Калкин немного походил по номеру, заложив руки за спину, потом резко остановился.

- Знаешь, что? Давай договоримся держаться вместе. Если почуем что – тут же линяем в наше время. У тебя отобрали браслет?

- Отобрали.

- А я заныкал. Посмотри.

Он достал из кармана пижамных брюк блестящий браслет – точно такой, какой был на правой руке Бимы Дилана тогда, на пляже.

- Дай сюда, - протянула руку Галла.

- Зачем?

- Затем, что можешь без меня слинять.

Калкин поспешно спрятал браслет снова в карман и отступил на шаг.

- Я не сбегу, - сказал он, - а вот ты вполне способна – по глазам вижу. Не любишь ты меня. Зачем тогда замуж выходила?

- Ну ладно, не мели ерунду, - вздохнула Галла, - скажи мне лучше – мы зачем здесь?

- А ты не знаешь? – удивился Калкин, - вашу группу разве не инструктировали? Разве задачи перед вами не ставили?

- Да говорили что-то. Я не очень слушала. Там всё какие-то материи высокие. Я в них не разбираюсь. Вариантно…. Не вариантно…. Язык сломаешь об эти заумные словечки.

Калкин сел в кресло и расслабленно откинулся.

- Объясняю для особо одарённых, - завёл он занудным голосом, - будущее всегда поливариантно….

- По-простому давай, а? – перебила его супруга.

- Давай, - согласился Муслим, - итак. Будущее может сложиться так, а может этак.

- То есть?

- Ну, например, вот началась мировая война, и многих поубивало. Это одно будущее. А если войну предотвратили и все выжили – это уже другое. Те, кто остались жить, они детишек нарожали. И…. Ну, в общем, жизнь потекла по другому руслу.

- Поняла! – вскричала радостно Галла, - это как русло у реки. Канал прорыли – и потекла другим путём.

- Молодец! – похвалил Калкин, - умная девочка. Наша задача сделать всё, чтобы река жизни выбрала то русло, в котором мы будем такими, как мы есть, чтобы именно наш вариант будущего состоялся. Ву компроне?

- Наше будущее? Вот то, откуда нас с помощью браслетов перебросили в эту житуху? Не знаю, как будет тут, но там погано. Всякие катастрофы, войны, резня на улицах. Бр-р! Не хочу туда.

- Только что собиралась бежать.

- Ну, это если пойму, что нас и здесь в расход пустить собрались. Тогда уж лучше там.

- В любом случае – там, - вдруг став резким и даже злым, - произнёс Муслим Калкин.

- Почему?

- Потому что если не там, то, значит – нигде. Аннигилируемся полностью. Ведь если наш вариант будущего не состоится, мы просто станем, «как небывшие», понятно? Аннигилируемся в пух и прах к чёртовой матери! А посему – будем изо всех сил морочить людям голову, сеять неразумное недоброе и невечное, чтобы вести человечество к самому мерзкому и поганому будущему!

Он резко замолчал, а потом в два прыжка подлетел к двери, схватил Полину за руку и втащил её в номер.

- Я ничего не слышала! – вскричала в ужасе Полина.

- И ничего и не услышишь, - со зловещей ухмылкой произнёс Муслим.

Вдвоём с Галлой они моментально скрутили девушке руки, связали её, заклеили рот скотчем и принялись названивать кому-то по сотовому телефону.

Через минуту в номер вошёл уже знакомый Полине режиссёр, похожий на Конкорова. Он был заспанным, в махровом халате и тапочках на босу ногу.

- Ну, что тут у вас, болезные? – спросил он, позёвывая.

И тут увидел прикрученную к стулу девушку.

- Ба! – заорал он, - знакомые всё лица! Ты кто? Полина?

Девушка кивнула.

- Вот видишь, дядя Филя всё помнит, - сказал довольным тоном режиссёр и отклеил скотч от её рта так ловко, что даже не причинил боли.

Полина глубоко вздохнула и неожиданно даже для себя самой, упрямо проговорила:

- Вы не дядя. Не Филя.

- Ух, ты, какие мы ершистые!

Он глянул на Муслима.

- За что её?

- Под дверями торчала.

- Шпиёнка? - насмешничал режиссёр, - ну и гоните её в шею.

- А если проболтается? – упорствовал Муслим.

- О чё-ом?

- О том, что мы из будущего.

- Из поганого будущего, - добавила Галла.

- И флаг ей в руки! Пусть говорит! Жёлтая пресса пусть подхватит! А мы рекламу себе сделаем на этом! Вы дураки, что ли? То, что на самом деле это так – никто ведь в это не поверит! Зато тем для разговора будет!... Пропиаримся. Нам всё на пользу, дурашки вы мои! Пока народ такой тупой, что не видит очевидных вещей – нам всё на пользу! Вы лучше собирайтесь, нам ещё пилить в Адлер, в аэропорт. Я хорошо отдохнул, хорошо поработал, пора и в родные пенаты.

… Когда Полина, получив пинка под зад, вылетела из номера, на часах в холле гостиницы было всего лишь семь часов утра.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

Красивая теория с изъяном.

Немолодая женщина сидела за компьютером и набирала следующий текст:

«Прав Внутренний Предиктор – есть только две концепции жизнеустройства на земле – Божеская и сатанинская. И вторая изо всех сил сопротивляется тому, чтобы о ней стало известно. Пусть люди думают, что так и надо – чтобы деньги «делались из воздуха», чтобы был ростовщический процент, чтоб побеждали хитрость и лживость, а за правду «страдали». Но почему за правду надо «страдать»?! Правдой надо жить. Надо радоваться правде и справедливости.

Пришла к выводу о том, что нам всё время подсовывают дезинформацию. Кто? Почему? Зачем? Впрочем, вопросы риторические. Ещё Маргарет Тэтчер заявляла, что ей в России, стране с богатейшими недрами, достаточно пятидесяти миллионов человек для обслуживания элиты и добычи природных ископаемых. А до неё был план бывшего директора ЦРУ Алена Даллеса, который полностью удался. И Третья Мировая Информационная война продолжается. Нам надо перестать быть беспечными и безответственными. Пора прекратить практику полного и безусловного доверия «засланным казачкам», жаркие проповеди которых оплачиваются из-за рубежа.

Я сейчас пришла к выводу, что насмехаясь над постулатом советских времён «Наше поколение будет жить при коммунизме», доморощенные идеологи выплеснули с водой ребёнка – наложили запрет на мечту. А ведь мечта – это матрица прекраснейшего будущего. Кто не мечтает, тот и не живёт, а просто выживает – кто лучше, кто хуже. Психологи нас учат «жить в моменте», забывая о том, что такой единицы попросту и не существует. Потому что человек – не застывшая конструкция. Человек есть процесс. Непрерывный процесс. Непрерывное движение к будущему. Вопрос – к какому».