Стратегия изменения. Уровень работы с детьми и молодежью

В общем виде задача изменения ментальных оснований связана с прерыванием социокультурной преемственности и утверждением альтернативного культурного комплекса. Эта работа имеет шанс на успех только в том случае, если вектор изменений соответствует логике исторического процесса.Модернизационные изменения должны повышать шансы на выживание и конкурентный потенциал людей. Только в этом случае можно преодолеть историческую инерцию.

Из приведенных нами примеров можно увидеть, что эффективная работа с ментальностью концентрируется на молодых поколениях. Как утверждают специалисты, характер человека формируется в самом раннем возрасте, к трем-шести годам. Базовые ориентации личности формируются к шестнадцати-восемнадцати. Говоря языком антропологии, человек переживает процессы включения в ментальные комплексы родной культуры от рождения до инициации, знаменующей переход от детства или юношества к взрослому возрасту4Сценарии натурализации за границей взрослых и детей различаются разительно. Как правило, взрослый человек никогда не утрачивает интереса к России. Между ним и реальностью страны пребывания остается некоторая дистанция. Зрелые мигранты тяготеют к русскоязычной среде и т.д. Дети и подростки включаются в новую реальность неизмеримо менее болезненно, часто утрачивают экзистенциальную включенность в русскую проблематику и полностью входят в реальность своей новой родины. Единственное объяснение этому состоит в том, что в ранних возрастных группах процесс инсталляции российской ментальности был прерван, а далее произошло замещение ментальными структурами страны пребывания. Эти ребята могут свободно говорить по-русски, но при этом они остаются немцами, французами, американцами.. Таким образом, для того, чтобы сменить ментальность, необходимо радикально трансформировать культурную реальность, которая открывается входящему в жизнь человеку. Далее,

устойчивая смена ментальности требует нарушения межгенерационной преемственности базовых оснований культуры.

Руководствуясь здравым смыслом и исходя из опыта, практики, решавшие задачи коренного изменения культуры, выполняли эти два условия. Описанная нами стратегия работы иезуитских коллегий: а) извлекала поступающего из устойчивого социокультурного контекста и предлагала ему радикально трансформированную культурную реальность; б) автоматически разрушала социокультурную преемственность, поскольку выпускник коллегии не возвращался в породившую его среду.

Точно так же работал и знаменитый императорский Царскосельский лицей, задуманный М.М. Сперанским и открытый в 1811 году. Лицей создавался для подготовки управленческой элиты государства. Он успешно выполнял свою задачу. Среди выпускников лицея — не только Пушкин, но поэты и писатели, выдающиеся министры, деятели культуры.

Традиционная семья и привычная среда воплощают историческую инерцию и тысячами нитей связана с прошлым. Поэтому во всех модернизирующихся обществах возникают закрытые учебные заведения.Прерывание экзистенциальной преемственности составляет необходимое условие модернизационного перехода от традиционного общества к обществу модерна. Если от общих суждений обратиться к нашей реальности, то надо заметить, что в эпоху кризиса — а российская цивилизация переживает системный кризис — решение этой задачи облегчается.

Из всего изложенного следует исключительная роль работы с детьми, начиная с самого раннего возраста и как минимум до завершения среднего образования. Можно и нужно работать с людьми любых возрастных категорий. Однако подлинная эффективность такой работы предполагает воздействие на человека в возрастном диапазоне импринтинга. В этой ситуации инсталляция ментальных структур происходит как бы сама собой. Психика растущего человека извлекает данные структуры из окружающей его реальности. Важно, чтобы пространство это было целостным и непротиворечивым в культурном отношении.

Данная работа распадается на два направления.

Первое можно называть обучением или работой с сознанием. Такую работу надо начинать с дошкольного возраста. Речь идет об обучении в широком смысле. О формировании моделей понимания, навыков мыслительной деятельности, интеллектуальных установок, ценностных структур.

Второе направление связано с формированием значимых навыков и практик. Это направление не менее важно. Каждая культура в обязательном порядке формирует значимые практики. Параллельно с этим она блокирует формирование практик альтернативных. Если обучать ребенка с детства навыкам индивидуальных и групповых действий, не вписывающихся в доминирующую культуру, и превратить эти практики в норму жизни, взрослея вместе с ними, они принесут их в жизнь как органичное и естественное, вопреки противостоянию среды.

Развернуть в настоящем докладе данные направления исчерпывающе не представляется возможным. Ограничимся отдельными сюжетами, которые позволят составить представление об общей логике предлагаемой работы.

Говоря о самом раннем возрасте, надо заметить, что многие российские сказки воспроизводят тупиковые установки. Необходимо разрушение установки на чудо, которое дает всё и сразу некоторым волшебным образом. Ковер-самолет, гусли-самогуды, скатерть-самобранка, неразменный пятак и прочие радости магического мира, в котором не надо сеять, жать и класть в закрома, для того чтобы сытно кушать, фундаментальным образом противостоят позитивной жизненной позиции.

Иванушка-дурачок, который в конечном счете оказывается в выигрыше, посрамляя здравый смысл своих братьев, добропорядочных и прочно вписанных в мир, — далеко не случайный персонаж отечественного пантеона. Иван-дурак восходит к архаическим магам и ложится в мощную традицию возвеличивания блаженной глупости. Образ Иванушки перекликается с идеей юродивого, который свят тем, что отрицает мудрость «мира сего». При всей привычности этих реалий отечественной культуры они губительны в стратегическом смысле. Разумеется, речь не идет о запретах. Речь о компетентном анализе, отборе и формировании корпуса сказок, которые могут быть рекомендованы в контексте решения поставленной задачи.

Чтобы было понятно, о чем идет речь, приведу пример Буратино. Как известно, сказка А.Н. Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино» (1936 г.) была вольным переводом знаменитой сказки Карло Коллоди «Приключения Пиноккио», написанной в 1883 году. «Золотой ключик» любим поколениями советских людей и постсоветских россиян. Никто не назовет эту сказку скучной или тупо нравоучительной. Однако, на мой взгляд, не учитывается одна значимая для культуролога подробность. Приняв решение отправить Буратино в школу, папа Карло идет на рынок, продает там свою тужурку и на вырученные деньги покупает букварь. На следующий день Буратино по пути в школу увидит цирк и, решив вместо школы пойти на цирковое представление, продаст букварь, а на вырученные деньги купит билет в цирк. Это вам не скатерть-самобранка. За текстом Карло Коллоди стоит 2 тысячи лет жизни в классовом обществе. Итальянский ребенок твердо знает: за всё в этой жизни надо заплатить. Здесь мы сталкиваемся не только с концептом законов сохранения: ничто не появляется из ничего, но и с важнейшей моральной истиной. Сознание ребенка фиксирует эти положения не на уровне скучных сентенций, а на уровне деталей сюжета, фиксирующих самоочевидные вещи.

Одна из серьезных проблем нашей реальности связана с тем, что механизмы горизонтального группового взаимодействия блокируются культурой. В России остро стоит проблема добровольной кооперации, консолидации во имя некоторой общей задачи, навыков и практик группового взаимодействия. Для того чтобы что-то заработало, необходима иерархическая структура. Делегированная сверху власть, «начальство» объединяет людей, ставит задачу, обеспечивает координацию усилий. Решить те же задачи без «начальства» массовый носитель российской идентичности не способен.

Детей можно и нужно учить самоорганизации, отрабатывая все этапы этого процесса: объединение вокруг некоторой цели; выработка решения о путях ее достижения; выделение лидеров, берущих на себя задачи координации усилий; общая работа по последовательному решению поставленной задачи; достижение результата, анализ пройденного пути, выводы на будущее. Эти формы самодеятельности можно и нужно отрабатывать начиная с детского сада и далее, через среднюю школу, вплоть до окончания высшего учебного заведения.

Помимо проблемы самоорганизации существует проблема качества группового взаимодействия в нормальных, институционально закрепленных структурах. Люди не хотят и не очень умеют эффективно работать в группе. Работа (организация) не переживается как ассоциация, в которую каждый из сотрудников пришел добровольно, и мы все единой командой делаем общее дело, от успехов которого зависят и мои собственные успехи5А это свидетельствует об отсутствии контрактного сознания. Работа переживается как подневольная служба в чуждом тебе коллективе.. Интриги, доносы, подсиживания, спихивание работы на другого и спихивание ответственности, к сожалению, типичны.

Заметим, что в СССР в высокой науке, оборонке и некоторых других сферах иногда возникали коллективы, объединенные искренним интересом и энтузиазмом. Как правило, это было связано с талантливым руководителем, хорошей зарплатой и более высоким профессиональным уровнем, чем средний по стране. Идеальная атмосфера творческой работы описана в повести «Понедельник начинается в субботу» Стругацких. Однако в общем случае доминировала описанная выше ситуация.

Сегодня в бизнесе внедряют корпоративную культуру, которая исходит из того, что наш бизнес — одна большая семья. Насколько успешна эта работа, оценить сложно. Пока что в городской русский язык вошло только слово «корпоратив». По отзывам людей в крупных корпорациях, побеждает традиционная российская атмосфера.

Сходную картину мы видели и видим в творческих союзах, ТСЖ и других объединениях. Типичный, массовый участник некоторого сообщества, с одной стороны, устраняется от участия в управлении, демократических процедурах и контроле за правлением. С другой — обвиняет это правление во всех грехах, выражает недовольство решениями, которые приняты от его имени, интригует, бузит и т.д. Иными словами, являет собой балластный слой, описываемый словами «народ», «толпа», «охлос».

В политических партиях, общественных объединениях, НПО и любых других организациях, добровольных по своей природе, мы наблюдаем то же самое. Борьбу честолюбий, вождизм, интриги, формирование клик, принесение в жертву интересов дела во имя карьерных и имиджевых соображений, неспособность к компромиссу и т.д. Россияне фатально не способны к эффективной консолидации в нежестких, неиерархических, собственно демократических структурах.

Мое понимание проблемы состоит в следующем: интриги, отстраненная патерналистская позиция — специальный культурный механизм атомизации, блокирующий формирование ассоциаций как качественной альтернативы базовой модели российской социальности.

Российская культура ориентирует своего носителя на две социальные конфигурации — родовое/семейное целое и иерархическая пирамида власти/подчинения. Описанное выше поведение есть способ перевода чуждых структур в поле собственной органики. Род/традиционная семья, очевидно, переживают кризис. Эта модель отмирает и не воспроизводится. А иерархическая пирамида становится единственным универсальным механизмом.

Задача состоит в формировании и внедрении модели ассоциации. В школе, высшей школе, пространстве культуры, политике, сфере гражданского общества должны последовательно внедряться и насаждаться модели добровольной ассоциации, предполагающей демократическое участие всех членов ассоциации в выработке и реализации стратегии и тактики управления.

Как это делается — для меня вопрос открытый. Но на Западе давно отработана школа самоуправления, которая осваивается начиная со средней школы. Школьное и университетское самоуправление, молодежные клубы и организации при школах и высших учебных заведениях...

Разрушение синкрезиса и проблемы образования

Теория локальных цивилизаций ставит проблему культурного ядра конкретной цивилизации, в котором систематизированы основания традиционной ментальности. Опуская теоретические обоснования, укажу на то, что идеал синкрезиса относится к базовым характеристикам ментальности. Традиционное сознание наделяет высшей ценностью нераспавшиеся синкретические сущности и противостоит процессам дробления этих конструктов. Примеры: истина–благо, власть–собственность, иерархия–истина–благо, «народ» как синкретическое единство веры и этической идентичности и т.д. Мышление традиционного носителя русской культуры противостоит дроблению и усложнению картины мира и оперирует синкретическими блоками.Российское единство власти–собственности–идеологии живет и в мозгах, и в социально-политическом пространстве.

Школа способна дробить синкретические сущности на самых ранних этапах обучения и формировать аналитическую доминанту сознания. Человек с такой доминантой не способен мыслить синкретическими блоками и не будет жить в мире нераспавшихся конструктов. Итак, меняя механизмы мышления и переживания мира, мы трансформируем весь универсум.

Этому можно и нужно учить с самого раннего возраста. Пятилетний ребенок имеет право говорить: «Моя мама — самый лучший человек в мире». Но уже семилетний должен понимать, что моя мама — для менясамый лучший человек в мире. А для Марины самый лучший человек — еемама.

Школьный курс должен включать две дисциплины — логику и риторику.Заметим, что придя к власти, большевики сразу изъяли логику и риторику из гимназического курса. В старших классах необходимы курс экономики и курс права. Логика и риторика учат мышлению и формируют культуру диалога. Экономика и право дают ориентиры в экономическом и правовом измерении социальной реальности.