Последний бой Ибраила Сулейменова.

В Невеле на центральном воинском захоронении покоится прах старшины Ибраила Сулейменова, прославленного снайпера 100-й стрелковой бригады. Невельчане в его честь назвали одну из улиц города его именем. Помнят и чтут память о нем на родине, в Казахстане.

Об Ибраиле Сулейменове снят документальный фильм.

Крестьянский сын Ибраил Сулейменов родился в Казахстане в 1911 году. Работал трактористом, когда уходил на фронт - дома оставил жену и трехлетнюю дочь. Воевал рядовым в составе 100-й стрелковой бригады. Впервые в бой она вступила 25 ноября 1942 года на левом крыле Калиниского фронта в составе 39-й армии. И. Сулейменов показал себя в боях отважным воином и метким стрелком. Во время боев под Молодым Тудом ему вручили первую снайперскую винтовку, а вторую он получил в период Великолукской операции.

В этот период 100-я стрелковая бригада была передана в состав 3-й Ударной армии. В перерывах между боями устраивались общеармейские соревнования по стрельбе, в которых Ибраил занял первое место.Командующий армией К.Н. Галицкий за это присвоил ему звание старшины и наградил орденом Красного Знамени. Одним из первых И.Сулейменов получил наргудный знак «Снайпер», который был учрежден в мае 1942 года. О снайперском опыте и воинской отваге И. Сулейменова неоднократно писали бригадная и армейская газеты.

Погиб отважный воин, защищая в тяжелых боях невельскую землю 15 октября 1943 года. Об обстоятельствах его гибели написала бригадная газета.

«..Утром бригада пошла в наступление, вместе с ней поднялись и батальоны, где служили Маншук Маметова и Ибраил Сулейменов. К обеду, оба батальона, оттеснив немцев, укрепившихся вокруг большой высотки, заняли их окопы. Однако противник, организуя атаку за атакой,стремился вернуть утраченные позиции. На левом фланге нашего рубежа вдоль длинной траншеи были установлены три станковых пулемета. У среднего стояла Маншук, непрерывно наблюдая за противником. На правом фланге, один, занимая сразу три окопа, расположился И. Сулейменов. В двух крайних он оставил по винтовке, а в среднем – автомат и две противотанковые гранаты. Патроны ровными кучками разложил по окопам. Пехотинцы начали наступать, и Ибраил из снайперской винтовки уложил 12 фашистов, которые оказывали сопротивление. До автомата и гранат очередь еще не дошла.

В это время у наших пехотинцев кончились боеприпасы. Пехота стала отходить на исходные позиции. Фашисты перешли в наступление. К вечеру на высотке, передовом рубеже наших войск, остались всего три пулемета. Поочередно, перебегая из одного окопа в другой, Сулейменов заметил, что пулемет слева от него замолк...

Затем замолк и второй пулемет. Минут через пять, держась за стену траншеи, мимо него прошел солдат, по лицу которого обильно текла кровь…

«Пулеметчик?» – спросил Ибраил.

«Да, атагай» - ответил солдат.

«А кто там стреляет?»

«Старший сержант Маметова»

«Одна?»

«Да, осталась одна у трех пулеметов, бьет из всех троих поочередно»

«Почему ты не остался рядом с ней?» - гневно закричал Ибраил .

«Я хотел остаться, но старший сержант приказала добираться до наших.

Патроны кончаются, нужно доставить боеприпасы».

Но вот замолчал последний пулемет. Возле него разорвалась мина.

Неужели Маншук погибла?

«Маншук, Маншук» - закричал Ибраил во весь голос – «Стреляй,

айналайын, стреляй!»

И снова заговорил пудемет Маншук. А Ибраил метался от окопа к окопу, и все повторял «Ах, гады! Ах, гады!» Раненный солдат видел, что у Сулейменова кончились патроны. Снайпер, высунувшись по грудь из окопа, бросил гранату. Грохнул взрыв. Ибраил швырнул вторую, последнюю гранату.

«Хальт! Хенде хох!» - в окоп сунулся немец в каске.

«На тебе хенде хох!» - со всего маха ударил его прикладом винтовки Ибраил. Немец свалился на буствер. Ибраил отшвырнул сломанную винтовку, схватил автомат и обрушил его на голову второго фашиста. Тот упал замертво. Выхватив из-за пояса саперную лопатку, ее уложил третьего и четвертого немца. Следующего фашиста Ибраил встретил голыми руками. Не раздумывая, схватил его за полу шинели и увлек его на дно окопа.

«Ах ты, гад!» - скрипя зубами, батыр вцепился в шею противника.

Не успел он сбросить задушенного немца на землю, как на бруствере возник немецкий офицер и всадил несколько пуль в спину Ибраила.

Тут послышалось громкое «Ура!».

«Мы не пропустили немцев! Скорее к Маншук, помогите ей». На этой героической ноте оборвалась жизнь прославленного снайпера.

За свой героический подвиг при освобождении Невеля Маншук Маметова была посмертно удостоена высокого звания Герой Советского Союза.

А Ибраил Сулейменов - нет. Допущена несправедливая ошибка. Недосмотр.

Вклад Ибраила Сулейменова в общую победу очень весом: меньше, чем за год участия в боевых действиях в составе 100-й стрелковой бригады он лично уничтожил 289 фашистов. Редко какой снайпер имел такой результат даже за несколько лет войны.

Галина Прищепова

Вьюге.

Что же сделала ты, вьюга –

Все дороги замела…

Сколько ждать теперь мне друга,

До которого числа?

Ждать его я не устану

Дни и ночи напролет.

Мой хороший, мой желанный

Все равно ко мне придет!

Сердцем я его согрею,

А у сердца - свой рассказ:

Лучше – если б поскорее,

Лучше – если б в этот час.

Синичке.

Ох, синичка, мой дружок,

Кто тебя поранить мог?

Нету жизни без потерь,

Больно крылышку теперь.

Я его перевяжу,

За тобою пригляжу…

О, как я звала ее

В мое тихое жилье!

Не послушалась она,

Отлетела от окна.

Я теперь о ней грущу,

Всюду я ее ищу,

То на дальнюю зарю,

То на веточку смотрю…

Зинаида Гржибовская

Самое главное.

С рождением человека

Рождается и звезда,

Которая путь укажет,

Что делать, идти куда.

И вовсе, может, не видно,

Где этот проляжет путь.

Главное – не было б стыдно,

Потом на него взглянуть!

А, может, всего главнее

На этом, земном, пути

Здесь, в сложностях жизни нашей,

Себя самого найти!

Это было.

Ты сказал, что с погодой – скверно,

Для меня это – сказочный дождь!

Ты сказал, что любишь морозы,

А меня пробирает дрожь…

Это было. И не однажды…

Только, что нам смотреть назад?

Мы сегодня вместе сказали:

«Какой это чудный закат!».

Иван Павлов

Иванов день.

Июль румянился и цвел…

Я помню праздник тот,

Как шел в Иваново и шел

Наряженный народ.

Вот парень в кепке набекрень,

С приколотым цветком.

Ах, только ли в Иванов день

Мечтают о таком…

А девушка – для русых кос

Прикрасы не нужны.

В таких влюбляются всерьез,

А не на две весны.

Гармошки, песни, пляски, смех,

И солнце – на закат…

И, хоть у всех забот полно,

Не все домой спешат.

Легенда, быль ли – я не прочь

Проверить, хоть и сед,

Что ищут к счастью в эту ночь

На папоротнике свет…

В житейском море – сто невзгод,

Но до сих пор ко мне

Плывет Иванов день, плывет

Как парус по волне.

Ларина Федотова

На мостках.

Закат мерцает ярко, вечер тает,

Синь заозерная уходит в темь.

Где взять слова? Их просто не хватает,

Хотя бы три найти, а лучше семь.

Мостки на озере прогрелись за день,

Садимся, свесив ноги над водой.

Срослись две камышинки, словно складень,

Над острием осоки молодой.

Не выразить словами состоянье,

Когда душа природы бередит

Наш слабый дух – и не на расстоянье,

А рядом – белой лилией глядит.

Убрало солнце лучики-подпорки,

И растворилось, словно в облаках.

Прибрежный луг и Плиссы на пригорке,

И мы, как изваянье на мостках.

Григорий Дегелев

У древнего камня.

Какое по счету распутье?

Дорогами мир перевит.

И камень былинный, по сути

У каждой развилки стоит.

И время торопит с ответом

И каркает ворон опять:

«- Теперь не коня, а планету

ты можешь в пути потерять!»

И шагу неверному радо,

Сбивает с дороги вранье…

А жизни – всего лишь и надо:

Поступки во имя ее.

Как хотелось бы…

Ах, как хотелось бы пожить

В краях неторопливых,

Где просто некуда спешить

На волнах дней счастливых.

Где нет заката, нет борьбы,

Нет жесткой плетки: «Надо!»,

А берега твоей судьбы

Всегда с тобою рядом.

Плывет и плещется вода

И тихо шепчет что-то…

И нет греха, и нет стыда,

И – никакой заботы!

Где пахнет яблоками май,

И все друг другу рады…

Тогда бы это был бы рай,

А в рай поверить надо!

Геннадий Тумарев

Признание.

Родина, опять, как в годы ранние,

прислонясь к вечернему лучу,

я тебе сердечные признания

нежно и взволновано шепчу…

Говорят, что много неприметного

в череде твоих озер и нив,

но какое дело мне до этого,

кто для сердца мил, тот и красив.

Нет повторенья.

Еще не все, не все, что свято, продано.

Доводится, и слышать и читать

о местности – «моя вторая родина»

о женщине – «моя вторая мать».

О, люди, будьте каждый раз внимательны,

произнося священные слова:

нет повторенья Родине и Матери –

и только этим святость их жива!

Анатолий Кузнецов

В моей руке.

Что за прелесть твоя рука,

В ней - восторг, откровение зрелости.

Я любуюсь - как издалека,

Боже правый, придай мне смелости…

Что за чудо твоя рука,

В ней – любовь и судьба. И прощение-

За что, сам не знаю пока,

От чего, не знаю – спасение.

Как прекрасна твоя рука,

В ней и ясный свет, и затмение,

И призыв: обрети на века,

Навсегда обрети, без сомнения…

Задрожала ладонь слегка,

Прикоснувшись к щеке на мгновение.

Поцелуй – как огня строка,

Как ожог, боевое крещение.

Как желанна твоя рука-

И мечта моя и спасение.

Ты близка, ты совсем близка,

Еще ближе. Утро весеннее…

Зоя Саюнова

Лирическое.

То ли быль, то ли небыль,

След воды на весле.

То ли был, то ли не был

Этот день на Земле.

День ушел, как растаял

В голубых облаках,

И как будто оставил

Лучик солнца в руках!

Александр Савицкий

Псковский край.

Предлагают тур в Марокко,

И в Париж, и в Сингапур.

На короткий срок, без срока,

Просто тур и бизнес-тур.

Брат зовет на лето в Осло,

У знакомых в Ницце дом,

Сын друзей, совсем уж взрослый,

Обожает скотч со льдом.

Аргумент, конечно, сильный,

И меня сразить бы мог…

Но на западе России

Есть неброский уголок.

Где озера, лес сосновый,

Где совсем уж мало хат.

Где души моей основы,

Где свободе нет преград!

Где клюет отлично щука,

Где грибов – невпроворот!

Где неведома мне скука,

И живу там без забот.

Где закаты так печальны,

А рассветы так свежи,

Что я чувствую буквально,

Как физически я жив.

И когда один гуляю

Там в тиши лесных дорог,

То как будто понимаю:

Этот мир и есть мой Бог.

На короткий срок, без срока,

На день, на два, хоть на миг...

Но – туда! А тур в Марокко –

Нет, спасибо, не привык!

Вадим Хрилев

Невельские возы.

Поводит вечер темной бровью,

Дрожат разводья бирюзы,

Все дышит свежестью и новью,

Неторопливо, по-воловьи

С пригорка катятся возы.

За возом воз. Торчат жердины.

Нет, я их вижу не впервой.

В краю озерном, лебедином,

Меня волнует звук родимый

И теплый запах луговой.

Бегут лошадки вдоль откоса

Мелькают пыльных спиц лучи,

А я стою, простоволосый,

Кричат скрипучие колеса,

Как за рекою дергачи.

Бегут. Да, я ли дал промашку?

Я луговой запев несу,

Люблю я каждую ромашку,

В простой рубахе нараспашку

Сейчас сидеть бы на возу…

Я - невельский. Я без оглядки

Пою о милой стороне.

Луга в зеленой лихорадке,

Не потому ли так лошадки

Бегут проворно в тишине?

Дымит закат у перевоза,

Раскинув крылья над водой.

Я радуюсь любому возу,

А рядом сонную березу

Целует месяц молодой.

Вновь хорошо мне в птичьем гаме

Себя почувствовать своим.

Возы плывут. А за холмами

Дорога пахнет клеверами

И свежим медом луговым.

Валерий Сталиков.

***

Как все на родине чудесно:

И этот луг, и этот лес,

И солнцу, право, больше места

Среди своих, родных небес.

И я упал, раскинув руки,

В траву душистую лицом,

Чтоб в вечной с юностью разлуке

Вновь ощутить себя юнцом…

***

Над Еменкой нашей прекрасной

У старых склонившихся ив

Я столько тебе, моей ясной

Признаний своих подарил…

Мы шли, взявшись за руки нежно,

Сердечные тайны деля,

И наш поцелуй неизбежный

С улыбкой встречала заря.

***

Разогнало ветром тучи,

Легче дышится теперь,

Солнце брызнуло, и жгуче

На траве горит капель.

Славлю жизнь, она волшебна,

Потому, что ты есть в ней,

И в тебя, как в это небо,

Я влюбляюсь все сильней.

***

Твой смех – как сказочное диво,

И ты сама из сказки вся.

В ресницах солнце шаловливо

Коснулось капелек дождя.

Мы кружимся, и вместе с нами

Танцуют небо и земля,

И передать нельзя словами,

Как я люблю, люблю тебя!

Степан Потеев

Не в этом суть…

Не в этом суть, что годы – как вода,

И время вспять нам повернуть едва ли,

А суть в другом - чтоб в жизни никогда

Нас, ни за что, друзья не покидали.

И суть не в том, что на дворе мороз,

И от метели никуда не деться,

Была бы радость, светлая до слез,

От ждущего и любящего сердца.

Светел август.

Светел август. Кончается день.

Я в деревне родной от мирской суеты отдыхаю.

Покосилась изба, повалился плетень,

Вот и все, что осталось от прежнего детского рая.

А уж Невель растет, все из камня дома

Строит он и теснит деревянные,

С нашей горки видна горизонта тесьма,

Веет тишью полей первозданною.

Светел август. Кончается день.

Покрывается луг голубыми туманами.

И я словно бы вижу ушедших родителей тень…

И озер вижу синь, тех озер, что зовутся Иванами.

Слышу вновь трепетанье осин и берез,

Шум сосновых ветвей, щебетание птиц под копенками,

И любуюсь цветастою радугой ливневых гроз,

И заросшей кувшинками близкой речонкою.

Светел август. Кончается день.

Загораются звезды надеждою зыбкой…

Я приеду под эту, еще не увядшую сень,

За печалью приеду опять, и опять за улыбкой!

Валентина Даниленко

Марта.

Восьмое марта. День слегка морозный.

Везде улыбки и цветы.

И запах свежести мимозный

Принес дыхание весны.

Глаза блестят, мечтаний полны.

Как снег, заботы с плеч стряхнув,

Спешат российские мадонны,

Небрежно шубки распахнув.

Мороз прибавил им румянец,

Хоть и косметика в ходу.

Куда там парижанок глянец,

Жаль, что восьмое марта раз в году.

И верную весны примету:

Веснушки щедро на носу.

Ах, Золушки! Вам каждой бы карету!

Да и по принцу на ночном балу!

Ну, а пока лишь желтые мимозы,

Шампанское и торт в руках.

Мадонны улыбаются сквозь слезы,

Но сладок поцелуй на мужниных губах!

Заветное.

Щедро жить я старалась, не в меру,

В доброту и любовь не утратила веру.

И от жизни ничуть не устала,

И собою быть не перестала.

Умереть я хочу, как птица,

Что без устали в небе кружится.

Камнем вниз упаду я, покинувши стаю,

Вы прощайте друзья, навсегда улетаю!

Где-то там, высоко в поднебесье,

Тихий вздох прозвучит, как прощальная песня

И желанный простор. Так наверно случится –

Воспарю высоко, высоко я, как птица.

Ну а вниз упаду не я, мое тело,

А душа, так хочу, чтоб летела и пела!

Приезжай.

Приезжай. Ты так мне нужен!

Подождут твои дела.

Приготовлю я роскошный ужин

И куплю дорогого вина.

Сойдутся в пожатье руки,

Ласково коснусь твоей щеки.

Сколько, сколько светлой муки

И, в глазах твоих, тоски.

Потечет душевная беседа.

Затрещат дрова в камине.

Погостишь, хотя бы до обеда…

Приезжай, ты легок на вспомине.

Приезжай. Тебе пароль не нужен.

Дверь моя всегда открыта.

Стынет наш роскошный ужин.

Неужели я тобой забыта?

О любви.

Не устану мечтать о любви вновь и вновь…

Говорят, что о ней не просят!

Я ж молю, дай мне, боже, любовь

В мою светлую тихую осень…

По древним легендам, ты где-то в пути,

Моя сокровенная половинка.

Как тебя трудно найти:

Надежда в душе – паутинка!

От обид погрустнеют глаза

Что мне делать с гордостью клятой?

Проложит дорогу слеза,

Останусь опять виноватой…

Отрешусь от мыслей и снов,

Я живу, а сердце в плаче.

И шепчу всего несколько слов

О любви, не могу иначе!

Лилия Пустякова

Материнский край.

Нет, в ностальгию я не верила,

Стремилась мир скорей узнать.

Но поезд подъезжает к Невелю-

И сердце просится летать.

Пусть о любви, подобной вроде-

Немодно стало говорить.

Я не могу в угоду моде

О милой родине забыть.

Одной ли раннею звездою,

Упавшей с неба невзначай,

Ты светел, ты всегда со мною,

Мой тихий материнский край!

Я верю в чудные мгновения,

Не только в сказках. Вот опять

Мой поезд подъезжает к Невелю

И сердцу хочется летать!

Марина Симоненко

Родина.

Называют родиной огромную страну,

А я свою деревню родиной зову.

Здесь, у дома, роща шелестит листвой,

А за рощей светлый пруд, любимый мой.

Здесь поет соловушка – звонче, веселей,

Здесь мне светит солнышко, ярче и светлей!

Незабудки в поле, в небе – журавли,

Мамины заботы, и мечты мои…

Называют родиной огромную страну,

А я свою деревню родиной зову!

Олег Болдышев

Время катится.

По перелескам и дорожкою

Вновь в юность звонкую иду…

К сосне заветной, где с подружкою,

Как дар, желанной встречи жду.

Над плесами туманы стелятся,

Росой ложатся на лугу.

А мне все верится, не верится,

Никак проститься не могу.

А мне все верится, не верится,

Пришла ли ты, ушла ли ты…

И с сединой не переменятся

В нас те – из юности мечты.

И с сединою не истратятся

Минуты юношеских дней,

Хотя, как волны, время катится,

И эти волны все сильней…

Владимир Боровиков

С обрыва.

Дом стоял над озером. С обрыва

Открывались мальчугану, мне,

Старый бор, на островке – две ивы,

И, как в зыбке, чайка на волне.

С этого высокого обрыва,

Прыгнув, я катился вниз с песком,

И вода, приняв меня игриво,

Все шептала: «Будешь моряком».

Не цыганка – точно нашептала,

Штиль познал я и соленый шквал,

Но и в шквал, у скользкого штурвала,

Я свою судьбу не проклинал.

У березки.

Поздний час. Мы из вечерней школы

Шли с тобой, мечтаньями полны,

И опять наш разговор веселый

Чьи-то, может быть, тревожил сны.

В лунном притуманенном сиянии,

Словно в сказке, спал наш городок.

У твоей березки расставание

Я продлить старался, но не смог.