Христианские ценности или «гуманизм» содома?

Недавно десять ученых, в том числе академики В. Гинзбург и Ж. Алферов, направили письмо президенту России В.В. Путину, выражая обеспокоенность «все возрастающей клерикализацией российского общества». Наряду с «рекламой в СМИ религиозной церемонии окропления новой боевой техники», имелся в виду призыв Всемирного русского народного собора шире преподавать в наших школах «Основы православной культуры». Не знаем, как Ж. Алферов, а В. Гинзбург давно и последовательно выступает против Православной Церкви. В феврале этого года верующие даже обратились в Генеральную прокуратуру с просьбой привлечь его к уголовной ответственности по ст. 130 Уголовного кодекса РФ «за оскорбление, содержащееся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации». Имелось в виду следующее высказывание В. Гинзбурга в газете «Вести образования» № 3 (75): «Преподавая религию в школах, эти, мягко говоря, сволочи церковные хотят заманить души детей». Не «мягко» — это, вероятно, матом? Ничего не скажешь, интеллигентные люди защищают у нас права ребенка.

Возражая академикам, можно было бы, конечно, противопоставить процитированному ими высказыванию американского физика С. Вайнберга, который вместе со своими знакомыми «вообще не думает» на тему религии, взгляды множества других, не менее уважаемых ученых. И даже привести в пример канонизированных святых, например, архиепископа Луку (Войно-Ясенецкого), которые весьма успешно сочетали веру в Бога с занятием наукой. Можно было бы порекомендовать и кое-какие книги (в том числе, учебники), из которых они бы узнали о том, что все сенсационные находки «недостающего звена» (missing link) — переходной формы между обезьяной и человеком, которые якобы подтверждали теорию эволюции, оказались подделками. Поэтому петербургская школьница Маша, чье обращение в суд возмутило академиков, имеет полное право возражать против преподавания в школе заведомой лжи.

Но нам почему-то кажется, что переубедить авторов обращения вряд ли удастся. Скорее всего, это неоднократно делали уже и без нас. Поэтому мы лучше поговорим о другом. О том, за что именно ратуют, отвергая «клерикализацию», академик Гинзбург и по крайней мере часть его единомышленников.

* * *

Несколько лет назад у россиян появилась возможность прочитать три связанных между собой документа с одним общим названием «Гуманистический манифест». Первый датирован 1933 годом, второй — 1973–м, последний — 2000–м. Для уяснения многих происходящих сейчас процессов (в том числе и борьбы с «угрозой клерикализации» в России) эти документы чрезвычайно важны. В 2004 году мы достаточно подробно разобрали их в статье «Оргия гуманизма», поэтому сейчас напомним основное.

Генеральный постулат «гуманистов» — это безбожие. Люди, выросшие при советской власти, были уверены, что воинствующее безбожие процветает только у нас. А «у них» все нормально: храмы не рушили, религию не запрещали, лекций по научному атеизму не читали. До поднятия «железного занавеса» многие даже думали, что Запад очень религиозен. А когда начались массовые турпоездки и выяснилось, что это, мягко говоря, не так, возникло недоумение. Почему? Там же не запрещали, не сажали, не крушили… Однако быстро был найден невнятный, но вполне устраивающий многих ответ: отпадение от веры на Западе произошло как-то само собой — прогресс, знаете ли, комфорт, сытая жизнь… Им, буржуям, и без Бога хорошо.

Но знакомство с «Гуманистическим манифестом» опровергает версию спонтанной апостасии.

Кто-то возразит: «Никакую спланированную акцию невозможно осуществить без готовности общества». И именно поэтому во все времена так важна была позиция духовных и политических вождей, творцов идеологии. Так важен был мировоззренческий вектор, который задавали опять-таки не массы, а властители государств и умов. И разговоры о том, как несостоятельны теории заговора, — это типичный перевод стрелок. Не нравится слово «заговор» — замените словами «целеполагание элиты».

Вернемся к «Манифесту». Под первым стоят только подписи зарубежных идеологов. В частности, Джона Дьюи — философа, который сыграл заметную, если не ключевую, роль в разрушении американского классического образования и чьи взгляды впоследствии легли в основу сходных процессов «реформирования школы» в других странах (в том числе и в ельцинской России). Конечно, для советских идеологов 30–х годов богоборческие мотивы первого «Манифеста» были слишком завуалированы: «Очевидно, что любая религия, которая надеется в современных условиях стать синтезирующей и динамичной силой, должна изменить свои формы, приспособив их к сегодняшним потребностям. Создание такой религии является главной необходимостью… Отныне мы не считаем адекватными вероисповедание, религиозные идеи и обряды своих отцов».

Но в 1973 году, когда у нас богоборческий пафос уже не звучал так откровенно по-людоедски, а у них, напротив, атеизм принимал все более открытые формы, позиции значительно сблизились. И хотя под вторым «Манифестом» с нашей стороны стоит лишь подпись академика Сахарова, взгляды авторов (с небольшими оговорками, касающимися критики коммунизма) охотно разделили бы многие советские интеллигенты. «Традиционная догматическая и авторитарная религия (речь уже идет не о религии вообще, а конкретно о христианстве. — И.М., Т.Ш. ), которая ставит поклонение Богу, обряд, культ и Символ веры выше человеческих нужд, желаний и опыта, причиняет вред человеческому роду. Всякая информация о природном естестве должна пройти проверку на научную доказательность. По нашему заключению, догматы и верования традиционной религии такой проверки не выдерживают… Не божество будет нас спасать, а мы должны спасать себя сами… Не существует доказательных свидетельств того, что жизнь не кончается со смертью тела… Мы убеждены, что негибкая мораль местного прихода и религиозные идеологии — пройденный этап».

Ну, а в 2000 году, в третьем варианте «Манифеста», традиционная религия вообще списана в утиль. В нем сказано, что «упорная приверженность традиционным религиозным воззрениям обычно способствует нереалистичным, пассивистским, мистическим подходам к социальным проблемам, сеет недоверие к науке и слишком часто становится на защиту отсталых социальных институтов… Мы думаем, что для человечества настало время осознать собственную зрелость — отбросить пережитки первобытного мистического мышления и мифотворчества, подменяющие истинное постижение природы».

Тут уже больше подписей наших ученых — представителей естественных наук и философов. Среди них находим и некоторых подписантов «Открытого письма Президенту» — Г.И. Абелева, Э.П. Круглякова, а также В.Л. Гинзбурга, который последовательно борется против введения в российские школы предмета «Основы православной культуры».

Конвергенция произошла, безбожники всех стран объединились.

Что же они поставили во главу угла, на место якобы несуществующего Бога? Для бывших советских граждан здесь нет никакого открытия, любой из нас мог бы ответить на этот вопрос даже во сне: «Разумеется, науку с ее достижениями!» И жрецов научного прогресса как самых подкованных, способных переустроить мир, который томится в оковах традиционных религий. Переустроить так, чтобы людям было удобно и спокойно жить. Чтобы восторжествовала социальная справедливость, чтобы людей не разделяли ни границы, ни верования, ни национальные особенности. Чтобы образовалось единое мировое государство с единым управлением и была (цитируем еще один важный гуманистический документ — «Декларацию взаимной зависимости», предложенную миру в 1988 году Международной гуманистической академией) выработана «новая всемирная этика». О ней речь немного ниже.

Гуманисты уверяют, что они лишь откликаются на новые реалии, на вызовы времени. Но на самом деле каждый такой документ представлял собой достаточно конкретную программу будущих действий, формирования новой реальности. А поскольку авторы и подписанты имели большие связи, нередко возглавляли весьма влиятельные организации (например, Джулиан Хаксли, подписавший «Манифест» 1973 года, был президентом ЮНЕСКО, а другой подписант, Алан Гутмахер, руководил Международной федерацией планирования семьи), то идеологическая сказка имела приличные шансы стать былью.

Так, в 1973 году, когда появился «Гуманистический манифест–2», аборты, за которые он ратовал, еще были запрещены не только в развивающихся странах, но и в большинстве западных. А в странах Южной Европы (Италия, Испания, Португалия) были запрещены даже разводы. И с «сексуальной свободой для взрослых», о которой очень пеклись тогда гуманисты (в том числе со свободой гомосексуализма) дела обстояли туго. Картина была не такой уж радужной для любителей этих самых свобод. Ну, а об эвтаназии, которую тоже активно поддержали «гуманисты» 70–х, тогда вообще не заикались! Разве это «отражение реалий»? Нет, это их создание!

Впрочем, и создание далеко не всегда происходило быстро. Целых 20 лет ушло на то, чтобы подготовить почву для Каирской конференции по проблемам народонаселения (она прошла в 1994 году), на которой под сильным нажимом «гуманистов» большинство стран мира согласилось поддержать контроль рождаемости и аборты, иезуитски названные «охраной репродуктивного здоровья женщин». Именно тем, что представители нашей страны, стремительно утрачивавшей в те годы независимость, тоже подписались под решениями Каира, и объясняется абсурдная в условиях демографической катастрофы государственная поддержка программ «планирования семьи», пропаганда «безопасного секса», нормальности гомосексуализма и прочих утех цивилизованной жизни.

Не случайно такой осведомленный и влиятельный политик, как американский сенатор Патрик Бьюкенен, называет «гуманистов» заговорщиками, которые произвели в Европе и Америке разрушительную революцию, подорвав семейные устои и культурные традиции.

«Перелистаем „Гуманитарный“ (так в данном переводе. — И.М., Т.Ш. ) манифест 1973 года, — пишет Бьюкенен. — Там содержатся все те положения, которые сегодня вдалбливают нашим детям в школах. „Вера во внимающего молитвам Бога… есть вера в недоказуемое, пережиток прошлого… Традиционная этика не смогла удовлетворить современные потребности… Обещания посмертного спасения и вечного проклятия равно иллюзорны и небезопасны для психики… Наука утверждает, что человеческий род есть результат эволюции природы“. Дети выходят из школ, преисполненные подобных идей, поскольку учителя ревностно выполняют пожелания культурной революции и стараются донести до учеников новую правду во всей ее неприкрытой мерзости, а христианство не пускают даже на школьный порог. „Секулярные гуманисты“ не скрывают своей цели. „Манифест“ провозглашает право каждого человека на „контроль рождаемости, аборт и развод“ и добавляет: „Многие разновидности сексуального поведения не могут и не должны считаться дурными по определению“. Свобода включает в себя „признание права каждого человека на достойную смерть, эвтаназию и самоубийство“» (П. Бьюкенен. «Смерть Запада»).

И вот теперь, на рубеже тысячелетий, гуманисты — активисты выпустили «Манифест 2000» — очередную программу на ближайшие годы. Что же готовят нам братья по разуму? Какие планы строят, какую картину будущей жизни рисуют?

Уже в манифесте 1973 года авторы говорили, что «приверженность человечеству есть высочайшее из обязательств, на которое мы способны, это превосходит узкую преданность Церкви, государству, партии, классу или расовой принадлежности». В «Манифесте 2000» уже открыто провозглашается некий планетарный гуманизм, который должен стать как догмой, так и руководством к действию для всего человечества.

Начнем с границ. «Де-факто, политические границы мира произвольны, — заявляют авторы „Манифеста“. — Мы не можем с ними считаться». Запомните это и не удивляйтесь, если кто-нибудь из подписантов письма президенту вдруг начнет горячо поддерживать передачу наших островов Китаю или с ученым видом рассуждать о выгодах территориальных уступок Японии.

Теперь по поводу суверенитета. «Ныне мы более чем когда-либо нуждаемся во всемирной организации, которая представляла бы интересы людей, населяющих мир, а не интересы государств», — провозглашают гуманисты. Естественно, ООН (тоже вполне глобалистская организация, но уже малость устаревшая) в сегодняшнем виде их не устраивают. Они предлагают ее трансформировать «путем превращения из ассамблеи суверенных государств в ассамблею народов» , отменить право вето, которое хоть иногда и хоть сколько-то сдерживало нападение сильной стороны на слабую. «Если мы намереваемся решить наши глобальные проблемы, отдельные государства обязаны делегировать часть своего суверенитета определенной системе транснациональной власти, — декларирует „Манифест“. — Мир нуждается в том, чтобы в определенный момент в будущем был создан действующий избранный населением Всемирный парламент, представляющий интересы людей, но не их правительств… Мир нуждается в эффективных полицейских силах для прекращения региональных конфликтов и их мирного урегулирования путем переговоров».

Вот вам и рецепты, предписывающие, как именно надо дружить: официальное, а не теневое мировое правительство и международные карательные войска, плавно переводящие урегулирование конфликтов путем переговоров в ковровые бомбардировки непокорных — заметьте, уже не государств, а регионов. Главные враги такого гуманного мироустройства, естественно, «националисты» и «шовинисты», и об этом тоже вполне отчетливо заявлено в «Манифесте». Обратите внимание, сейчас клеймо националиста и шовиниста все чаще и чаще ставят не на тех, кто призывает уничтожать другие нации и народности, а на людей, активно защищающих свою национальную культуру, землю, государственные интересы.

«Нам следует остерегаться чрезмерного подчеркивания национальных и культурных особенностей, которые могут служить взаимному отчуждению и быть деструктивными», — грозно предупреждает «Манифест». Ну да! То ли дело бесконечный мордобой, взрывы, убийства, садизм в глобалистской культурно-массовой продукции. Это, конечно, созидательно. Хотя… для тех, чья конструкция невозможна без отмены всего национального, защитники этого национального действительно являются деструкторами.

Планетарная дружба немыслима без любви к самой планете. В связи с этим очень важно формировать у людей так называемое «экологическое сознание». И вопросам экологии в «Манифесте» отводится довольно солидное место. Причем в очень неожиданной связи: «Мир нуждается в создании планетарного агентства международного уровня по контролю за состоянием окружающей среды. Мы рекомендуем укрепить существующие органы и программы ООН, занимающиеся вопросами защиты окружающей среды. Например, программа Организации Объединенных Наций по защите окружающей среды должна получить возможность провести в жизнь меры против серьезных экологических загрязнений. Фонду народонаселения Организации Объединенных Наций должны быть предоставлены необходимые ресурсы для удовлетворения в странах мира потребности в противозачаточных средствах, что будет способствовать стабилизации роста населения. Если окажется, что эти органы не способны справиться со стоящими перед ними огромными проблемами, следует создать более мощный планетарный орган».

Попытаемся воспроизвести ход мыслей простосердечного читателя. Вот он пробегает глазами по строчкам. Так… правильно… давно пора укрепить… провести меры… отлично… загадили землю до безобразия… Радиоактивные отходы… целлюлозный комбинат на Байкале… омуль исчезает… Может, хоть заграничный фонд посодействует… Противозачаточные средства? Для омуля? В каком смысле? Стоп — стоп — стоп! Причем тут рост населения? Это что, людей для чистоты экологии надо сокращать? Но у нас ведь, говорят, демографическая катастрофа… Ничего не понимаю…

Человеку неподготовленному и впрямь нелегко понять логику гуманистов. Действительно, люди загрязняют землю. Но вместо того, чтобы усиленно строить очистные сооружения или потреблять меньше ресурсов, творцы нового мирового порядка предлагают убивать людей, очищать от них планету. Humanists за уничтожение humanity. (О том, что аборт — детоубийство, в последние годы узнали многие. Но, может, не все еще знают, что подавляющее большинство современных гормональных контрацептивов, за которые ратуют «человеколюбцы», тоже обладают абортивным эффектом. С их помощью совершается детоубийство вскоре после зачатия.)

Не менее гуманно трактуется в «Манифесте» и борьба с бедностью. Для людей, живущих в России, защита бедняка — это то, что сразу вызывает сердечный отклик, желание помочь, присоединиться. Как ласкает слух эта фраза из «Манифеста»: «Необходимо поддерживать меры, направленные непосредственно на улучшение здоровья и благосостояния беднейших слоев населения, особенно женщин и девушек…». Но уже следующий пассаж спускает с небес на землю: «Сюда должны быть включены усилия по стабилизации, а в дальнейшем и по снижению показателей роста народонаселения».

Естественно, «Манифест» всячески поддерживает уже упомянутую «Каирскую программу действий» 1994 года. В русле Каира и рекомендации относительно воспитания детей: «С раннего возраста должна быть доступна возможность соответствующего сексуального просвещения, касающаяся вопросов ответственного сексуального поведения, планирования семьи и методов контрацепции». Естественно, какие при этом могут быть «Основы православной культуры»?

Как «соответствующее сексуальное просвещение» выглядит на практике, в последние годы писали немало. Добавим лишь несколько штрихов.

«Вершиной сексуального воспитания школьников в Бельгии можно считать новый школьный кодекс поведения, в котором немало страниц посвящено сексу. Согласно этому кодексу, администрация школ обязана разместить в зданиях… таблички с указанием мест, запрещенных для занятий сексом. (Следовательно, в других уголках школы этим заниматься разрешается?! — И.М., Т.Ш. ) …В Нью — Йорке не так давно открыли муниципальную школу для секс — меньшинств… Не перестают удивлять и некогда чопорные англичане: во многих английских школах ввели дополнительные занятия для детей в возрасте до 16 лет, где обучают технике… орального секса. Аукнулась „сексуальная толерантность“ и в ряде школ Израиля: там появились занятия… по гомосексуализму. Да к тому же уроки здесь проводят не учителя, а самые обычные гомосексуалисты, присутствие которых в классе, по задумке авторов идеи, поможет детям выработать… толерантное отношение к секс — меньшинствам» (Андрей Терентьев. «Содом и Гоморра на школьном дворе»).

Вопросам воспитания, образования и семьи в «Манифесте» вообще отводится немало места в главе с многозначительным названием «Планетарный билль о правах и обязанностях». «Его претворение в жизнь будет делом нелегким», — сурово предупреждают гуманисты. И немудрено, ведь очень многие постулаты «билля» прямо противоположны нормальным, традиционным представлениям о белом и черном, о добре и зле — в чем, собственно, и состоит «новая этика». Поэтому авторы предусмотрительно требуют: «Каждый представитель человеческого рода должен быть гарантирован от страха перед моральным давлением (будь то со стороны частных лиц, общественных или политических институтов)».

Как вы понимаете, чтобы сменить нравственные ориентиры, необходимо пресечь передачу религиозных ценностей и культурных традиций. Причем сделать это надо быстро и резко, поскольку процесс «смены вех» всегда сталкивается с инерцией большинства людей и может растянуться надолго, а глобалистам по каким-то причинам хочется поскорее реализовать свой проект. И потом, ценности, содержащиеся в так называемом «культурном ядре» нации, очень трудно поддаются изменению. Тут без радикальных мер не обойдешься. Поэтому в России, где православные ценности, безусловно, входили в «культурное ядро», большевики не надеялись только лишь на пропаганду и агитацию, а с бешеной яростью сокрушали храмы и убивали пастырей. Вот и нынешние творцы нового мира на сознательность населения не полагаются, а в ультимативной форме требуют: «Родителям не следует навязывать детям собственные религиозные представления или моральные ценности, стремиться внушить им определенные взгляды». (Зато школа нимало не стесняется навязывать всем детям, в том числе и из христианских семей, дарвиновскую теорию эволюции!)

Поскольку требование это входит в «Планетарный билль», а билль — это закон, то в случае его принятия «международным сообществом» (которое, как показывает практика, охотно принимает законы, разрушающие традиционный жизненный уклад), родители будут лишены права нормально воспитывать детей. А к нарушителям закона начнут применять соответствующие санкции.

Преподносится это, естественно, как великое благо: «Дети, подростки и молодые люди должны иметь доступ к различным точкам зрения и поощряться к самостоятельному мышлению. Следует уважать взгляды даже маленьких детей».

Что это может быть конкретно? Да все, что угодно: от отстаивания права разводить в своей комнате хлев до выбора «сексуальной ориентации» и соответствующих партнеров. Откройте подростково-молодежные журналы и почитайте письма, которые, в основном, пока пишут сами сотрудники, но дети-то этого не знают и начинают проникаться интересами своих якобы сверстников…

То, что поощрению содомии уделяется так много внимания в СМИ, это лишь следствие «общечеловеческой» либеральной идеологии. И «Гуманистический манифест 2000» в разделе «Планетарный билль» требует законодательного закрепления следующей нормы: «Никто не может подвергаться дискриминации по признаку расы, этнического происхождения, национальности, культуры, касты, классовой принадлежности, пола и сексуальной ориентации».

Что это значит на деле? «Манифест» спокойно разъясняет: «Общество не должно лишать равных с другими прав гомосексуалистов, бисексуалов и транссексуалов… Супружеские пары одного пола должны обладать теми же правами, что и гетеросексуальные пары».

С момента обнародования «Манифеста» прошло всего семь лет, но за этот короткий промежуток времени уже во множестве стран легализованы однополые браки и супругам «одной ориентации» дано право усыновлять детей. Если же будет принят «Планетарный билль», то от таких стран, как Россия, в нынешней конституции которой записан приоритет международного права над национальным, настоятельно потребуют приведения законодательства в соответствие с новыми нормами.

Но и это еще не все. В гуманистическом «постхристианском» тысячелетии нас могут ожидать и другие новаторские проекты в области морали. «Манифест 2000» требует отмены запрета на родственные браки. Преподносится это лукаво, когда через запятую провозглашается два совершенно разнородных требования: «Не должны запрещаться смешанные браки, в частности, между белыми и неграми и браки между родственниками». Таким образом, брак представителей разных рас уравнивается с браком инцестуальным, кровосмесительным. Обратите, кстати, внимание, что степень родства не оговаривается. Родственным можно счесть брак между двоюродным братом и сестрой, между родными братом и сестрой, между отцом и дочерью, дедушкой и внучкой, матерью и сыном.

Да! Чуть не забыли! Родственные браки вовсе не предусматривают разнополость. Почему взрослый брат не может предложить другому брату, как старший младшему, руку и сердце? Или еще не дряхлый отец — совершеннолетнему сыну?

«Транснациональная система, о которой мы говорим, без сомнения вызовет повсеместную политическую оппозицию — особенно в лице националистов и шовинистов, — пишут „манифестанты“. — И все же она должны складываться и, в конце концов, утвердиться, если мы стремимся к достижению планетарного этического консенсуса». Тут-то как раз и пригодятся те самые карательные войска, о которых мы уже писали.

Сейчас все модно мотивировать прагматическими интересами, большими деньгами, борьбой за ресурсы и другими материальными факторами. Только затеешь разговор о мистической, религиозной подоплеке того или иного явления, как собеседник беспечно отмахнется: «Ой, да перестань! Зачем искать то, чего нет? Все гораздо проще. Обыкновенная коммерция. Деньги и власть — вот что правит миром. Вот что определяет поведение людей».

Но умирают люди не за деньги, а за идеи. Да и убивают, в сущности, тоже. Причем все эти идеи, если разобраться, имеют духовную подоплеку. Даже в безбожном XX веке Великая Отечественная война, как сейчас выяснилось, несла в себе религиозную составляющую. И в самом заурядном бытовом убийстве на почве денег можно обнаружить духовную подпочву. Ведь для убийцы деньги становятся наивысшей ценностью, ради которой он готов на все. То есть фактически они сакрализуются, обретают статус божества, на алтарь которого можно принести даже человеческую жертву. Что это, как не поклонение золотому тельцу, религиозный языческий культ?

Вот и гуманисты (если они, конечно, искренни) очень наивно противопоставляют свои либерально-научные ценности ценностям религиозным. Разве поклонение науке и фанатичная вера в свое право с научных позиций преобразовывать мир, не считаясь ни с какими жертвами, это не современная разновидность язычества? Кстати, поинтересовавшись тем, как трактуется в различных изданиях «гуманизм», мы наткнулись на любопытную вещь. Оказывается, общепризнанного определения этого понятия нет. Советские издания («БСЭ» или «Советский энциклопедический словарь») говорят, что это признание человека как личности, его права на свободное развитие и проявление своих способностей, утверждение блага человека как критерия оценки общественных отношений. «Реальным гуманизмом», по определению Карла Маркса, является (так там написано) коммунизм. А практическое осуществление гуманизм получил при социализме, провозгласившем лозунг «Все во имя человека, все для блага человека». В «Новейшем философском словаре», изданном уже после советской власти, гуманизмом называется не просто «признание человека как личности», а «мировоззрение антропоцентризма», постулирующее «высшую, самодостаточную и самоосознающую значимость человека». Про Маркса тут нет, зато есть про то, что «достаточно нетрадиционную трактовку гуманизма осуществила постмодернистская философия в рамках концепции „сверхчеловека“».

Сами авторы в преамбуле «Гуманистического манифеста» довольно туманно говорят, что — де первый манифест выдвигал в качестве альтернативы современным религиям «нетеистический религиозный гуманизм», который потом преобразовался в светский. Правда, «многие из критиков „Манифеста“ утверждали, что светский гуманизм является своего рода религией» и его преподавание в школах «ведет к созданию новой религии», но, конечно, все это полная ерунда. Хотя в «Энциклопедии социологии» про Джулиана Хаксли, одного из подписантов второго «Манифеста» и президента Британской гуманистической ассоциации сказано, что он «развивал идею создания новой идеологической системы, которая обеспечила бы „идеальные“ условия для развития каждой личности». И добавлено, что эта «идеальная система как „новая религия“ (sic!) вошла в историю в качестве понятия „эволюционный гуманизм“». Выходит, критики были не совсем глупы…

С православных же позиций, пожалуй, наиболее серьезную и взвешенную трактовку понятия «гуманизм» дает доктор исторических наук С.В. Перевезенцев. Процитируем лишь самое основное, непосредственно относящееся к теме нашего разговора: «Гуманизм — религиозно-философское учение человекобожия, ставшее общефилософским и методологическим принципом бытия современной индустриально-технологической цивилизации, образно называемой „Западом“… Время рождения гуманизма относят к концу XIII — началу XIV веков (эпоха Ренессанса). Вместе с антропоцентризмом на смену теоцентризму приходит пантеизм — философское учение, которое признает слияние Бога с природой, когда Бог воспринимается не как всемогущая личность, а как некая сверхъестественная, существующая во всех природных объектах сила. По сути дела мыслители — пантеисты уже обожествляли саму природу… В эпоху Ренессанса принципы и методы познания античной философии возводятся гуманистами в абсолют, а научное знание начинает приравниваться к религии. Следует подчеркнуть, что, по убеждению гуманистов, наука и должна была стать основанием новой религии. С этой целью гуманисты обращают внимание на таинственные способы познания — магию и оккультизм, которые… они считали высшими формами научного знания. В XIV веке на латинский язык переводятся и становятся крайне популярными сочинения древних оккультных мистиков — Гермеса Трисмегиста (Триждывеличайшего), Зороастра и Орфея… Некоторые гуманисты проявляли значительный интерес и к восточному оккультизму, в частности к Каббале. Например, итальянский философ Пико дела Мирандола (1463–1494) специально изучил древнееврейский язык, чтобы познать таинства Каббалы. Многие мыслители — гуманисты считали, что тайное знание, открытое Гермесу Трисмегисту, Зороастру и Орфею, затем было передано греческому философу Платону. Поэтому в эпоху Возрождения возникает своеобразный культ Платона. Глава так называемой Платоновской академии Марсилио Фичино (1433–1499) считал, что „необходимо разработать единую религиозно-философскую концепцию, совместить древний оккультизм, философию Платона со Священным Писанием“. В соответствии с такой логикой у Фичино возникает концепция „всеобщей религии“. И недаром сам Фичино, уже будучи католическим священником, как божеству поклонялся бюсту Платона и одновременно занимался магическими изысканиями. Гуманистическое мировоззрение, распространившееся в Европе в XIV–XVI веков, нашло свое отражение и в создании новых политических и этических учений (учения Николо Макиавелли, Эразма Роттердамского, Мишеля де Монтеня). Наконец, в сочинениях Томаса Мора формулируется общественно-политический идеал гуманизма — знаменитая „Утопия“ как образ „идеального государства“. В основе этого идеала лежит не только отрицание частной собственности и признание собственности общественной, как это принято считать, но и некая религия „почитания божественной природы“ с верховным богом Митрой. При этом конкретных религий в „Утопии“ множество, а религиозные убеждения „утопийцев“ сочетаются с почитанием светской науки. Еще более религиозно-мистическое содержание вкладывал в свой „Город Солнца“ Томазо Кампанелла, автор учения о „естественной магии“.

Таким образом, культура и философия гуманизма — это грандиозное и противоречивое, а во многом и противоестественное смешение христианства, античной философии, позднеантичной и восточной магии и оккультизма (в котором, кстати, нередко привечаются разврат и содомия. — И.М., Т.Ш. ). На основе смешения различных религиозных, научных, литературных и оккультных традиций в эпоху Возрождения и рождалась будущая западно-европейская культура. Именно это смешение позволило мыслителям гуманизма порвать с традиционным христианским мироощущением и объявить личность отдельного человека если еще и не равной Богу, то, во всяком случае, приближающейся к Богу по своим возможностям, способностям и, главное, по степени своей свободы. Иначе говоря, человек, как „великое чудо“, должен был обладать такой же свободой, как и Сам Бог. В данном отношении важно помнить один кардинальный момент, обычно не учитываемый при анализе философии гуманизма. Как было кратко показано, на самом деле гуманизм изначально формулировался как религия, которая должна была заменить собой христианство. Главными постулатами этой религии были: вера в божественную сущность природы, вера в свободного человека, вера в человеческий разум и в безграничные возможности науки и, наконец, вера в силу магии и оккультной мистики. Следовательно, гуманизм необходимо считать не просто философией, а именно религиозной философией или, по-другому, философской религией… Впоследствии высшей формой гуманизма в области веры стал атеизм, который при всем своем отрицании Бога, по сути, представляет собой веру в то, что Бога нет… В XVI–XIX веках религиозно-философские установки гуманизма стали методологической базой всех основных религиозных, философских, этических, политических, экономических, эстетических учений западно-европейской цивилизации… Гуманистические установки в этих учениях принимали разные формы — от самых радикальных (марксизм) до либеральных и охранительных (гегельянство). Но суть оставалась одна — каждый крупный мыслитель, воспитанный в гуманистическом духе, стремился творить новое законченное мировоззрение, которое должно было полностью заменить собой христианство.

Однако само развитие западной цивилизации уже с середины XIX века сопровождалось массовыми и масштабными катастрофами, многочисленными и непреодолимыми конфликтами, породившими у многих мыслителей критическое отношение к современной им цивилизации… К XX веку на Западе, по сути дела, встал вопрос о самом полноценном существовании философии, ибо из науки об „общих вопросах“, о „вселенском“, о „мудрости“ и „смысле жизни“ философия постепенно превращается в несвязанную систему узкоспециализированных „ниш“. Гуманизм в философии явно исчерпал себя. К познанию, осмыслению и объяснению всех проблем мироустройства человек оказался неспособен… Более того, дальнейшее развитие человечества на принципах гуманизма ведет к уничтожению человеческой цивилизации. Ярким примером вырождения философии гуманизма в XX веке стала идеология фашизма, в основе которой лежат ницшеанское учение о „сверхчеловеке“ и разнообразные оккультные учения. Вырожденческими продолжениями философии гуманизма стали сегодня теории „золотого миллиарда“, „избранного братства“, „постиндустриального общества“, „информационного общества“, „глобализации“ и др. В чем опасность философии гуманизма и его новейших продолжений? Методологически философия гуманизма подразумевает упрощение, унификацию мира, ликвидацию его сложности. Недаром ныне человечеству навязываются общеупотребительная „массовая культура“ и общеупотребительная „массовая либеральная экономика“, которые ведут к уничтожению многоцветья национальных культур и экономических укладов. С философской точки зрения, всякое упрощение есть движение к небытию, ибо самая простая система — это „ничто“, „небытие“, в котором ничего не существует. Следовательно, философия гуманизма и основанные на гуманизме новейшие идеологические разработки ведут к уничтожению (физическому!) большинства человечества. Подобный сценарий вытекает из всего хода развития человечества в последние 300–500 лет и особенно из исторического опыта XX века».

Так что неудивителен протест академика В.Л. Гинзбурга и его единомышленников против усиления Православия в нашей стране. Как неудивительно и то, что он не возмущается практикой обязательного преподавания ислама в российских школах, а именно — в Чечне. И к прозвучавшему несколько лет назад протесту не десяти, а 139 (!) академиков и докторов наук против внедрения в школы валеологии, обслуживающей интересы «планирования семьи» и насквозь пропитанной оккультизмом, Гинзбург тоже, естественно, не присоединился. Ведь главный (или даже единственный?) враг либерального гуманизма — христианство. И разговоры про «светскость» образования — всего лишь лицемерное прикрытие. А по сути вопрос стоит ребром. Что возобладает у нас в школах, в душах, в обществе: православные ценности или «гуманизм» Содома?

Может, мы излишне оптимистичны, но нам кажется, что победит все-таки первое. По крайней мере, подписей под «Гуманистическим манифестом 2000» за семь лет удалось собрать с гулькин нос.

26 / 07 / 2007

Комментарии читателей:

2009–12–18 14:16 Сергей :

Явный перелом в сознании людей с началом Ренессанса замечен давно, и людьми далёкими от всякой церковности. В<