Социальная структура общества и социализация
Социальная структура общества — болееили менее устойчивые набор и соотношение социальных и профессиональных слоев и групп,имеющих специфические интересы и мотивацию экономического и социального поведения.
Для социальной дифференциации современного российского общества характерно образование многочисленных и часто нестабильных по составу профессиональных групп и социальных слоев. Это стало следствием ряда тенденций, характерных для социально-экономического развития российского общества в последние два десятилетия.
В о-п е р в ы х, в связи с существенными изменениями в социально-экономической сфере произошли значительные изменения в составе профессий. Часть профессий просто исчезла (как в про мышленности, так и в сфере управления). Многие профессиональные группы изменились количественно; например, стало меньше инженеров, но резко возросло количество юристов и экономистов. И наконец, появились новые профессии — менеджеры различных отраслей, дилеры, брокеры и пр. (и, причем, эти профессиональные группы весьма многочисленны). Изменение номенклатуры профессий и количества занятых в них людей продолжается. Так, вновь возросла потребность в инженерах, но ожидается снижение потребности в учителях.
Во-вторых, следствием экономических изменений стало имущественное расслоение общества.
С одной стороны — это массовое обнищание (пауперизация) больших групп населения. В течение последнего десятилетия количество жителей России, относимых официальной статистикой к числу бедных, колеблется от 27 до 38 %. К бедным относятся не только традиционно низкооплачиваемые категории работающих (неквалифицированные рабочие государственных предприятий, крестьяне), одинокие пенсионеры, безработные, бомжи и пр., но и многочисленные работники сферы образования, культуры, здравоохранения, которые ранее бедными, как правило, не считались.
Другим проявлением имущественного расслоения стало образование крайне малочисленного слоя богатых (имеющих ежемесячный доход в среднем не менее 40 тыс. рублей на члена семьи). Их количество варьируется, по мнению разных исследователей, от 3 до 5 % населения (до 7 млн человек вместе с членами семей). В прессе приводят данные о наличии сверхбогатых — количество только легальных «долларовых» миллионеров превысило 100 тыс. В любом случае остаются вопросы и по количеству богатых, и по принципам зачисления в их ряды.
В-третьих, как обычно в периоды нестабильного развития общества, резко возросла степень его криминализации, которая проявляется как в росте преступности, так и в распространении криминального сознания в обществе в целом.
По мнению специалистов, существующую в России преступность схематично можно разделить на четыре типа.
Первый тип — бытовая преступность.
Второй тип — преступность профессиональная, нацеленная на обеспечение существования «носителей профессии».
Третий тип — преступность организованная. Основные признаки: нацеленность на получение сверхдоходов, «привязка» профессиональной и, отчасти, бытовой преступности к определенной территории и потребность в экспансии — стремлении к расширению сфер влияния.
Четвертый тип — высшая стадия организации криминальных элементов — мафиозные преступные сообщества, кланы, картели и т.д. Кроме всего уже перечисленного их характеризует стремление к легализации своей незаконной деятельности и получаемых от нее доходов с использованием политических и экономических институтов общества.
Характеризуя криминализацию общества в целом, специалисты центра «Стратегия» отмечают следующее. Криминальные нормы, будучи антизаконными, все более легитимизируются де-факто как регулятор общественных отношений. Произошла дискредитация власти в массовом сознании. Антиправовое правосознание захватывает расширяющийся круг граждан повсеместно, сверху донизу.
Самой важной проблемой в этом контексте авторы полагают то, что остающаяся законопослушной часть населения сталкивается с сокращающимися возможностями реализации своих интересов легальными средствами. Правомерные цели все чаще требуют нелегальных способов их достижения ввиду как неэффективности официальных инструментов социального контроля (законодательства, правоохранительных механизмов и органов), так и их криминализации (скупки криминалитетом).
В-четвертых, значительное влияние на состояние общества имеет процесс люмпенизации, который захватил практически все социальные слои. Люмпен сегодня — это не традиционный «отброс общества». Современный российский люмпен отличается не имущественным положением, а определенной системой ценностей. Суть ее в отчуждении от труда (труд воспринимается исключительно как «добыча» средств или повинность) и от собственности (она воспринимается как средство сиюминутного удовлетворения потребностей и прихотей, а не как ценность для потомков). Эти ценности для люмпена превращаются из ущербной черты, из источника комплекса неполноценности в самодостаточную ценность, в источник самоуважения. Благодаря этому люмпен не желает расставаться со своей позицией, она для него самодостаточна (М. Сиверцев). Поэтому можно говорить о том, что есть люмпен-предприниматели, люмпен-политики, люмпен-профессора и т.д.
И наконец, в-пятых, наблюдается тенденция формирования так называемого среднего класса. В традиционном понимании для представителей среднего класса характерны: ценность труда как сферы самореализации; отношение к собственности как к ценности, требующей сохранения и приумножения трудом; устоявшийся образ жизни «положительного законопослушного человека»; ценность семьи и образования. Все это — источники самоуважения и основа личностного самопринятия тех, кого принято относить к среднему классу. Средний класс вбирает в себя соответствующих названным характеристикам представителей различных профессиональных групп и социальных слоев. То есть не все предприниматели, работники сферы управления, с одинаковым уровнем дохода и т.д. могут быть отнесены к среднему классу.
В России та часть самостоятельного населения, которая соответствует названным характеристикам и условно может причисляться к среднему классу, довольно малочисленна. Поэтому нынешний так называемый средний класс не может сегодня определять моральный климат в большинстве профессиональных групп и социальных слоев и в обществе в целом. В то же время, как отмечал философ и политолог Г. Г.Дилигенский, средний класс — альтернатива антагонистическим классам. Он не беден и не богат. Он никого не угнетает и сам не испытывает угнетения. Он не стремится ни к богатству, ни к власти. Ему нужен доход, обеспечивающий достойную жизнь, личную свободу. Его главная забота — о семье. Средний класс — главный фактор гармонизации общества, основа его стабильности.
Социальная структура современного российского общества находится в состоянии нестабильности. Давать ее четкую характеристику весьма проблематично. Различные исследователи предлагают свои варианты стратификации. Так, если принять во внимание варианты, предложенные известными российскими социологами Т. И. Заславской и А. И. Овсянниковым, то социальная структура общества может быть представлена в виде нескольких социальных слоев (страт).
В зависимости от имущественного положения, участия в управлении имуществом и во властных структурах различного уровня население России условно можно распределить на такие слои (страты): верхний, включающий в себя политические и экономические элиты (высшие чиновники гражданских и силовых ведомств; крупные предприниматели сферы финансов, торговли, топливно-энергетического комплекса; верхушка криминалитета); верхний средний — собственники и высшие менеджеры крупных предприятий; средний — средние предприниматели, менеджеры, администраторы социальной сферы, среднее звено аппарата управления, среднее звено работников силовых ведомств и частных предприятий, средний слой криминалитета; базовый — массовая интеллигенция, работники массовых профессий в сфере экономики, военнослужащие, высококвалифицированные работники частного сектора, служащие — чиновники, массовый криминалитет; низший — неквалифицированные работники государственных предприятий, крестьяне, пенсионеры; социальное дно — бомжи, неустроенные беженцы, одинокие пенсионеры, безработные.
Все названные страты представляют собой «многослойные пироги», ибо в них входят люди разного социального происхождения, имеющие различный образовательный уровень, обладающие различными уровнем дохода и условиями проживания, в том числе и в зависимости от региона, вида и типа поселения и т.д.
Социальная стратификация российского общества будет продолжать меняться, очевидно, в направлениях дальнейшей дифференциации, исчезновения одних социальных групп, появления новых и тому подобных процессов.
Происходящая социальная дифференциация общества имеет огромное значение для социализации человека.
На стихийную социализацию и самоизменение человека социальная структура, во-первых, влияет постольку, поскольку каждый социальный слой и отдельные социально-профессиональные группы внутри них вырабатывают свой, специфический стиль жизни.
Стиль жизни— определенный тип жизнедеятельности человека, реальной или номинальной группы людей, фиксирующий устойчиво воспроизводимые черты, манеры, привычки, вкусы, склонности, традиции, обычаи. О стиле жизни судят по внешним формам бытия: организации рабочего и свободного времени, любимым занятиям вне трудовой сферы, устройству быта, манерам поведения, ценностным предпочтениям и пр. Понятие «стиль жизни» акцентирует внимание на индивидуальных и групповых социально-психологических особенностях.
Стиль жизни каждого социального слоя специфически влияет на социализацию принадлежащих к нему детей, подростков, юношей, девушек, взрослых и стариков. Кроме того, ценности и стиль жизни представителей тех или иных (в том числе и криминальных) слоев и групп могут становиться для людей, к ним не принадлежащих, своеобразными эталонами, которые могут влиять на них даже больше, чем ценности тех групп и слоев, к которым они принадлежат.
Во-вторых, чем более социально и профессионально дифференцировано общество, тем больше в нем потенциальные возможности для мобильности его членов — горизонтальной и вертикальной.
Горизонтальная социальная мобильность — это изменение видов занятий, групп членства, социальных позиций в рамках одного социального слоя. Вертикальная — переход членов общества из одного социального слоя в другой (как в более высокий — восходящая мобильность, так и в более низкий — нисходящая мобильность).
В-т р е т ь и х (и это, может быть, сегодня самое существенное), социальное расслоение общества ведет к формированию принципиально различных социальных типов в российском населении. Так, ученые Института комплексных социальных исследований РАН, изучив проблему имущественного расслоения, пришли к ряду выводов.
Бедные — это в основном не имеющие выраженных установок на достижение, довольно пассивные наемные работники на исполнительских должностях. Богатые — это в основном ориентированные на карьеру профессионалы с ярко выраженным стремлением к личному профессиональному и творческому успеху.
Ценностные и жизненные установки богатых и бедных расходятся кардинально. Богатые — в основном уверенные в себе индивидуалисты. Бедные — скорее верят в коллективные действия, осуждают индивидуализм и тех, «кто высовывается».
Подобное расхождение имеет тенденцию к фиксации и к передаче по наследству. Так, сибирский социолог Л.Г.Борисова получила такие данные. Занимались бизнесом, учась в школе, 22 % старшеклассников из обеспеченных семей и лишь 12 % — из бедных. А на вопрос о желании в дальнейшем заняться бизнесом отрицательно ответили 23 % ребят из обеспеченных семей и 34 % — из бедных.
Таким образом, влияние социальной структуры общества в процессе социализации подрастающих поколений одной из тенденций имеет воспроизводство установок на имущественное и социальное неравенство.
Социальное расслоение влияет и на относительно социально контролируемую социализацию (воспитание). С одной стороны, различные социальные слои постепенно формируют специфические для них имплицитные концепции личности и воспитания, которые они и стремятся реализовать как в семейной практике, так и предъявляя определенные требования к системе социального воспитания (включающую в себя и систему образования). С другой стороны, социальное расслоение определяет в той или иной мере запросы конкретных представителей тех или иных слоев к системе образования и профессиональной подготовки в соответствии с их жизненными установками (чем выше социальный слой, в который входит человек, тем эти требования могут быть выше, конкретнее, индивидуализированнее).
Экономика и социализация
Уровень экономического развития общества социализацию его членов
постольку, поскольку определяет уровень жизни той или иной страты, конкретной семьи.
Уровень жизни— понятие, характеризующее степень удовлетворения материальных и культурных потребностей людей, что выражается в количестве и качестве потребляемых человеком благ и услуг, начиная с пищи, жилища, одежды, предметов длительного пользования, средств передвижения, вплоть до самых сложных, возвышенных потребностей, связанных с удовлетворением духовных, эстетических и иных подобных запросов.
На стихийную социализацию и самоизменение человека экономическое развитие влияет не только определяя уровень жизни различных профессиональных и социальных групп и слоев, а также конкретных людей, но и благодаря тому, что его вектор (экономический рост, стагнация экономического положения, его ухудшение) влияет на их ожидания, настроения и поведение.
Так, в стабильном, экономически высокоразвитом обществе США 85 % опрошенных в 1994 г. полагали, что сегодня они живут лучше, чем вчера, а завтра будут жить лучше, чем сегодня. Российское общество, переживающее переходный период в социальном и экономическом развитии, характеризуется ухудшением многих экономических показателей, что порождает общую нестабильность (по словам поэта Владимира Вишневского «Здесь нестабильно даже ухудшенье»). В связи с этим ожидания россиян в целом пессимистические. Из года в год в последнее десятилетие опросы показывают, что лишь 13% (плюс-минус 2 — 3%) опрошенных считают, что экономическое положение их семьи лучше, чем год назад, и 11 % (также с колебаниями в 2 — 3%) ожидают его улучшения через год. Зато от 46 до 52 % считают, что оно хуже, чем год назад, и 36 — 39% ожидают дальнейшего ухудшения. Естественно, что подобная социально-психологическая атмосфера влияет не лучшим образом на социализацию всех групп
населения.
Эта атмосфера во многом определяет актуальные и перспективные устремления как конкретных членов общества, так и целых групп населения, стимулируя активное стремление улучшать свое положение либо фрустрацию и как следствие антисоциальное поведение (агрессию, вандализм, саморазрушение — алкоголизм, наркоманию).
На воспитание как относительно социально контролируемую социализацию экономическая ситуация в обществе влияет постольку, поскольку определяет востребованность определенного количества людей тех или иных профессий и качественный уровень их подготовки. Главное же состоит в том, что уровень экономического развития общества определяет возможности планомерного создания благоприятных условий социализации для всех поколений в целом или только для некоторых социальных слоев.
Чем более экономически развито общество, тем более благоприятны возможности для развития человека в процессе социализации. В качестве иллюстрации можно привести такие данные. «Цена ребенка» от рождения до 25 лет в ценах 1985 г. в США была 500 тыс. долларов, в Швеции — 700 тыс. долларов, а в СССР — 40 тыс. рублей. Эти затраты определяли качество питания, медицинские, образовательные, жилищно-бытовые и культурные различия в возможностях, которые создавало каждое из названных обществ для развития подрастающих поколений.
Соответственно уровню экономического развития общества складываются условия социализации человека в зрелом возрасте и в период старения, определяя возможности и стимулы реализации себя в трудовой и внепрофессиональной сферах, материальную основу семейного благополучия и особенности рекреативного поведения.
Идеология и социализация
Социализация в современной Россиисодержательно существенно изменилась в связи с политико-идеологическими и социально-политическими процессами, происходящими в обществе, в котором на смену идеологии тоталитаризма пришел неустойчивый и весьма подвижный плюрализм.
Исследования социологов (в частности Л. Д. Гудкова) показывают, что в российском обществе можно выделить четыре типа идеологической ориентации.
Во-первых, либерально-прозападная ориентация, наиболее распространенная в крупных городах среди людей с высшим образованием, специалистов высокого класса, людей зрелого или молодого возраста.
Во-вторых, ориентация на реставрацию плановой экономики и старых порядков, типичная для пожилых или низкообразованных людей, а также жителей села, поселков и малых городов.
В-третьих, ориентация на идею Великой России, разделяемая людьми со средним или высшим образованием (среди них больше инженеров и работников аппарата управления и силовых ведомств), проживающих в крупных городах.
В-четвертых, ориентация, характеризующаяся ксенофобическим ущемленно-агрессивным популизмом, соединяющим радикализм имперского сознания с русским изоляционизмом; большая часть людей этой ориентации — жители средних и малых городов в возрасте 25 — 40 лет со средним уровнем образования и квалификации.
Это данные, полученные в начале 1990-х гг., т.е. фактически в «старом обществе». Прошедшие десять лет кардинально изменили экономический, социальный, идеологический ландшафты России. Но и опрос 2000 г., в котором участвовали только старшеклассники (выросшие в Новое время), проведенный в Чувашии, показал, что основные идеологические ориентации воспроизводятся.
За модель общества равных стартовых возможностей для всех его членов (т.е. общество либерального типа) выступают 36,1 % опрошенных городских старшеклассников и 20,4 % сельских. Идея эгалитарного государства (по сути — аналог возврата к плановой экономике) привлекает 39,8% сельских и 13,9% городских старшеклассников. Не осталась без сторонников и идея Великой России: 8 % юношей и девушек считают, что Россия вернет себе статус сверхдержавы. И наконец, ксенофобические, «оборонческие» тенденции также имеют место: против экономического сотрудничества со странами Запада настроены 33,7% сельских и 18,9% городских старшеклассников (В. К. Шумилов).
Названные четыре типа массовых идеологических ориентации не исчерпывают их многообразия, а также характеризуются «переливами» из одной в другие больших групп их носителей.
Идеологический плюрализм создал во многом новую ситуацию стихийной социализации и самоизменения человека.
Складывающаяся в России ситуация такова, что интересы человека не определяются раз и навсегда вместе с приобретением того или иного социального статуса или совокупности социальных и профессиональных ролей. Открываются гораздо большие, чем раньше, возможности проявления собственных интересов для самореализации, самоизменения.
Плюрализм предполагает сознательный и ответственный выбор человеком своих нравственных и идеологических ориентиров. Трудность выбора, неудовлетворенность социальной практикой, исторически сформировавшееся у широких слоев населения неумение делать выбор приводят к нежеланию его делать, к отказу от выбора.
Ситуации коренной ломки устоев жизни, изменения социальной структуры и идеологии общества в истории России уже случались и порождали веер негативных явлений, в чем-то отдаленно схожих с теми, которые наблюдаются сегодня, а в чем-то очень похожих на них.
Известный русский писатель XIX в. Глеб Успенский описывал процессы, происходившие в период отмены крепостного права: раскрепощенные от общинных уз бывшие крепостные и ремесленники становятся в новых условиях мошенниками, эксплуататорами и даже наемными убийцами (см. очерки «Своим умом», «Беспомощность», «Опустошители», «Свои средства»).
Г.Успенского, почитавшего крестьян, просто поражала полная безответственность этих «раскрепощенных» индивидов, их свобода от всяких моральных ограничений и полное неведение в вопросах нравственности. Отпадение масс людей от устойчивых систем коллективных представлений порождало падение нравов, рост преступности, пьянство, хулиганство, бессмысленную жестокость.
Человек трагической судьбы, писатель А. В.Сухово-Кобылин вопрошал на изломе российской истории XIX в.: «...Богом и правдою, и совестью оставленная Россия — куда идешь ты в присутствии своих воров, грабителей, негодяев, скотов и бездельников?»
Свобода убирает не только препятствия на пути человека, но и его «подпорки». Это порождает в переходном обществе неопределенность ситуации. А неопределенность может вызвать у живого существа одно из трех базовых отрицательных эмоциональных состояний — или депрессию, или тревогу, или агрессию.
Это весьма опасно, ибо утрата ценностей, с одной стороны, неспособность сделать выбор новых, с другой, ведут к тому, что потеряв ориентиры, человек теряет цель и надежду и нередко «обращается в чудовище», как писал Ф.М.Достоевский.
Рост значения субъектности и субъективности человека в ходе социализации связан с тем, что, как отмечает социолог А. Г. Здра-вомыслов, процесс изменения социальной структуры представляет собой и изменение внутреннего мира человека, его психологии, ценностных ориентации. В стабильном обществе детерминация социального поведения идет от потребностей и социального положения к интересам и ценностям. В нестабильном обществе происходит переворачивание факторов детерминации: от ценностей к интересам и потребностям. И поэтому огромную роль приобретает самосознание личности, самоопределение, нахождение своего Я в перевернутом мире.
Все это определяет многообразие вариантов социализации человека, ведет к неоднозначности ее результатов в каждом конкретном случае.
Идеологическая неопределенность, социально-политическая изменчивость, стремительная социальная дифференциация общества существенно влияют и на относительно социально контролируемую социализацию (воспитание). Наиболее кардинально и ярко это проявляется в том, что задачи воспитания и его содержание в изменяющемся обществе имеют принципиальные отличия от стабильного общества (В. М. Розин).
С точки зрения определения задач воспитания важно то, что в стабильном обществе интересы, возможности разных социальных слоев, профессиональных и возрастных групп относительно гармонизированы, что определяет их заинтересованность в поддержании стабильности.
В связи с этим перед воспитанием в стабильном обществе объективно стоит задача развития человека в процессе и в результате трансляции сложившейся в обществе культуры от поколения к поколению и от элитарных слоев к низшим (независимо от любых идеологических и педагогических деклараций). При этом вопрос «что?» транслировать объективно не стоит, хотя он и может активно обсуждаться.
Английский социолог П. Масгрейв так определил задачи воспитания в стабильном обществе:
- передача культуры общества;
-воспитание новаторов для различных сфер общественной деятельности — технической, политической или художественной;
- подготовка политических лидеров для всех уровней демократического общества;
- воспитание населения в духе лояльности к существующему правительству;
- социальный отбор (селекция);
- поставка производству образованной рабочей силы в определенном количестве и определенного качества.
В соответствии с объективно стоящими в стабильном обществе задачами воспитания педагогика ищет ответ на вопросы: «Как транслировать культуру?», «Как развивать человека в процессе ее трансляции, чтобы поддерживать стабильность общества?»
В связи с этим неслучайным выглядит определение воспитания как средства или техники побуждения индивида к такому поведению, которое способствовало бы сохранению общества. Неслучайным потому, что предложено одним из западных ученых в 1959 г., т.е. в период почти абсолютно стабильного развития западных стран.
В нестабильном, изменяющемся обществе, для которого характерны ситуации перехода от одного его типа к другому или существенного изменения внутри одного типа, картина принципиально иная. В нем отсутствует социальный консенсус, т.е. интересы разных социальных, профессиональных и даже возрастных групп не стыкуются, противоречат друг другу. Большую часть их объединяет лишь согласие в том, что это общество надо изменить. Но в вопросе о том, что надо изменить, а тем более в каком направлении изменить, единства нет.
Меняющееся общество не в состоянии ставить реальные и адекватные задачи перед воспитанием, ибо оно не имеет устоявшегося канона человека и устойчивого сценария своего развития, оно лишь пытается определить свои ценности и их иерархию, нащупать новые идеологические установки. Оно лишь знает, что нужно воспитывать «другого» человека и делать это «по-другому».
В условиях меняющегося общества перед воспитанием как социальным институтом фактически стоит задача одновременно с обществом искать ответ на вопрос: что развивать в человеке? А вернее: в каком направлении его развивать? И, соответственно, параллельно искать ответ на вопрос: как это делать?
***
В завершение разговора об обществе как макрофакторе социализации еще раз подчеркнем его всеобъемлющую роль в становлении человека. И сошлемся на слова французского просветителя XVIII столетия Шарля Монтескье: «Ныне... мы получаем воспитание из трех различных и даже противоречащих друг другу источников: от наших отцов, от наших учителей и от того, что называют светом (обществом. — А.М.). И уроки последнего разрушают идеи двух первых».