Традиционная и современная функции мифологии

Позвольте мне снова обобщить основные функции, которые выполняет традиционная мифология. Мне бы хотелось понять, насколько они актуальны в нашей современной жизни.

Первая функция заключается в том, чтобы пробудить в человеке чувство благоговения, тайны и благодарности за высшую тайну бытия. Старые традиции — очень старые — подчеркивали, что необходимо принимать жизнь такой, какова она есть. Это нелегко; вы смотрите на этот мир, вы видите, как живущие в нем существа поедают и убивают друг друга, и понимаете, что жизнь — это нечто такое, что пожирает само себя.

У вас, как и у множества других людей, может возникнуть чувство, что этот каннибализм чудовищен и мириться с ним невозможно: «Не буду, я так не играю». Такое изменение в стиле мышления я называю «Великим Поворотом». Исторически он возник около VI века до н. э. вместе с изречением Будды: «Вся жизнь есть страдание». Ну что же, можно уйти от страданий.

«Я так не играю».

«Хорошо. Выходи из игры. Бери свой мяч, биту и иди домой».

Мы сталкиваемся с двумя видами отношения к этой главной ужасной тайне, этому явлению по ту сторону добра и зла: принятие и отрицание. Зороастризм предложил третий вид — идею о существовании двух божеств, доброго и злого. Доброе божество воплощает благо и свет, злое божество — тьму и обман. Доброе божество создало прекрасный мир, а злое исказило созданное. Теперь мы живем в испорченном мире, где непрерывно идет борьба: вам предлагается присоединиться к силам добра в их противостоянии силам тьмы и бороться за восстановление мироздания. Это не утверждение и не отрицание существующего порядка вещей, а своего рода компромисс, который представляет прогрессивный взгляд на мир.

Вы можете жить, безусловно принимая все в мире. Как замечательно гласит один буддийский афоризм: «Этот мир — такой, каков он есть, со всем его ужасом, тьмой и жестокостью — это золотой лотос совершенства». Если вы не видите его таким, то не мир в этом виноват. Невозможно сделать лучше то, что и так совершенно. Вы должны лишь созерцать его и осознать свое собственное совершенство — погрузиться в глубину себя, где уже нет ни боли, ни забот. У вас есть божества, которых зовут бхайравананда: «блаженство и экстаз ужаса»⁵⁰. Вот что такое жизнь: ужасное, чудовищное испытание.

Выбор, отрицающий жизнь, направлен на поиск чистоты: «Я так духовен, что пройду через солнечную дверь и не буду участвовать во тьме лунного цикла, вы меня больше здесь не увидите».

Прогрессивный взгляд на жизнь, направленный на ее улучшение, гласит: «Давайте останемся здесь и сделаем этот мир лучше». Это все равно что вступить с кем-то в брак, чтобы исправить своего супруга. Это не назовешь приятием. Обычно вы занимаете позицию сверху: «Если бы Господь обратился ко мне за советом, я бы высказал ему пару дельных предложений».

Вторая функция мифологии — создать такой образ Вселенной, чтобы взгляду в каждой мелочи открывалось великое таинство мироздания.

Произведение искусства показывает вам привычные объекты так, что их вдруг словно окружает сияние. Усилиями художника и благодаря его мастерству то, на что вы мимоходом бросали небрежный взгляд, предстает чарующим, и вы попадаете в «плен эстетики».

Современная космология открыла нам огромную Вселенную, которую не вмещают детсадовские сказки религиозного воспитания. Для меня высадка человека на Луну — это самое главное мифологическое событие XX века. На наших глазах это событие изменило фундаментальные представления о Вселенной и нашем месте в ней. Раньше Луна, Меркурий, Марс, Венера и остальные воплощали сияние высшего бытия, совершенно отличного от всего, что существует на нашей бедной Земле. Когда Галилей осознал, что законы, управляющие земными объектами, распространяются и на космические тела, он положил начало тому, что сделало возможным эти прогулки по Луне.

Я помню, как услышал великую, космически важную заповедь от участников экспедиции «Аполлон-11». Когда корабль облетел Луну и возвращался — как раз после того, как астронавты прочли строки из Книги Творения, — их спросили, кто же управляет всем там, наверху. Они ответили: «Ньютон».

Во вступлении к «Метафизике» Кант задавался вопросом: «Как, производя расчеты в конкретной точке пространства, я могу быть уверен в том, что они будут верны в любом пространстве вообще?»⁵¹ Как я, зная о бесконечности Вселенной, могу быть уверен, что законы, которые я вывел в уме, будут применимы на всем протяжении космоса? Когда дело дошло до высадки на Луне, никто не знал, какой глубины там пыль.

Я никогда не забуду, как впервые нога человека ступила на ее поверхность; это был невероятный момент. Никто не был уверен в том, что там будет, но астронавты уже знали, сколько топлива нужно потратить, чтобы космический корабль смог вернуться назад и приводниться в радиусе нескольких миль от поджидавших спасателей.

Иными словами, законы массы и энергии были в точности известны человеку; мы держим эти законы в уме. Законы времени, места и причинности находятся в нашем сознании, все, что мы видим или знаем, строится по этим законам. Что такое Вселенная? Пространство. Из пространства образовался сгусток, который стал туманностью, миллионом галактик, а в одном из созвездий этих галактик находится Солнце, вокруг которого вращается наша планета. А потом из Земли вышли мы, глаза, сознание, уши и дыхание самой Земли. Мы — дети Земли, а поскольку Земля сама вышла из космоса, так ли удивительно, что его законы живут в нас? Существует чудесное согласие между внешним и внутренним миром, и не то, чтобы Господь вдохнул нечто в нас; боги, которых мы знаем, — это проекции наших собственных фантазий, нашего сознания, нашего глубинного бытия. В определенном смысле они — вылитые мы.

Третья, социологическая, функция мифа предоставляет нам законы жизни в конкретном обществе. Конечно, сейчас в мире нет общества, которое в точности знает, по каким законам будет жить через десять лет. То, что мы раньше считали благом, стало причинять нам неприятности. У нас глобальный экологический кризис и все прочее. С каждым прожитым днем мы осознаем, что законы жизни должны согласовываться с ходом самой жизни. У нас нет уверенности ни в чем. Нам приходится постоянно импровизировать.

Последняя, педагогическая, функция мифологии заключается в том, чтобы предоставить человеку способ соединять свой внутренний мир и мир внешний, феноменологический. Я предполагаю, что педагогика унаследованных нами традиций эффективна не для всех из нас, так что каждому придется придумывать свою.

Со мной произошел забавный случай, когда я читал лекцию на севере тихоокеанского побережья США. Я излагал взгляд Данте на этапы жизни человека — он тоже использовал астрологическую схему для описания жизненного цикла. В отличие от Йейтса с его лунной метафорой, Данте уподобил жизнь человека ежедневному движению солнца по небосклону. Он называет четыре возраста, каждый из которых соответствует времени дня и имеет свои особенности. Первый — детство, длящееся до двадцати пяти лет (представьте себе). Детству свойственны послушание, чувство стыда, «приличный вид» и «хорошее поведение». Это — утро жизни.

В двадцать пять вы, по Данте, вступаете в возраст зрелости, длящийся, пока вам не исполнится сорок пять. Вы достигли пика своей жизни, для которого характерны качества средневекового рыцаря: умеренность, мужество, любовь, изысканная вежливость и верность. Если вы прожили свою жизнь так, как этого требовало общество, то в середине карьеры, примерно в тридцати пять, когда вы полностью выполните все то, чему вас учили, вы обретаете право учить кого-то сами. Это — полдень.

Данте называет возраст от сорока четырех до семидесяти лет временем мудрости. В Индии мудрых отправляли в лес; на Западе так не поступают. Здесь предполагается, что люди в возрасте останутся в обществе, будут смотреть на все вокруг критически и делиться своим опытом. На этом этапе жизни основные качества — мудрость, справедливость, великодушие, а также юмор или жизнерадостность. В конце концов, вам нечего терять: для вас наступил вечер жизни.

Возраст от семидесяти лет и старше он называет периодом дряхлости, и в этом возрасте нужно с благодарностью оглядываться на свою прожитую жизнь, а смерть рассматривать как возвращение домой. Теперь для человека наступила ночь.

Эта небольшая схема, охватывающая весь жизненный путь, — безусловно, миф.

Когда я закончил свою лекцию в Сиэтле, одна молодая дама подошла ко мне и сказала с очень серьезным видом: «О, доктор Кэмпбелл, вы просто не знаете, что такое молодое поколение. Мы от детства переходим сразу к мудрости». Я ответил: «Прекрасно. Тогда Вы упускаете только одно — всю жизнь».

Итак, я утверждаю: для того, чтобы найти свой миф, необходимо найти, к чему вы стремитесь, обрести необходимую вам поддержку и понимать, на каком жизненном этапе вы находитесь. У юности и зрелости разные задачи. Не пытайтесь прожить свою жизнь слишком быстро. Слишком прислушиваясь к гуру, вы пытаетесь перепрыгнуть через самое важное и оставить его позади, став мудрецом до того, как испытали то, ради чего нужно вести себя мудро. Эта штука, мудрость, должна приходить постепенно.

В одном только мозге находится около 18 миллионов клеток. Два одинаковых мозга найти невозможно; две одинаковые руки найти невозможно; встретить двух одинаковых людей невозможно. Вы принимаете указания и советы от других людей, но вам нужно найти свой собственный путь, словно рыцарю короля Артура, отправившемуся на поиски Грааля.

Именно это свойство западного духа поражает представителей других культур, кажется им таким неразумным и романтичным. На поиски чего мы устремляемся? На поиски возможностей, которые скрыты в нас самих. Такой поиск — не путешествие эго, а исполненный приключений путь, который поможет принести ваш дар этому миру, и этот дар — вы сами.

Нет ничего важнее самореализации. Вы становитесь знаком, вы становитесь сигналом, выражающим нечто высшее; таким образом вы найдете свой собственный миф, проживете его и станете его воплощением.