Презумпция объяснения социальных явлений

– требует ставить в центр объяснения поиск конкретного субъекта, воспроизводящего рассматриваемое явление. Объяснение социальных процессов должно осуществляться через осмысление культурного богатства, освоенного изучаемым субъектом, его системы ценностей, воспроизводственных возможностей. Оно должно включать понимание, которое реализуется как преодоление дуальной оппозиции: рефлексия понимания субъекта исследования – понимание субъекта воспроизводства рассматриваемого явления; а также дуальной оппозиции: понимание субкультуры соответствующего субъекта воспроизводства – понимание культуры соответствующего общества в целом. Иначе говоря, в первом случае речь идет о диалоге исследователя с исследуемым субъектом, а во втором – о диалоге между изучением общества в целом и непосредственным субъектом изучаемого явления.

Из П.о.с.я. вытекает, что вопрос типа: «почему наши дети плохие?» – бессмыслен, так как в нем не только скрыто утопическое допущение, что дети от рождения должны соответствовать некоторому нашему умозрительному опыту, но и исключен вопрос о том, кто субъект воспитания и почему он должно придерживаться именно этого идеала. Правомерен иной вопрос: «Почему мы не в состоянии воплотить наш идеал в наших детях?» или еще глубже: «Каков должен быть идеал?».

П.о.с.я. должна включать выявление сложившихся потребностей, ценностей субъекта, воспроизводящего соответствующее явление. Должна быть исключена экстраполяция на рассматриваемого субъекта ценностей субъекта исследований. Например, при анализе краха нэпа часто объясняют действия людей того периода, Подставляя им наше сознание, обогащенное опытом последующей истории, что приводит к результатам, не имеющим научной ценности. Объяснение, однако, не сводится к пониманию, так как сами потребности, ценности субъекта автоматически не приводят к адекватному им результату. Он формируется через преодоление противоречий между субъективными потребностями и предметными возможностями, через рефлексию. Сведение объяснения к предметным законом исторического процесса приводит к фетишизации объективности, тогда как его сведение к потребностям приводит к фетишизации свободы воли субъекта, к фетишизации конструктивных решений, фетишизму элитарности.

П.о.с.я. требует постоянного преодоления фетишизма, например отказа от превращения обмана, заговоров и т.д. в объяснительный принцип историй.

ПРЕЗУМПЦИЯ УТОПИЗМА

– априорное требование, накладываемое на авторов, носителей, сторонников любого социального плана, проекта, прогноза, решения, реформы и т.д. в сложном динамичном обществе, главным образом вышедшем за рамки традиционной цивилизации, представления доказательств, что предлагаемый план и т.д. не является утопией. Необходимость П.у. определяется тем, что вся кого рода проекты часто строятся на опыте, оправдавшем себя в иных условиях, на инверсионных схемах, на вере в автоматизм само воплощения Правды, на гиперболизированной вере субъекта в воплощение своих потребностей и т.д., на экстраполяции старого опыта в новые условия. Проект может не прорабатываться, т.е. носить абстрактный характер, пророчески провозглашаться в надежде на то, что очередная массовая инверсия его подхватит.

Важно, что утопизм концепции не может быть реально опровергнут ссылкой на ее воплощение в реальных социальных отношениях, так как не исключено, что эта реальность лишь иллюзорно «объясняется» той или иной теорией. Например, «реальный социализм» вовсе не доказывает, что та или иная теория социализма не утопична, так как реальный социализм – форма промежуточной цивилизации, отягощенной расколом, где ведущим социальным факторам является монополия на дефицит, а вовсе не результат какой-то теории. Отсутствие интеллектуальных барьеров на пути утопий приводит к тому, что утопическая суть тех или иных теорий может выявиться лишь в результате крушения проектов (см. Пульсация) уже внедренных в социальную реальность.

ПРЕСТИЖНОСТЬ

– оценка обществом, социальной группой, личностью как своего положения, так и места других субъектов в ценностной социальной картине общества. Большое значение имеет исследование несоответствия между претензией субъекта на П. и реальным престижем в социальной системе. Разрыв между тем и другим может составлять существенный элемент конструктивной напряженности, быть движущей силой определенных видов деятельности.

Социальный престиж может быть измерен по любому культурно значимому признаку: красоте, должности, богатству, доступу к каналам дефицита, принадлежности к определенной социальной группе И т.д. По разным показателям результат может быть различным. При этом сами признаки могут составлять некоторую иерархию. Представления о П. разных групп в условиях раскола могут исключать друг друга. Например, в одних группах продвижение вверх по иерархии бюрократических ступеней может оцениваться позитивно, в других – отрицательно в связи с непрестижностью в определенных социальных группах «начальства».

Разрыв между желаемым и реальным престижем дает импульс либо творчеству, направленному на ликвидацию этого разрыва, на достижение желаемой П., например, на повышение квалификации, приобретение коллекции марок и т.д., либо – антимедиации, пассивности, отчуждению. П. – мощное средство социальных изменений, Будучи содержанием вектора конструктивной напряженности П. может постоянно стимулировать человека на любые формы позитивной для общества активности, но также быть направленным и на негативные цели, например достижение П. в банде гангстеров. В расколотом обществе П. может попасть в заколдованный круг, т.е., с одной. стороны, рост престижных механизмов в экономике может быть необходим для экономического прогресса, тогда как сам по себе этот процесс может вызывать негативную реакцию в определенной части общества, т.е. понижать П. именно в этой сфере деятельности.

Переход от одного этапа к последующему связан с существенным перераспределением П. в картине ценностей общества. Например, переход к авторитарному идеалу связан с общим повышением П. вышестоящего руководства, тогда как переход к соборному идеалу связан с повышением П. низов. Социальная катастрофа может рассматриваться как такое перераспределение П. в обществе, когда социальная структура, социальные отношения не выдерживают и разрушаются, т.е. социокультурное противоречие между содержавшимся в культуре представлением о П. и возможностью воплотить соответствующие этому П. социальные отношения достигают необратимого порога.

ПРИНЦИП АНТОНА ПЕТРОВА

– по имени крестьянина Казанской губернии. П. провозглашен им после Великой реформы 1861 года. Он гласит: если помещик переступит «шаг со своей земли, гони добрым словом, не послушается – секи ему голову, получишь от царя награду». П.А.П. – идеальное социальное воплощение логики инверсии. Он включает следующие элементы:

а) истолкование некоторого явления как возможно дискомфортного, опасного;

б) анализ породившего эти явления субъекта с точки зрения того, являются ли его действия воплощением злобности врага, результатом его органического слияния со злом, либо зигзагом, заблуждением на пути приобщения к Правде;

в) первый вариант легко доказывается в этой логике отрицательным отношением субъекта к «доброму слову», т.е. отказом от партиципации к высшей Правде. Субъект в этом случае может рассматриваться как живое реальное воплощение зла и, следовательно, должен быть уничтожен;

г) уничтожение санкционируется высшей Правдой, ее живым воплощением, т.е. царем-тотемом.

Эта инверсионная схема органически несовместима с медиацией, с постоянным поиском оснований, доказательств, нравственных и правовых основ, новых фактов и компромиссов. П.А.П., например, лежал в основе повседневной деятельности Сталина, его диалога с партией и народом, его победы над своими противниками, ни одни из которых не сумел опуститься до столь архаичного манихейского метода вынесения решения.

ПРИНЦИП МАТФЕЯ

Сформулирован в Евангелии от Матфея: «Всякому имеющему дастся и приумножится, а у не имеющего отнимется и то, что имеет» (25, 29). П.М. совместно с принципом уравнительности составляет, дуальную оппозицию, полюса которой находятся в состоянии амбивалентности. П.М. фиксирует определенную тенденцию, присущую всем обществам, хотя в разных масштабах и реализуемых с разной скоростью. Всякое новшество, новые формы деятельности имеют очаговый характер, возникают в точках роста, развития, в центрах, в очагах более высокой, более творческой формы деятельности, что требует определенной концентраций в них ресурсов.

Следствием этого является поляризация общества на управляющих и управляемых, на богатых и бедных, что открывает возможность социальных антагонизмов. Развитие этих тенденций ограничено в каждой культуре некоторой мерой, переход через которую рассматривается как недопустимый, как вызывающий дискомфортное состояние, возможно порождающее косу инверсии, сметающей центры власти и центры богатства; приводит к торжеству уравнительности. Однако этот результат постоянно подвергается давлению П.М., что опять может нарушить меру. В условиях либеральной цивилизации при росте самосознания и ответственности личности П.М. в возрастающих масштабах переходит в сферу духа. Знания, умения, духовное и культурное развитие растут тем больше, чем больше продвинуты в этой области люди. Этот процесс становится все более важным духовным ресурсом в системе управления любого сообщества, общества в целом, все более важным элементом капитала, оттесняя на второй план все иные формы ресурсов, что приводит к преодолению капитализма. возникновению информационного общества.

ПРИНЦИП ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СВЯЗЕЙ

– одна из наиболее интересных особенностей организации советского типа сложившихся в условиях господства авторитаризма: характеризуется возможностью вышестоящих уровней управления вмешиваться в функции нижних этажей, изменять в них отношения; например, переадресовывать готовую продукцию, ресурсы, деньги, рабочую силу одного предприятия другому, изымать дефицитные ресурсы, например хлеб, как у «кулаков», так и у колхозов, переставлять людей, опираясь на партийную дисциплину, закрепощение и т.д. Это достигается террористическим ударом, реорганизацией, повседневными указаниями, планом, использованием принципа шаха, перерастающего в мат, П.ч.с. вытекает из присущей синкретическому обществу способности обеспечивать принудительную циркуляцию всех видов ресурсов.

П.ч.с. является формой приспособления общества к расколу, чрезвычайной формой следования социокультурному закону, попыткой предотвратить усиление социокультурного противоречия, потребности держать в узде заложенные в его основе два взаимоисключающих и взаиморазрушающих принципа, что требует постоянной способности быстро реагировать на любой процесс дезорганизации, социальной энтропии быстрым чрезвычайным действием, уменьшающим вероятность большой дезорганизации. Однако возможность этого метода, порождающего волны дезорганизации, ограничена сложностью общества.

При переходе от одного этапа к другому П.ч.с. периодически пульсирует. Он может быть расширен до чудовищных размеров, например, в условиях крайнего авторитаризма, или сводиться к минимуму, например в условиях господства соборно-либерального идеала. Его максимальное расширение порождает разрушительную дезорганизацию и подавление творчества, тогда как минимизация парализует в расколотом обществе важный механизм интеграции, что в условиях господства локализма приводит к тем же результатам.

П.ч.с. несовместимо с гражданским обществом и правовым государством.