Революция 1917 года и культура в России.
В 1917 г. в России произошли две революции – Февральская буржуазно-демократическая, которая уничтожила русскую монархию, и Октябрьская социалистическая, которая привела к власти партию большевиков (коммунистов) во главе с В. И. Лениным. Большевики вдохновлялись идеей построения коммунизма – всепланетного общества братской солидарности трудящихся людей. И хотя свой идеал они выводили из учения западного теоретика К. Маркса, нельзя не признать, что он был созвучен некоторым важным установкам традиционной русской культуры, сформировавшимся под влиянием жизни в общине и православного воспитания. Одним из первых на это указал философ Н. Бердяев (1874 - 1948), автор книги «Смысл и истоки русского коммунизма».
Октябрьская революция открыла новую эпоху в истории нашего Отечества – советскую (Советами назывались органы народной власти, возникшие в 1917 г., а с 1922 и по 1991г. все огромное многонациональное государство, существовавшее на месте бывшей Российской империи, носило имя СССР – Союз Советских Социалистических Республик). Можно назвать ряд особенностей характеризующих культуру этой эпохи.
Во-первых, демократичность. Советская культура не только декларировала свой народный характер, но и фактически создавала условия для того, чтобы массы простых трудящихся поднимались к высотам научного познания и художественного творчества, чтобы они компетентно участвовали в управлении своей страной. В стране быстро увеличивалось количество школ и библиотек, музеев и Дворцов культуры. Миллионы людей слушали лекции общества «Знание», занимались в драмкружках, изостудиях, хореографических ансамблях и т. д.
Во-вторых, коллективизм. Советские мораль, искусство, школа утверждали товарищество и заботу о коллективном благе в качестве нормы человеческих отношений. Индивидуализм и мещанство (сосредоточенность на собственном материальном благополучии) осуждались как проявление «чуждого нам образа жизни». С одной стороны, это порождало удивительные примеры самоотверженности и героизма (здесь вспоминается судьба Н. Островского и его роман «Как закалялась сталь»), с другой стороны, за людьми часто отрицалось право на личное своеобразие.
В-третьих, интернационализм. Всячески подчеркивалось, что советская культура создается семьей равноправных народов, которых «сплотила навеки великая Русь». Славянские дети читали узбекские и молдавские сказки, общесоюзной известностью пользовались киргизский писатель Ч. Айтматов, грузинский писатель Н. Думбадзе, белорусский писатель В. Быков и т. д. Главным языком межнационального общения считался русский, но и другие языки активно использовались в культурной и общественной жизни СССР.
В-четвертых, высокая степень огосударствления и идеологизации. В СССР почти все время его существования школы, научные учреждения, СМИ, книгоиздательства, театры, союзы творческой интеллигенции и т. п. находились под плотным контролем партийно-государственных органов. Государство рассматривалось как воплощение народного единства, несогласие с коммунистической идеологией преследовалось. Инакомыслящие (в 1960 -1980-е гг. их называли диссидентами) не имели права голоса в официальной культуре и создавали свои произведения «в стол» либо для узкого круга посвященных.
В-пятых, сочетание принудительного атеизма со своеобразной секулярной религиозностью. Религия в СССР была гонимой, поскольку коммунисты видели в ней рассадник антинаучных суеверий и орудие духовного угнетения трудящихся. Но многие советские люди бессознательно относились к коммунистической доктрине как к суррогату религии – со своими догматами, святыми, мессианскими упованиями (этот момент хорошо отражен в романе А. Платонова «Чевенгур»). Священный статус в СССР был присвоен Родине и государству, воинскому долгу и трудовому подвигу.
В-шестых, исторический оптимизм. Марксистская теория прогресса наложилась на светлое мировосприятие восточнославянских народов и была подкреплена реальными успехами СССР (ликвидацией безработицы, введением бесплатного образования и здравоохранения, победой в Великой Отечественной войне и т. д.). В результате массы людей охватила уверенность в том, что их жизнь может только улучшаться, что самое худшее осталось позади.
Оптимистический, жизнеутверждающий пафос был свойственен советскому искусству. С начала 1930-х гг. оно должно было официально руководствоваться методом социалистического реализма, т. е., «правдиво изображать жизнь в ее революционном развитии» к социализму, а затем и к коммунизму. Довлевший над искусством идеологический заказ содействовал появлению большого числа малохудожественных, зато «политически правильных» произведений. Но создавались и подлинные шедевры, к ним можно отнести, например, прозу М. Шолохова (1905 - 1984) , поэзию В. Маяковского (1893 - 1930), музыку Д. Шостаковича (1905 - 1975), кинофильмы А. Эйзенштейна (1898 - 1948) и т. д. Белорусское искусство советской эпохи достойно представляли, помимо уже названного В. Быкова (1924 - 2003), писатель В. Короткевич (1930 - 1984), художник М. Савицкий (род. 1922), композитор Е. Глебов (род. 1929), кинорежиссер М. Пташук (1943 - 2002) и многие др.
Высоких результатов добились советские ученые (физики И. Курчатов (1903 – 1960), Л. Ландау (1908 – 1968), С. Королев (1906 – 1966), математик А. Колмогоров (1903 – 1987) и т. д.), притом, что наука в Советском Союзе в целом финансировалась хуже, чем на Западе. Именно СССР проложил всему человечеству дорогу в космос: в октябре 1957 г. запустил первый искусственный спутник Земли, а 12 апреля 1961 г. состоялся полет первого космонавта Ю. Гагарина. По утверждениям специалистов, к середине 1980-х гг. наша страна на 15 лет (!) обгоняла США в сфере космических технологий.
Но как раз тогда в культурной жизни СССР обострились давно накапливавшиеся проблемы и противоречия. Это явилось одной из главных причин гибели великой державы, последовавшей в 1991 г.
Русская интелегенция и
Тоталитарные режимы.
Выделим основные этапы в развитии советской культуры.
1920 –е гг. – время революционной романтики, когда особенно громко звучали голоса тех, кто предлагал начать историю страны «с чистого листа». Ожесточенным нападкам подвергалась т.н. «буржуазно-помещичья», «кулацкая» и «поповская» культура – «наследие рабского прошлого». Негативное значение имел тот факт, что немалая часть дореволюционной интеллигенции в годы гражданской войны либо погибла, либо эмигрировала, либо встала в глухую оппозицию Советской власти. Это, конечно, усугубляло кризис культурной преемственности эпох и поколений. Осуществлялись смелые эксперименты в области искусства и образования, хотя свобода творчества уже испытывала давление идеологического пресса. В данный период весьма либеральной сделалась половая мораль, так что серьезно дебатировался вопрос об отмирании института семьи и общественном воспитании детей. В Беларуси (БССР) проводилась политика «белоруссизации», предполагавшая значительное расширение сферы применения белорусского языка.
1930-е – нач. 1950-х гг. – период т.н. «сталинизма», жесткого политического режима с культом личности непогрешимого вождя, И. Сталина. «Сталинизм» сформировался в условиях интенсивной подготовки к новой мировой войне и острой борьбы внутри коммунистической партии. По стране прокатились репрессии против реальных и мнимых врагов Советской власти. Их жертвами стали и многие видные деятели культуры, например, ученый-биолог Н. Вавилов, религиозный философ и ученый П. Флоренский, поэт О. Мандельштам, в Беларуси – писатель М. Горецкий, драматург и режиссер В. Голубок и др. Но в этот же период прекратилось огульное очернение дореволюционной российской истории и усилилось патриотическое воспитание. Стали активнее изучаться и пропагандироваться отечественная классика и народное искусство. Предпринимались меры по укреплению института семьи, авторитета родителей и учителей. В годы Великой Отечественной войны произошла относительная нормализация церковно-государственных отношений. Этот изгиб сталинской политики порой называют «национал-большевизмом».
Середина 1950-х – середина 1960-х – пора «хрущевской оттепели» (Н.С. Хрущев занимал пост первого секретаря ЦК КПСС). Поверхностная критика «сталинизма» и расширение культурных связей с Западом вызвала в обществе, прежде всего у интеллигенции, приступ сомнений в правильности пути, по которому шла страна, начиная с 1917 г. Среди усомнившихся наметилось старое, еще дореволюционное размежевание на «западников» и «славянофилов». Кумирами первых стали поэты Е. Евтушенко и А. Вознесенский, писатель В. Аксенов, скульптор Э. Неизвестный. Позиция вторых выражалась в творчестве писателей В. Распутина и В. Шукшина, поэта Н. Рубцова, художника И. Глазунова. Власть же делала попытки реанимировать революционный энтузиазм 1920-х гг., в т.ч. при помощи нового нагнетания антирелигиозной истерии. Очень кстати для нее пришлись успехи советской науки, главным образом, в освоении атомной энергии и ракетно-космических технологий.
Середина 1960 – середина 1980 гг. – период стабилизации (критики говорят: «застоя») советского общества и культуры. В тени их грандиозных достижений скопилось немало серьезных проблем и противоречий, грозивших выйти на первый план, и вот лишь некоторые из них. Советская культура поддерживала в своих носителях такой уровень жизненных притязаний, который советская действительность не могла вполне удовлетворить. Так, людям бесплатно предоставлялось весьма разностороннее образование, но слишком многие ощущали его невостребованность. Советская школа учила думать самостоятельно и на хорошем научном уровне, однако вокруг ее выпускников множились «зоны умолчания», темы, закрытые для свободного обсуждения и критики. Людей призывали к творчеству и одновременно угнетали его бюрократическими препонами и идеологической цензурой. Власть сама провозглашала те высокие нравственные образцы («моральный кодекс строителя коммунизма»), в свете которых ее действия часто казались безобразными и возмутительными. В обществе официально насаждалась философия безбожного материализма, постулирующая ценность исключительно земной жизни, и при этом звучали призывы пожертвовать своим личным благополучием во имя чужого и далекого «светлого будущего»… Все это провоцировало рост недовольства, особенно в среде интеллигенции и молодежи. Показательными были распространение неподцензурной культуры, ориентированной на западные ценности (антисоветского «самиздата», художественного «андеграунда»), и популярность деятелей, прямо или косвенно оппозиционных «системе», наподобие ученого А. Сахарова, писателя А. Солженицына, поэтов и певцов Б. Окуджавы, А. Галича, В. Высоцкого.
В середине 1980-х гг. верхушка коммунистической партии во главе с М. С. Горбачевым начала политику «перестройки» советского общества, фактически - его уничтожения. «Перестройку» активно поддержала основная часть интеллигенции. На советских граждан обрушился поток книг и статей, художественных фильмов и телепередач, которые поносили «химеру коммунизма», «советскую империю», «психологию и мораль совков». Это была самая настоящая «культурная война», к тому же направляемая и финансируемая врагами СССР на Западе. Она оказалась чрезвычайно успешной. Массы людей впали в состояние «культурного шока», став безвольными свидетелями или восторженными соучастниками разрушения огромной советской державы.
. Одной из самых больших угроз, преследовавших человечество в ХХ в. и не отступивших до сих пор, является тоталитаризм. Тоталитарными (лат. totalitas – целостность, ит. totalitario – охватывающий все в целом) принято называть общественно-политические системы, в которых власть стремится поставить жизнь людей под полный (тотальный) контроль, придать ей однообразие и слаженность большого муравейника. Надо сказать, что тоталитарные государства в чистом виде пока существовали лишь на страницах романов–антиутопий («Мы» Е. Замятина, «О дивный новый мир» О. Хаксли, «1984» Дж. Оруэлла). На практике же были государства, более или менее похожие на тоталитарные. В качестве примера обычно называют СССР периода сталинизма и нацистскую Германию 1933 – 1945 гг. Обратимся и мы к этому примеру, чтобы проанализировать культурные предпосылки и последствия тоталитаризма.
Критики советского коммунизма и немецкого нацизма любят ставить между ними знак равенства. Между тем, первый явился попыткой модернизации традиционного общества России, а второй старался загнать современное (индустриальное) общество Германии в «Новое Средневековье». Коммунисты исповедовали идеал общечеловеческого братства и рассматривали насилие в качестве тактического, преходящего средства. А нацисты постулировали принципиальное неравенство людей (расизм) и право «высших» во веки веков угнетать и истреблять «низших». Так что полного совпадения между СССР и нацистским Третьим Рейхом, между советской и нацистской культурами не было и быть не могло!
Но и в России, и в Германии наступлению тоталитаризма предшествовал и содействовал кризис традиционных религиозно-нравственных ценностей. Имеется в виду, прежде всего, упадок церковного христианства, к которому охладели широкие массы. Значительная часть интеллигенции успела пресытиться и гуманизмом просветительского толка с его культом прав и интересов индивида. Как давно замечено, «свято место пусто не бывает». В жизнь россиян и немцев ворвались доктрины, которые с религиозной страстью призывали к грандиозному переустройству мира. Они вызвали тот взрыв народного энтузиазма и политических амбиций, который сделал приемлемой государственную тиранию и нетерпимой ситуацию инакомыслия. Религиозный голод дехристианизированных масс питал культ личности непогрешимых вождей – Сталина в СССР, Гитлера в Германии.
Укреплению тоталитарных режимов в обеих странах косвенно содействовал научно-технический прогресс. Он предоставил в распоряжение правящих верхушек средства (оружие, транспорт, связь …), позволяющие эффективно контролировать и обширные территории, и отдельных личностей. Например, радио, которое доносило до отдаленных уголков, до темных, малограмотных людей голоса народных кумиров и последние идеологические установки, а при случае – и фамилии тех, кого следовало поймать и уничтожить.
Если говорить о специфике немецкой ситуации, то сразу обращает на себя внимание атомизированный характер общества. Немцы уже успели почувствовать, что обратной стороной новоевропейской свободы являются одиночество и эрозия национальной идентичности. В начале ХХ в. растет популярность литературы, зовущей обновить пошатнувшееся народное единство и защитить культурную самобытность немцев. Эти настроения использовал Гитлер, соблазнивший своих соотечественников «бегством от свободы». Он, действительно, дал им радостное ощущение того, что они снова вместе - с одним вождем, одной партией, одной идеологией. Эта радость, многократно преувеличенная пропагандой и официальным искусством, позволила немцам почти 6 лет воевать с половиной мира.
В случае с Россией роковую роль сыграли невежество значительной части населения и многовековая традиция раболепства перед вышестоящими. Это почти с неизбежностью вызывало в послереволюционной России повторение ситуации, о которой поэт XIX в. сказал: «Внизу власть тьмы, вверху тьма власти». Можно заметить и то, что т.н. «сталинские репрессии» во многом были обусловлены неизжитыми противоречиями в отношениях между носителями разных типов и уровней культуры.
Культурное наследие изучаемых нами тоталитарных режимов очень неоднозначно. С одной стороны, можно долго перечислять крупных деятелей искусства и науки, которые приняли эти режимы и плодотворно работали под их властью. Можно вспомнить, что в период сталинизма значительно повысился образовательный уровень населения, а нацисты провели в своей стране большую работу по развитию спорта и физической культуры, Но с другой стороны, нетерпимость к инакомыслию, ограничение свободы творчества узкими рамками идеологии и вкусами вождей вели к деградации целых сфер культуры. Наибольшую скорбь вызывает дегуманизация морали, происходившая вследствие того, что массы людей были вовлечены в доносительство и палаческую деятельность. Был востребован и воспитывался тип человека безынициативного, с продавленным чувством собственного достоинства и нравственной ответственности. К счастью, в нашей стране он не стал преобладающим, иначе она не выдержала бы ожесточенную схватку с Третьим Рейхом и его союзниками!
Давно нет ни гитлеровской Германии, ни СССР. Но опасность тоталитаризма сохраняется и в чем - то даже стала острее. Мы стоим на пороге создания психотронного оружия, управляющего поведением людей на расстоянии, а по некоторым сведениям, оно уже создано. На примере США и некоторых других, так называемых демократических стран мы видим, что тоталитаризм может обходиться без концлагерей и существовать при полном уважении к свободе слова. При помощи отупляющей массовой культуры, особенно наркотического телевидения, при помощи школы, дающей частичные, несистематизированные знания, люди превращаются в толпу стереотипно мыслящих «одномерных» субъектов, чье поведение предопределено и просчитано власть имущими.