Постмодернизм подстрекает к действию все то, что «от-

Искушение глобализмом 217

Тачивает нашу чувствительность к различиям и усиливает нашу способность выносить взаимонесоразмерность»37.

Таким образом, постмодернистский дискурс прямо обя- зывает нас всюду поддерживать силы дробления единого, ибо единое и цельное считается главным препятствием для тех универсальных «меновых практик» (или практик разме- нивания), которым всецело отдаются современные глобаль- ные кочевники — граждане мира.

Однако пока еще теоретики постмодерна так и не выска- зались по поводу тех парадоксов и эффектов бумеранга, ко- торыми оказалась чревата их деконструктивистская про- грамма.

Когда весь политический и культурный авангард был всецело сосредоточен на том, чтобы свалить «тоталитарного

«монстра» в лице СССР, — стратегия дробления «единого» казалась оправданной и теоретически и практически. Самое главное — в ней видели развитие эмансипаторских импуль- сов модерна, связанных с беспрепятственной самореализа- цией субъекта, неподответственного кому бы то ни было.

Начались повальные «деконструкции», «децентрализа- ции» и «дезорганизации» единого имперского пространства. Новая федеральная власть сама выступала инициатором бес- численных фрагментации, децентрализаций и деконструк- ций, ибо наверху встретились и стали сотрудничать две силы: демократических энтузиастов, часто не ведающих, что тво- рят, и циников приватизации, показавших замечательное умение конвертировать новые свободы во всевозможные не- подконтрольные дивиденды.

И вот, когда сначала постсоветское пространство, а за- тем и пространство Российской Федерации стало дробиться на бесчисленные автономии, обнаружилось, что этот ради- кальный постмодерн обернулся контрмодерном. Единое большое пространство — ареал Просвещения — сменилось множеством глухих и замкнутых этнократических прост- ранств, где ставятся эксперименты по реставрации архаики племенного вождизма-, религиозной нетерпимости, ксено- фобии, тотального попрания прав личности Как пишет один зоркий иностранный наблюдатель, «на политической

А. С. Панарин

Карте России появилось несколько десятков корпоративно- олигархических режимов, которые превратили в фарс кон- ституционные права граждан, свободные выборы, свободу печати и независимость суда. Варианты этих режимов со- ставляют широкий спектр, в котором слабо чувствуется при- сутствие демократии, а, наоборот, преобладают режимы от- крыто феодальные, режимы, которые можно назвать мафи- озно-криминальными, режимы с доминированием одной религиозной конфессии, полицейские режимы» .

Зададимся вопросом, почему это произошло. Почему на место старого монолитного тоталитаризма пришла не демо- кратия, а множество рассогласованных и разнузданных тота- литарных практик? Почему на место концентрированного государственного насилия, сосредоточенного в руках все- сильного центра, встало насилие криминализированной по- вседневности, спущенное вниз, в недра общества? У правя- щих «либералов» ответ на это, кажется, готов. Он поразительно напоминает старые ответы большевизма, объясняющего свои провалы давлением «капиталистических пережитков». Те- перь место «пережитков капитализма» заняли «пережитки социализма», и нам заявляют прямо: настоящий рынок и на- стоящая демократия восторжествуют тогда, когда «это» по- коление уйдет со сцены, — вопрос в том, как ему быстрее по- мочь в этом. Наши «глобалисты», более не чувствующие себя окончательно связанными с российской землей и тради- цией, могут себе позволить такие рассуждения. Эти полко- водцы демократии смотрят на территорию собственной стра- ны с глобальной высоты: они готовы перемещать народы, очищая дефицитные территории для лучшей расы, которая отчасти должна прийти из будущего, отчасти — с западной стороны, приготовившейся для геополитического броска на Восток.

Нам предстоит, ради уточнения диагноза нашего време- ни, с позиций выстраданного опыта заново осмыслить пред- посылки Просвещения и судьбу просвещенческого проекта в грядущие времена. И первый среди возникающих здесь во- просов: насколько связана энергетика Просвещения с теми

Искушение глобализмом 219