Превознесение Киева в качестве первого центрального города восточных славян связано с летописцем Нестором, поставившим киевскую культуру выше прочих, верой и правдой служа своему князю.

Как свидетельствует Повесть временных лет, датой основания Киева и началом отсчета времени Киевской Руси следует считать 862 год, хотя в действительности крупное поселение на месте Киева существовало уже в V веке. Но тем не менее в качестве государственного образования Киевская Русь действительно ведет свою историю с IX века, и более ста лет Киев просуществовал как языческая держава.

Возникшие города (к концу IX века их было не менее 25), дворы князей разных рангов, а тем более самого киевского великого князя уже достигли уровня культуры, совместимого с западноевропейским. Русская военная знать проложила магистральные пути и на юг в Византию, и на запад в германские земли. Киевская Русь располагалась на так называемом пути "из варяг в греки". Знавали здесь дороги и в сказочные страны Востока. О русах знали далеко за пределами киевских земель. Художественные изделия из драгоценных металлов, выполненные древнерусскими мастерами, славились по всей Европе.

Язычество превратилось в государственную религию, что отразилось в создании жреческого сословия: волхвов, чародеев, кощунников, - которые разработали точный календарь и умели неплохо предсказывать погоду. Именно жрецы принимали важное участие в разработке мифологии. Многие дошедшие до нас волшебные сказки, созданы ими. А сказки о Кощее Бессмертном и Анастасии Прекрасной восходят к еще более ранним индоевропейским мифам и близки к древнегреческому мифу об Аиде и Персефоне. Именно в ту эпоху складывается былинный эпос.

Важнейшим является вопрос о письменности у древних славян. Считается, что славянскую письменность создали просветители Кирилл и Мефодий, составившие для восточных славян кириллическую азбуку. Но исследования последних лет утверждают, что наши предки к этому моменту уже владели письменностью, в качестве которой выступало так называемое слоговое письмо, возникшее еще в древнейшие времена, а модификацией, приспособлением его к новым, меняющимся условиям выступила глаголица. И в этом смысле глаголица несравненно более древняя система письменности, нежели кириллица. Однако развитие христианства и перевод религиозных текстов на славянские языки через посредство кирилловского письма именно кириллицу сделало основной письменной системой.

Несмотря на достаточно высокий уровень культурного, политического и экономического развития, Русь приняла христианство. Классическая версия утверждает, что язычество не позволяло Древней Руси чувствовать себя полноправным партнером евроазиатского культурного и торгово-экономического процесса. В духовном отношении крещение Руси стало высшей санкцией нового мировоззрения, основным постулатом которого является личностное понимание абсолюта.

Киевская Русь уже через сто лет после принятия христианства стала одной из самых передовых европейских государств.

Культура Киевской Руси разительно изменялась. За короткий срок был освоен значительный культурный пласт прошлого опыта, наработанного европейской и особенно византийской культурами. Строятся храмы, распространяется грамотность, вводится летописание, расширяются культурные и торгово-экономические связи. Дочь Ярослава Мудрого становится королевой Франции.

Важной заботой Ярослава Мудрого, сына Владимира Крестителя, становится создание собственной интеллигенции: ученых, писателей, философов, которые помогли бы сформировать новые идеологические основы Киевского государства. К тому же именно при Ярославе возникает институт русского монашества, начинают строиться монастыри.

Особое место в формировании культуры Древней Руси занимает литература, выступавшая как форма общественного самосознания. Независимо от сюжетной канвы древнерусское литературное произведение представляло мир в его целостности, и человека, автора и читателя, не покидало чувство значительности происходящего, важности всего временного, непреходящей ценности человеческого бытия. Человек ощущал себя ничтожной частицей, и одновременно участником мировой истории. Поэтому любая историко-политическая перемена вызывала необходимость переписывания "всей истории" заново.

Культура Московской Руси

Развитие древнерусской культуры в эпоху монголо-татарского ига было заторможено, причиной чего, однако, было не только нашествие с Востока, но и феодальная раздробленность, о которой говорят лишь в связи с тем, что именно она позволила кочевникам поработить Русь.

Лишь с середины XIV века русская культура начинает постепенно поднимать голову. Вместе с этим происходит изменение регионов культурной активности, которые смещаются на северо-восток. Известно, что единственной русской областью, куда не дошли монголо-татары стал Новгород и его земли. В самые тяжелые времена он как мог исполнял роль последнего свободного оплота древнерусской культуры, но самое примечательное, что когда завоеватели стали ослабевать, Новгород не сумел превратиться в действительный центр возрождения земли Русской, постепенно утрачивая свое оппозиционное значение.

Таким центром стала Москва, которая, несмотря на тяжелые взаимоотношения с монголо-татарами и с соседями, смогла собрать под своей эгидой достаточно земель, чтобы уже к XIV веку сделаться крупнейшим княжеством северо-восточной Руси, в XV веке закончить объединение русских земель, а к XVI веку превратиться в классическое средневековое государство с царем на престоле, объединявшее не только славянские народы, но и многие восточноазиатские народности.

Однако эпоха XV - XVI веков в целом по Европе имеет свои специфические особенности. Как мы помним, это период активного становления культуры Нового времени. И в Москве хорошо осознали, что прямое восприятие идеалов Нового времени чревато растворением в общей массе, утратой собственной аутентичности, в результате чего Московское государство вполне может оказаться политической и экономической провинцией Европы. И тогда уже Россия вошла в число государств, выбравших консервацию.

Так Россия по собственной воле оказалась на обочине европейской истории, но с обостренным ощущением своей особенности. На этом-то изломе и возникает концепция "Москва - Третий Рим", высказанная в письмах монаха Филофея московскому царю Василию III. Россия осталась единственным большим христианским государством (католичество считалось почти ересью), единственной опорой православия. Поэтому иного самосознания и быть не могло.

Особой составляющей культуры эпохи Московского царства явились религиозные антагонизмы. Россия всегда славилась своей религиозностью, и для православного человека защита веры становилась делом всей жизни. Именно на рубеже XV - XVI веков было положено начало тем спорам о духе и букве православия, которые впоследствии привели к расколу середины XVII века.

В ту эпоху существовало три основных направления богословско-философской мысли: официальное традиционное православие, исихазм и разные формы ереси. Если традиционное православие вполне резонно вызывало критику своей закостеневшей церковной жизни, то два других направления находились на подъеме и имели многих приверженцев, не только среди духовенства, но и в общей народной массе.

В России последователями исихазма в различных формах стали такие известные деятели церкви как Сергий Радонежский и Нил Сорский. Без знания теории исихазма невозможно понять искусство Феофана Грека. В скрытых формах исихазм оказывал сильнейшее воздействие на русскую духовную мистику вплоть до ХХ века, выступая некоторой антитезой традиционным церковным учениям.

Особенной чертой российской культуры является ее принципиальная полярность, дуализм, когда основные культурные ценности четко поляризуются, не оставляя некой нейтральной зоны, как это происходит на Западе. Если католичество вовсю пользовалось идеей чистилища, переходного пространства от ада к раю, то православие его совершенно не признавало: человек мог быть либо грешником, либо святым. В связи с этим всякие новые веяния в российской культуре осознавались не как модернизация или продолжение прежнего, а как радикальная, даже эсхатологическая смена всех основ. Однако "новое" мыслило себя только в полном дистанцировании от "старого", что в результате приводило к обновлению иных, еще более архаичных форм, к их регенерации. В итоге происходит движение вокруг одних и тех же понятий, которые лишь наполняются новым содержанием в зависимости от историко-культурного момента. В этих изменениях и проявляются неизменные аспекты российской культуры.

XVI - XVII века в качестве идеала выдвинули лозунг возвращения к "старине", что было связано со значительным недовольством общим укладом русской жизни, распространившимся в разных слоях тогдашнего общества. Это и нашло свое полноценное выражение в расцвете ересей, в народных восстаниях и, конечно, в расколе.

Представление о том, что движение вперед есть движение назад, к забытым ценностям и идеалам, было настолько сильным, что даже среди сторонников Никона, исправившего церковные тексты и обряды по новогреческому образцу, жила идея о современном возрождении того, что было ранее, а ныне испорчено. В умах же староверов противопоставление "старого, языческого" и "нового, христианского", возникшее в период Крещения Руси, переросло в антитезу "старого, христианского" и "нового, языческого".

Несмотря на запреты и давление со стороны официальной власти в то время и последующие века, на массовые самосожжения, старообрядчество просуществовало, почти не изменившись, до ХХ века и сыграло важную роль в становлении российской экономики и промышленности, так как подавляющее большинство российских купцов и промышленников, имевших деловой успех и ставших миллионерами, столпами российского бизнеса, вышли из старообрядческих семей.

Мы много говорим о московском периоде российской культуры, потому что он чрезвычайно важен для всего последующего развития, ибо именно тогда зарождалась та культура, которую мы имеем в настоящий момент. Известно, что развитие любого явления можно предсказать по тому, как оно появлялось на свет. И в этой связи нам бы хотелось остановиться еще на одном важном явлении российской культуры, ярко проявившимся уже в эту эпоху: сакрализация монарха.

Определенная ориентация на византийскую культурную традицию долгое время ощущалась в истории культуры России. Часто это происходило в форме полемики с ней ради охранения принципа самобытности российской культуры, но так или иначе многие идеи выросли на российской почве через посредство юго-западного соседа.

И именно из Византии заимствуется идея параллелизма монарха и Бога, которая, правда, сама по себе не предполагает сакрализации, или обожествления, первого. В России эта традиция переосмысливается и усиливается после падения Константинополя, когда русский великий князь становится единственным независимым православным монархом. И одновременно спасителем и охранителем единственной истинной веры - православия, что придавало ему некий мессианский ореол.