Жизнь и культура в древние века

История культуры Японии

— Обзор —

Ютака Тадзавазаслуженный профессор Университета искусства Мусасино;

Сабуро Мацубарапрофессор Женского университета Дзиссэн;

Сюнсукэ Окудапрофессор Университета Коммерции Тиба;

Ясунори Нагахатапреподаватель Университета Вако

ПРЕДИСЛОВИЕ

Япония на протяжении своей длительной истории создала замечательную национальную культуру. Определенные элементы этой культуры были взращены японцами из истоков и вдохновения, лежащих среди них самих, в то время как другие элементы, перенесенные с азиатского континента и в более поздние времена с Запада, были переняты и сообразованы со вкусами японцев и инкорпорированы в качестве внутренних элементов культуры.

Труд «Культурное развитие Японии — Перспектива—» представляет собой попытку проследить процесс, связанный с развитием этой культуры с точки зрения происхождения и исторических периодов, и дать более четкое определение тому, к чему часто обращаются как к «уникальности» культурного наследия Японии.

Четыре автора совместного исследования — заслуженный профессор Ютака Тадзава, профессора Сабуро Мацубара и Сюнсуке Окуда и г-н Ясунори Нагахата — ограничили область своего исследования сферой искусств, носящих формирующий характер, тем самым давая возможность более точного определения постепенного изменения и растущего разнообразия в культурном развитии Японии. Это также дает возможность стать свидетелем исторических контактов Японии с внешним миром, которые развивались в направлении из страны и в страну на протяжении древних, средних и нынешних веков.

Этот подход должен позволить читателю осознать, что разнообразные темы японской культуры, давая представление о безошибочном японском чувстве ценностей, в то же время простираются за пределы своего индивидуального субъективного содержания, воплощая тем самым универсальные чувства и стремления всего человечества.

Министерство предлагает настоящую публикацию с любезного согласия авторов в уверенности, что она послужит вкладом в дальнейшее понимание японской культуры и того положения, которое она занимает в продолжительном течении истории мировой культуры.

Генеральный директор по делам общественной информации и культуры Министерства иностранных дел Японии

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ВСТУПЛЕНИЕ

Японская культура, являясь продуктом культурного наследия Востока, выделяется тем не менее своей уникальностью. Если попытаться охарактеризовать ее в нескольких словах, то может быть сказано, что она состоит в том, чтобы обнаруживать предпочтение внутреннему изяществу в противовес внешнему великолепию.

Чувство красоты, характерное для японцев, как оно выражено в таких концепциях, как мияби (утонченное изящество), моно но аваре (пафос природы), ваби (спокойный вкус) и саби (элегантная простота), предполагает мир эстетической и эмоциональной гармонии. Характерная японская культура, которую мы имеем сегодня, представляет собой результат серии контактов между традиционной японской и иностранными культурами, посредством чего последние были внесены, усвоены и гармонично приведены в сочетание с первой. Можно было бы сказать, что некоторые из заслуживающих упоминания характерных черт этого процесса включают в себя гибкость и открытость по отношению к чуждым культурам. Вместо того, чтобы отринуть последние, японцы предпочли привести их в соответствие со своими собственными эстетическими рамками, зачастую совершенно творчески приспосабливая под японские потребности.

«Культура» является термином общего характера, употребляемым для таких областей, как учение, религия и искусство, что в свою очередь может опять же быть подразделено на литературу, изящные искусства и музыку. Становится таким образом крайне затруднительным прибегать к обобщениям, ведя речь о японской культуре как феномене общего характера.

Тем не менее мы можем применить комментарии того рода, которые сделаны вверху, к по меньшей мере сфере искусств, оказывавших формирующее воздействие.

В различных частях современной Японии раздаются голоса критики по поводу того, что японский народ, вероятно, чрезмерен в своих страстных усилиях вобрать и усвоить материалистическую и механическую цивилизацию Запада ценой утраты большей части своей традиционной эстетической восприимчивости. И при этом склоняются к тому, что считают такую критику должной ввиду цепи разрушений красоты природы, порождаемых широко распространившимся загрязнением окружающей среды.

Позволяй японцам сегодняшнего дня действительно быть безоговорочно затопленными потоком западной цивилизации, была бы безусловно необходимость в срочных переменах в их мышлении и действиях; в то же время тем, кто склонен сокрушаться по поводу упадка традиционной японской культуры без того, чтобы предложить какие-либо определенные фактические свидетельства, можно было бы посоветовать вновь проследить историю развития японской культуры и еще раз заново решить, что собой действительно представляет японская культура.

Настоящая работа является попыткой дать понимание современной Японии и ее культуры путем изучения того процесса, которым предки сегодняшней японской расы «японизировали» чуждые им культуры. Для того, чтобы способствовать такому исследованию, можно разделить историю Японии на пять отчетливых культурных эпох: древние века, век ранней истории, средние века, предновейшая эпоха и новейшая эпоха.

Было бы совершенно невозможным осветить адекватным образом во всех подробностях каждый из этих периодов в данном небольшом буклете. Будет более поучительным проследить через вышеупомянутые периоды развитие какой-либо одной сферы, такой, как искусство формирующего воздействия.

Зарождение этого рода искусства в Японии относится к древнейшей (доисторической и продоисторической) эпохе, что-то около семи тысяч лет до нашей эры, когда изготовлялись гончарные сосуды типа дзёмон. Эти изделия производились из неглазурованной обожженной глины и украшались рубчатыми линиями. Изготовлявшимися также в древнейшую эпоху и продолжавшими изготовляться вплоть до введение буддизма в Японию в шестом веке нашей эры были керамические сосуды типа Яёй (с 4 в. до н. э. до 4 в. н. э.) и гигантские надгробия могильных курганов периода Ко-фун (курган) (4 в. н. э.). Период Яёй отличался внедрением сельского хозяйства и орудий из металла с азиатского континента. Этот первый культурный период древнейших веков длился начиная с доисторической эпохи вплоть до того времени, когда Япония была впервые объединена в качестве национального государства в рамках системы императорской власти; он характеризовался ввозом элементов иностранных культур, в особенности в течение вышеназванного периода Яёй, когда производившиеся гончарные изделия являли собой большее разнообразие форм и вместе с тем более упрощенное оформление.

Эпоха ранней истории может быть названа эрой буддийской культуры. Хотя культурное влияние с континента уже пробило себе дорогу в Японию в предыдущие периоды, именно в эту эпоху культуре с континента предстояло по сути дела прийти в состояние расцвета в Японии вследствие введение буддизма. Результаты с точки зрения буддийской архитектуры, скульптуры и живописи были достаточно удивительны для того, чтобы обеспечить этому периоду название золотого века буддийского искусства.

Основная часть ввоза иностранного пришли через космополитическое и экзотическое общество Китая, находившееся под правлением династии Тан, чьё всеобъемлющее влияние на Японию в этот период привело к тому, что последняя косвенным образом восприняла значительный объем международной культуры.

(Западный мир в тот же самый период наблюдал падение королевства восточных готов, утверждения римского папства при Григории Первом и строительство собора Святого Павла в Лондоне).

Данная эпоха буддийской культуры может быть подразделена на три различных периода: период Асука (конец 6 века — начало 7 века), период Хакухо (конец 7 века — начало 8 века) и период Тэмпё (8 век). Это деление отражает меняющееся отношение японцев в плане их восприимчивости по отношению к китайской и корейской культурам.

Начало правления аристократии в новоутвержденной столице Киото должно было означать значительную трансформацию для японской культуры в новый период Хэйан, как он был назван. Китайская культура танской эпохи доминировала в этот период на протяжении ста лет или около того, однако в поздний Хэйан (10–12 в.в.), известный также как период фудзивара, произошел поворот в сторону от китайской культуры в пользу новой отчетливо японской культуры.

Характерной чертой времени явился также упадок в исполнении должностных обязанностей со стороны государственных чиновников. Текущие административные функции были оставлены в руках второстепенных чиновников таким образом, чтобы их начальники были в состоянии посвятить себя эстетическому наслаждению природой и искусством в рамках своего исключительного общества. Фактически, это был именно тот досуг, позволяемый себе элитой, который сделал возможным развитие данной культурной деятельности, которая, в свою очередь, побудила к подъему уникальную японскую культуру непревзойденного изящества.

Система строительства семьи на принципах матриархата, существовавшая со времен наиболее зачаточных форм социальной организации в Японии, была в период Хэйан по-прежнему главной характерной чертой японского общества. Женщины были в состоянии удерживать перед мужчинами свои собственные позиции таким образом, как не должно было стать вновь возможным на протяжении тысяч лет. Имелись даже случаи манориальных «лордов» из женщин, так же как и таких, которые были экономически независимы или которые обладали утонченной способностью к культуре. Это может дать объяснение частым следам в культуре этого периода, на которые ссылаются как на «женские», как это, к примеру, видно в эстетическом сознании моно но аваре (пафос природы).

(В Европе у порога феодального строя находилось королевство франков, в то время как начинала свое существование греческая ортодоксальная церковь, завершая таким образом раскол, который произошел между восточной церковью в Константинополе и западной церковью в Риме в 1054 году).

В начале тринадцатого века Япония попала под власть нового военного сословия (буси ), которое не только затмило собой прерогативу аристократии осуществлять правление, но пошло также еще дальше, чтобы оставить свой отпечаток на национальной культуре. Питая свою власть средой местного зажиточного сельскохозяйственного сословия, эти воины стали революционной силой, способной сбросить традиционный правящий класс, который удерживался за свою власть начиная со времен образования государства с императорским правлением в эпоху ранней истории. При этом с падением власти аристократии и восхождением военного сословия Япония вступала в средневековую эпоху феодального общества.

Объективно новый класс не мог перевернуть всю структуру государства одним ударом. Потребовалось несколько веков компромисса с аристократией перед тем, как прочно утвердилась феодальная система. То же самое имело место и в культурной сфере, где не было простого исчезновения традиционной классики. В самом деле, имеется даже свидетельство того, что сами буси искали пути, чтобы примирить новую восходящую популярную культуру с отмирающей культурой аристократии 12 и 13 веков.

Невозможно обсуждать эпоху средневековья и ее культуру, не отметив вклада дзэн-буддизма, распространившегося из Китая эпохи сунской династии. Именно это и был тот новый культ, на котором фактически основывалась культура и этика военного сословия. Тем не менее с точки зрения искусства и культуры в целом воздействие дзэн-буддизма не выявилось в полной мере до тех пор, пока не утвердилось правительство Асикага в Киото, последовавшее за периодом, когда императорский двор был расколот на враждующие южный и северный дворы в четырнадцатом веке. Искусство дзэн стало тогда доминирующим культурным течением Японии.

На протяжении периода Муромати (15 век — начало 16 века) культура дзэн подверглась процессу совершенствования, с течением которого нашли распространение ее религиозные атрибуты. Двумя типичными продуктами этой эпохи являются годзан бунгаку (или литература пяти монастырей) и суибоку-га (одноцветная живопись тушью). Годзан относится к пяти основным дзэн-буддистским храмам в Киото (а позже — к пяти дзэн-буддистским храмам в Камакура). Это название следовало традиции облагораживания определенных храмов, существовавшей в Китае сунской династии. В Японии монахи храмов Годзан выступали в качестве политических и дипломатических советников правительства или играли ведущие роли в академической и художественной деятельности периода Муромати. Таким образом литература Годзан и суибоку-га, которые первоначально представляли собой проявления культурной деятельности дзэн-буддистских монахов, развивавшейся к исходу шестнадцатого века, создавали культуру, которая может быть обозначена как истинно японская с точки зрения ее эстетического мироощущения. (одновременно в Европе Коперник обнародовал свою знаменитую теорию гелиоцентризма, а кончина Микельанджело в 1564 году подвела к завершению основной период в итальянском искусстве).

На протяжении шестнадцатого века стычки и ожесточенная борьба за власть при господстве со стороны местных военачальников (даймио ) привели к появлению единой национальной феодальной структуры под властью трех следовавших одна за другой великих фигур в японской истории — Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу. В противоположность такого рода историческому развитию в Японии современное ей европейское феодальное общество уже вступало в период упадка по мере того, как политическая власть переходила от аристократии к монархии, а монархи при поддержке могущественного торгового капитала были в состоянии утвердить богатые абсолютистские государства, располагающие своей бюрократией и постоянно действующей армией.

История Японии между шестнадцатым и девятнадцатым веками известна как сменившие друг друга период Адзути-Момояма (конец 16 века) при правлении Ода и Тоётоми и период Эдо (17–19 века) под властью Сёгуната Токугава.

Дух либерализма и изобилия, который характеризовал ранние годы власти военного сословия, продолжал прибывать в период Адзути-Момояма, на протяжении которого можно было быть свидетелем частых и полных энтузиазма связей и торговой деятельности с различными странами мира. В гармонии с этим коммерческим духом находилась и трепещущая культура периода Адзути-Момояма. Главенствующими фигурами общества Адзути-Момояма были буси и преуспевающие торговцы, чей дух прямым образом отражался в крупномасштабном и командном характере культуры данной эпохи, подкрепляемом примерами производимых образцов мощной впечатляющей замковой архитектуры.

В то же время существовала тенденция, отнюдь не в противоположность европейскому Возрождению, оборачиваться обратно на культуру двора. Это явление особенно имело место в области каллиграфии и живописи, характерные работы которых отчетливо выявляют типично японский акцент на спокойном изяществе.

Во время последующего периода Эдо культура эпохи Адзути-Момояма претерпела процесс разветвлений и метаморфоз. Хотя ее влияние на раннем этапе периода Эдо и оставалось все еще значительным, тем не менее объединенное общество Токугава в очень скором времени дало на свет культуру своего собственного характера.

Искусство Адзути-Момояма производило ощущение того, что оно становится чрезмерно заформализованным, указывало на факт того, что буси не в состоянии, как бы там ни было, внести значительный вклад в развитие искусства и литературы, поскольку феодальная этика, обряды и церемонии конфуцианства и бусидо (воинская этика) производят эффект держания в узде свободного и естественного выражения внутренних ощущений. Именно таким образом развитие ситуации пришло к тому, что простой народ должен был впервые в истории стать вожаком культуры, и в период Эдо занялся рассвет новой эры процветания плебейской культуры.

В культуре периода Эдо сохранялись также остатки влияния культуры династий Мин и Цин в Китае. А к самому концу периода Эдо японской культуре предстояло столкнуться с совершенно новым влиянием, культурой Запада, по мере того, как происходил выход на дорогу, ведущую к современному индустриальному обществу.

Реставрация Мэйдзи в середине девятнадцатого века дала сигнал того, что двери открыты, и западная культура потоком хлынула в Японию. За короткий период времени вслед за этим Япония обнаружила себя членом клуба современных наций мира.

Как мы попытались показать в этом кратком обзоре, японский народ, начиная с таких отдаленных времен как эпоха Дзёмон, непрерывно создавал новую культуру и благоприятствовал ее росту, сталкиваясь с иностранной культурой, двигаясь процессом ее усвоения и адаптации. В то время как определенные феномены имеют тенденцию к тому, чтобы сохранять собственный глубокий колорит в своем разнообразном первоначальном состоянии, другие восприняли уникальную японскую сущность через процесс отбора и очищения.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ВВЕДЕНИЕ БУДДИЗМА

Шестой век стал свидетелем перенесения буддизма в Японию. (Традиционной датой официального введения буддизма из Пэкте, одного из трех корейских государств, которые имели отношения с Японией, является 538 год).

Для людей в Японии того времени боги ощущались не только как защитники человечества и дарители счастья, но также и как гнусные и мстительные силы, способные творить разрушение, когда молитвы и обряды людей не были удовлетворительны. В резком контрасте с этими японскими божествами чуждый бог, Будда, явился с проповедью милосердия и спасения для человечества в последующей жизни. Представители мыслящих людей Японии приветствовали эту чуждую доктрину со смешанным чувством трепета и восторга.

Простой люд, вместе с тем, не усматривал каких-либо разграничений между буддийской религиозной практикой и практикой своего собственного культа колдовства и обожествления природы, и таким образом он ни коим образом не считал за противоречие то, когда в святилищах воздавались молитвы, чтобы умиротворить гнев собственных богов и тут же на одном дыхании читались молитвы, обращаемые к спасительному благоволению Будды.

Был один, кто в действительности схватил сущность буддизма как религии, провозглашающей потребность человека в избавлении от «заблуждений» земного мира, а не только как просто культа с чудодейственным рецептом того, как не допускать невзгоды. Этим человеком был принц Сётоку. Существует традиционный взгляд, который не поддается доказательству, о том, что среди представителей аристократии возник спор, должен ли буддизм быть принят или отвергнут.

На протяжении этого периода прихода буддизма в Японию нация Ямато начинала переходить от состояния, при котором структура власти состояла из влиятельных кланов, к состоянию централизованного правительства. Решение двора использовать буддизм в качестве политического инструмента, наряду с горячим заимствованием новой религии и оказываемым ей покровительством со стороны принца Сётоку, обеспечила ей успех процветания в новом окружении.

Именно таким образом произошло так, что буддизм в данное время привел к росту ряда наиболее замечательных культурных достижений Японии в области архитектуры, скульптуры, живописи и декоративного искусства. Эти усилия пользовались покровительством могущественного двора Ямато с тем, чтобы произвести впечатление на народ и расширить власть правительства.

БУДДИЙСКАЯ КУЛЬТУРА

Период, длившийся около одного века между приходом буддизма и утверждением центрального правительства при реформах Тайка (645 г.), известен как период Асука. Это был век усвоения иностранной буддийской культуры, действовавшей через изучение китайских переводов сутр и корейской скульптурной техники, заимствованной из Китая. Китайская и корейская культура, с которой Япония вступила в соприкосновение, содержала в себе культурные влияния из Индии и стран, лежащих даже еще дальше к западу, гак что может быть сказано, что культура периода Асука произошла от культурного наследия практически всего Востока.

Сегодня буддизм более не обеспечивает общественных функции в полной мере, как это было раньше, буддийские храмы имеют тенденцию к тому, чтобы ассоциироваться попросту с похоронными или мемориальными службами. Однако в дни двора Ямато буддийские храмы являли собой символы власти и достатка правящего класса, и в качестве таковых представляли собой центр новой культуры.

Ярко-красные колонны, великолепные сооружения материкового происхождения, характеризующиеся богато украшенными пол-порками карнизов (известных как масу-хидзики ), изображения буддийских божеств, изображенных в скульптурах из «сухого лака», или в позолоченной бронзе, религиозные картины изумительного колорита — эти продукты материкового искусства задели глубинные струны японского эстетического сознания, которое, тем не менее, нашло свое полнейшее выражение в тех художественных достижениях, что в конечном счете черпали свое вдохновение из того, что было родным и особенным для японского духа.

Буддийская храмовая архитектура породила новое культурное отклонение в японской архитектуре. Она выступала резким контрастом в сравнении с жилищами простого люда, представлявшими собой грубые хижины. Сегодня не осталось ни одного архитектурного произведения в своем первоначальном виде, которое можно было бы отнести к периоду Асука. Наши представления об этих храмах находятся в зависимости от строительных чертежей, которые были сохранены. Последние предполагают существование двух основных типов образцов, типа Ситэннодзи и типа Хорюдзи.

Вероятно наиболее показательным для природы культуры Асука является сооружение храма Хорюдзи. Хотя первоначальная конструкция, которая относится к началу 7 века, подверглась разрушению в пожаре в 670 году, тем не менее сегодня мы все же располагаем реконструированным сооружением храма, которое датируется временем начиная с конца того же века и которое раскрывает отчетливые характерные черты архитектуры периода Асука в своих методах строительства.

Сохранилось также множество буддийских скульптурных изображений периода Асука, которые остались в храме Хорюдзи. Главной среди них является Триада Шака (Шакьямуни и двое спутников), выполненная Курацукурибэ-но-Обито Тори в 623 году, которая покоится в Кондо (Главном зале), а также статуя Каннон (на санскрите Авалокитешвара), расположенная в Юмедоно (зале мечтаний). Созданная как дань памяти принцу Сётоку, Триада Шака своим выражением лиц, как говорят, излучает «улыбку древности», а клеш рясы статуи придает контур треугольника (равнобедренного) всей фигуре. Художественный символизм Триады Шака отчетливо отражает характерные черты скульптур периода Асука, которые в свою очередь отражают отточенную и органичную технику китайской скульптуры эпохи конца правления династии северная Вэй.

Статуя Кудара Каннон в храме Хорюдзи представляет собой другой пример культуры Асука. В огличие от Триады Шака эта статуя оставляет более мягкое и спокойное впечатление. Техника, которая была применена в этом случае, отличается от той, которая использовалась Тори, создателем Триады Шака, что предполагает существование группы художников, не принадлежавших школе Тори, чья техника представляется проистекающей от мастеров династий северная Чжоу и северная Ци в Китае последней половины шестого века.

Многие из художников периода Асука являлись либо натурализованными японцами китайского или корейского происхождения, либо их потомками. Имеются незначительные сомнения в том, что они были полностью ассимилированы с точки зрения их психологии и общественных позиций, поскольку их произведения являлись отчетливо японскими, несмотря на факт того, что они учились на китайских и корейских образцах.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

АССИМИЛЯЦИЯ БУДДИЗМА

Период Хэйан, который последовал за периодом Нара, распространился на четыре столетия, начиная со времени утверждения столицы в Хэйан-кио (сегодняшний Киото) в 794 году вплоть до падения рода Таира (известного также и как Хэйкэ) в 1185 году. Японская культура на протяжении этого периода находилась в постоянном изменении. Однако взятый в целом, этот период может рассматриваться как такой, в течение которого несколько составляющих культурной жизни превращались в явственно японскую форму. Другими словами, это было время ассимиляции или «японизации» ввезенной китайской культуры.

Хотя общество Хэйан на ранней стадии продолжало все еще теоретически основываться на законодательной структуре своей китайской модели, в политической и общественной сферах уже начинали появляться течения, отличные от тех, которые имели место в период Нара.

Привилегированные классы, т. е. духовенство и аристократия, предпринимали все возможное, чтобы заполучить общественные пространства земли для своего частного использования. Происходившее в результате этого разрастание частных земель за счет быстро исчезавшей общественной земли легло невыносимой тяжестью на простых крестьян, занимавшихся земледелием, вынуждая их отдавать свои участки местным землевладельцам и становиться арендаторами в местных поместьях (Сёэн ), которые соответственно процветали. Нежелание простого населения сделать так, чтобы система функционировала, означало, что общественное владение землей было обречено на то, чтобы остаться в идеале, остаться системой, которая существует только в названии.

В то же время диктатура аристократии начинала пускать свои корни под покровительством могущественного рода Фудзивара. Бюрократическая структура центрального правительства таким образом также по своей действенности прекращала функционировать по мере того, как целая законодательная структура становилась ничем иным как фасадом.

В сфере культуры таким же образом аристократия оказывала доминирующее влияние. Вскоре после перемены столицы два монаха, Саитё и Кукаи, которые учились в Китае, возвратились, неся с собой метафизические культы тайного буддизма, предъявляющие высокие требования. Саитё основал буддийскую секту Тэндай, в то время как Кукаи основал секту Сингон, каждая из которых начала пускать корни в качестве автономных друг от друга в идеологическом и экономическом отношении религиозных орденов, хотя обе секты концентрировались на буддийской концепции веры.

Знать открыто приветствовала этот новый род буддизма, не столько за его трудную для понимания, напыщенную доктрину, сколько за его молебны, предназначенные для того, чтобы удовлетворять мирские желания человека. Тайный буддизм процветал в ранние годы периода Хэйан в значительной мере в силу его возможности удовлетворять представителей знати при дворе, которые имели обыкновение прилагать максимум усилий в реализации мирских устремлений. Их ненадежное положение происходило от того факта, что их стремление к славе и процветанию подрывалось реальностью постоянно присутствующей схватки за власть. Они с энтузиазмом воспели этот новый культ как путь к достижению психологической безопасности и избавлению от изматывающей борьбы за жизнь. По сути дела имеются даже свидетельства того, что религиозные вожди сами часто предпринимали инициативу в сближении с аристократией в целях того, чтобы способствовать росту своих сект.

15 Такао Мандара. Мандара (мандала) представляет собой графическую схему, на которой представлена иерархия буддийских божеств. Изображенная здесь является самым ранним и наиболее важным экземпляром, который замечателен своим точным, сбалансированным геометрическим расположением.

16 Якуси Нёрай (Байсадзиягуру). Проницательные глаза, полные щеки и приданные телу обильные формы придают этой статуе загадочную энергию, которая была характерной для скульптуры раннего этапа периода Хэйан.

При успехе этих новых религий было естественно, что буддийское искусство должно начать испытывать доминирующее воздействие со стороны тайного буддизма. И конечно художественные достижения этого периода демонстрируют явные мистические черты, которые не могут наблюдаться в буддийском искусстве нигде ранее.

В истории искусства этот период известен как период Дзёган, наиболее известный своими религиозными живописями Мандала (буддийский пантеон, схематическое картинное изображение буддийских божеств), передававшими буддийские заповеди посредством живописи, а также своими изображениями индивидуальной божественности, которые использовались при обрядах по изгнанию злых духов. Рёкай Мандала, до сих пор существующий в храме Дзингодзи, достоин упоминания в силу своего главного изящества, достигнутого с помощью отчетливых тонких линий. Изображения характеризуются своей точностью и техникой пространственного эффекта, достигаемого одними линиями, что делает их шедеврами «линейного искусства».

Скульптура в это время исполнялась главным образом в дереве. Статуя должна была быть высечена из единого большого куска. Резкая, мощная работа резца и наибольшей степени соответствовала духу тайного буддизма. Двумя выдающимися примерами являются статуя Якуси Нёрай в храме Дзингодзи и Нёирин Каннон в храме Кансиндзи.

В целом живопись и скульптура тайного буддизма являются в высокой степени мистическими по природе, предполагая присутствие скрытой пульсирующей духовной силы. Можно сказать, что они производят эффект устрашающего достоинства.

ГЛАВА ПЯТАЯ

УТВЕРЖДЕНИЕ СЁГУНАТЭ

Правящий класс аристократов, чьи власть и законность проистекали из близости к императору, обнаружил, что собственная экономическая база, зиждящаяся на императорской поддержке, уходит из-под ног, переходя к новому нарождающемуся военному сословию, происходящему из зажиточных земледельцев и аристократов, обосновавшихся на провинциях, которые развили прочную основу власти посредством земледельческого управления. Черная силу из связей, которые оформились с нижестоящим слоем общества в виде феодально-вассальных соглашений, последние в конечном счете свергли традиционный правящий класс и утвердили новое феодальное общество. Эпохи средневековья в Японии, начинающаяся с этого момента. охватила около четырех веков, включив в себя как период Камакура, гак и период Муромати, первый из которых длился приблизительно полтора столетия, начиная с основания Камакура Сёгунатэ в конце двенадцатого века вплоть до падения в 1333 году.

В период Хэйан военное сословие должно было хотя бы номинально выказывать своё подчиненность знати. Более того, главенствующие фигуры этого сословия должны были быть знатного происхождения, иметь отношение либо к роду Таира, либо к роду Минамото. В провинциях такое номинальное состояние дел подвергалось, тем не менее, быстрому разрушению переходом фактической власти в руки самого военного сословия. Именно гражданские войны эпохи Хогэн (1156 год) и Хэйдзи (1159 год) впервые открыли путь военным к проникновению в центральное правительство.

Таира-но-Киёмори, победитель в этих схватках, был первым, кому суждено было утвердить истинно военную правящую власть. Род Таира, тем не менее, завоевав власть, пал жертвой тех же слабостей старого правления аристократии и был в свою очередь свергнут родом Минамото. Минамого-но-Ёритомо основал свой Сёгунатэ в городе Камакура в 1185 и зорко следил за тем, чтобы основа военного правления была в безопасности. Ядро правительства переместилось таким образом в Камакура, однако культурный центр оставался в Киото вместе в императорским родом, где культура продолжала оставаться прерогативой знати. Тем не менее социальные трансформации таких масштабов не могли не принести великих перемен в идеи и сознание страны. Постепенно происходил сдвиг в сторону от деликатной, изящной и женственной чувственности аристократии. Новое течение развивалось в направлении торжества возвращающегося обратно к земному, непретенциозного и могущественного. Новый дух упрощенного и мужественного заявил о себе в реконструкции храмов Тодайдзи и Кофукузди, которые были сожжены во время войн (в 1180 году). Зал Великого Будды в храме Тодайдзи, величайшее проявление строительного искусства той эпохи, был завершен в 1195 году после двадцатилетнего периода. Все скульпторы, творившие изображения Будды, которые проживали в Нара и Киото, были привлечены к работе над объектом. Их цельное мощное оформление, известное как стиль Дайбуцу-ё или Великого Будды, придало завершенному залу героики.

В этот период в Нара проживало трое из величайших мастеров буддийской скульптуры, Ункэй, Кайкэй и Танкэй. Обладая определенной степенью художественной свободы, каждый из них был в состоянии воспринять дух новой эпохи и отразить его в своем индивидуальном характерном стиле. Первой характерной работой Ункэя являлась статуя Дайнити Нёрай в храме Эндзёдзи, которую он сотворил в 1176 году. После этого успеха Ункэй и его ученики создали статуи Ниво у Нандаймон (Южные Великие Ворота) в Тодайдзи и Мудзяку и Сэсин в Кофукудзи. Эти произведения наряду с другими многочисленными шедеврами явились вкладом в основание уникального мощного стиля Ункэй, зиждящегося на явственных реалистических принципах. Из множества хорошо известных произведений, оставленных нам Кайкэем, мы должны были бы упомянуть изображение им Мироку Босацу (ныне в Бостонском музее изящных искусств в Соединенных Штатах), его статую синтоистского божества Хатимам в обличье буддийского монаха и Дзидзо Босацу в Тодайдзи. Они отражают интерес Кайкэя к аккуратности и мягкости, которых он добивался посредством баланса реалистической красоты с красотой внешних форм.

22 Ворота Нандаймон, ведущие в храм Тодайдзи. Эти южные (передние) Главные Ворота представляют собой могучее деревянное сооружение отчетливого архитектурного стиля, заслуживающее внимания в особенности своей уникальной установкой таким образом, чтобы удержать непомерный вес своей крыши.

23 Конго Рикиси (Ваджравира). Выполнена Ункэй и Кайкэй. Колоссальные деревянные статуи, охраняющие вход в храм Тодайдзи, расположены в могучих динамичных позах. Они представляют собой характерные шедевры реалистической скульптуры периода Камакура.

24 Мудзяку Босацу (Асанга). Выполнена Ункэй. Возвышенный персонаж священника 5 века живо отображен в этой статуе, запечатлевшей мягкое реалистическое изображение.

25 Доспехи с красной тесьмой, включающие в себя шлем и детали, прикрывающие плечи. Доспехи производились с массовом количестве в период Камакура. Они демонстрируют высокоразвитую технику декоративного искусства в то время.

ДЗЭН-БУДДИЗМ И ПРИРОДА

Характерной живописью в это время конечно же была та, которая писалась черной тушью, т. е. то, что было известно как суибоку-га , которое составляло неотъемлемую часть дзэн-буддистской культуры. В то время как именно эмоциональный призыв и цвет представляли собой жизнь и душу живописи стиля Ямато-э, одноцветная черная живопись суибоку-га была типично абстрактной и наводящей на размышления. В дзэн-буддизме высоко ценилась сансуй-га или пейзажная живопись из-за предоставлявшейся ею возможности духовного контакта с природой. Сами монахи упражнялись в живописи как в духовном занятии, и некоторые из них стали умелыми професси<

Наши рекомендации