ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой Юра узнает о других национальностях

Стояло жаркое лето. Везде цвели и пахли самые различные цветы, травы, и от смеси этих запахов просто захватывало дух. За деревней красовалась широкая лесная полоса, называемая Березовой рощей, и казалось, что за ней таилось что-то не менее удивительное и прекрасное. Когда же проходил небольшой дождь, то после него всегда можно было узреть самое настоящее чудо. По-другому нельзя описать эту картину: большая и яркая радуга, величественно возвышающаяся над лесом и нежно обхватывающая его в свои объятия, никого не могла оставить равнодушным. А кроны берез переливались разными красками. Родители часто шутили, объясняя своим детям, что это лес из леденцов, который вырос после дождя.

Как всегда, деревня оживала с восходом солнца: люди спешили на работу, пыхтели трактора и кричали петухи, но громче всего этого были только коровы, отправляющиеся на пастбище. Пастух, зевая и потирая глаза, не спеша ехал на своем белом коне и не сводил глаз с этого шумного стада. Вскоре они исчезали из виду, и в деревне становилось тише.

Мне тогда было еще 6 лет, и я часто ночевал у бабы с дедом. Для меня это был настоящий праздник. Вечером на столе всегда стояла тарелка с горой душистых масленых блинов, окруженная разными баночками – одна с вареньем из яблок, другая с малиновым, третья со сметаной. Да, и кто откажется послушать парочку историй перед сном от любимого деда? От его прибауток я смеялся без остановки, со слезами на глазах, за что, правда, иногда нам с ним попадало от бабы.

- Хватит хохотать! Время позднее. Пора спать. Мишаня, я кому говорю? А то спать не будет, - часто мы слышали из кухни. Потом дед вставал и, желая мне сладких снов, отправлялся еще смотреть телевизор, а я обычно, насмеявшись вдоволь, сразу засыпал. Праздник, да и только.

Однажды, во время очередной ночевки, я проснулся рано утром. Будильником мне послужил ароматный запах любимых пирогов с яблоками, доносившийся из кухни. Не одевшись, я побежал на кухню в надежде самым первым ухватить пирожок с первой партии. Я, не думая быстро засунул его в рот и закричал.

- Куда же ты, торопыга? Только что ведь со сковородки, - поспешила объяснить баба. Я зачерпнул кружкой воду и поспешил залить ее в рот. Мне стало лучше. Баба, улыбаясь, продолжала хозяйничать у плиты. Она всегда просыпалась раньше всех. Еще бы, ведь она работала поваром в общественной столовой, и потому спешила с утра нас накормить.

- Деду скажешь, чтобы потом принес воды домой, - собираясь, давала она наказ. Я съел еще три пирожка и только потом пошел умываться.

- Пойдешь домой, возьми пирожков. Я не смогу заехать после работы, - продолжала говорить баба из зала. Тут меня словно бы осенило. Я быстро вытер лицо и поспешил к ней.

- А когда ты меня с собой возьмешь? Ты ведь обещала мне, баб, - стал я усердно напоминать. Обычно она всегда старалась обойти эту тему, ссылаясь на нехватку времени и прочие «небылицы», но в этот раз я решил быть настойчивым. Обещания нужно выполнять!

- Ты действительно так хочешь? – с неохотой она спросила. Я затряс головой с такой силой, что она даже закружилась. Баба улыбнулась.

- Ладно, проказник. Только собирайся быстро. Мы опаздываем.

Прокричав победное «Ура!», я кинулся в спальню. Через минут пять на мне уже была футболка, надетая навыворот и новые шорты, которые мне прислала леля. Баба снова посмеялась.

Минут через пять мы отправились. Баба ехала на красном велосипеде с рамой, а я на своем синем старался от нее не отставать. Через некоторое время мы были у столовой, белого аккуратного здания, съезд к которому был с высокого профиля дороги. Я заглянул в окно и увидел ту часть помещения, которая служила местом для обеда. Там стояли длинные столы с лавочками в два ряда, с обеих сторон помещение освещали большие окна, а в углу, возле окна для раздачи стоял железный сейф. Я тогда не представлял, что в нем хранилось, но непременно собирался позже это выяснить. Коридор, ведущий на кухню, был заставлен флягами и большими пластмассовыми контейнерами. На кухне же было большое количество всевозможных шкафчиков, полочек, самой разной посуды. А какие огромные кастрюли? На всю деревню наварить можно, еще и соседним достанется!

Когда я вошел на кухню, то сразу почувствовал запах свежих котлет и борща. Тут же организм дал мне понять, что для них у меня найдется много места. А на краю плиты стояла еще одна большая кастрюля: в ней варился кисель. Будь моя воля, я бы, не раздумывая, приступил к трапезе. Мои вкусные мысли развеяла дверь, которую открыли. Я уже хотел обернуться и выразить бабе все восхищение и удивление, но вместо этого замер на месте. Это была не баба. На пороге стояла полная смуглая с широким лицом женщина. На ее голове был завязан платок, а из под чистого фартука выглядывало расписное платье. Она улыбнулась мне и поспешила к плите. Я собрался выйти на улицу, как вдруг пришла баба.

- Доброе утро, Соня, - сказала она женщине.

- И вам доброе утро, теть Валь.

Я и не сразу понял, что это было ее имя – Соня. Она говорила необычно, с каким-то акцентом. Я сел на табуретку и стал наблюдать, как ловко она перемешивала борщ, подкидывая в него размельченную морковку. Затем женщина шла к шкафу и быстро находила там нужные специи. Иногда она смотрела на меня и улыбалась, а я смущенно отводил взгляд в сторону.

- Юра, а ты поздоровался? – задала мне вопрос баба.

Я перепугался и не знал, что ответить. Меня всегда учили здороваться, а тут я даже не знаю, почему не сделал этого. Мне стало стыдно.

- Поздоровался, теть Валь, - громко ответила женщина.

Я удивился. Зачем она сказала неправду?

Баба поспешила на улицу за водой. Я хотел пойти за ней, как вдруг меня окликнули:

- Постой минутку.

Я обернулся и продолжал стоять, молча глядя на пол. Женщина подошла ко мне и, улыбнувшись, спросила:

- Тебя зовут Юра, верно?

Я робко кивнул. Она пошла к шкафу у окна и через минуту вернулась. В руках у нее была горстка конфет.

- Ты внук тети Вали? Очень хорошо. Я – тетя Соня. Работаю поваром вместе с твоей бабушкой.

Затем она протянула мне конфеты. Я стал отнекиваться, но она меня убедила принять сладости, сказав, что в противном случае расскажет правду о том, что я не поздоровался.

- Возьми, а то я обижусь.

Я взял конфеты, и она мне улыбнулась.

- Хороший ты мальчик.

Вскоре вернулась баба, и они продолжили готовить. Я же пошел на улицу. Мне очень хотелось походить и посмотреть, что тут есть. Я сразу разулся, и теперь с наслаждением бегал по густой траве-мураве. Легкий ветер обдувал мне лицо. Вдалеке виднелось поле, над которым возвышались клубни дыма, идущие от тракторов, комбайнов и прочей техники. С другой стороны - лес, который я не видел раньше. Пробежав вокруг здания несколько кругов, я, наконец, устал и завалился на траву. Небо было чистым, без единой тучки. Только иногда пролетали небольшие стаи птиц. Я о чем-то задумался и не заметил, как начал потихоньку засыпать и скоро уснул. Все-таки слишком рано проснулся.

Через некоторое время я сквозь сон услышал, что приближается машина. Подскочив, я заметил на дороге «Газик». Он мчался, пыля, по пустынной дороге, а в кузове сидели и стояли люди. Они громко разговаривали и смеялись. Скоро машина завернула и остановилась у столовой. Из машины и кузова начали выходить рабочие. Они говорили меж собой и проходили, не замечая меня. Только один из них, высокий, с запыленным лицом, но, несмотря на это, ярко рыжими усами посмотрел на меня и прокричал:

- Мужики, глянь-ка! Новый агроном прибыл!

Некоторые обратили на меня внимание, отчего мне стало неудобно. Потом они зашли в столовую. На столах уже было все накрыто, и рабочие, обедая, продолжали свои громкие разговоры. Кто-то съедал все быстро и шел к окну для выдачи за добавкой. Сегодня борща было много, а потому его не жалели.

Я же тем временем ходил вокруг «Газика» и разглядывал его. Со стороны можно было подумать, что я на нем уж как лет двадцать и все про него знаю. Через полчаса обед закончился, и рабочие стали собираться. Я в то время уже сидел на кухне. Тут к нам пришел тот самый высокий мужчина с рыжими усами. После того, как он умыл лицо, я сразу его узнал. Это был Александр Николаевич. Он всегда важничал и просил называть его именно так. Но обычно все только смеялись и называли его по имени или, чаще всего, по фамилии. Он выставил грудь вперед и деловито спросил:

- Валентина, канистры полные? Хочу две в поле взять. Пить охота.

Баба с улыбкой ответила:

- Полные, Сашенька, полные. Бери, сколько хочешь.

Мужчина поспешил выйти, но тут, будто вспомнив обо мне, снова вошел внутрь.

- Эй, агроном! Чего деньги не выделяешь? Трактора нужны! А масла? Масла нету.

Я отвел взгляд в сторону и ничего не отвечал. Он заулыбался и, попрощавшись, ушел. Я вспомнил, что оставил велосипед на дороге перед машиной и поспешил убрать его. Отведя велосипед в сторону, я увидел тетю Соню с каким-то рабочим. Он был высокий, смуглый, одетый в потертую рубашку и запачканный комбинезон. Я не предал сначала этому никакого значения и поспешил вернуться на кухню. Но все же кое-что привлекло мое внимание. А именно, их разговор. Они говорили друг с другом на каком-то странном, совершенно непонятном языке. Совсем непонятном. Просто звуки. Да еще и так быстро, что я ничего не мог разобрать. Я поспешил на кухню. Баба там уже почти домыла посуду. Увидев меня, она обрадовалась.

- Юра, как ты вовремя. Пойдем, помоги мне убрать посуду.

Но я, пропустив просьбу мимо ушей, быстро прошмыгнул к ней и зашептал:

- Баб. Там, это…тетя Соня…с рабочим говорит…

Я не успел договорить, как баба посмотрела на меня неодобрительным взглядом.

- Подслушивать нехорошо.

- Да, я не нарочно, - поспешил я оправдать себя. – Так вот, представляешь: стоят они и говорят. А ничего не понятно. Совсем. Звуки какие-то. Баб, они что, разговаривать разучились?

Ее реакция меня сильно удивила: она начала смеяться. Я тут взволнован, переживаю, а она – смеяться! Какой же тут смех?

Закончив, баба села за стол и, вытирая посуду, позвала меня. Я сел рядом.

- Тетя Соня умеет разговаривать. Просто она другой национальности. Поэтому и говорит на незнакомом языке, - объясняла она мне.

Из разговора я понял, что тетя Соня была родом из Узбекистана, и тот язык, который был мне незнаком, для нее был родным. Это было для меня настоящим открытием. Я никогда не слышал, как разговаривают люди других национальностей. Более того, я ничего о них и не знал. Вскоре на кухню пришла и тетя Соня. Они с бабой налили чай и завели разговоры. Я же пошел в другую часть помещения и, сев на лавочку, принялся рисовать. Я все думал про национальности и изредка поглядывал на тетю Соню. Эта добрая непохожая на нас женщина улыбалась бабе так мило, искренне, всячески поддерживала беседу. Я слушал, как она с акцентом говорит по-русски, и мне это становилось очень интересно. Я слышал родную речь немного по-другому, и это меня удивляло. Задумавшись, я и не заметил, что тетя Соня уже давно поймала на себе мой взгляд и, улыбаясь, глядела на меня через окно для выдачи. Я поспешил отвезти взгляд в сторону.

Тетя Соня поднялась с места и что-то сказала бабе. Через пару минут она подошла ко мне и принесла обед: пару котлет с борщом и булочку с маком.

- Поешь, Юра. Сейчас кисель принесу, - улыбнулась она и отправилась на кухню. Я уже проголодался, но я ведь не рабочий. Когда тетя Соня вернулась и увидела, что я даже не притронулся к еде, она спросила:

- Почему же ты не обедаешь?

- Так я не работал. Это же чья-то чужая порция, - ответил я и снова увидел милую улыбку этой женщины.

- Эта порция твоя. Поешь, поешь. Все равно много еще осталось. Всем хватит. Ешь, Юра.

Она поставила кисель и ушла. Через некоторое время, забыв про свое положение «не рабочего», я стал есть. Обед был действительно очень вкусным: от больших сочных котлет и наваристого алого борща веяло приятным теплым ароматом, перед которым вряд ли бы устоял даже самый изысканный гурман. Свою трапезу я завершил киселем с маковой булочкой, а потому чувствовал себя самым счастливым. Вскоре заскучав, я пошел на кухню. Баба и тетя Соня тем временем закончили уборку на кухне и принялись чистить рыбу. Я сидел вместе с ними, и тетя Соня то и дело расспрашивала меня про увлечения и прочее. Потом баба ушла на улицу, и мы остались с тетей Соней одни.

- Мне тут твоя бабушка рассказала, что ты услышал, - неожиданно начала она.

В это минуту я испытал жуткую обиду на бабу. Зачем рассказала? Тем временем тетя Соня продолжала.

- Я не здесь родилась, а в Узбекистане. Там другой язык. И живут там немного по-другому. Мы вот семьей переехали сюда. Хорошо тут у вас. Я уже свободно говорю на вашем языке. Только некоторые слова по-прежнему для меня сложные. Но это ничего. Научусь.

Я сидел и молча, слушал ее, не перебивая, хотя у меня в голове сразу вырос целый лес вопросов. Ну, и дела. Как же это интересно, общаться с человеком другой национальности.

- Я знаю, что у вас недавно праздник был. Иван Купала, кажется, - припомнила она.

Да. Это так. Неделю назад был. Я сразу же вспомнил тот жаркий день и те непрекращающиеся водные войны. Сухих в тот день не было, обливали каждого жителя. Девчушки прятались от мальчишек, сидели на лужайке и плели венки. Да, тот день сразу всплыл в моей памяти, и, мое лицо озарилось улыбкой. Тетя Соня, увидев это, замолчала.

Вскоре рядом с ней я уже чувствовал себя свободно и потому начал задавать вопросы. Тетя Соня любезно на них отвечала. В одно мгновение она заметила, что у меня из кармана торчит какой-то предмет. Я это увидел и достал вещицу из кармана. Это была деревянная свистулька, сделанная в форме голубка. Однажды я хотел ее покрасить, но так и не решился.

- Это мне дедушка на Новый год сам сделал, - сказал я и протянул игрушку тете Соне. Она повертела ее в руках и вернула.

- Красивая вещица. Очень хороший подарок.

- А у вас на Новый год много снега выпало? – вспомнив и про этот так любимый мною праздник, решил я спросить.

- У нас не было снега, - улыбнулась тетя Соня.

Я посмотрел на нее удивленным взглядом. Как это так, не было снега? А как же снеговики? Елка?

- У нас Новый год не так празднуют, - сказала она и, предвещая мой следующий вопрос, начала рассказывать:

- Видишь ли, у нас Новый год празднуют в апреле. У нас этот праздник называется Навруз.

Она села рядом со мной и продолжила:

- Навруз – это самый веселый и любимый наш праздник. Это время весеннего равноденствия, начало Нового года. Мы заранее готовим свои дома к приему гостей, прибираемся, украшаем их, накрываем большие праздничные столы, готовим сумаляк.

- Что готовите? – перебил я ее.

- Это – самое главное блюдо на празднике. Очень сладкая масса шоколадного цвета, похожа на кашу. Ее все любят. И сам праздник тоже всеми любим. Это очень красивый и замечательный праздник. Все одеваются в самые лучшие наряды, поют песни, танцуют, устраивают большие гулянья.

Я сидел и старался представить все это. И картинка получилась действительно яркой и очень потешной. И, конечно, же, я пытался увидеть этот сумаляк, взгроможденный на стол и весь политый шоколадом. От всех этих видений так есть захотелось.

- Когда-нибудь я приготовлю сумаляк, и ты его попробуешь, - пообещала мне тетя Соня. - Мой Сашка тоже его очень любит.

Тут она на мгновение замолчала, будто вспомнив о чем-то важном. И как оказалось, это действительно было очень важно.

- Кстати, моему Саше столько же лет, сколько и тебе. Вам нужно познакомиться. Я уверена, что вы подружитесь. Вот что. Приходи завтра. Он тоже придет.

От такой новости я буквально взлетел до небес от счастья. Ничего себе! У меня будет новый друг! И он будет необычный! Мы о многом расскажем друг другу! Эх, скорее бы завтра!

В это время на кухню вернулась баба, и они с тетей Соней продолжили готовить. Дальше день ничем особым не запомнился. Вечером мы распрощались с тетей Соней и поехали домой. Вернувшись, я описал маме с папой весь сегодняшний день в мельчайших подробностях.

- Да. Там работают люди разных национальностей, - сказал папа.

- Все верно. И узбеки, и казахи, и белорусы, и немцы. Очень много разных людей. У всех своя культура, обычаи и традиции. И это очень здорово, что у тебя появится такой друг, - улыбнувшись, добавила мама.

- А я много чего об этом знаю. Помнится, у казахов есть такая забава – Кыз Куу, - вспоминал папа. – Это догонялки между парнем и девушкой. Но не просто, а на лошадях!

- Ого! – сильно удивилась мама.

- Помню, со мной еще Данило учился, с Киева. Бойкий такой всегда был. Когда контрольная была или диктант, боялись все. А он ничего. Махал руками и говорил постоянно: «Пусте! Легше легкого!» - смеясь, рассказывал папа.

Скоро мы пошли спать. Я долго думал: вот это да! Какое открытие я сегодня совершил! Вокруг столько людей! И каждый человек определенной национальности. А сколько их всего? А какие еще есть? Это так интересно! Потом я поспешил уснуть, чтобы скорее проснуться и отправиться на встречу с новым другом.