, широкие и узкие, много каналов, полных сверкающей воды; синяя кромка гор по горизонту; глиняные деревни в полях и форты, форты в городах, возле городов и у дорог…

Воины средневековых фортов не знали пощады, знали они также, что и им не будет пощады, и стояли в таких стенах насмерть, отбиваясь от врагов.

Единственным слабым местом фортов были ворота. Хотя они и кованые, и усажены железными шипами, и тяжелы, и огромны, но по сравнению со стенами кажутся непрочными. А ведь чтобы их раскачать, на них гнали слонов, и слоны с разбегу били головами по воротам и наваливались на них боками. Они насаживались на шипы и, зверея от боли и обливаясь кровью, бросались иногда и обратно, топча и подминая под себя эту воющую, ревущую толпу людей, которая безжалостно гнала их на приступ. А сверху, со стен, лилась горячая смола, сыпались железные стрелы, катились раскаленные камни, падали кобры, сбрасываемые сверху из корзин, летели горящие факелы. Так мужественно оборонялись сикхи…

В XX в. – и особенно после освобождения Индии в 1947 г. от британского колониального гнета, – сикхи, будучи, если только можно так сказать, генетически нацелены на победу в любой борьбе, будь это воинские сражения или конкурентные столкновения, стали упорно стремиться к получению образования, к занятиям, связанным со службой в армии, к разным видам технической и торгово‑предпринимательской деятельности и т. п. И не случайно в Индии можно услышать, что многие пилоты, армейские командиры, инженеры и даже водители такси в северных ее областях – это сикхи.

Убийство Махатмы Ганди

Его называли Отцом нации и Махатмой, что означает Большой Дух. Имя его было Мохандас Карамчанд Ганди, и он, безусловно, был одной из самых ярких личностей в национально‑освободительной борьбе индийского народа

^{Махатма Ганди}

15 августа 1947 г. была провозглашена государственная независимость Индии. Англичане, уйдя из Индии, оставили после себя незавидное наследство – субконтинент, разделенный на индуистскую Индию и мусульманский Пакистан. Религиозная война продолжалась.

12 января 1948 г. радио на 14 индийских языках передало экстренное сообщение, что на следующий день Ганди начнет 17‑ю в его жизни голодовку протеста. Она будет продолжаться до тех пор, пока в Дели не восстановится религиозный мир.

В Индии начали раздаваться голоса за прекращение братоубийственной войны. Ганди назвал свои условия прекращения голодовки: он выпьет первый стакан апельсинового сока, когда будет обеспечено мирное сосуществование индусов и мусульман. Эти условия он провозгласил утром на митинге, в котором приняло участие несколько сотен тысяч человек. А в полдень представители обеих сторон в присутствии Ганди подписали перемирие. В тот же вечер он заявил, что перемирие в Дели следует распространить на всю Индию и Пакистан.

Каждый день около пяти часов вечера в саду собирались приверженцы Ганди. Это было нечто среднее между богослужением и митингом.

30 января 1948 г. в саду ждало около тысячи индусов. Ганди шел медленно, часто останавливаясь и отвечая на приветствие толпы. Среди индусов, облаченных в белые одежды, выделялся один человек в рубашке цвета хаки. Пробравшись к самому Ганди, он грубо оттолкнул внучку Ману и быстро нагнулся, якобы желая по старому обыч<