И вот так судьбе в отместку

Взял на весь честной он мир

Закатил огромный пир.

Там бухали и хапАли,

Девок просто разрывали!

Там вино лилося с бочки,

Разлетались на хрен почки!

Там такое заварили,

Что соседи говорили

Будто черт из-под земли

Вылез из кромешной тьмы!..

А на утро призывник

Сел в телегу, напрямик

Через лес, чтоб не кружить,

В часть поехал он служить.

Вот так Ваня-сын Царя

В армию ушел, друзья!

Там какой-то генерал

Ване твердо так сказал:

«Я, боец, издал приказ-

Ты идешь служить в спецназ!»

Ну что ж, служба началась,

Трепещи теперь, вся мразь!

Был Ванек на «КМБ»,

Изучал там «А» и «Б»,

По казарме прыгал, лётал,

По плацу ногами топал,

Кашу с котелка он ел,

На зарядке он потел.

Становился он мужчиной,

Так-как жил он с дедовщиной.

Знал «лося», «фанеру», «чайник»,

«Колыбагу» и «паяльник».

И Ванюха по первой

Говорил: «Вот это ОЙ!

Правда папа говорил,

Что наверно я дебил!

Дернул меня хЕров бес,

По Уши в дерьмо залез!»

Подыхал Ванек без водки,

И без женской без пилотки.

Драпа Ванечка хотел,

Жить без зелья не умел;

По ночам стоял дневальным,

Сон был кратким, ненормальным;

Научился шить, стирать,

По Уставу строго срать;

По приказу старшины

Снег кидал на раз-два-три!

В карауле засыпал,

Та пиздюлин отгребал,

Ночью из последних сил

«Крокодилов» он сушил,

Строем кушал, строем срал,

Строем писял, строем спал!

Так вот Ваня наш служил,

Плохо кушал, трудно жил,

Так судьба его сложилась,

И душа его томилась!

Правда, Ваньку Царь любил

И его он не забыл-

Раз в неделю слал он дачку:

Бритву, мыло, чаю пачку.

Как-то Ваньке «дед» сказал:

«Дух, ты сильно возмужал!

Я решил отныне так-

Будешь ты теперь черпак!»

Жизнь немного изменилась,

И душа укоренилась.

Иногда его дуплили,

Если духи затупили.

Стал силен он и красив,

Был Ванюха справедлив-

Солобонов понимал-

Без причины не гонял!

И однажды под стодневку

Отымел в увале девку,

Водочки чуток бухнул,

Та и плану хапанул.

Но вот как-то по тревоге

Понеслись куда-то ноги.

Всех солдат поставил в ряд

На плацу родной комбат.

Почесал свое он темя,

Посчитал, что уже время,

Посмотрел на них немного,

И сказал им очень строго:

«Видно вышел уж вам срок,-

Путь держать вам на Восток!

На Востоке там беда-

Поселилась там орда!

Хан у них-большой пидрила!

Оторвать ему мудила!

Замочить и затоптать,

И могилу обосрать!

Вы держитесь там, ребята!

И мочите супостата!

И мечом, копьем, стрелой

Палкой, камнем, булавой!»

Оседлал Иван коня,

Тихо сбруею шурша,

Поскакал он на Восток,

Дать татарам там урок.

Шли в составе батальона

Без куриного бульона,

Жрали землю и траву,

Та варили лебеду.

Вот-так шли они все прямо,

Так упорно и упрямо!

Вдруг пред ними среди скал

На дороге камень стал!

Надпись там на нем набита,

Алой кровушкой налита:

«Если прямо ты пойдешь-

Там ты смерть свою найдешь!

Если ты пойдешь на право-

Будет там питье и сало!

Ну, а если вдруг налево-

Там девчонок трахай смело!»

Тут не мялся батальон,

Посмотрел на это он,

Голод и стояк в штанах

Развалил все в пух и прах!

Часть людей пошло сношаться,

Часть от голода спасаться,

Только Ваня-дурачок

Пошел прямо на Восток,

Чтобы либо смерть найти,

Иль с победою прийти!

Чтобы хана-супостата

Обосрать, как злого брата,

Обкончать его жену

И закончить так войну,

Быть героем государства,

И живым вернуться в Царство!

Шел он день, второй и третий,

Весь вспотел, ведь день был летний!

Яйца мхом аж поросли

И чесались от души!

Он вонял, как гавнецо,

Весь в грязи, в пыли лицо!

Конь его - смердящий пес,

Много срал и ел овес.

Ваня ж с голоду опух,

Пил из лужи, ел лопух,

Все смотрел по сторонам:

«Где ж пидрила херов хан!?

Я ж тебя козла найду,

Обкончаю и убью!

Замочу твоих людей,

Отымею всех блядей!»

На десятом дне пути

Он увидел огоньки-

Это скромный был кишлак,

На пути стоял барак.

Из барака вышел дед-

Узкоглазый старый шкет.

И сказал он: «Ты, вонючий!

Что стоишь говняной кучей!

Вон пошел, кусок дерьма!

Эй, иди сюда жена!»

Тут бабулька прискакала,

Тоже что-то заорала,

Затрясла своею рожей

На кусок пизды похожей.

Ваня глянул так презренно

И сказал он им надменно:

«Слыш-те, ёбачи закройте!

Лучше вы меня помойте,

Накормите, напоите,

Мягкий угол постелите!

Самогону мне налейте,

И жратвы, блять, не жалейте!»

Дед там что-то возразил,

Ваня ж пальцем погрозил,

Дедушку за яйца взял

И легонько так помял.

Больше дед не матерился,

Со своей судьбой смирился.

Накормили они Вану,

Истопили они баню.

Дед кальян завел покрепче,

Стало вроде бы по-легче.

И вот так за кальянОм

Распизделися вдвоем:

«Я ищу, дедулька, хана-

Супостата уебана!

Он народ мой, гад, обидел,

Я его возненавидел!»

«Да уж, этот хан не важный!

Это скажет тебе каждый!

Всю пшеницу погубил,

Все дурманом засадил!

Занимает все поля

Дурман-травка конопля.

Ты ж проедешь вон то поле,

Там увидишь сине море.

Чуть возьмешь левее ты,

Там увидишь ты сады.

В центре город там стоит,

Хан пидрила в нем сидит.

Вань, скажу я по-секрету,

Ничего на свете нету

Красивей, чем дочь его-

Джамиля зовут ее!»

Взгляд Ванюши прояснился,

И конец зашевелился:

«Вот и будет мне забава

За труды мои награда!»

Ваня уловил тут суть,

И отправился он в путь.

Вот заехал он на поле,

Вдалеке виднелось море.

Только поле не простое,

А какое-то дурное.

Блин, так это ж конопля!

Очень сильная она!

Ваню начало мутить

Та коня, блять, заносить.

Был пока Ванюша в поле,

Пребывал он на приколе:

То мерещилось ему

Будто дрючит он блоху,

То летает в небесах,

То в вонючих лопухах;